Жизнь после смерти

Жизнь после смерти или, иными словами, потусторонний мир всегда казался Питеру таким загадочным и увлекательным, что даже существование других, самостоятельных миров подобных Земле, блекло в своей с некоторых пор обыденности. Тор, армия инопланетян — всё, что раньше было лишь сумасшедшими догадками и теориями для привлечения публики, внезапно стало реальностью, а потом и частью скучных будней. Чуть поменялась наука, та же физика, но в остальном никаких изменений. Совсем другое дело — вечный вопрос, волнующий умы тысяч философов, — что же там за гранью жизни. Но ответа никто не знал. Некому было ответить. С того света не возвращаются, а клиническая смерть остаётся в воспоминаниях безвременной пустотой. И даже после рокового щелчка Таноса ничего не изменилось, никто не мог поведать, где сейчас все пропавшие. Рай? Ад? Или может просто нигде? Факт оставался фактом: мертвые мертвы, живые… существуют. Приспосабливаются к новым условиям и живут в страхе, что карга с косой навестит и их, оставив после пустой гроб и кучку пепла. Половина взрослых и детей, больных и здоровых, плохих и хороших, в общем, любых людей без исключения просто исчезла и ничего после себя не оставила. И поэтому речь не о них. Лишь один человек во всей бескрайней вселенной может рассказать, каково это — жить, будучи мёртвым. И он хочет рассказать, хочет больше всего на свете, только вот… Его никто не слышит. Он никогда не находится в одиночестве, но он одинок. Он смотрит на родного человека, а тот смотрит сквозь него. Парадокс? Сверхъестественное? Питер всё ещё предпочитает «наука». Уже четвёртый год он шляется по полузаброшенной планете, пытаясь найти выход и не сойти с ума, и размышляет о том, почему он один такой. Самый логичный ответ — паучьи гены. Если судить по тому, что Питер видел на Титане, умирал он медленнее всех, успев ещё пожаловаться на судьбу-негодяйку мистеру Старку. От воспоминания Паркер резко передернул плечами. Ему все ещё больно от того, каким потерянным выглядел наставник, да и до сих пор выглядит, когда рядом нет Морган и Пеппер, когда берет в руки их совместную фотографию… Старк не забыл. Даже после стольких лет. Да, уже четыре года призрак наблюдает за ним. Каждый чёртов день Питер пытается докричаться до него, дать знак, что он рядом, что его руки лежат на чужих содрогающихся плечах, только вот никто не слышит и не чувствует. Но сегодня особенный день, и юноша старается держать себя в руках, не позволяет привычной грусти одолеть себя. Ведь сегодня третий день рождения крошки Морган. Сегодня четвёртая годовщина смерти половины вселенной. Самый счастливый и самый горький день в жизни Тони Старка. Питер с нежной улыбкой наблюдал, как маленькая Старк с восторгом разворачивает подарок отца и тут же надевает его на руку. Широко распахнутые глазки излучают ученое любопытство, причём такое, что свойственно только семье Старков. Из красивого серебряного браслета появляются греющие тёплым голубым светом голограммы, и Морган, забывая об окружающих, погружается в изучение новой игрушки, ловко поворачивая трехмерную картинку. — Знаешь, принцесса, я никогда не сомневался, что ребёнок Тони будет его копией. Старк — это диагноз. Никто не ответил. Обычно он не обращал на такие мелочи внимание, привык за несколько лет, но сегодня, как и каждый год в этот день, рефлексия пробирается чуть глубже к сердцу. Хочет назвать себя великим мучеником, да не может. В этой комнате самый несчастный точно не он. Паркеру даже страшно поднимать на мистера Старка взгляд, потому что он уже заранее знает, что там увидит. Напускную радость, чтобы не расстраивать любимую дочурку, и скрытую скорбь, различаемую лишь понимающей Пеппер, которая поддерживающе гладит мужа по спине и отвлекает Морган от молчаливого папы. — Ой, да ладно вам, мистер Старк, зато теперь вам никто не балаболит под ухо! Вы же сами говорили, что уже и не помните, когда в мастерской была тишина! Диалога он не ждал, но молчать не было сил. — Знаешь, Пепс… — внезапно разрушил тишину Тони, и Питер удивлённо поднял голову, потому что слова были сказаны довольно тихо, словно тот не хотел, чтобы дочка его услышала, — я постоянно думаю, а что бы сказал Пит? Она ухмыльнулась и мягко сказала: — Он любил поговорить. — А я любил его слушать. Вот! Вот оно — то, что паучок ненавидел в этой чёртовой недожизни — видеть страдания того, кого уже привык в мыслях называть отцом. Зачем, кто так не любит простого парня из Куинса, что посылает смотреть на горе близкого человека, не имея возможности утешить? Подросток отвернулся после первой же слезы, сорвавшейся с ресниц Старка. Хэй, мистер Старк, у меня там сестрёнка прохлаждается, может, хватит киснуть? — И что бы он сказал сейчас? Мужчина, не задумываясь, бросил: — Чтобы я перестал киснуть и пошёл играть с Морган. Питер догадывался, что его глаза покраснели больше прежнего. Он не сомневался, что Тони знает его как облупленного. Он, помнится, все время гадал, сможет ли когда-нибудь понять Железного человека также, как тот его? После четырёх лет заточения Паркер с уверенностью может сказать: Да. Он знает всё: от любимого кофе Старка до сокровенных кошмаров. И последнее не против забыть, ведь большая часть из них о нем. Весь этот день наполнен весёлым детским смехом и полными грусти переглядываниями родителей. Ближе к вечеру Питер не выдержал гнетущей атмосферы и подавленного наставника и прошёл, даже перенесся привычным маршрутом до своего дома. Заброшенного и абсолютно безжизненного в отсутствие Мэй. Её любимый цветок, которому тётя даже имя дала — Кристоф — уже давно завял. Телевизор, единственную ценную вещь в доме, вынесли мародеры. На пустых полках лежал огромный слой пыли, которую хотелось яростно стереть, ведь та грубо напоминала о незавидном положении, в котором находился Паркер. Он осторожно подошёл к полке и провёл по ней пальцем. Пыль осталась на месте. Всё ещё мёртв. Эта мысль показалась более тяжёлой, чем когда-либо, и решение вернуться назад к своей семье стало самым верным. Дом наставника единственное место во всем мире, где он чувствует себя не одиноко. Может это из-за того, что Тони и его семья — последние живые близкие люди, а может потому, что там его всегда помнят. Пусть и память эта сопровождается слезами. В этот раз Питер, к своему же удивлению, переместился не просто в дом, а сразу в комнату, где сейчас были Тони и Морган, хотя не особо планировал столь точное приземление. Его словно тянул сильный магнит, в итоге притянувший настолько, что невозможно пошевелиться. Эти несколько лет и так напоминали страшный сон, тот самый, в котором за тобой гонится маньяк с ножом, а ты бежишь слишком медленно. Погоня длится вечность, а сладкое пробуждение всё не наступает. Так что ждёт его теперь? Мальчик качнул головой, оттряхиваясь от мыслей, как от назойливых мух. Такое погружение в себя уже вошло в привычку. Хоть немного, но оно развевает скуку. В это время Тони, не догадываясь о происходящем всего в шаге от него, аккуратно подтыкал дочке одеяло, но не спешил выключать свет, как делал обычно каждый день. Пит знал причину, так как видел такое уже дважды, два года подряд в этот самый день. Принцесса родилась в двенадцать минут десятого, и сегодня никто не уснет, пока не поздравит её минута в минуту. Три… Два… Один. — С днем рождения, Морган. Тони нежно поцеловал её в лоб и с улыбкой смотрел, как радостно смеётся его дочь, гордо показывая ему на пальцах, сколько ей исполнилось, пока стоящий рядом парень хмурился, пытаясь понять причину отсутствия Пеппер. Его мысли озвучили: — А где мама? К удивлению паучка, Тони начал говорить, то и дело запинаясь в словах: — Она… Мы подумали… Понимаешь, малыш… сегодня я хочу рассказать тебе сказку про мальчика, что был мне дорог. Это очень важная для меня история. Паркер отшатнулся, неосознанно прячась в самом тёмном углу. Он понимал, о ком тот хочет рассказать. И слышать это будет больно. Ещё больнее будет видеть. Питер резко выдохнул, и уже хотел уйти подальше от дома и от горьких воспоминаний, но неизвестная сила не дала ему сдвинуться. Он не обратил внимания на это, думая, что просто онемел, впал в шок. Питер всё же сосредоточился на происходящем и, со страхом подняв голову, наткнулся на полный интереса прямой взгляд Морган. — Папочка, мне кажется, там кто-то есть! Старк повернулся и посмотрел в тот угол, где сидел его названный сын. — Тебе показалось, малыш. Никакие монстры не влезут в наш дом, обещаю. — Я знаю, па-а. — Она чуть прищурилась, медленно перевела взгляд на отца, и Пит затаил дыхание, — Подожди… Ты хочешь рассказать мне про Питера? И что это, черт возьми, было? Она не могла видеть его, это невозможно. Питер с этим давно смирился. Неужели кто-то даёт ему надежду, чтобы потом разбить? Но он и так сломлен! Разве этого недостаточно?! Это лишь совпадение — решил он для себя. Он мёртв. Невидим. И одинок. Ничего не изменилось. Всё, что знала малышка Старк — это имя, которое ей назвали на вопрос: «Кто на этой фотографии?». Больше ничего. Так что она услышит сейчас? — Того мальчика с твоей любимой фотографии зовут Питер Паркер, — та самая фотография в рамке действительно обожаема Морган, ведь на ней отец такой забавный, беспечный и открыто улыбающийся её, в чем никаких сомнений, брату, — Он бы тебе понравился, вы невероятно похожи. Он такой же шебутной и любопытный. — был, — Постоянно разговаривал, так что я в подробностях знал, как прошёл его день с утра до нашей встречи… — Тебе это не нравилось? — наивно перебила девочка, нервно комкая одеяло. Тони сразу вскинулся и замотал головой. — Нет, что ты! Я обожал эту его черту. Мне, в принципе, нравилось в нём всё. А я хорошо знал Пита. Он был мне как… Он запнулся и замолчал. Питер всё понимал, понимал каждую недомолвку и каждый жест, и от отчаяния хотелось выть и лезть на стену. В его мыслях Тони занял место отца, и он знал, что для него Питер стал сыном. И почему оба поняли это тогда, когда ничего нельзя изменить? Паркер позволил слезам капать, как всегда не достигая пола. Сполз по стенке вниз, когда ноги перестали держать. Больно. — Кем он был? — Питер был героем. Самым храбрым из всех. Самым добрым… — Тони, больше не имея сил сдерживаться, скрыл лицо ладонями, чтобы дочь не видела взрослых страданий, и повторил: — Он бы тебе понравился… Морган, уже засыпая, ласково погладила отца по руке и сказала: — Я хочу с ним познакомиться, па. Она уже закрыла глаза, но Старк всё равно кивнул, словно обещая это не ей, а самому себе. Подросток смотрел вслед уходящему наставнику, и как только дверь закрылась, он встал и аккуратно сел на пол рядом с кроватью безмятежно спящей девочки. Её ресницы чуть подергивались, и он, закрыв глаза, отключился. Сон был вовсе не нужен, но блуждать по спящему дому не было ни сил, ни желания.

***

— Ты кто? Питер мгновенно открыл глаза, не чувствуя усталости или недосыпа. Его голова лежала на скрещенных на кровати руках, и услышав вопрос малышки, он поднял голову, чтобы узнать к кому она обращается. И с немалым удивлением понял, что Морган, не отрываясь, смотрела на него. На всякий случай он ещё раз оглянулся, но больше в комнате никого не увидел. — Ты это мне? — он подскочил с кровати и с распахнутыми глазами ждал ответа. Морган весело фыркнула, и медленно, по слогам, сказала: — Ну конечно! — она хитро прищурилась, внимательно рассматривая замершего нежданного гостя, и в её глазах мелькнуло узнавание, — я знаю! Питер! Ты приехал! А мне про тебя папа рассказывал! Но подросток ей не ответил, все также с растерянностью разглядывая пол. Паркер резко вздохнул и потряс головой, отступил на шаг назад и в полубреду пробормотал: — Ты меня видишь… Я вернулся?.. Спустя доли секунды он несся по лестнице на первый этаж, где в просторной кухне спокойно сидели Пеппер и Тони, пока вслед доносился громкий возмущённый возглас девочки. Старки обеспокоенно обернулись в его сторону, услышав громкие быстрые шаги. — Мистер Старк! Питер со слезами на глазах кинулся к наставнику с объятиями и упал. Прошёл насквозь, как и вчера, и позавчера, и… — Но как же так? — он поднял глаза, полные горьких слез от обиды и разочарования. — Пепс, ты тоже слышала как кричит Морган? — Да… Послышался приближающийся топот маленьких ножек. — Ну подожди, куда ты убежал?! — на пороге появилась чуть запыхавшаяся малышка, с надутыми от недовольства щеками. Она строгим взглядом обвела всех присутствующих. — Кому ты говоришь, Мор? — Как кому? Питеру! Старк подавился воздухом и, схватившись за сердце, тяжело оперся на стол. Одно невинное слово в миг вызвало паническую атаку. Тут же подлетевшая к нему супруга обеспокоенно переводила взгляд с Тони на дочь, приговаривая: «дыши, милый, все хорошо». Морган и Питер с волнением смотрели на согнувшегося мужчину, и если первая не знала как помочь, то второй просто не имел возможности. — Папочка, что с тобой? — Всё в порядке, милая, — ответил он, немного отойдя от нахлынувшей паники, — так что ты говорила? — Питер приехал! Но как только я увидела его, он убежал… Супруги недоуменно переглянулись, и Пепс тихо спросила: — Что ты ей сказал? — Ничего такого! — также шёпотом ответил Тони. — Милая, ты его больше не видела? — мягко спросила Пеппер, успокаивающе поглаживая плечо мужа. — Видела, конечно! Вот же он стоит! Морган тыкнула пальчиком прямо в растерянного парня, но Старки, обернувшись, увидели лишь пустоту. — Точно… — С сомнением протянул Тони, но получив одобрительный взгляд любимой, продолжил, — ты пока что пообщайся с ним, а мы с мамой пойдём поговорим, хорошо? — Да, — с готовностью кивнула Морган, серьёзно относясь к заданию.

***

Тони наматывал круги по кабинету, из-за всех сил борясь с желанием налить виски и упиться до розовых соплей. Повод, в конце концов, имеется. У его дочери появился воображаемый друг, которого она называет Питер. Его дочь видит своего мёртвого брата. — Что же делать… Что делать? — звучал тихий голос Старка, снова близкий к панике. Не менее волнующаяся Пеппер пыталась сохранять спокойствие за них обоих, но нервный стук пальцев по столу, за которым она сидит, выдавал истинные эмоции. Она пыталась понять, что послужило толчком для этого видения, но ничего кроме вчерашнего разговора Морган с отцом на ум не приходило. — Может, стоит нанять детского психолога? — отчаянно предложил мужчина. — Тони… Я не думаю, что в этом есть необходимость. Возможно, так она пытается встретить Пита? Давай подождём, вдруг это ненадолго, — она встала и подошла к Тони, обхватывая руками его лицо и смотря в покрасневшие глаза, — милый, я знаю, что тебе тяжело о нем думать, но ты должен быть сильным. Ради нашей дочери. Кивок — единственное, на что хватило сил Старка.

***

Придя в себя от оцепенения, Питер хотел броситься вслед за парой, но путь перегородила Морган. — Почему тебя так долго не было? Сестра спрашивала с наивным любопытством, не замечая внутренней борьбы подростка. Питер же отчаянно пытался понять: что изменилось? По какой причине его теперь видит маленькая Старк? Это хорошо? Или это предвестие проблем? — Ты меня видишь… — вновь как в бреду пробормотал он. Морган нетерпеливо повторила: — Ну конечно! Так где ты был? Папа очень скучал, я это точно знаю. И что ответить? — Нет, малыш, — он запнулся, вспомнив, у кого позаимствовал это обращение, — я всегда был рядом с вами. Просто вы не замечали. — Ты маг? — Наверное, можно и так сказать. Хотя я больше учёный. А смесь науки и магии — взрывоопасное сочетание, — скорее для себя проговорил с задумчивым видом Пит, пытающийся представить, что сказал бы доктор Стрэндж о его нынешнем состоянии. — Ты взорвешься?! — испуганно спросил ребёнок. — Нет, нет конечно! Это такое выражение, я имел в виду, что наука и магия вместе непредсказуемы, — протараторил он, заметно волнуясь. Ведь это его самый первый разговор с сестрой. Первый разговор, когда она ему отвечает. — О, — с умным видом кивнула Морган, а её глаза загорелись жаждой новых знаний, — Питти, расскажи что-нибудь ещё!

***

Думать о том, что же стало триггером для этих необъяснимых изменений, было невыносимо. Десятки вопросов, от которых голова идёт кругом, а привычное долговременное оцепенение пугает сестру. Это, кстати, ещё одно удивительное событие — называть Морган сестрой все также легко и привычно. Правильно. Дни проходили уже не так однообразно как раньше, ведь малышка вносила в них самые яркие краски, часто задавая умные вопросы и слушая самые разные истории с одинаково неутомимым интересом. Самым сложным решением за, как безвариантно решил Паркер, всю свою жизнь стало решение не давать знаков наставнику. Питер мог бы сказать Морган что-то, что знают только они с Тони, или попросить её стать посредником в их разговоре, вот только… Старку и так больно. На нем лежит груз вины за смерть подопечного, ему снятся кошмары, в которых он вновь и вновь рассыпается на его руках. И ему вдвойне больнее от каждого упоминания дочкой «брата». Что было бы, если бы Пит подал знак, что вот он, рядом? Что он ни жив, ни мёртв, бесцельно бродит один по всему миру, видимый одним лишь человеком. Разве стало бы мистеру Старку легче, если бы он знал, что его ребёнок больше не может жить нормальной жизнью, летать на паутине и страдать от школьных контрольных? Что он имеет единственного собеседника в лице маленькой девочки и не имеет будущего. Паркер понимал, что не имеет права рушить жизнь близкого человека. Поэтому он просто наслаждался спокойными беседами с малышкой и её бесполезными попытками его обнять, постоянно проваливаясь сквозь. Удивительно, но Морган равнодушно отнеслась к этим странностям, словно не видела в них ничего необычного. И это, скорее, радовало. Теперь паучок мог свободно рассказывать ей о своих удивительных приключениях, о семье и друзьях, о Тони, каким он его знал. Всё это, конечно, под строгим наказом не передавать истории родителям. Оба взрослых Старка не сомневались, что Питер — плод детского воображения вкупе с воплощением желания Морган иметь брата. Но трижды Питер чуть не раскрыл себя, каждый раз отчаянно надеясь, что никто не придаст этому значения. Третий раз стал решающим.

***

Чудные три месяца живого общения с сестрой пролетели незаметно. Уже наступило долгожданное лето, и день пошел на прибыль, так что даже в девять часов вечера было довольно светло, и солнце протягивало лучи сквозь чистые окна небольшого домика. В детской комнате Тони укладывал дочку спать, но Морган капризничала, отказываясь так рано ложиться. Питер, сидящий рядом, с другой стороны от девочки, с умилением наблюдал за активно хмурящейся девочкой, упрямо пытающейся не смеяться от щекотки отца. — Давай же, Магуна, мама с папой тоже очень хотят спать, — он демонстративно зевнул, на что Морган недоверчиво подняла брови, а подросток хмыкнул, — ну в кого же ты такая умная? — А то ты не знаешь, — закатил глаза Питер. Морган перевела на него взгляд и несколько раз кивнула, что Старк старательно проигнорировал, и сказала: — В тебя, конечно! И вообще, — она насупилась, — с Питти вы могли всю ночь в лаборатории работать, пока мама вас не вытащит. Это нечестно. — Морган… — подавившись воздухом от неожиданности, прошептал Паркер, встревоженно наблюдая за замершим в неудобной позе мужчиной и замечая его бегающие стекляные глаза. — Тебе мама рассказала, да? — спросил Тони и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Всё, спать. А то все игрушки продам. Он поцеловал её в лоб и, выключив свет, вышел, тихо закрыв дверь. Мисс Старк повернулась к брату и виновато произнесла: — Извини, Пит. Я случайно сказала. Честно-честно. — Я знаю, малыш, — он немного грустно улыбнулся, понимая, что она ещё ребёнок, и нельзя было ожидать от неё преданного, по-взрослому обдуманного молчания. То, что Морган изо всех сил старается не поведать родителям сотни новых интересных историй, рассказанных Питером — уже не малое достижение, — тебе правда пора спать. — Я люблю тебя, Питти. Ты самый лучший брат на свете, — сонно пробормотала она. — Я тоже люблю тебя, Мор, — искренне ответил он.

***

Понемногу Тони и Пеппер смирились с присутствием невидимого воображаемого члена семьи, и иногда даже могли поинтересоваться, как у него дела. Но они и мысли не допускали, что все это происходит по-настоящему. С одной стороны Питер был этому очень рад, ведь так у мистера Старка не появятся ложные надежды и не вскроются старые раны на сердце… Но с другой, неужели Тони уже смирился с поражением? Такие тяжёлые мысли не покидали подростка даже в присутствии сестры. Вот и сейчас он наблюдал, как Морган все сильнее и сильнее раскачивалась на качелях, подставляя личико солнцу и теплому ветру, а сам взвешивал в уме плюсы и минусы того, что Мор его видит. — Пит, как думаешь, я смогу сделать солнышко? Немного растерянно от такого резкого спуска с небес на землю он проговорил: — Лучше не надо, принцесса. Это очень опасно, а эти качели ещё и не приспособлены для такого. Действительно, качели были собраны Тони из подручных материалов по первой же просьбе дочери, с обещанием, что закажет ей позднее в магазине куда более крутые. Но он не учёл того, что Морган ничего менять уже не захочет, с первого взгляда влюбившись в папино творение. И сейчас она продолжала усердно раскачиваться, не обращая внимания на предупреждающие окрики брата. Питер же был на грани отчаяния, так как совсем скоро железная ручка столкнётся с препятствием, резко отбросит назад, и знание физики давало понять, что Морган упадёт с большой высоты и поранится. Теперь Паркер был просто в панике. Он не мог её остановить, так как пройдёт насквозь, не мог позвать Тони. А девочка продолжала уверенно раскачиваться. — Эй, Морган, не качайся так сильно, слышишь? — обеспокоенно крикнул наконец появившийся в дверях Старк. Увы, было поздно. Громкий металлический звук раздался эхом во дворе, а следом за ним испуганный детский крик. Девочка слетела с качелей, немного пролетев вверх и начала падение, к ней уже неслись детали Mark 46, но явно не успевали. Разум и сердце требовали действий, поэтому Питер, несмотря на просчитанную заранее безнадёжность плана, сделал шаг вперёд и вытянул руки. Он мягко поймал Морган, тут же осторожно опуская на землю. Оба глядели друг на друга ошалелыми глазами, не веря в случившееся. Через две секунды рядом приземлился Старк, быстро осматривая дочку на предмет травм и понимая, что она в порядке, крепко обнял и сказал: — Как же ты меня напугала… Как ты это сделала? — А как это выглядело? — вопросом на вопрос ответила она, внимательно наблюдая, как Питер медленно тянет руку к Тони. — Словно что-то замедлило твоё падение. Это… — Меня поймал Питти, — перебила девочка, разочарованно смотря на не почувствовавшего чужого прикосновения отца. Казалось, что замерли даже деревья. — Питер? — дрогнувшим голосом переспросил он, сглотнув ком в горле и поднимая взгляд на небо. И снова он мыслями на Титане, — тогда спасибо ему, — криво улыбается Старк. Все ещё не верит.

***

К сожалению, тот короткий счастливый миг ощущения чужого тепла стал первым и последним. Прошло ещё несколько недель, а Паук так и оставался невидимым, неощущаемым, с перечеркнутым в душе клише «жить, а не существовать». Одиночество стало ощущаться острее, и только для малышки он делал вид, что сохраняет оптимизм. Вдобавок к душевным метаниям, неведомые силы решили добить его: в последнее время всё чаще он чувствовал необъяснимую боль в груди. К счастью Питера, приступы никогда не случались в присутствии сестры, словно имели свое расписание. Видимо, небесная канцелярия работает исправно. — Как думаешь, папе и маме понравится? — Морган гордо продемонстрировала свой рисунок с надписью «Моя семья». — Ну конечно, он просто прекрасен, — сказал Питер, с грустью рассматривая свое почётное место на рисунке — прямо между Тони и Морган. — Я нарисовала нас согласно нашей и-е-рар-хи-и, — с удовольствием по слогам проговорила она новое слово и довольно улыбнулась. Паркер рассмеялся: — Поэтому мама первая? Интересно, Тони знает, что в его семье царит матриархат? Только он хотел ещё раз похвалить мастерство малышки, как почувствовал новый приступ, камнем сдавливающий сердце и выбивающий весь кислород из лёгких. Он случился так неожиданно, что Питер не успел взять эмоции под контроль, а потом понял, что и не смог бы. Боль была в тысячу раз сильнее обычного, и под громкий вскрик сестры он завалился на пол. Послышался быстрый топот и в комнату вбежали родители, замирая от представленной картины. Морган сидит на коленях на полу, захлебываясь слезами, держит руки перед собой, словно они лежат на чем-то невидимом. Рядом лежит тот самый рисунок. — Мам! Па-ап! Сделайте что-нибудь, Питеру плохо, ну же… Пап, сделайте что-нибудь! — Тони, — только и смогла шокированно произнести Пеппер Старк решительно подошёл к дочери, сел на колени на небольшом расстоянии напротив, ещё неуверенный, что надо делать. Подумав, что пора заканчивать этот затянувшийся спектакль, он положил свою ладонь поверх детских ручек, чтобы показать, что там ничего нет, но наткнулся на преграду. Невидимую и человекоподобную преграду. — Питер?.. — надрывисто прошептал он и почувствовал, как тёплая невидимая ладонь сжала его запястье. Все это время он был рядом. Все это время Питер не был воображением или призраком, он просто… был. Необъяснимо. Все это время его сын был в шаге от него, но Тони его игнорировал, боясь ошибиться и вновь потерять его. — Малыш… Старк, ожидавший совсем другого, ошарашенно кинулся к нему, теперь точно понимая, что это его мальчик. Он не замечал своих слез, он не замечал ничего, кроме слабого дрожащего тела в своих руках. Но и эта связь начала обрываться. — Мистер Старк… Все будет хорошо… И снова, как тогда в чёртовом космосе, на Титане, тело парня начало исчезать прямо на его руках. — Нет… Питер… Только не снова… Но вновь от него осталось только эхо: — Я люблю тебя, пап… Тишину дома разбавлял оглушительный тик часов. Железный человек сидел на полу, запустив пальцы в волосы, а его плечи тряслись от сдавленных рыданий. Он снова потерял сына. За что ему это? Сзади подошла Пеппер, аккуратно приобнимая за плечи. Слезы текли и по её щекам, но для Тони поддержка сейчас куда нужнее. Морган смотрела на дрожащего отца и пыталась понять, что произошло, но ответа никто не знал. Или почти никто. — Я совсем перестал понимать, что здесь происходит. Все Старки резко повернулись на голос и замерли, увидев Питера. Живого и невредимого. Он тут же оказался в крепких, почти душаших, объятиях наставника, совсем не собирающегося его отпускать. Больше никогда в жизни. — Я тоже скучал, мистер Старк. Тони поцеловал парня в лоб, быстро осмотрел на предмет травм, как недавно дочку и снова обнял. — Боже! Я не верю. И я слышал, что ты назвал меня папой, — Питер смущенно покраснел, пряча улыбку в крепких объятиях, — продолжай в том же духе, малыш. — Ну наконец-то, — беззаботно закатила глаза Морган и с разбегу прыгнула на руки брату, впервые его обнимая, — я люблю тебя, Питти! — Я тоже люблю тебя, принцесса! — хрипло прошептал подросток. Тони и Пеппер с робкими улыбками, ещё не до конца осознав свое счастье, смотрели на своих детей. Старк слушал, как оглушительно бьётся сердце, но впервые это было связано не с панической атакой, а с громким счастьем. Потому что сын вернулся. Потому что его семья больше не носит траур. Потому что все Старки снова там, где и должны быть. Дома.

***

Входящий звонок от: Стив — Тони, я-я не знаю какой бог смилостивился над нами, но… Они вернулись. Все они… Вернулись!