Washing machine heart

      Вечер незаметно опускается на город. На улицах в воздушном вальсе кружатся люди с яркими зонтиками. Кто-то спешит домой с работы, кто-то гуляет с друзьями, а кто-то, — Хитоши Шинсо, — стоит, задумавшись, в одиночестве. Вода стекает с лиловых волос. Запах мокрого асфальта бьёт в нос и остужает голову. Он опять опоздал на электричку.       Сквозь шум дождя он улавливает какой-то звук.       — Хэй! Шинсо!       Хитоши оборачивается. Прямо на него бежит, размахивая рукой, желтоволосый парнишка с лучезарной улыбкой. Солнце во плоти.       — Ты чего тут стоишь? На улице же дождь. Простынешь.       — Я…       У Шинсо в голове что-то замыкается. Слова застревают в горле сахарным кашлем.       — Я живу недалеко отсюда. Пойдём, ты весь промок, а другая электричка придёт еще не скоро.       Когда Каминари смотрит вот так, Хитоши просто не может сказать «нет». Уже вошло в привычку быть в одиночестве и полагаться только на себя. Шинсо надеялся, что шумиха после его перевода быстро уляжется, и он будет опять предоставлен самому себе. Но кто бы знал, что Денки Каминари настолько дружелюбен — будет заводить с ним разговор каждую перемену и ярко-ярко улыбаться. Синяки, будто прожженные на коже дыры, чернеют под опухшими веками. Хитоши не спит ночами из-за этой чёртовой улыбки.       Денки рвано хватает парня за руку, переплетая пальцы, ведёт за собой. В голове Шинсо всё спутывается, он уверен, что успел почувствовать искру, пробежавшую между их ладонями. По венам Каминари циркулирует чистое электричество — хватит на то, чтобы обесточить, а затем зажечь парочку ближайших домов.       Дрожащие от холода руки попадают ключом куда-то мимо замочной скважины. Неловко. Упрямая дверь, наконец, поддается и одаривает гостей теплом квартиры на окраине Мусутафу.       — Родители уехали в командировку, так что чувствуй себя как дома. В ванной есть стиральная машина и сушилка. Я сейчас принесу тебе сменную одежду.       Парень протягивет Хитоши вещи, пахнущие стиральным порошоком, и его словно бьёт током.       — Спасибо.       Шинсо стягивает с себя мокрую футболку. От этого резкого движения его мокрые волосы спадают на лицо. Он поднимает руку, чтобы поправить их, но застывает, забывая, что собирался сделать. Каминари пожирает его взглядом, уставившись в фиолетовые, как аметист, глаза. Время проваливается в воронку, растягивается и сжимается, а они просто смотрят друг на друга, не делая никаких лишних движений, будто опасаются спугнуть это наваждение; смотрят так, словно не виделись целую вечность. Денки медленно, будто преодолевая внутреннее сопротивление, проводит рукой по волосам «просто друга», позволяя фиалковой волне течь сквозь его пальцы.       Губы сминаются в смазанном поцелуе. От непривычной близости подкашиваются ноги. Кажется, что прямо сейчас мозг закоротит и спечётся. Жарко. Чужие горячие ладони бесстыдно скользят по взмокшему торсу. Лёгкие, почти невесомые касания. Шинсо плавится в его руках, тянется и тянет за собой. Мурашки разбегаются по коже. Неровное дыхание обжигает.       Денки нравится целовать Хитоши, а Хитоши пьянеет и полностью теряет голову от его поцелуев. У Каминари губы остро-сладкие, со вкусом апрельского утра и чая с мёдом. У Шинсо губы мягкие, ментоловые, где-то теряющиеся в тактильности.       Эмоции захлёстывают, смывают все мыслимые и немыслимые границы, чувства раскалывают душу на части.       Сейчас два сердца бьются в унисон, а холодный дождь им вторит.