"Невинные" шалости близнецов Уизли

      Когда ты рядом со мной, все рамки, установленные обществом, моралью и мной самим, рушатся со скоростью света. При виде тебя я чувствую, как то, что я так старательно пытаюсь задушить в себе, кричит, визжит и бунтует, пробуждая желание. Держать себя в руках очень трудно, когда ты, мой любимый братишка, смотришь на меня из-под подрагивающих светлых ресниц, когда ты сам тянешься ко мне искусанными губами за поцелуем, берёшь за руку и переплетаешь пальцы, сцепляя в замок. — Ох, Фредди, — Джордж пересел к брату на колени, легко сжав его плечо и мягко проводя тыльной стороной ладони по его лицу, явно обрадованный тем, насколько сильно он покраснел, — какой же ты красивый, боже. Руки Фреда сами невольно тянутся к талии младшего, обнимая и прижимая к себе. Не хочу отпускать тебя ни на миллиметр, я чувствую, как наши сердца сгорают вместе с нами. Фред расстегнул две верхние пуговицы его рубашки, припадая к тонкой шее брата, покрывая её влажными поцелуями, покусывая нежную кожу и ключицы. Джордж тихонько застонал, откинув голову назад, открывая больший доступ к шее, тем временем Фред полностью расстегнул рубашку близнеца. Джордж кокетливо повёл плечами, скидывая с себя рубашку. Повалив старшего на постель, Джордж поудобнее устроился на нём сверху, схватил за воротник рубашки и притянул к себе, впиваясь в его губы жарким поцелуем и проникая языком в его рот. Фред с отдачей отвечал на поцелуй, приподнявшись на локтях, выводя кончиками пальцев замысловатые узоры на спине брата. Их языки сплелись в страстном танце, Фред ухватил брата за плечи, скинул его с себя, прижав к кровати. Джордж расхохотался, обвил брата ногами за бёдра, обняв его шею руками. — Люблю тебя, — прошептал он, их разделяли всего лишь несколько миллиметров. Фред улыбнулся, и даже если бы Джордж закрыл глаза, он бы всё равно почувствовал эту любимую улыбку. Фред начал расстёгивать уже свою рубашку, Джордж принялся ему помогать, вместо этого только мешая. Фред шикнул на него, но Джордж не обиделся, откинулся на подушки и рассматривал любимого из-под опущенных ресниц. Ловкие пальцы Фреда пробегались по ряду, расстёгивая пуговичку за пуговичкой. Не дождавшись, Джордж бесцеремонно сдёрнул с брата элемент одежды, было слышно как пара оторванных пуговиц скачут по полу. Фред снова присосался к шее Джорджа, на бледной коже которой алыми бутонами расцветали засосы и метки, говорящие о том что этот парень занят. Джордж выгнулся, подставляя обнажённые участки тела под поцелуи. Тем временем Фред уже спустился к брюкам брата. Расстегнув ремень, он выдернул его из брюк. — Это ещё зачем? — насторожился младший, подозрительно глядя на предмет одежды в руках брата. — Увидишь, — уклончиво ответил Фред, гаденько улыбаясь, — надеюсь, ты не против чутка поэкспериментировать? — Не против, — на лицах обоих близнецов расцвела одинаковая похабная улыбочка. Фред коротко чмокнул брата в губы, развернул его спиной, придвинув к себе за бёдра. Джордж услышал щелчок ремня и тихий смешок сзади. Тут он почувствовал, как его руки перехватили за спиной, как их крепко стягивают ремнём, как искусственная грубая кожа впивается в нежную настоящую. Но нельзя сказать, что Джордж был против; наоборот, ему даже понравилось. — Извращенец, — усмехнулся он, уткнувшись лицом в подушку. — Весь в тебя, — ангельским голосом пропел Фред, стягивая с младшего брюки вместе с бельём. — Я надеюсь, что у тебя есть смазка, — обеспокоился Джордж, — я не хочу чтоб было как в прошлый раз. — Не волнуйся, — Фред поцеловал его в затылок, снимая собственные брюки вместе с боксерами, — как в прошлый раз больше никогда не будет, я обещаю. Джордж пробубнил что-то невнятное себе под нос, и тут же его недовольный бубнёж сменился тихим стоном, который он успешно заглушал, закусив нижнюю губу до крови. — Вот уж нет, братишка, — усмехнулся Фред, аккуратно потянув брата за волосы, — я хочу слышать твои стоны. Джордж заскулил, глубже насаживаясь на пальцы, растягивающие его. — Да погоди ты, — осадил его Фред, — не всё сразу. Он принялся растягивать его мучительно медленно, разводя пальцы на манер ножниц. Когда Фред задел какую-то точку внутри, Джордж по кошачьи выгнул спину, опираясь на колени. Перед глазами танцевали огненные пятна, собственный голос, выстанывающий тонкие высокие ноты, доносился как будто сквозь вату. — Ах, братик, — застонал Джордж, бесстыже раздвигая ноги шире, — возьми меня, я больше не могу… — Потерпи чуть-чуть, — ласково шепчет Фред, нежно укусив брата за ушко, — если ты будешь недостаточно растянут, тебе будет больно как в прошлый раз, ты же не хочешь боли, правда? Джордж ничего не ответил, лишь очередной стон вырвался из его горла. Наконец, когда он был достаточно растянут, Фред вытащил пальцы, плавно входя в брата наполовину всей длины. Джордж поддался назад, Фред резко толкнулся внутрь, прижавшись пахом к ягодицам брата. Джордж уже совершенно не стеснялся стонать в голос как можно развратнее, выгибаясь как можно сексуальнее, пока его втрахивали в матрас. Фред, не останавливаясь, принялся покрывать хрупкие плечи брата поцелуями, вслушиваясь в музыку стонов. Слушая, как братишка отчаянно признаётся в любви, просит не останавливаться, как рвано шепчет «грубее, прошу тебя», как чуть ли не разрывается от наслаждения. Разрядки они достигли одновременно, всего лишь разницей в несколько мгновений. Джордж всегда кончал раньше. Упав рядом с любимым, Фред пытался привести дыхание в норму, точно также как и Джордж. Когда они оба уже пришли в себя, Джордж подал признак жизни. Ничего не сказал, просто пошевелил руками. — Ох, точно, — спохватился старший, развязывая руки брата. Джордж зашипел, перевернулся на спину, потирая запястья. — Это было… Необычно, — начал он, обвив близнеца руками, уткнувшись носом в изгиб его шеи, — но мне понравилось. — Всё-таки ты извращенец, — усмехнулся Фред, мягко целуя следы от ремня на тонких запястьях возлюбленного. — И ты тоже, — промурлыкал Джордж, поцеловав брата в шею, — жаль, что я никому не могу рассказать как ты меня отодрал. — Сомневаюсь, что кто-то захочет это выслушивать, — Фред обнял его, уткнувшись лицом в волосы Джорджа, пахнущие морской солью и черникой. Джордж ничего не ответил, только столкнул ногой ремень с постели и укрыл их обоих одеялом.