Immortal

      — Я хочу, чтобы Джош, сука, Дан трахнул меня, — шипит Тайлер, сидя за столом школьной столовой. Глядит в сторону парня в кожаной безрукавке с шипами, и со вздохом упирается в ладони, чтобы снова не пришлось дрочить в туалете. — Блять, я уж скоро сам его изнасилую.       — Ты уже третий месяц по этому байкеру сохнешь, может, пора что-то сделать? — с набитым ртом говорит Марк Эшлеман, уплетающий свой обед. — Привлекли его внимание.       — И что я, нахуй, сделаю? На мотоцикл его запрыгну?       — Ты сейчас про член или про машину? — переспрашивает Марк, получая в ответ лишь мычание от безысходности. — Ну, я не знаю, у тебя башка варит, придумай.       — Хочу стонать, сука, под ним, а не из-за того, что не могу там оказаться, — Тайлер доверяет Марку больше, чем родному брату, поэтому можно говорить всё, что он думает, приправляя эти мысли солянкой из матов. Его скоро будет трясти от моментов, когда он думает о парне, который старше на год. Его образ живёт в голове, а порнуха стала просто настолько жалкой по сравнению с этим байкером Джошем, которому дай волю, он бы в обтягивающих штанах и в школе ходил. — Он ушёл?       — Разговаривает с той голубоволосой, — Эшлеман незаметно стреляет глазами по его столику, — может, с ней поговоришь? Сдружишься, а там уже и до твоего Бога дрочения недалеко.       — А что, если тоже стать байкером? — пропускает слова Марка. — Одежду всякую такую прикупить.       — Ага, а за мотоцикл ты почку продашь, — критикует идею Тайлера, зная, что у него напряг в деньгах, — не забывай, тебе через два года за поступление платить. Почка ещё понадобится.       — Я знаю, где у них клуб, — Тайлер горит не только внутри, но и снаружи, — косуха и побольше черепов, словно на кладбище. Глядишь, дело в шляпе, а точнее в чёрной бандане, которая защищает его милые красные волосы от ветра.       — Главное, не начни раздевать его прям там, — смеётся Марк над горем друга, который совсем уже лишился ума из-за Дана, — а то получишь, и не только от Джоша, и не только приятно.       — У тебя бабло есть? Или на сижки всё пустил?       — Ты у меня половину пачки и выкуриваешь! — громче, чем надо выкрикивает Марк, привлекая лишнее внимание, — так дыхалки скоро не хватит на Джоше-то Дане прыгать.       — Отъебись, — обижается Тайлер, отворачивая голову вбок и складывая руки в локтях, — у друга горе, а он издевается.       — Да ладно тебе, — Марк расстёгивает застёжку своего рюкзака, — на, держи двадцатку, — друг Тайлера протягивает зелёную купюру с недовольным помятым лицом на ней, — больше нет, извиняй.       — Извиняю, — слегка улыбается парень, всё же забирая деньги, — сходишь со мной в магазин?       — Может, тебя ещё в гейском сексе проинструктировать, а?       — Ты гетеросексуален, как моя двоюродная бабка, — в пух и прах раскрывает карты Тайлер, приподнимаясь с дивана, — жду после уроков, зайдём в пару торговых центров.       — Ты невыносим, ТайДжо— кричит Марк, потому что людей стало меньше из-за окончания перемены.       Тайлер оборачивается, показывая другу два средних пальца, и пытается быстрее выйти, чтобы в него не прилетела ложка, которой Марк хлебал суп.

***

      — У кого-то будет секс, — говорит Марк, глядя на Тайлера в косухе, в которой он вышел из примерочной.       — Ты думаешь, Джош только из-за кожанки сразу накинется на меня, и у нас будет горячий перепихон?       — Что? Нет, я вообще-то про себя. Линдси написала, что хочет встретиться, — Марк двусмысленно дёргает бровями, а Тайлер почему-то закатывает глаза, уже ничуть не удивляясь поведению друга.       — А я-то как тебе? — он не может угомониться, ведя себя, словно ребенок.       — Слушай, а не будет ли подозрительно, что ты из клетчатых рубашек так быстро вырос в байкерскую одежду?       — Я же не дурак, — хмыкает Тайлер, — похожу сначала в этом пару дней в школе. Пущу некоторые слухи своим поведением. Постараюсь обратить своё внимание на Джоша, даже не краснея, а только потом пойду в их клуб.       — Тебе надо будет как-нибудь захватить мир с такими наполеоновскими планами, — хвалит друг, чуть ли не аплодируя, — думаю, надо что-то более приталенное на твоё тощее тело.       — Как же я заебался.

***

      — БЛЯТЬ, — орёт на всю квартиру Тайлер, потому что никого нет дома. — Сука, как я мог не подумать об этом.       Он стоит перед зеркалом в своём байкерской наряде. На нём красуется жёлтая бандана, обтягивающие узкие джинсы, в которых его ноги «пиздец какие женственные», как сказал Марк, а кожанка действительно смотрится круто. А если накинуть её на голое тело…       Он набирает телефон «уебка», и спустя несколько гудков отвечает Эшлеман.       — У меня же ебаных прав нет.       — Права ебаные, а ты походу не скоро будешь, — стебется друг, — скажи, что выучишься, а пока просто хочешь нырнуть в эту жизнь.       — Думаешь, прокатит? — Тайлер валится на свою кровать, чувствуя, как бьётся сердце от всей этой заварухи. Быстро закуривает сигарету, и похуй, если мать учует запах. Вообще, сейчас не до этого. Не проще ли было просто подойти и сказать «выеби меня», а затем сделать грустную морду с кошачьими глазами и добавить «пожалуйста».       — Только расскажи, как ты любишь свободу и шум мотора. Может, посадят тебя к кому-нибудь.       — Надеюсь, к Джошу, — у Тайлера перехватывает дыхание, когда он думает о том, как будет прикасаться к нему, прижимаясь крепче на высоких скоростях, а потом Джош подхватит его на руки и поцелует, признаваясь, что всю жизнь любил только его… — ну нахуй, выгляжу, словно текущая соплячка.       — Неужели до тебя дошло? — с удивлением в голосе слегка посмеивается Марк, — короче, братуха, мне надо идти, но самое главное — постарайся не сдохнуть.       — Да я, скорее, сам сдохну от того, что так много дрочу.       — Поберегись перед сексом, — кидает в трубку Марк и отключается.

***

      На Тайлера обращают внимание, когда он приходит не в том, в чём его привыкли видеть. Однако, он должен признать, что эта одежда как-то меняет отношение к себе. Словно придаёт уверенности действиям, он теперь на одной волне с Джошем Даном. Так сказать, из одной стаи. По крайней мере, он надеется, что сможет вступить туда. Иначе к чему весь этот маскарад и сжимающая яйца ткань.       Марк уже третий день продолжает его подкалывать, потому что он так и не приблизился к Джошу, который даже не обращает внимание на мальчика, пытающегося стать больше, чем он есть.       — Сегодня я пойду в клуб, — уверенно говорит Тайлер, даже стукнув по столу кулаком, не так сильно, чтобы не получить тумаков от поварихи.       — А ты знаешь, где он? — спрашивает Марк, который вечно что-то жуёт.       — Я сталкерил Джоша, — словно это обычное дело, говорит он, — я знаю всё.       — Ты сумасшедший.       — Я сексуально голодный.

***

      Дождь капает мелкими, но противными каплями, раздражая Тайлера, выжидающего десять минут после прихода Джоша. Здание, где расположен мотоклуб, вполне приличное. Большими буквами вывешена надпись «Heavydirtysoul», а в окошках горит яркий свет. Тайлер скинул Марку своё местоположение, всё же опасаясь за свою жизнь. Много слухов ходит о таких местах. Некоторые клубы очень порядочные. Они не нарушают законы. Но есть те, что торгуют наркотой и хранят оружия больше, чем у полиции. Тайлер не знает, дверь какого здания открывает.       Он видит обшарпанные стены, увешанные разными плакатами и фотографиями байкеров. Деревянный столик, несколько старых обшарпанных кресел возле, и огромных мужиков, сидящих в них. Они могут сломать Тайлера, просто здороваясь с ним за руку, если он, конечно, заслужит этого. На него смотрят презрительным взглядом с таким отвращением, будто им подали несвежего мяса или отстойного пива. Тайлер сжимает голову в плечи, и даже одежда не спасёт его.       — Ты кто? — голос груб, словно наждачка.       — К кому я должен обратиться, чтобы вступить в ваш клуб? — он даже мысль смог нормально сформулировать, уже достойно награды. С Джошем такое точно не сработает. Запнется на первом же слове.       — О, так ты к нам, малый? — раздаётся женский голос у него за спиной.       Девушка с рыжими волосами бьёт его по плечу, и Тайлер еле сдерживает мат. На ней такая же кожанка, как у Джоша, с отличительным знаком пламени на спине. Она, наверное, старше, но в голове тысячи вопросов, как её приняли. Нет, Тайлер не сексист, но многие клубы не берут женщин.       — Да, — он улыбается ей, чтобы вызвать хоть чью-то симпатию, — долго не мог решиться и вот созрел.       — Ну, это надо с Анархистом переговорить, — говорит тот мужик с черной бородой в бандане, — он за всё отвечает, сумеешь его убедить, тогда добро пожаловать.       — Он сейчас здесь? — Тайлер надеется, что главный не Джош, ибо тогда точно всё полетит к чертям собачьим.       — Всегда на месте, — качает головой девушка, — пойдем, провожу до кабинета.       Он словно маленький жучок, которого запихали в банку с пауками, и он пытается стать как они, чтобы не быть съеденным. Неприятное ощущение. Разъедает внутри. А может, он уже попался в сеть?       Перед входом в кабинет девушка желает ему удачи, хлопая по плечу.       — Он почувствует твою страсть к мотоциклам, — уверяет его, — если она действительно есть.       Вообще, у Тайлера страсть только к Джошу Дану. Причём животная, и Тайлер последние три месяца после того, как Джош появился в их школе, думает, что он и вправду сумасшедший.       — Это к тебе, — после стука первая заходит девушка, — о, не знала, что Джим у тебя.       Тайлер прячется за женскую не хрупкую спину, а когда видит Джоша, то старается и не краснеть. Мужчина сидит в кресле, переговариваясь с объектом его сексуального возбуждения, и Тайлеру становится немного легче, что главарь — не Джош.       — Мы уже закончили, — почему голос Джоша, сука, такой? Тайлер представляет, как Джош таким же голосом шепчет пошлые желания на ухо. — Новенький?       Если Тайлер не ошибается, а он не может ошибаться, то Джош впервые обратил на него внимание за всё это время, как бы он ни старался. Но сейчас потребовался самый отважный и наглый ход — вступить в его «семью».       — Если примут, — Тайлер прокашливается, прожигая глазами пол, чтобы провалиться под него не от стыда и волнения.       — Ну, давай, молодая кровь, — Джош встаёт с кресла, разглядывая Тайлера, и тот пытается понять, на что именно Джош смотрит. Хотелось бы, чтобы на губы и задницу. А может быть, лучше бы вообще не смотрел. — Ни пуха.       Тайлер лишь мотает головой, слегка улыбаясь своей коронной улыбкой, которая досталась от родителей. Хоть что-то хорошее.       — К чёрту, — дверь закрывается, и они остаются один на один с главным байкером, но почему-то осознание того, что сам Джош пожелал ему удачи, греет тяжёлую грязную душу и придает надежду.

***

      — Позвольте вам представить нашего нового участника, Тайлера, по прозвищу малыш. Побудет пока саппортом*, а там посмотрим. Всё зависит от него.       Вокруг собралось около двенадцати человек, среди которых с двумя он уже знаком, а на одного дрочил такое количество раз, что ни на один бумажный лист точно не влезет.       Почему-то никто не выглядит недовольным, а все наоборот поздравляют его, дают пять, а некоторые даже обнимают. Некоторые, но не Джош. Тайлер улыбается, наблюдая за ним боковым зрением. Кости Тайлера сжимает какой-то дряхлый старичок, поднимая над землёй, чтобы поздравить с такой великой возможностью вступить в клуб.       — Да, кстати, парни, — говорит Анархист, и рыжеволосая хмыкает, обращая на себя внимание, — и наша великолепная Рубс. В общем, у парня нет прав, но это пока. Он уже подал документы, так что кто-то из вас будет рассекать с ним.       — Я возьму его, — тут же раздается знакомый голос, и Тайлер не может в это поверить.       Тайлер знакомится с Джошем. Ну, официально знакомится, а не как он до этого сталкерил. У него легкая рука, и пиздец какие красивые глаза. Тайлер готов утонуть в них, когда Джош говорит, что видел его в школе, и это бьёт по всем убеждениям, что он невидимка.       «Ещё признайся, что тоже представлял, как трахаешь меня», — надеется Тайлер, хотя понимает, что это невозможно.       — Погнали покажем ему, что такое настоящий ветер, — говорит один парень, имени которого Тайлер не запомнил. И все поддерживают идею.       Тайлер надеется, что ему выдадут шлем, ведь мама не простит разманные по всему асфальту мозги, но акцентировать на нём внимания не будет. Боится, что посчитают за труса, ведь кажется, что шлем — это роскошь не для байкеров.       Должен признать, что они очень ответственно относятся к своей жизни. Сразу же меняются в лице. Каждая поездка, словно очистка от грехов. В их сердцах байкерство занимает отдельное место.       Тайлер жмётся, не зная, что делать, но всё же идёт за Джошем, отмечая, насколько же он, нахуй, красивый. Слов нет.       Тринадцать огромнейших байков, некоторые подороже, некоторые подешевле, яркие и чёрные — все они готовы прокатить своих хозяев по трассе на огромной скорости.       — Садись, малыш, — говорит Джош, перекинув ногу через железного коня, от чего у Тайлера дёргается член. Это блядское прозвище не оставит его в покое, почему, сука, именно малыш. Почему блядский Джош Дан с таким подтекстом произносит это? Может, всё-таки лучше мозги на асфальте? — держись крепче. Не отпускайся.       Тайлер набирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы не дышать и не вдыхать запах Джоша, или Джима, как его зовут тут. Иначе он кончит только от этого. Не смешно ли? Он оборачивает руки вокруг чужого тела, опасаясь, но Джош говорит «крепче» и, у Тайлера нет выбора. Он крепко обхватывает Джоша за живот, прислоняясь щекой к его спине.       Он точно не выберется живым отсюда, сдохнув от сексуального напряжения.

***

      — Тайлер, ты уже две недели в клубе и до сих пор не оттрахан, — говорит ему Марк, когда они сидят за тем же столом.       — Ты так говоришь, будто я не обладатель собственного очка, — в Тайлера не лезет еда, и он просто сидит, опустив голову. — Я делаю всё возможное.       — И что из этого?       — Ну, я катаюсь на его настоящем железном байке, вдыхаю нереальный нечеловеческий запах, обнимаюсь с ним, хотя он, наверное, воспринимает это просто по-дружески, и разговариваем иногда, конечно, в основном на отдалённые темы или что-то про байкерские клубы.       — Многое уже узнал?       — Ебаная энциклопедия, исключая тот факт, насколько вкусный Джош.       — Ты противный.       — Я сладкий, — смеётся Тайлер, делая губы уточкой, зля Эшлемана.       — Вот когда Джош скажет об этом, тогда и поверю, а пока ты неудачник, которому надо действовать увереннее, либо полностью менять тактику.       — А если всё вместе? — спустя минуту тишины говорит Тайлер.       — В каком плане?       — Что если поменять тактику и начать действовать увереннее?       — Что ты задумал?       — У тебя есть ещё двадцатка?

***

      — Прости, но во что ты одет? — недоумевает Марк.       — В кофту с открытыми плечами, где написано «Трахни меня», в такой полуюбке что ли, не знаю как назвать. Короче, как кожаные шорты, но сверху красная клетчатая юбка с разрезом сбоку, которая закреплена ремнем с цепями, и таким же кожаным ремешком чуть ниже, а ещё чулки в сеточку.       — Ебать меня в душу.       — Во-первых, надеюсь не тебя, а меня. Во-вторых, надеюсь, что не в душу.       — И ты просто придёшь к Джошу в квартиру в таком виде? Бля, Тайлер, это же пиздец.       — Было бы всё так просто, — посмеивается парень, — мы договорились с ним встретиться в шесть возле его байка. Угадай, кто разляжется на нём.       — Джош тебя точно выебет за это.       — На это-то я и рассчитываю, — вздыхает Тайлер, смотря ввысь, пытаясь найти окна квартиры Дана. — Ладно, держи за меня кулачки.       — Хорошо тебе потрахаться.       — Пасиб.       Тайлер не мастер носить такие наряды, но он уже привык меняться ради Джоша, лишь бы только почувствовать, как его мягкие пальцы касаются не только его рук, когда ему кажется, что Тайлер отцепится, хотя даже это довольно-таки мило с его стороны. Он не верует в Бога, но именно сейчас ему хочется перекреститься. Его могут навсегда выгнать из клуба, потому что Джош один из почётных участников, и его слово весомо, тогда у них точно не получится отношений. И Тайлер пойдет купит валерьянку коньяк, пребывая в соплях следующие полгода.       Он неуверенно ложится на сиденье байка, радуясь, что оно, в отличие от него, достаточно широкое, и он комфортно там умещается. Он закрывает глаза, чтобы посчитать до десяти и успокоить бьющееся со всей силы сердце. Они стали гораздо ближе, хотя бы потому, что общаются, но только в пределах клуба, а в школе они лишь здороваются, и от такого Тайлер сразу теряет силы.       — Тай, — называет его не кличкой, а уменьшительно-ласкательным именем, и юноша дёргается от неожиданности, но всё ещё не меняет своего положения.       — Джооош, — долго тянет его имя, глядя уверенным взглядом, хотя сам до жути боится. Не знает реакции, потому что до этого он ни разу не слышал, чтобы байкеры обсуждали ебущихся с друг другом парней или девушек. — Я устал тебя ждать.       — И поэтому лёг на мой байк?       — Знаешь, тут мало места, чтобы выебать меня, но я готов даже просто подставить свой зад, облокотившись.       — Т-ты… чего бля? — Джош теряется, находясь в шоке от увиденного (ещё бы) и услышанного.       — Давай покажу, — Тайлер уверенно слезает с железного коня и обвивает руки вокруг дановской шеи, притягивая его для поцелуя. Наконец-таки это случилось. Даже если Джим оттолкнет его и изобьёт после этого, то он хотя бы получил единственный поцелуй, о котором будет вспоминать до конца жизни.       Джош кладет свою руку ему на спину, прижимая ближе, и у Тайлера теперь точно отсутствует земля под ногами. Он парит с ним, даже если и выглядит, как сучка, готовая раскрыть ноги перед каждым. Не перед каждым. Только для Джоша.       Джош прикусывает чужую губу, когда его руки оказываются на шеи. Длинная ниточка слюны остаётся между ними, когда воздуха становится много и возникает потребность взглянуть друг другу в глаза. Если бы не член, упирающийся в неудобную ткань, то Тайлер бы, наверное, расплакался от счастья. Джош не выдерживает и снова целует Тайлера, буквально съедая, от чего голова начинает кружиться сильнее.       — Как же я тебя, нахуй, хочу, — шепчет Тайлер, продолжая нападки на губы Джоша.       — Матерись больше, — Дан перемещает свои руки на его задницу, и Тайлер слегка подпрыгивает от неожиданности, — это пиздец заводит.       — Я хочу быть выебанным тобой, чтобы, блять, все вокруг знали, чем мы, нахуй, занимались, а я бы потом не мог садиться из-за приятной боли в заднице, которая бы не заживала из-за наших ебаных марафонов.       — Дотерпишь до отеля?       Обнимать Джоша, зная, куда и зачем вы едете гораздо приятнее.       Джош не отпускает его руку, когда договаривается с администраторшей отеля, лишь сильнее сжимая, говоря, что им нужна комната, где «соседей было бы поменьше», и подмигивает.       Тайлеру ничуть не стыдно за это. Он, блять, пробился. Он добился всего, что хотел, и сейчас Джош хочет того же. Хотя, чего уж скрывать, он хочет не просто секса с Джошем Даном. Он хочет по-настоящему быть любимым им. Чтобы он называл его своим парнем и всегда катал на своём байке, уже в прямом значении этого слова. Ходить вместе куда-то и зависать на переменах. Вот, чего он хочет.       Если бы в лифте с ними не ехала какая-то девушка, то они бы уже там начали раздевать друг друга. Лифт останавливается на четвертом этаже, но им ехать ещё шесть, и она выходит. Джош прижимает Тайлера к стене, обводя мышцы под его футболкой с надписью, по которой сразу можно понять, чем они будут заниматься. Лифт приезжает слишком рано, потому что Тайлер не успел заново почувствовать вкус губ Джоша. Он кряхтит, когда его тело больше не прижимают к серой стене, но, к счастью, в номере их ждёт гораздо больше.       — Как давно?       — Третий месяц.       — Пидр.       — А ты накажи меня, нахуй.       — Ещё.       — Давай же, папочка, накажи малыша, чтобы он стонал, не останавливаясь, своим вытраханным ротиком твоим блядским членом.       — Мой ебаный малыш.       — Ещё не ебаный, но уже твой.       Джош рычит, кусая шею, всё больше и больше, пока на Тайлере не остаётся открытого места в его кофточке. Тогда Джош скидывает ее, даря поцелуй в губы, изучая его глотку, проводя по дёснам, и сильнее жмется в тело.       — С-сука, — ругается Тайлер, когда Джош до крови прикусывает губу, но, кто сказал, что он против, тем более, если Джош потом так нежно извиняется за это своим языком. — я блять… просто нахуй… кончу от этого… пиздец.       — Грязный ротик, — Джош толкает его на постель.       — А у тебя стоящий колом член, так что давай же. Раздевай.       Джош кусает белоснежную кожу Тайлера, чтобы она больше не была настолько невинной. Его тело будет совпадать с его грязными мыслишками.       Он зубами цепляет ткань одного из чулок, сгибая ногу в колене, и медленно, смотря Тайлеру в глаза, стягивает его с него. Тысячу фейерверков взрывается в его голове. Он никогда не сможет восстановить дыхание от картинки, как Джош проделывает… ох блять, всё это с ним. Ткань на второй ноге он решает оставить в качестве презента.       Тайлеру тоже мало тела Джоша, и он просит умоляет его избавиться от футболки, чтобы наконец увидеть картинку, о которой так грезил. Вот у кого на самом деле мышцы, а не размазня с женскими контурами тела. Однако, именно благодаря тому, что Тайлер подчеркнул их, он сейчас расстёгивает бляшку чужих штанов.       Каждая клеточка тела хочет почувствовать этот большой взрыв, после которой и образовалась наша вселенная.       Джош — чистой воды мазохизм. Он слегка болезненно кусает бусинки сосков, но нельзя отнекиваться, говоря, что это не доставляет нереальное удовольствие, схожее с холодным мороженым жарким летом. То, чего всегда будет мало.       Джош не даёт снять с себя джинсы, сначала принимаясь за полуюбку Тайлера. Быстренько расправляется с замком и, приподнимая Джозефа, обнаруживает, что Тайлер абсолютно без нижнего белья. Его глаза наливаются кровью от зрелища. Он «случайно» касается холодным металлом ремня его налившейся головки, когда преподносит губы, чтобы Тайлер облизал их.       Джош с причмокиванием пробует естественную смазку, обводя языком лишь одну головку, придерживая Тайлера, чтобы не дёргался. Смотрит из-под полуопущенных век, и, убрав зубки, медленно двигает головой, пытаясь свыкнуться с ощущениями.       Рука Тайлера в его волосах — лучшее, что могло случиться. (Помимо члена во рту прямо сейчас, конечно). Джош заставляет Тайлера откинуть голову, сжимая основание пальцами и чувствуя упирающуюся в дальнюю стенку рта головку. Он создаёт вибрации ртом, когда Тайлер сильнее хватается за его волосы.       — Сука, аргх, нахуй, — в унисон с мычанием Дана, стонет Тайлер.       Он действительно сладкий. Схож с клубникой, опущенной в соль. Да, Джош Дан — извращенец, а вы разве нет?       Когда Джош сглатывает его сперму, Тайлеру кажется, что он готов кончать снова.       — Всегда носишь с собой смазку? — фыркает Тайлер.       — Знал же, что с тобой на встречу иду.       Может Тайлер и схож с клубникой, но когда дело касается смазки Джош предпочитает вишню.       Тайлер снимает с него джинсовку, уже готовя глотку, чтобы тоже сделать приятное, но Джош останавливает его, говоря, что ещё будет возможность. Тайлеру важно слышать это именно сейчас. Значит, их ждёт ещё волшебные ночи, дни, недели, и, возможно, так далее.       — Блять, — выражается Тайлер, когда первый палец входит в него.       — Больно? — Джош перестаёт что-либо делать, не травмируя.       — Ты же говорил, что тебя заводят маты, — выкручивается Тайлер, — поэтому, блять.       — Дальше?       — Да, давай же, нахуй, — Тайлер жмется, — вытерплю.       Джош заводит одной рукой одну ногу к себе за спину, чтобы им двоим было удобнее, а вторую целует, начиная от самой пяточки.       Дальше всё гораздо легче. Дальше лишь сплошной кайф от происходящего.       Джош обильно смазывает свой член, оставляя длинный вишневый след на посиневшем теле. Тайлер мычит, из-за пустоты внутри себя, а сама мысль, что сейчас всё случится, снова бьёт под дых, ведь он так сильно поменялся за эти три месяца.       — Ты же знаешь, что мы оба любим скорость, — у Тайлера хватает сил что-либо говорить, когда Джош входит в него лишь чуть-чуть.       — Блядь.       — Мне же можно стонать?       — Как можно громче.       Тайлер выполняет эту просьбу, и, несмотря на то, что они на самом отдаленном этаже, их наверняка слышат за пределами отеля. Тайлер сильнее выгибается под каждый толчок, который ускоряется снова и снова. Они ведь дети скорости.       — Господи, сука, ж ты, блять… ебать.       Надо признать, что они оба сейчас очень чувствительны, и ощущают друг друга на одной волне. Слова излишни. Один вопрос: «почему они не могли сделать этого раньше?».       Тело Тайлера дрожит, будто у него температура, несовместимая с жизнью. Он сейчас-то и не живёт, он горит, наслаждается, охуевает, целует, просит ещё, умирает, но не живёт.       Рука Джоша снова на его члене, водит в такт толчкам. Так много заполняет голову, словно её вот-вот разорвёт. — Папин малыш, — рычит Джош, вызывая эйфорию и кончая в парня       Ладонь, измазанную в сперме, подносит к губам Тайлера, чтобы он тоже почувствовал себя. Казалось, Джоша уже ничем не удивить, он видел всё, но то, как Тайлер тщательно облизывает пальцы, сто́ит многого. Он наваливается на тело Джозефа, целуя несколько секунд, а затем перекатывается на спину, подминая Тайлера под себя.

***

      — Знаешь, это очень почётно получать нашивку клуба, — говорит Джош, прежде чем они с Тайлером входят в место, которое поистине можно назвать домом.       — Я надеюсь, ты не подговаривал отца, и я получил её заслуженным трудом и уважением.       — Я ж по секрету тебе сказал, что Анархист — мой отец, больше никто не знает, а о наших отношениях тем более.       — Шесть месяцев, нахуй, прошло, — вздыхает Тайлер, вспоминая первый день в этом месте, словно это было вчера.       — А ты до сих пор малыш, — Джош получает по ребрам за обзывательство, и поцелуй за милую кличку, которая стала особенной именно для их любви.