— Слушай, если ты сейчас же не отдашь ей письмо, то я пущу тебе пулю в ноздрю.
— Боже, ну почему из всех Купидонов мне досталась именно ты? Ты вообще не похожа на богов любви и сводников сердец.
— А ты не похож на парня, но я ж не виновата в этом.
Обладатель темно-черных волос, беспорядочно спадающих на лицо, обиженно цыкнул, демонстративно отвернувшись от спутницы. С виду самый обычный парень: не высокий, довольно хрупкого телосложения, внешность немного девчачья, небольшие круги под черными, как уголь, глазами. Кирито уже в тысячный раз жалел о том, что вообще решился поведать одной девушке о своих чувствах, ибо создание, кое ему сейчас в делах сердечных помогает, определенно уже раздражала. Сжимая треклятое письмо в дрожащих руках, Кадзуто в который раз взглядом осматривал помещение, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь способ для побега.
— Если убежишь, то глубоко об этом пожалеешь, — холодно отчеканила рядом стоящая девушка, предупредительно проведя ладонью по основанию шеи, дабы показать ему, что она говорит серьезно.
Кирито мучительно застонал и нетерпеливо стал дожидаться своего приговора, изредка поглядывая на спокойное выражение лица Купидона, что села на одну из парт. Вообще, когда Киригая вызывал знатока любви, он представлял себе Купидонов немного иначе; ну, там крылышки, как у ангелов, милый и вечно позитивный характер, внешность настоящей лольки. Но Синон своим характером полностью вычеркивала понятие «милый бог». Да, внешность у нее довольно симпатичная: небрежно коротко-стриженные волосы бледно-голубого оттенка, овальной формы лицо, маленький аккуратненький носик, большие кристально-голубые глаза, напоминающие бескрайнее чистое небо. Одета даже по Купидонски: милое нежно-розовое платьице с украшениями в виде розочек в дополнении со всякими ленточками и рюшечками; такого же цвета, что и платье, чулочки и перчатки; розовые туфельки; на шеи милый чокер в виде темно-розовой розы. Но самое красивое на Синон было то, что ее волосы украшала большая заколка под стать стилю платья. Однако весь облик «милой девушки» портила розовая винтовка, так сказать, альтернативная замена обычным лукам и стрелам.
— Чего уставился?
Встрепенувшись, Кирито не сразу понял, что все это время открыто пялился на Купидона, которой, видимо, не понравилось пристальное изучение ее персоны. Она слезла с парты и решительно стала подходить к парню, который испуганно начал делать шаги назад, пока не оказался впечатанный в стену, в прямом смысле этого слова. Несмотря на небольшую разницу роста, их лица были в опасной близости, и только сейчас Киригая смог почувствовать ее запах. Легкий, воздушный и такой свободный с редкими нотками роз. Не понимая причины, брюнет внезапно покраснел, что и привело в замешательство Синон.
— Слушай, Кирито, — довольно мягко стала говорить девушка, прикрывая свои веки, словно от усталости, — и ты, и я хотим поскорее покончить с этим. Я с тобою вожусь уже больше недели, но ты не мог даже и слова связать с той девушкой. Тебе самому это не надоело?
Вопрошающий и будто риторический вопрос застал врасплох юного Кирито, отчего тот, будто провинившись, опустил глаза. Синон слегка нахмурилась, понимая, что так дело не пойдет. Вздохнув, она с некой нежностью обвила ладонями лицо Кадзуто, что опешил от подобных действий. Парень вообще не знал, куда себя деть и что именно делать в подобных ситуациях, но почему-то ему не хотелось хоть как-то останавливать девушку. Купидон тем временем ласково улыбнулась и легонько прикоснулась своим лбом лба Кирито. Сердце забилось куда быстрее, совершая кульбит за кульбитом. Киригая не понимал, почему испытывает такое волнение и дрожь, когда чувствует тепло этого существа. А ведь... в присутствии Асуны он испытывал нечто подобное, но... не в таком количестве.
— Ты обязательно справишься... — тихо прошептала Синон.
Она робко отстранилась и, одарив все еще шокированного парня лукавым взглядом, сказала, что не станет его смущать, поэтому испарилась, как умела делать только Синон, оставляя после себя легкий и почти невесомый запах. И только сейчас Кирито мог выдохнуть полной грудью, до сих пор испытывая неимоверный жар в груди. И почему-то именно в этот момент в класс грациозно вспорхнула староста, как всегда, ярко улыбнувшись своему однокласснику.
— Киригая-кун, так это ты оставил записку? — слегка удивленно пролепетала Асуна, подходя поближе. — О чем ты хотел поговорить?
Почему-то именно сейчас смотря на такую красавицу, активистку и просто потрясающую девушку, как Юки, Кирито не чувствовал того окрыленного чувства, что буквально неделю назад заставляло его сердце биться чаще. Он уже спокойно смотрел и не ощущал прежнего волнения от близкого общения с Асуной, особенно учитывая, что сейчас они наедине. Юки слегка обиженно надулась из-за молчания парня, но не спешила его торопить. Ей было до чертиков интересно, в чем причина ее визита в пустой класс.
Опустив взгляд на свою руку, что крепко сжимала конверт с признанием, Кирито хотелось разорвать его. Интересно, почему внутри него произошли такие изменения? Почему Асуна больше не вызывает трепетное чувство? Почему ему хочется уйти обратно домой, где ждет его хмурая и недовольная тем, что он снова не смог признаться, Синон, но которая всегда готовила ужин, говоря, что не может больше смотреть на худощавое тело задрота. А готовит она вполне неплохо, особенно клубничный или шоколадный мусс, что буквально таял во рту.
— Прости, что потревожил тебя, Юки-сан, — наконец заговорил Киригая, оглядывая класс в надежде увидеть знакомую и такую родную фигуру.
— Ничего, так, о чем ты хотел поговорить?
— Я хотел лично высказать к тебе свое уважения, спасибо, что так стараешься для нас, — парень поклонился и тут же направился на выход.
Ошарашенная поведением одноклассника, Асуна могла только открывать и закрывать рот, как рыбка, и просто смотреть, как Киригая покидает класс. Как бы там ни было, ей теперь никогда не узнать, что именно в действительности хотел сделать Кадзуто.
— Так, значит, ты снова ей не признался, — тихо произнесла Синон, сидя на крыше здания, смотря с теплой улыбкой на уходящее солнце.
Пусть Купидон не хотела себе это признавать, но глубоко в душе она была счастлива от того, что вечно робкий задрот снова не признался в своих чувствах. Конечно же, за некомпетентность, как сводника любви, Синон точно отругают, а, возможно, придумают должное наказание, но сейчас на фоне ее будораживших чувств ей совершенно не хотелось об этом думать. Однако рано или поздно ей придется выполнить свою часть контракта и спокойно покинуть общество Кирито, но... от подобной мысли Купидону хотелось выть от отчаяния. Кадзуто является самым долгим ее клиентом и таким желанным что ли. Ей нравилось подшучивать над парнем, который в редких случаев огрызался в ответ. Вот тогда становилось воистину жарко. В голове мимолетно прокрутилось одно из немногих воспоминаний в обществе с Кирито, за которую Синон сразу же закрепилось.
— Ты... никогда не общался с девушкой? — Синон с дергающимся глазам смотрела шокировано на смущенного Киригая. — Погоди, ты серьезно сейчас это говоришь?
— Ну... мне, конечно, приходилось контактировать с ними, но чтобы тесно общаться — нет.
Купидон в буквальном смысле началась биться головой о стол; она определенно не ожидала, что клиент окажется таким трудным. Но как бы там ни было, девушка не хотела портить свою репутацию, поэтому она решительно подскочила к Кирито и слегка улыбнулась, лукаво наклонив голову назад.
— Что ж, прежде чем приступить непосредственно к самому признанию, мы попробуем просто нормально поговорить и, конечно же, поконтактировать более тесно.
— Т-тесно?.. — парню уже хотелось сбежать отсюда, однако его тут же усадили за стул.
Тяжело вздыхая, Синон села напротив и внимательно наблюдала за Кадзуто, что осматривал комнату до малейших деталей, лишь бы только не пересекаться взглядом с Купидоном. Молчание начинало здорово трепать нервы Купидону, но та старалась держаться, ожидая первого шага от задрота. Однако их не последовало спустя целых полчаса.
— П-погоди!.. Я ж не знал, что надо было делать!..
Прогремел выстрел, пуля впечаталась в стену буквально в паре сантиметров от лица Кирито. Нервно сглотнув, он испуганно смотрел на устрашающую ауру Синон, что, перезарядив винтовку, начала снова целиться. Парень даже начал дрожать, а потом как драпанул из дома, что Купидон какое-то время шокировано таращилась на открытую входную дверь, не ожидая побега, однако тут же поспешила в погоню. Что-что, но она просто обязана всадить ему ее волшебную пулю любви.
— Добрый вечер, Синон.
Девушка слегка вздрогнула и повернула голову в сторону ее начальницы. Лифа по-доброму улыбнулась и села рядом с ней, с некой любовью наблюдая за закатом. Купидон тихо хмыкнула и тоже перевела взгляд на красочное небо, даже не пытаясь понять причину нахождения здесь одной из высших богов любви. Должно быть, просто проверка или пришла отчитать за то, что все происходит слишком долго.
— Отныне Киригая Кадзуто не твой клиент.
Словно гром среди ясного неба. Деревянно поворачивая голову, Синон пыталась что-то сказать, но не могла найти и слова из-за накатившегося шока. Почему?.. Почему он теперь не ее клиент? Неужели начальство засомневалось в способностях Синон, отчего и решили спасать Киригая? От досады девушка с силой сжала руки в кулаки до побеления костяшек. Неожиданно гнев на саму себя, на свою бесполезность нахлынуло на нее с ног до головы. Какая же она никчемная.
— В том нет твоей вины, Синон, — Лифа выдавила из себя утешительную улыбку. — Все дело в самом Киригая.
— О чем ты? — не понимающе глянула на нее девушка.
— Так как чувства к Юки Асуне утихли, контракт считается аннулированным, потому ты теперь можешь заняться следующим клиентом.
С одной стороны Купидону было обидно, что она не смогла должным образом выполнить свою работу. А вот с другой радость крепко переплелась с грустью и тоской. Ей было приятно знать, что Кирито больше не грезит о своей старосте, однако это теперь означает, что им придется расстаться. Навсегда...
***
Тихо закрывая за собою дверь, чтобы Синон не догадалась о его возращении, Кирито, словно шпион, оглянулся и по-тихонечку стал заходить в гостиную, пряча за спиной пакет с мороженным. Почему-то ему очень хотелось провести этот вечер в компании его Купидона и, конечно же, извиниться перед ней, что снова облажался. Вскоре Киригая стал понимать, что в доме подозрительно тихо. Нахмурившись, он обошел все комнаты, но ни в одной не было ни намека на то, что девушка была здесь. На кухню Кадзуто буквально влетел, но и здесь этого создания не было. Только белая бумажка одиноко лежала на столе, и Кирито не решительно развернул ее и стал читать текст.
«Прости, что не смогла помочь тебе преодолеть самого себя и признаться наконец-то в своих чувствах той девушке; это непростительно для Купидона. Но сейчас это не важно. Кирито, ты разлюбил Асуну, тем самым аннулировав наш контракт. А так как тебе больше не нужна моя помощь, я ушла и продолжу свою работу уже с другим клиентом. Надеюсь, мои советы помогут когда-то в будущем найти девушку и наконец-то сводить ее на свидание. И да, кушай, пожалуйста, хорошо. Никакого острого кари! Есть его каждый день довольно вредно. Не опозорь только меня, Кирито. Удачи. Я буду молиться за твое благополучие.
С любовью Синон»
Пытаясь совладать со своим дыханием, которое учащалось с каждой секундой, Кирито бросил бумажку на стол и выбежал из квартиры. Он не мог поверить своим глазам, он не мог понять всего это. Ведь Кадзуто просто хотел и дальше проводить с Купидоном время. Он хотел узнать ее поближе. Но теперь это все не важно. Ее нет. Она ушла. Она свободна. Однако...
Ноги остановились у того самого фонтана в красивом парке, где часто прогуливались разные парочки. Синон приводила его сюда, говоря, что это место очень романтическое, а главное — умиротворенное. Они сидели молча на плитке фонтана и просто наблюдали за природой. Даже не беседуя между собой, они будто становились одним целым, что безумно нравилось парню. Он наконец-то мог спокойно общаться с девушкой и даже шутить над нею. Прямо как тогда...
— Кирито, это было просто ужасно, — недовольно причитала Синон, расхаживая взад-вперед, пока сам парень смирно сидел у фонтана. — Как ты мог подойти к девушке и начать говорить про компьютерные игры. Кто начинает говорить об этом первому встречному? У тебя что, вместо мозгов какие-то микрочипы, что запрограммированы только на том, чтобы удовлетворять физические потребности?
Купидон остановилась и, тяжело дыша, злобно смотрела на Кирито, что извиняюще попытался улыбнуться. Девушка не выдержала и стала в него тыкать пальцами, говоря, что он слишком безнадежный, что с ним очень тяжело, и что он никогда не найдет себе вторую половинку. Киригая сам не понял как, но он резко поднялся и, ловко подхватив тело Синон, что опешила от подобных смелых действий, просто взял, и бросил прямо в фонтан. Не успел он опомниться, как сам оказался в воде. Купидон же наваливалась на него всем телом, желая действительно его убить. Однако вскоре смертельные игры переросли в простые обливашки, что сопровождались безудержным смехом.
— Похоже, ты не настолько безнадежен.
От этих воспоминаний у Кирито больно защемило сердце; теперь это место напоминало только о той, что действительно покорила его сердце. Она отличалась от идеальной девушки как Асуна, но Синон была настоящей, бесспорно настоящей. А ее вечно лукавая ухмылка навсегда запала ему прямо в душу. Но ее нет. Она ушла...
***
Дни длились бесконечно долго, и каждый был похож не предыдущий. Теперь Кирито даже не улыбался, когда встречался с одноклассниками, говорил кратко и сухо, даже перестал играть в игры. В основном он приходил домой и просто лежал на кровати, угрюмо смотря в потолок. Боль разрывала его изнутри, он не мог больше с ней жить. Как бы глупо это не звучало, но ему действительно плохо без Купидона. Говорите, что время лечит? Глупости все это. Уже прошел месяц, как девушка навсегда покинула его, но Кадзуто до сих страдает от одиночества. Он буквально утратил все краски жизни. Он утратил саму жизнь.
Неожиданно окно резко распахнулось на растопашку, заставляя парня испуганно оглядеться. На какую-то секунду ему показался облик Синон, но это лишь было наваждение, приятное наваждение. Кирито пришлось подняться, чтобы закрыть окно, как его взгляд упал на одинокий лепесточек сакуры. Волна воспоминаний нахлынула на него с ног до головы, и Кадзуто, не помня себя, выбежал из дома, направляясь к волшебному месту. Месту, где просят помощь в любовных делах у них — Купидонов.
Тяжело дыша, Кирито не мигающе смотрел на огромное, величественное дерево сакуры. Сглотнув от волнения, он медленно подошел к стволу и прикоснулся лбом, тихо прося о помощи. Он очень надеялся, что придет именно она. Он заставлял себя верить и ждать, однако ничего не происходило. Ни через час, два, три... Никто так и не появлялся на его отчаянный зов. Кадзуто медленно сполз по стволу, пустынно смотря на красивые лепестки дерева. Все было бесполезно. Он обречен терпеть эти адские муки из-за любви к этому совершенному существу.
— Синон, как бы я хотел вновь увидеть тебя, хотя бы глазком. Мне безумно не хватает твоего чистого смеха, прекрасной улыбки и твоего вечного недовольства, — почему-то парню хотелось разреветься от своей безысходности, однако он не позволял себе подобную слабость. — Прости, что считал тебя недостойной звания Купидона. Я просто врал. Ты настоящая богиня любви, самая настоящая... — он поймал ладонью опавший лепесток и слабо улыбнулся. — Как же жаль, что мне больше не суждено тебя увидеть. Кажется, кто-то говорил, что Купидоны появляются один раз в жизни. Я был дураком, раз не ценил время, проведенное с тобой. Синон, я... люблю тебя. Люблю. Надеюсь, ты тоже когда-то обретешь свое счастье.
Слезы предательски закрыли своей пеленой глаза. Кадзуто раздраженно прикрыл их, пытаясь успокоиться, но душа требовала выплеска эмоций. Всего, что он ощущал этот долгий месяц. Это теперь его наказание.
— Дурачок ты, Кирито.
Резко распахнув глаза, Киригая с замиранием сердца смотрел на нее. Синон, мягко улыбаясь, сидела совсем рядом с ним и потянула ладонь к его волосам. Ласково погладив по голове, дабы чтобы парень убедился, что она настоящая, Купидон стала убирать свою руку, однако Кирито тут же ее схватил и прижал к своей груди. Она здесь, рядом с ним, совсем так близко. Поддавшись внезапному порыву, Кадзуто крепко обнял ее, заваливая спиной на траву. Девушка вздрогнула, но вскоре и ее руки обвили его спину. От ощущения близости голова их шла кругом. Кирито приподнялся и с любовью заглянул в бездомные, голубые глаза. Синон ласково провела ладонью по его щеке и счастливо улыбнулась.
— Я тоже тебя люблю, задрот.
Через секунду их губы робко соприкоснулись, как боясь, что сейчас сам бог будет противостоять их союзу. Однако поцелуй начал перерастать в нечто большее; он стал таким страстным, напористым и желанным, что парочка совсем не давала друг другу и секунды перерыва. Их языки жадно переплетались в танце, а руки давно исследовали части тел, к которым они оба боялись так прикоснуться.
Теперь ничто их не остановит быть вместе. Даже сам бог.
