Чуждый, но родной

      — Ледяной убийца!       От Мракокрада исходили горячие, как лава, волны ярости. Шипы на его спине и загривке расправились, так что теперь он казался почти в полтора раза крупнее самого Арктика. Черные глаза, совершенно не похожие на глаза ледяного, горели мрачным огнем.       — Из-за тебя Люта погибла! Ты с самого начала хотел, чтобы Алмаз ее подчинила, поэтому и подговорил снять серьгу! Так или нет, убийца?!       — Закрой пасть, щенок! — рявкнул Арктик. — Остуди сперва разум, а потом уже шипи!       Мракокрад хлестнул хвостом по лапам. Его взгляд беспорядочно скользил по кухонному столу.       — Даже не думай, — спокойно сказал Арктик, — я все равно…       — Ножи, проткните моему отцу крылья! — закричал ночной.       Вьюга испуганно взвизгнула. Все пять кухонных ножей взлетели со стола, нацеливаясь на правое крыло ледяного. Арктик взмахнул лапами, как бы стряхивая заклинание сына с металла. Магия послушно исчезла, и острые лезвия, замерев на мгновение в воздухе, упали на пол.       — Что ты себе позволяешь? — холодно спросил ледяной. Мракокрад молчал, разочарованно глядя в пол. — Я спрашиваю, что ты себе позволяешь?!       — Позволяю атаковать убийцу своей матери! — зарычал ночной. — Ты давно смерти ее хотел, гад!       Арктик размахнулся и ударил сына ребром ладони по уху.       — Ты заигрался, юноша! — тихо, но отчетливо произнес ледяной. — В следующий раз эти ножи полетят уже в твои крылья.       — В следующий раз я вспорю тебе брюхо!       В голосе Мракокрада проскользнуло плохо скрываемое отчаяние. Ему просто надо было найти виноватого.       — Вон отсюда. И из дома. До завтрашнего утра. Сейчас же!       Ночной выскочил из дома, прикрывая крыльями морду. Арктик знал, что он плачет. Ему и самому хотелось упасть и разрыдаться. Но он не мог. Не сейчас, когда на счету каждая минута.       — Вьюга, будь добра, помой посуду, — попросил он безэмоционально.       Вьюга подчинилась. На нее жалко было смотреть — сломленная внезапным горем, она будто повзрослела лет на пять. Арктик рад был бы ее утешить, но не знал, как. Он не умел утешать. Вот Люта — умела. Она помогала каждому члену семьи сбросить напряжение, перенаправить энергию в мирное русло. Ох, видела бы она их с Мраком дуэль!       Странно, но Арктик почти никогда не обращался к сыну по имени. Ему претили длинные, чересчур затейливые имена ночных. Поэтому — только прозвища. Пару раз он слышал, как Ясновидица, та странноватая пророчица, называла Мракокрада Мраком. Арктику понравилось — звучало просто, изящно, а самое главное — по делу. Такие сокращения напоминали ему молодость, когда он сам был по уши влюбленным в ночную шалопаем и выдумывал Люте разные ласковые имена.       Люта всегда относилась к любовным увлечениям легко. Она сразу сказала детям, что никогда их не осудит. Арктик же был куда более консервативен, но скромная пророчица, так неожиданно появившаяся в жизни его сына, глянулась и ему. Ясновидица даже по меркам ледяных была образцом целомудренной, исполнительной и смекалистой юной драконихи. В общем, если кто и мог направить Мракокрада на путь истинный, то только она.       Неужто сыну уготовано повторить судьбу отца? Измениться к лучшему, общаясь со своей возлюбленной? С оптимистичной, жизнерадостной драконихой… Ах, Люта…       Арктик прикрыл глаза, смаргивая холодные, полузамерзшие слезы. Люта была для него всем. Да, они спорили, ругались, пару раз расколошматили посуду — но каждый раз мирились. Не будь в его жизни этой ночной — он бы наверняка сошел бы с ума. Только яркое, сильное тепло души Люты сдерживало медленно разъедающее его проклятие. Долгие годы она своим оптимизмом гасила холод дракомантии. А теперь…       Теперь Люта во власти безумной королевы-колдуньи. Ее смерть от лап Алмаз — вопрос времени. Пока Арктик чувствовал, что его супруга жива. Долгие годы втайне от Люты он сплетал вокруг нее паутину мощных защитных заклинаний. Он потратил уйму сил и времени, чтобы максимально снизить их энергоемкость и хорошенько замаскировать. Даже ведьме Алмаз понадобится не одна неделя, чтобы найти и снять его чары.       За это время Арктик успеет привести в исполнение свой план. Он все продумал. Ему понадобится помощь Ясновидицы с ее даром. Но это как раз ничего, она-то поможет, а вот Мракокрад… Скоропалительный, вспыльчивый и любящий сначала что-нибудь учудить, а потом уже подумать, юный дракомант очень напоминал Арктику себя в молодости. Ледяной опасался, что этот сорвиголова вполне может полететь на поиски матери в одиночку.       Тогда ему конец. Никакие особые заклинания-щиты его не прикрывали. Была парочка совсем уж простеньких и бестолковых, но их и Арктик снял бы играючи, что уж говорить об Алмаз. Но это еще полбеды. Самое паршивое — Мракокрад не умел нормально пользоваться своей магией. Он не замечал очевидных вещей — например, использовал сложные сильные заклинания там, где хватило бы простейшего.       Сколько раз Арктик пытался втолковать мальчишке, что дракомантия — это не панацея, а трудное искусство со своими тонкостями. Сколько раз увещевал внимательно выбирать предметы для зачарования. Как об стенку горох. Да, Мракокрад еще юнец, ничего масштабного с помощью магии не делал — но это не значит, что надо упрямо отвергать уроки отца!       Печаль слегка улеглась, приглушенная злостью и раздражением. Не время скорбеть, пора заняться делом. Собрать вещи для похода. Потом сходить к Ясновидице и посоветоваться, заодно попросить Быстрокрылую (душа-дракониха, между прочим, неудивительно, что она и Люта неплохо ладили) присмотреть неделю-другую за Вьюгой. А когда совсем стемнеет — найти сына, отловить и притащить домой. Провести разъяснительную беседу. Потом выспаться всласть, а с утра пораньше — отправиться в путь домой, в Ледяное королевство.       Проклятье! Пусть Арктику на голову упадут его же ненаглядные сосульки! Как он смел кричать на Люту снова? Почему не пошел искать ее сразу же? Как он допустил, чтобы Алмаз ее забрала? Ведь говорил, что серьезные заклинания всегда надо подстраховать другими, что на каждый магический узел нужен контрольный! А сам?       Крылья сами принесли Мракокрада к дому Ясновидицы. Правда, зайти к ней он не решился и принялся наматывать круги над зданием. Уже вечерело, влажный воздух и темные тучи предвещали дождь. Ночной сверился с графиком у себя в голове — да, так и будет. Дождь, да еще какой. Самое время вплотную засесть за составление алгоритмов. Пока Арктик копошится дома — Мракокрад найдет мать и вернет ее домой. Благо, щиты у него имеются, так просто он Алмаз не дастся.       — Мерзкие ледяные! — закричал он во всю глотку. — Твари! Уроды! Ненавижу!       Резкая тупая боль пронзила его голень. Мракокрад зарычал. Неужели Арктик решил отомстить? Ночной изогнул шею, чтобы осмотреть повреждение, и обомлел. Из его лапы торчал арбалетный болт!       Как из ниоткуда возникли пять ослепительно-белых фигур. Мракокрад оскалился. Ледяные! Он взмахнул лапами, собираясь магией отправить в них огненные шары, как делал когда-то Арктик, но враги его опередили. Слаженно и точно они направили ему в грудь объединенный морозный выдох.       Защитные заклинания не выдержали. Залп вышиб из Мракокрада весь дух, а ледяные меж тем времени не теряли. Двое резко и сильно ударили ночного крыльями по голове. Оглушенный, Мракокрад бестолково затрепыхался в воздухе. По наитию он плюнул огнем вправо — и попал.       — Поземка! — ужаснулся какой-то ледяной. — Получи, скотина ночная!       Новый залп, уже не сдерживаемый щитом, достиг цели. Мракокрад взвыл от обжигающего холода, полоснувшего его по груди и шее. Под чешую словно засунули раскаленные иглы.       Он упал вниз, уверенный, что вот-вот расшибется. Но вместо твердой земли он приземлился на что-то более-менее мягкое. Впрочем, это мягкое не выдержало его веса и обрушилось.       — Мрак? — раздался испуганный голосок.       Ясновидица! Он проломил крышу ее дома!       — Открыть, именем королевы Алмаз!       — Что?!       Дверь слетела с петель. Четверо ледяных вломились в дом.       — На колени!       Перепуганные Ясновидица и Быстрокрылая торопливо поклонились. Ледяные довольно грубо оттолкнули их и подошли к Мракокраду. Ночной неуклюже распластался на полу, отчаянно глотая воздух. Голова была как чугунок — он даже мыслей чужих не слышал. Ледяной с отдающей в прозелень чешуей замахнулся на беспомощного дракоманта копьем.       — Не надо! — осипшим от страха голосом попросила Быстрокрылая. — Он же еще ребенок!       Удар кинжала проткнул насквозь ее крыло.       — Мама! — закричала Ясновидица.       Дальше время будто остановилось. Ледяной дохнул на юную пророчицу холодом, целясь ей в глаза. Мракокрад должен был этому помешать. Не важно, как.       — Стоп!       У него не было времени зачаровать что-то, поэтому магию он направил на самих ледяных. Они замерли, как сломанные куклы-танцовщики, но всего на мгновение. А потом Мракокрад чуть не потерял сознание. Враги забились в его оковах, вытягивая из дракоманта силы. Заклинание оказалось непомерно тяжелым для ослабленного ночного.       — Мрак! Крыша!       С потолка посыпалась то ли стружка, то ли куски черепицы. Похоже, Мракокрад перебил несущую конструкцию при падении. Думать было некогда.       — Крыша, укрепись!       Новое заклинание добило и без того изнуренного дракоманта. Все вокруг посерело. Мракокрада пробил озноб. «Наверно, вот так дракоманты и теряют души, — отстраненно подумал ночной. — Заклинание иссушает разум, когда волшебник теряет контроль».       Он понял, что, если не предпримет чего-то прямо сейчас, то лишится и рассудка, и жизни. Ясновидица и Быстрокрылая стояли в оцепенении, не понимая, что произошло, а у Мракокрада даже не было сил сказать им, чтобы толкнули его и оборвали действие заклинания.       — Шейд, Быстрокрылая, вы в порядке? — встревоженно спросил кто-то с улицы. — У вас все крыльцо в трухе, неровен час, веранда обру… Что здесь происходит?!       Враг. Убийца. И единственный, кто может его спасти.       — По… мо… ги, — прохрипел Мракокрад.       Внезапное ощущение тревоги вспыхнуло в голове алым сполохом. Арктик отбросил свиток, где рисовал карту Ледяного дворца, и принюхался. Пахло льдом, подтаявшим снегом и до боли знакомым морозным выдохом. Ледяной ощетинился. Гребень из шипов стал дыбом, острые когти выдвинулись вперед.       Какое-то из заклинаний было насильственно снято. Неужели?.. Нет! Алмаз не могла! Даже если ледяная королева все эти годы провела в храме Штормовеи, изучая самую опасную и могущественную магию, она не смогла бы так быстро обезвредить многоступенчатую защиту. Нет, это не Алмаз!       Заклинание было предельно слабым, а значит… Значит, Мрак попал в беду. Арктик отработанным до автоматизма движением вырвал с локтя чешуйку и шепнул:       — Защити моего сына от смерти и увечий, пока я не коснусь его чешуи! Подпитывайся от любого внешнего воздействия!       Накладывать более серьезные чары он не рискнул. Во-первых, Мрак почувствует и может все испортить (а если возьмется дезактивировать — то и вовсе покалечится), во-вторых — не хотелось силы напрасно тратить.       Так, а из-за чего, собственно, обрушились щиты? Запах снега… красный цвет мысли… Ледяные захватчики! Похитили Люту и хотят напасть на племя ночных? Не выйдет!       — Вьюга! — громко позвал Арктик. — Слива! Синяя кровь, красная кровь!       Заплаканная мордочка Вьюги высунулась из-за двери. Дракониха посмотрела на отца с нескрываемым страхом.       — Не коралл? Не персиковый? — уточнила она.       — Увы, я не ошибся. Слушай внимательно. Поймаешь фиолетовый ветер, затем перепрыгнешь на лиловый. Пять звездных крыльев летишь. Найдешь старый подвал, в котором пахнет тишиной и оранжевой музыкой. Сидишь там, не высовываясь, ничего не предпринимаешь, даже если на твоих глазах меня или Мрака выпотрошат. Все ясно?       Вьюга кивнула. Арктик взял с полки шнурок для пасынкования помидоров и обвязал его вокруг запястья дочери.       — Пусть эта веревка сделает мою дочь невидимой для любого дракона, кроме меня, ее брата и Люты, пока я не отменю свои чары. Бери энергию от ветра и любого другого движения воздуха.       Менять сложную систему охранного волшебства он не стал. Она и так должна была быть достаточно надежной, а самое главное — практически вечной, поскольку работала за счет синестетических ассоциаций. Арктик испытывал все необходимые для этого проекта заклинания, новаторские, но рискованные, на себе.       Так странно иногда было понимать, что манера мышления и способность видеть ауры досталась Вьюге от него, да еще в такой выраженной форме. Для Арктика синестезия долгое время была лишь вспомогательным органом чувств, но потом он понял, что благодаря ей можно адекватно контролировать свое состояние во время применения дракомантии. Ну и дочь понимать, конечно.       — Лети и не бойся!       Вьюга снова кивнула, неловко обняла отца и вылетела через окно в крыше. Арктик последовал за ней. Дракониха взяла нужный курс и исчезла в ночи, а ледяной поспешил к дому Ясновидицы. Искать Мрака с помощью магии бесполезно, прочесывать окрестности — дело неблагодарное, значит, сама судьба обратиться к пророчице.       Все крыльцо было в шелухе и стружке. Дверь болталась на петлях. Предчувствуя самое худшее, Арктик на всякий случай позвал хозяев:       — Шейд, Быстрокрылая, вы в порядке? У вас все крыльцо в трухе, неровен час, веранда обру…       Он вошел в дом и замер, будто к месту примерзнув.       — Что здесь происходит?!       Четверо ледяных в неестественных позах застыли в центре комнаты, Быстрокрылая и Ясновидица прижались друг к дружке в уголке, а посреди всего этого безобразия сидел Мрак с раскинутыми в стороны лапами. Его морда была искажена болью.       — По… мо… ги, — умоляюще, чуть дыша, прошептал Мракокрад.       Дальше надо было действовать быстро, пока неудачное заклинание (а ледяной не сомневался, что причина в этом) не убило горе-дракоманта. Магия серебрилась вокруг тел ледяных и около крыши, не давая им двигаться. Так, если заклинания однотипные… Арктик понял, что придется рискнуть.       — Заклинания моего сына, объединитесь в одно, пускай контроль перейдет ко мне!       Арктик по возможности избегал прямого контакта с магией. Слишком высока была вероятность ошибки при оценке своих сил и мощности чар. Но здесь это не прошло бы — рядом не было ни одного мало-мальски подходящего источника энергии. Значит, вся надежда на собственные силы, мастерство и щиты.       Мракокрад упал на пол. Он был настолько измучен, что ледяной дракомант всерьез испугался. Заклинания — штука очень энергозатратная, но чтобы настолько? Мраку вполне хватило бы сил удерживать их все то время, которое прошло с момента сокрушения первого щита.       — Говори со мной! — приказал Арктик врагу с синеватой чешуей. — Зачем Алмаз вас послала?       — Найти… поймать… дочь… дракоманта, — против воли заговорил ледяной. — Убить… его… сына…       — Что Алмаз хочет сделать с моими родными?       — Вернуть… а-аргх! Нет! — обездвиженный воин рванулся в невидимых путах. Арктик болезненно поморщился и усилил давление. — Не надо! Вернуть… дракоманта… подчинить себе… сыновья его дочери — дракоманты тоже…       Арктик глухо зарычал. Такой гнусности он не допустит. Алмаз не получит ни Вьюгу к себе в рабыни, ни душу Мрака. Никогда, пока он жив!       — Отправляйтесь к королеве Зоркости! Скажите ей, кто вы такие и зачем прилетели в Ночное королевство. Чары, берите энергию из тел этих ледяных! — мстительно прошипел дракомант.       Ледяные, как послушные болванчики, выстроились в шеренгу и отправились во дворец. Арктик насмешливо фыркнул.       — Быстрокрылая, собирай живей вещи. Надо бежать. Пошли весточку Шейду, хватай дочь и полетели отсюда.       Ночная дракониха перекинула через плечо «тревожную сумку», которая с начала войны была заготовлена каждой семьей, и кивком головы велела Ясновидице выходить из дома. Юная пророчица помогла встать Мраку, и они втроем выскочили на улицу. Арктик не спеша последовал за ними, ступая осторожно и плавно, чтобы не тратить лишний раз энергию. Только удостоверившись, что все отошли на безопасное расстояние, он убрал чары. Крыша с треском провалилась внутрь дома. Ясновидица зябко поежилась.       — Фиолетовая пророчица, что ты видишь? — спросил у нее Арктик, дождавшись, пока фигуры врагов исчезнут за холмом.       Ясновидица удивленно посмотрела на ледяного. Наверно, его обращение напомнило ей необычную речь Вьюги.       — Здесь опасно. Враги скоро вернутся.       Она прижала лапы к вискам.       — Мы летим куда-то. Я, мама, Мрак… Арктик… Вьюги с нами нет… Нельзя говорить отцу! — вдруг выпалила она. — Он полетит за нами, и его возьмут в заложники ледяные. Они рядом, их привела дракониха с обожженной шеей. Скорее!       — Отлично! Тогда вылетаем прямо сейчас, — предложил ледяной дракомант. — У вас есть на примете место, где можно на пару недель спрятаться?       — Мы можем переждать все эти треволнения у моей матери, — задумчиво протянула Быстрокрылая. — Ей только в радость будет внучку увидеть. А куда направитесь вы?       — Прямиком в Ледяное королевство. Пока еще есть шанс застать Алмаз врасплох, им надо воспользоваться.       Украдкой Арктик посмотрел на сына. В глазах Мрака вспыхнули искорки. Ледяной не умел читать мысли, но даже он почувствовал горячую просьбу молодого дракоманта: «Возьми меня с собой!» В свете последних событий Арктик был не то чтобы против, но тащить неопытного юнца на опасную миссию…       Ледяной подошел к Быстрокрылой и провел кончиком когтя по ее крылу, сращивая мембрану. Когда-то в древнем магическом храме Арктик освоил искусство врачевания с помощью дракомантии, правда, эти знания не использовал уже Луны знает сколько.       — Мне надо забрать кое-какие вещи из дома, — предупредил он, не обращая внимания на удивление ночной.       Оказавшись в своей берлоге… то есть в своем доме, Арктик первым делом отвел в сторонку сына.       — Тебе нужна помощь? — прямо спросил он.       — Убери от меня когти! — сердито зашипел Мрак. — Сам разберусь!       — Да я видел, как ты умеешь разбираться сам, — хмыкнул ледяной дракомант, скрывая тревогу за привычной желчностью. — И с тобой что-то случилось, я знаю. Щиты были уничтожены.       — Так ты еще и шпионил за мной?! — закричал ночной. — Отстань уже! Я не новорожденный дракончик, обойдусь и без твоей помощи!       — Кажется, полчаса назад ты говорил обратное, — парировал Арктик.       — Отстань!!! — Мрак закрыл уши крыльями. — Мне не нужна твоя помощь!       Внезапно он заозирался, как кролик, увидевший дракона.       — Куда ты дел Вьюгу?!       — Она надежном убежище, где ледяные ее не найдут.       Мрак с подозрением покосился на отца, недоверчиво покачал головой и поковылял к выходу. Погодите-ка, что не так с его походкой? Ночной всегда двигался порывисто, уверенно, а сейчас едва ковылял. Что же произошло? «На Мраке защитные чары, а я его не трогал, значит, они на месте, — успокоил себя Арктик. — С ним все будет нормально».       Ясновидица с Быстрокрылой отправились своей дорогой, а дракоманты взяли курс на убежище Вьюги. Арктик почел за лучшее не говорить сыну, куда именно они летят. Мрак все время оглядывался, то ли запоминая ориентиры, то ли выискивая, чем при необходимости можно проткнуть отцу горло. Или что он там хотел проткнуть? Брюхо, кажется?       Арктика это даже забавляло. И он, и Мрак знали, кто одержит победу в дракомантской дуэли. Так что вся агрессия сына была скорее демонстрацией независимости, чем реальной угрозой. Хоть он внешне и походил во всем на Люту, некоторые черты характера достались ему, безусловно, от отца. Горячность, взбалмошность, агрессия как способ справиться с горем — ну чем не Арктик? Правда, порой поведение Мрака было не поводом для отцовской гордости, а нескончаемым источником раздражения.       Вдруг ночной остановился и нервно облизнулся. Арктик прислушался. Вроде бы вокруг было тихо.       — Кто-то рядом, но я почти не слышу их мыслей, — тихо сказал Мрак. — И это не похоже на блоки, которые ставят ночные в своих головах…       Не слушая сына, Арктик схватил его за лапу и взмыл вверх. Очень вовремя. Промедли они пару мгновений — превратились бы в сосульки. Перекрестные морозные выдохи столкнулись и брызгами разлетелись в стороны. Ледяные все же нагнали беглецов!       — Копья, арбалеты к бою! Стреляй!       Арктик резко расправил крылья, отбивая магическим потоком снаряды. Тут же перед ним возникли, яростно скалясь, две драконихи. Совсем еще девчонки, дай Луны перешли пару месяцев назад во взрослую систему Рангов. Однако, судя по ожерельям, переход прошел блестяще.       Ледяной дракомант не хотел убивать их, но подчинить весь отряд ему сил не хватало. Вот если бы Мрак смог помочь… Если они станут сражаться вдвоем — сложно даже представить, какая мощь окажется в их лапах.       Размахнувшись, ледяной ударил драконих хвостом по зубам. Девчонки оторопели на пару секунд, а Арктик быстро собрал в лапах теплый воздух. Придется прибегнуть к самой непредсказуемой, самой опасной магии — природной магии.       Энергично вращая теплый воздух, Арктик слегка подул на образовавшийся маленький вихрь холодом. Подпитывая энергией ветра небольшой смерч, он направил свое творение на ледяных. Всех, в том числе самого дракоманта, потянуло в воздушный водоворот. «Вверх! — подумал он, надеясь, что сын услышит его мысли. — Лети как можно выше!»       — Не могу!       Арктик обернулся. Ночной едва держал высоту — вся его грудь, шея и основания крыльев покрылись инеем, а на левой задней лапе чернела воспаленная рана от арбалетного болта. Его не могли так покалечить прямо сейчас, а значит, это сделали ледяные, вломившиеся в дом Ясновидицы.       — Идиот! Почему ты не сказал об этом? — в страхе зарычал ледяной дракомант.       Теперь он все понял. Мрака ранили, поэтому он и не смог удержать контроль над магией. Потом, наверно, прикрылся маскирующим заклинанием, вот Арктик и не увидел, что произошло. А держался он за счет наложенных отцом щитов, которые, как им и было приказано, исчезли, когда ледяной дракомант вместе с сыном уворачивался от морозных выдохов.       — Улетай, сейчас же!       — Нет! — отчаянно закричал Мрак. — Я не брошу еще и отца!       «Почему «еще и»? — не понял Арктик. — А, потом, все потом! Ведь не улетит, мелочь ночная!» Выход был только один, причем самый отвратительный. Арктик возненавидел бы любого, кто проделал бы такое с ним.       — Подчинись моей воле, Мракокрад из Ночного племени!       Мрак дернулся в воздухе и застыл, лишь крылья слабо трепетали. В черных глазах застыли непонимание и мучительный страх.       — Лети и спрячься в скалах, — как можно тише, чтобы не услышали ледяные, зашептал Арктик. — Не смей возвращаться. Заклинания, сохраните ему жизнь, пока я не отменю вас. Берите энергию от…       Проклятье! В голову не шло ни одного надежного источника. Разве что…       — Берите энергию от его боли!       Мрак круто развернулся и полетел прочь. Все его тело, казалось, сопротивлялось заклинанию, но он был намного слабее отца. «Прости», — запоздало пронеслось в голове у ледяного. Арктику стало невыразимо стыдно за то, что он только что сделал с тем, кто доверял ему. Ледяной дракомант больше не сомневался в этом. Мрак доверял отцу. Да, шипел, да, держался, как гордый заключенный в каземате, но доверял. А Арктик вот так с ним поступил. Предал собственного сына.       — Лови мальчишку! — визгливо завопил кто-то из ледяных, уже освободившихся из постепенно стихающего смерча.       — Ну уж нет, — мрачно рыкнул Арктик. — Вы не получите никого из моих родных!       Гнев на себя и ледяных, из-за которых пришлось зачаровать собственного сына, наполнил Арктика новой энергией. А раз так… Что бы не говорили дракоманты-святоши, лучше всего магия работает на сильных отрицательный эмоциях.       В этот раз ему не нужны были слова. Арктик подобрался, собирая в лапах воду из влажного воздуха. В повседневной жизни он бы на такое не решился. Управлять природными процессами — идея чересчур дерзкая даже для дракоманта. А, пропади оно все пропадом!       Дракомант с шипением выдохнул замораживающее вещество на собранную воду и раскинул лапы в стороны, словно готовясь обнять врагов. Крошечные капельки полетели в отряд, проникая драконам под чешую. Секунду ледяные недоумевали, а потом…       — А-а-а-а! Я горю! Горю!       «Да если бы, — подумал Арктик. — Просто вода при замерзании расширяется, а с моей помощью — тем более!» Он перелетел на новое место и опять замахнулся. Вода послушно скользнула ему в когти. Дракомант подождал пару секунд, накапливая драгоценную влагу, и швырнул получившийся водяной шар в ледяных. Волна смыла корчащихся от боли воинов на землю.       Арктик не стал тратить время на торжество и нырнул в низкие тучи. Он распрямил обернутый вокруг лапы браслет так, чтобы получилось подобие стрелы, и шепнул ему:       — Приведи меня к сыну!       Браслет послушно потянулся в сторону скалистого ущелья. Арктик последовал его указанию и легкой серебряной тенью скользнул вниз.       Мракокрад свернулся клубочком в какой-то узкой щели под замшелыми валунами, почти сливаясь с ночным сумраком. Арктик сперва и не заметил его. Если бы не браслет и не чутье на магию — ни в жизнь не нашел бы.       Ледяной протиснулся в щель, поцарапав крылья об шершавые камни, и осторожно коснулся лба сына. Мрак был на ощупь холодным, как вода в проруби.       — Я снимаю заклинание власти с этого дракона.       Ночной выдохнул в голос и вытянулся на земле во весь рост. Сильная, больше похожая на судороги дрожь сотрясла его тело.       — Потерпи немного, — стараясь сделать голос мягким и успокаивающим, тихо сказал Арктик.       Он почти ласково дотронулся до шеи Мрака, пропуская прохладную струю энергии через его чешую. Целительство — особый вид дракомантии. Здесь нет и не может быть предметов-посредников. Оба дракона должны быть связаны напрямую. Именно поэтому мало кто применял магию для лечения, ведь, если больной умирал, уходил и дракомант, пытавшийся спасти его…       Аккуратно, с присущей всем ледяным точностью, Арктик водил ладонями по груди и шее сына, залечивая обмороженную чешую и плоть. Все это время ночной неотрывно наблюдал за ним, глядя одновременно с недоверием и надеждой.       В этот миг Арктик, связанный с ним исцеляющим заклятьем, слышал его мысли. Они были неясными, приятного темно-синего цвета, и на ощупь напоминали дыхание свободного горного ветра и свежий чистый снег. Так же Арктик ощущал и собственные мысли, когда отпускал все лишнее: грязновато-серое беспокойство о завтрашнем дне и ослепительно-белые дракомантские желания. Вот, значит, в чем было главное сходство отца и сына. Не во внешности, не в повадках — в мыслях.       Ледяной осмотрел и поврежденную лапу Мрака. Древко ночной додумался обломить, но зазубренный, похожий на гарпун, наконечник остался в ране. Как бы его вытащить?       — Наконечник, покинь тело моего сына, не причиняя ему боли, и лети ко мне в когти.       Наконечник послушно скользнул к Арктику. Мрак зашипел сквозь зубы и хлестнул хвостом по булыжнику. Ледяной брезгливо поймал окровавленный кусок металла и магией смял его, потом осторожно погладил сына по лапе, залечивая глубокую воспаленную рану. Молодой дракомант тихонько заурчал, убаюканный лаской Арктика.       Ледяной и не знал, что Мрак так умеет. Возможно, потому, что он никогда не пытался узнать сына получше, только ругал и насмехался. А драконенок-то ночной, оказывается, хотел поддержки. Да и, если уж на то пошло, не ночной он, а полукровка. Даже в определении племени Арктик не причислял его к своей родне. Пора это менять.       — Ты окрепнешь немного, и мы полетим в Ледяное королевство, — пообещал сыну Арктик. — Будем биться с Алмаз плечом к плечу, как ты и хотел.       — Откуда ты знаешь, что я этого хотел?       — Я видел искры в твоих глазах, когда говорил Быстрокрылой про миссию в Ледяном королевстве.       — Твоя слова так похожи на слова Вьюги…       — А мысли — на тебя. Теперь я не буду отрицать это.       Арктик коснулся щеки Мрака и приобнял сына крыльями.       — Мы спасем Люту, обещаю. Мы справимся с этим. Вместе.