Как Кассандра замуж за тыквофила выходила

Отец всегда говорил Вэриану, что тыквы лучше. Тыквы лучше друзей, тыквы лучше женщин, тыквы лучше людей. Вэриан старался скрывать тыквофилию* отца. Не было момента с Квирином, проводящим время в окружении своих многочисленных «Прелестей», которого Вэриан не стыдился и из-за которого его лицо не заливалось алым цветом. Вся ненависть к тыквам улетучилась, когда Вэриан узнал правду. Узнал всю правду о своём происхождении. В тот вечер Квирин всё ему поведал… Его мать — тыква… Да, Вэриан — наполовину овощ. Он прослезился, когда узнал, что его мама не умерла, а превратилась в тыкву. Да ещё и будучи беременной. Квирин всё ещё хранит засохшую «скорлупу» тыквы-жены, из которой вылупился Вэриан. С тех пор всё изменилось, изменился Вэриан. Он теперь понимает влечение отца к тыквам. То, что когда-то казалось странным и безрассудным, теперь вызывает у Вэриана прекрасное чувство, заставляющее сердце биться чаще. Это чувство — любовь. Но было поздно. Вэриан любил раньше, всё в прошлом, но последствия прошлой любви остались с ним. Его жена Кассандра не ведала об новом увлечении мужа. Не ведала до тех пор, пока не стала свидетелем измены… Он назвал её Кларой. Увидев красиво и аккуратно нарисованное «лицо» Клары, никто бы более не сказал, что Вэриан не умеет рисовать. Он использовал самые яркие краски, такие же яркие, как и его чувства. Он любил её не только за её гладкую кожуру, округлую, пышную форму, но и за богатый внутренний мир. Она была самой красивой и примечательной на грядке, она молчала, но, Боже… сколько же трепетным было молчание! Вэриану не нужны были слова, чтобы услышать от неё, столь греющую сердце, речь о любви, он умел слышать её, как никто другой. Ему не нужны были от неё ответные поцелуи, он просто хотел быть с нею рядом. Юноша хотел разделить с ней жизнь и счастье. Такая молчаливая, скромная и красивая — эта его тыковка, его Клара. Но однажды всё изменилось. В тот день Вэриан уехал в город за удобрениями, а когда вернулся… её уже не было. Её уже не было «в живых». Вэриан точно помнил, что оставил её на кровати — на самом мягком и приятном месте в доме. Он метался по комнатам в поисках любимой. А когда зашёл на кухню… замер. Руки и колени задрожали, сердце бешено колотилось в груди от такой страшной картины, что предстала перед ним. За столом сидела его давно не любимая жена. Кассандра с чавканьем, диким и противным, жевала его любимую прямо на его выпученных от ужаса тыквофильных глазах. Кожура была разрезана на кучу мелких частей и откинута в сторону. Кассандра посмотрела на мужа с презрением, одним лишь взглядом давая понять, что знает об измене, давая понять, что слышала ночью имя тыковки, произнесённой через сон Вэрианом столь нежно и ласково. Кассандра, не отводя взгляда, жадно облизала ложку, и, как ни в чём не бывало, встала и направилась к порогу, но, сравнявшись с супругом, остановилась, и, с уверенной, но, с еле заметными нотками волнения, горестной усмешкой, молвила: — Такова расплата за измену. Вкус мести сладок так же, как и твоя тыковка. — Как ты… — Кассандра прошла мимо и вышла за порог. Отдаляющиеся стуки каблуков отдавались тихим гулом в ушах Вэриана. Вэриан упал на колени, прямо перед остатками своей возлюбленной. Вся жизнь пролетела у него перед глазами. И не его жизнь, а её. В голову ударили воспоминания, моменты, проведённые вместе. Все счастливые моменты казались такими далёкими от осознания того, что не повторятся больше. Он вспомнил, как, в прямом смысле, носил её на руках, как бегал с ней по полю, покрытому весенними цветами. Как они сидели в таверне и делили коктейль из одного стакана, как они вместе встречали малиновый закат, беззаботно сидя на теплом песке на берегу моря, тихие волны нежно касались его ног и её кожуры. Воистину это было прекрасно, и, теперь, к сожалению, неповторимо. Вэриан потерял её — свой смысл жизни. Ему теперь незачем жить. Душераздирающая боль от утраты заглушили все прочие чувства. Ведь умерла самая значимая часть его жизни…