Четвертая стена

Стен в квартире было три. Макс некоторое время тупо смотрел на край линолеума (точно такой же лежал в общаге у Мышки), уходящий в пропасть. Из проема, на месте которого должна была быть стена, виднелась телебашня. Знакомая мелодия доносилась как сквозь толщу воды. Когда хрипловатый мужской голос дошел до припева, башня с глухим грохотом начала рушиться. Одновременно с последним прозвучавшим «о-о-о, моя оборона» облако пыли закрыло горизонт и Макс открыл глаза. Яркий солнечный свет пробивался сквозь занавески. Макс выдернул из ушей провода наушников и беспомощно уставился на блики света на чужих кудрях. Мышь на него упорно не смотрел. Нужно было что-то сказать, но слова не шли. С Мышью всегда так было — продуманное построение, потрясающая детализация, а потом феерический провал. Когда во время их последней совместной работы он ухитрился обрушить двухуровневый сон, Макс сорвался. Ни один из них не отличался деликатностью в формулировках, и, слово за слово, скандал получился страшный. Разочарованного заказчика перехватил Вараб — лучший координатор Москвы. Ходили слухи, что работу его архитектора Тирэпса оценили настолько высоко, что заработанных денег хватило, чтобы навсегда уйти из профессии. Макс в ярости высказал Мыши всё — и про вечные косяки, и про подготовку, и про амбиции. Под молчаливым неодобрительным взглядом Димы Шумма, их координатора. Макс вспомнил, как дрогнуло и застыло у Вани лицо. Но забирать слова назад было уже поздно. — Костю устраивало, — отчеканил тогда Ваня, и Макс дернулся, как от пощечины. Очередной Картавый был отличным имитатором, даже лучше, чем Браги. Всего однажды его пришлось выводить из сна насильно — и даже с пистолетом в руках лицо у Вани было не таким бледным и решительным, как в тот день, когда он ушел из их квартиры, хлопнув дверью. Лучше бы еще раз выстрелил. Ребята со Слова крутили пальцем у виска, но в их присутствии на полтона понижали голос, будто опасаясь взрыва. На чистом бешенстве Мышь закончил оставшиеся у них дела, построив просто идеальный сон, а потом уехал в Питер и зарекся когда-либо ещё с Максом работать. Пока неделю назад Гриша не попросил их о помощи. Диван рядом прогнулся от чужого веса, и Макс полузабытым жестом притянул Ваню к себе. Провел рукой по спутанным волосам, осторожно, боясь спугнуть. Хрен с ним, с делом, с пропавшей стеной и со снами. У них всё получится. Ваня уткнулся ему лбом в плечо. Мысли в голову лезли не те. Но мысли рядом с Мышью вообще не бывали те.