Дружба с нуля для проржавевших чайников.

      Спор, карты. Банальней некуда. Вот уж никто не мог подумать, что что-то подобное вообще может произойти. Луффи просто в очередной раз проиграл, и должен был пойти в этот проклятый дом. Безусловно, его мало что могло остановить, чтобы не суваться туда… Но желание загадывал Зоро. Он во всём поддерживал безумного друга, а остальные против святости карточного долга не пойдут. Ребята умоляли его, говорили загадать диаметрально противоположное «Не приближаться к этому чёртовому поместью!». Напрасно. Все понимали, в этот раз не прокатит. Слишком много исчезновений. Ещё ни один идиот оттуда не выбрался. Может, кто-то из них даже был таким же везучим как Луффи. Усопп предупреждал, говорил что не надо идти. Говорил что в этом доме живёт нечистая сила? И зачем Луффи смеялся?       Интерес к конкретно этой заброшке в подростке был всегда. Мрачное старинное поместье, с заросшим садом. Тёмные окна, местами закопчённые стены. Тёмный кирпич и почерневшее дерево. Острые шпили крыши, и громко скрипящий флюгер. Стоило подуть ветру, как вся округа могла слышать душераздирающий скрип заржавевшего металла. Растительность будто пыталась оградить это странное место от остального мира. Или мир, от этого места. Как показывала практика, именно второе. Многие ребята из маленького городка отправлялись туда, вооружаясь фонариками, камерами и чистым энтузиазмом. На первых не обращали внимания, вторых отговаривали. А потом и вовсе, на это место наложили такое табу, что подросткам хотелось нарушить его ещё сильнее. Каждый думал, что именно ему удастся зайти в поместье, прогуляться по нему, заснять нечисть и выйти невредимым, ну максимум парочка героических шрамов. Вот только… Никому ещё не удалось это сделать. Ни разу. Особо внимательные, смотря сквозь заросли усохшего, и неимоверно колючего шиповника замечали на заднем дворе подозрительного вида кресты. Совсем простые — сколоченные из двух деревяшек. И после каждого похода, их становилось всё больше. Очень вежливая попалась нечисть. В городке за год пропадало около дюжины человек. Нет предела человеческому легкомыслию.       Легкомыслию Луффи вообще не было знакомо слово «предел». Он был просто дурачком, проницательным и добрым. Ему не нравились плохие парни, и школа, зато он любил гулять с друзьями. Он мог сколько угодно раз казаться обычным, но… Он был другим. Идиотом, редкостным причём. Но на таких вот идиотах этот мир и держится. Безбашенный, гениальный лидер, сорвиголова. А главное — нечеловечески везучий.       На везение он и ссылался, когда предложил пойти к особняку в ночь. Полнолуние заставляло усомниться в его везучести. Они вышли из городка все вместе. Нами тихо плакала. Она сильно волновалась за друга. Усопп и Чоппер тоже готовы были разрыдаться. Страшно было, что не передать. Полная луна завораживала, светила ярко, потусторонне. В её свете всё могло казаться волшебной сказкой. Вот только для них это был самый страшный кошмар. Тёмные луга, болота, песчаная дорога поднимающаяся в крутой холм. Шаг в сторону, и они могут сгинуть не дойдя до поместья. Вдалеке чернеет лес. И тишина. Ночь была безветренная, ясная. Показался дом. Даже тёмный лес выглядел не так пугающе. Засохшие деревья будто костлявые руки тянулись к незадачливым гостям. Крыша бликовала от луны, создавая вокруг дома ареал потустороннего света. Окна чёрными дырами выделялись на фасаде. Казалось, оттуда кто-то смотрит, пристально и зло, выискивая жертву. Усопп был готов поклясться, он видел, как что-то золотое блеснуло во мраке окна. Они выстроились в шеренгу перед покорёженным фигурным, кованным забором. Луффи ненормально усмехнулся. Зоро подобрался. Инстинкты трубили тревогу. Рядом с ним Санджи зачиркал зажигалкой. От нервов у него дрожали, соскальзывали пальцы. Он честно старался не выдать своего волнения, но получалось это плохо. Все замерли ожидая решения лидера. Тихо всхлипывала Нами. Девушка всегда была спокойна и невозмутима, но она полагалась на числа. Ни один из ушедших в дом не вернулся. Не вернётся и Луффи. Она не могла думать о хорошем исходе. Она — реалист. Её друг сгинет в доме, а через день на заднем дворе поместья снова появится наспех сколоченный крест. Усопп стянул с себя один из чесночных венков, и натянул его на Луффи. Выдал ему в руку крест. Побрызгал святой водой. Это сколько угодно раз могло быть комично. Но никто и не думал смеяться. Все слишком много думали, о том, что случится, если Луффи в очередной раз не повезёт. Но он лишь рассмеялся. -Глупые вы, ребята! Я ж и не через такое проходил! Наверное! — И снова рассмеялся. Беззаботно. Он поправил соломенную шляпу, убрал крест в карман. — И не думайте даже идти со мной! Приказ капитана! — Все возражения отсеклись этой фразой. Они слишком уважали его, чтобы сказать слово против, даже если его жизнь была под угрозой. — Как только зайду, уходите домой. Спите спокойно, уже утром мы встретимся в школе! А потом сходим сюда все вместе! Обещаю! — Он снова улыбнулся. Было странно, но каждая его улыбка действительно слишком походила на свет солнца. Нет, скорее уж на отдельное, более яркое светило. Может поэтому за ним и шли люди. Хотели почаще видеть этот свет. -Осторожнее там, капитан! — Зоро потрепал его по плечу и развернулся, намереваясь идти обратно в город. Не удивительно, что он пошёл в другую сторону. Санджи последовал его примеру, и побежал догонять топографического кретина. Нами, Чоппер и Усопп крепко обняли Луффи, намочив слезами майку. Ребята ещё долго оглядывались на свет фонарика. Мальчишка долго махал им в след, пока ещё видел свет их фонарей.       Вскоре они совсем перестали виднеться, и мальчик развернулся к поместью. Он шаловливо усмехнулся, и зашагал в сторону калитки. Луффи включил камеру ночного видения, и открыл калитку. С усилием, она сильно проржавела. Дикий скрип разрезал ночную темноту. Мальчик прошёл на участок, оказываясь по колено в тёмной траве. Он повертелся на месте. Вокруг было всё так же тихо. Монки поставил камеру на столбик калитки, развернул её на себя, и подсветив лицо фонариком бодро проговорил. -Я, Монки Д. Луффи! И сейчас я собираюсь зайти в это поместье, и выйти из него живым, сняв все комнаты! — Он улыбнулся, так же ярко как и обычно. Без тени сомнений он взял камеру в руки, и направился к крыльцу дома.        Высокая трава нисколько ему не мешала. Было немного неприятно, она вся была мокрая, а на Луффи короткие шорты. Он раздвинул сухие ветки, мешавшие проходу. Но они всё же стащили с него шляпу. Мальчик продолжал идти. Разбитые каменные ступени, тяжёлая дубовая дверь, и дверной молоточек в виде льва, тяжёлый, бронзовый. Луффи потянулся к нему и постучал. Естественно, что из дома никто не вышел, и никто не открыл. Монки даже разочаровался. Он отворил незапертую дверь, проходя в холл. Прямо как в фильмах. Лестница напротив входа, с резными перилами и изъеденным временем красным ковром. Картины по обитым дорогими старинными обоями стенам. Их было неимоверно много. С каждой смотрел человек, видимо из древнего рода, некогда жившего здесь. И каждый из них выглядел или обозлённым, или несчастным. Луффи подошёл ближе. От времени и сырости картины потрескались и облезли. Лучше всего сохранились портреты, видимо последних обитателей поместья. Мужчина, женщина и двое детей. Луффи быстро прошёл первых двоих. Простая семья. На следующем портрете была маленькая девочка, с грустными глазами. Как бы странно это не было, но на её портрете, как и на портретах её родителей не было ни пыли, паутины. Рамы тоже были начисто протёрты. Луффи пожал плечами. Нечисть тоже имеет право чтить чью-то память. А вот следующий портрет был самым странным. Он был явно одним из самых поздних здесь, но пыль с него никто не протирал. Луффи провёл по нему рукой. Свет фонарика выхватил лицо юноши, чрезвычайно бледного и темноволосого. Мальчик фыркнул — аристократы! Но вот что ещё было странно: у человека с портрета были жёлтые глаза. Луффи детали не любил, но присмотрелся к остальным портретам: у всех они были серые, фамильные видимо. Монки пошёл дальше. На первом этаже ещё было несколько комнат. Он хотел направиться в левое крыло, но почувствовал чужую руку на плече. Холодную и тяжёлую руку. Луффи напрягся. А вот и хозяин дома. — Выключи камеру. — Тихий шелестящий шёпот прямо на ухо. Мальчик вздрогнул. Голос у нечистого был плавный, чарующий. Будто текущий из рук дорогой щёлк. Луффи послушно остановил запись и выключил камеру. Рука сжала его плечо чуть крепче. — А теперь, сними чеснок. — Голос на этот раз явно был раздражён, но Монки тоже был не в восторге. Ему мешали вести приключение. Он вырвал плечо из крепкого захвата и обернулся, высвечивая фонариком нечистого. Мальчишка тихо присвистнул. Перед ним стоял высокий мужчина, на голову или полторы выше его самого. Вылитый юноша с запылённого портрета, только чуть повзрослевший. Отрастил небольшие бородку и бакенбарды. Мужчина был явно шокирован поведением жертвы. Обычно все его слушались, тряслись от страха, и даже не смели смотреть в глаза или оборачиваться. А этот идиот мало того не боится, так ещё прям в глаза фонариком светит! Обвешался чесноком, и стоит ухмыляется! Луффи заинтересованно обошёл застывшего в ступоре нечистого. — Так вот ты какой, чертяка! — Он был крайне рад, что встретил тут обещанного монстра. Такое не каждый день увидишь! Луффи встряхнул головой, и ударил себя по лбу. Как невежливо! Макино же учила его здороваться со старшими! — Я Монки Д. Луффи! Приятно познакомиться! — У мужчины вырвался нервный смешок, задёргался глаз. — Ты уж прости, что без приглашения! Ты просто не отозвался, когда я постучал! Я тут погуляю, поснимаю и пойду! Чес слово ничего трогать не буду! — Мальчик спрятал испачканную в пыли с картины руку. — Я с тобой потом поболтаю, мне тут ещё все осмотреть нужно! — Тут же он снова завозился с камерой, возобновил съёмку и бодро зашагал дальше, проходя мимо ошарашенного мужчины. — Ты совсем обнаглел, щенок?! — Нечистый его обогнал, преграждая дорогу. Луффи фыркнул и опять выключил камеру. — Потерял страх, безумец?! Перед тобой вампир, пытается твою кровь выпить! А ты! Сколько наглости! — Глаза Луффи засверкали. Настоящий вампир! Мужчина отшатнулся. Слишком уж ярким был мальчишка перед ним. — Ва-а-а! — Он начал вертеться вокруг злого нечистого. — Как кру-уто-о! А ты умеешь в летучую мышь превращаться? Боишься чеснока? Солнце? Ты сгоришь если на нём покажешься? А правда что ты пьёшь кровь? — Мужчина не знал, куда ему деваться. Мальчишка был везде. Трогал, щупал, тыкал. Он отшатнулся. — А как тебя звать-то?! — Ты страх смерти потерял?! — Уже около века он ни с кем не спорил и не общался вообще. У него начиналась истерика, он забыл как говорить. Язык как-то сам жил своей жизнью, поэтому он добавил. — Трафальгар Д. Ватер Ло. — Крутяк! Какое длинное вампирическое-аристократическое имя! — Глаза Луффи опять засияли. — Буду звать тебя Траффи! Так тебе больше идёт! — Ло проморгался. Он не помнил, наносили ли ему такие ужасные оскорбления при жизни. Что-то подсказывало, что нет. Мальчик времени даром не терял. Схватил Трафальгара за руки, крепко их сжал. — Траффи! Давай дружить! — И тут же крепко обнял. Мужчина поперхнулся воздухом. Каков наглец! А вот в его время такого не было! Но сам же он… Тихо млел. Постыдно однако! Он не чувствовал тепла чужого тела так давно! Времени возмущаться или радоваться не было. Луффи выпустил его из объятий, но руку не отпустил. — Траффи! А Проведи мне экскурсию! — От такой наглости к Ло вернулся дар речи. Он вырвал руку, и скорчив едва заметную гримасу крайнего отвращения. — Да как ты смеешь! Предлагать дружбу, лапать меня своими грязными ручонками, и говорить без всякого уважения и страха! — Он слегка рычал. Монки же не испугался, не отпрянул. Он только снова схватил руку вампира (но Ло впрочем тут же её вырвал), обиженно надул губки, и осуждающе посмотрел из-под ресниц. — Траффи! Ну что ты всё заладил! Тебе ж поди тут одиноко что жуть! А теперь у тебя есть я! Хочешь, я буду приносить тебе что-нибудь из города? Или просто заходить поболтать? Могу в саду помочь! — Ло оторопел от такого напора. Мальчишка во многом был прав, ему было скучно и одиноко. Да и не сильно то он оскорбился, если подумать. Каждый кто приходил сюда до него обижал его куда сильнее, шарахаясь как от прокажённого. Этого он и за свою человеческую жизнь натерпелся! Мальчишка был грубоват, неразумен. Это было видно невооружённым глазом. Но раз уж ему хватало безумия предлагать дружбу нечисти ночью в полнолуние, то почему бы и нет… — Ну так? Друзья? — Он протянул руку. — Не могу назвать это самым приятным знакомством, но мне всё же будет приятно общение хоть с кем-нибудь. И ты пойдёшь. — Он медленно проговорил слова, от которых у Луффи потеплело на душе. Ему всегда было приятно, когда кто-то принимал его дружбу. Ло старался смотреть надменно, свысока. Но давалось ему это нелегко. Сколько лет… Сколько лет он ни с кем не общался! А теперь у него есть знакомый, который не будет от него шарахаться! Так и хотелось улыбнуться. Лёгкий страх спугнуть мальчишку видом клыков всё же ярко отпечатался на прогнившей душе Трафальгара. Он протянул руку, которую тут же крепко сжали. Ло тяжко вздохнул, и позволил себе улыбнуться уголками губ. — Что ж, если тебе так хочется, я проведу тебя по дому, а потом возвращайся в город. Можешь заходить ко мне иногда, если ты не струсишь, и не откажешься от этой затеи. — Так бы сразу, Траффи! — Луффи улыбнулся. Не просто так, а одной из тех улыбок-светил. Трафальгар невольно засмотрелся. Он не видел солнца очень и очень давно. Но улыбка этого мальчишки была похожа на тот свет, что он помнил. — Не струшу я! Если я сказал, что ты мой друг — значит так и будет! — Ло сухо усмехнулся. — Пока что для меня ты просто полоумный знакомый. — Взгляд мужчины зацепился за соломенную шляпу за спиной у мальчишки. Он ухмыльнулся. Прозвища он считал редкостной вульгарщиной и пошлостью, но… Гулять так гулять. — Убери чеснок и пойдём, Мугивара-я.