Love Hurts (Любовь причиняет боль)

       «Нет никакого лекарства от любви, кроме как любить еще больше». Thoreau       Джим Мерфи отодвинул занавеску на окне в своем крошечном приходском кабинете, чтобы проверить погоду на улице. Снег шел с самого утра, и город был укрыт белым одеялом. Пастор посмотрел на часы и удивлением понял, что Кара Франс опаздывала на их встречу.       Молодая женщина обычно была пунктуальна и уже дважды звонила, чтобы подтвердить что приедет, для того, чтобы обсудить ее идею о «современном» церковном обществе. Джим только надеялся, что она не придумает устроить в церкви дегустацию вина и сыра для одиноких. Нью-Хейвен не был готов к модным идеям Кары, однако Джим нашел их освежающими и забавными.       С тяжелым вздохом он снова сосредоточился на документах своем столе. Рут, церковная кошка, протянула к нему одну черную лапу и толкнула большую пачку счетов.       — Я восхищаюсь твоей преданностью, девочка. Хотелось бы и мне справиться со всей этой бумажной работой так же легко. — Он улыбнулся своему собственному юмору, и протянул руку, чтобы почесать голову кошки, когда пронзительный крик нарушил тишину.       — Пастор Джим!       Крик раздался из класса детской воскресной школы. Рут вскочила на лапы, взгляд презрения, который обычно она оставляла для Аттикуса Финча, мелькнул в ее глазах, когда она смотрела на Джима. Кошка соскочила со стола, и взмахнув хвостом, исчезла за дверью.       — Трусиха, — пробормотал Джим.       — Пастор Джим!       Джим провел рукой по своим серебряным волосам, вздохнул и приготовился к неизбежному кризису. Он оттолкнулся от стола и направился к соседней двери.       — Сэмми, помолчи. Пастор Джим работает.       — Я работал раньше, — сказал Джим, услышав приглушенное предостережение Дина. Он пересек комнату тремя длинными шагами, добравшись до центрального стола, где собрались его три молодых подопечных, среди беспорядка обрывков бумаги, цветных карандашей и клея. — Сэмюэль, я думаю, что мы уже говорили о том, что нужно говорить потише.       Четырехлетний Сэм Винчестер слегка наклонил голову.       — Да, пастор Джим… Дин злой.       — Я не злой! — ответил его брат. Дин положил ножницы на стол и посмотрел на Джима зелеными сердитыми глазами. — Я работал тихо.       Джим перевел взгляд на младшего Винчестера.       — В чем проблема, мой мальчик?       Сэм махнул красным куском бумаги в направлении пастора.       — Дин говорит, что я не могу отправить Санте валентинку.       Дин вздохнул.       — Сейчас февраль, Сэм! Санта давно ушел.       — На Северный полюс?       — Да. На Северный полюс.       — Они получают почту там?       — Конечно получают, Коротышка.       Дин впился взглядом в Калеба Ривза, который читал книгу сидя за столом.       — Только на Рождество!       Сэм посмотрел на Джима.       — Это правда, пастор Джим?       Джим решил обойти все детали.       — Почему ты хочешь отправить Санте валентинку, Сэмюэль?       — Я люблю Санту.       — О, Боже, — пробормотал Дин.       Калеб ухмыльнулся из-за книги.       — Он любит Санту, Двойка.       Дин посмотрел на своего брата.       — Верно. Я забыл.       Сэм оживился.       — Я могу отправить ему одну валентинку?       — Конечно, можешь, мой мальчик. — Пастор Джим взял розовое сердце и белую салфетку, предлагая их ребенку. Он похлопал Сэма по голове. — День Святого Валентина — это день, чтобы рассказать всем, как много они для нас значат.       — Не поощряй его, пастор Джим. — Калеб опустил книгу. — У него нездоровое увлечение Клаусом. Это как растущая навязчивая идея.       Джим вздохнул. Калеб был недоволен, что ему пришлось проводить зимние каникулы на ферме, но, тем не менее, он любил дразнить Джима и мальчиков, когда это было возможно.       — Ты снова слушал лекции своего отца, не так ли?       Калеб ухмыльнулся и пожал плечами.       — Только интересные.       — Я верю, что есть нечто, называемое конфиденциальностью.       — Что это такое? — спросил Дин.       — Конфиденциальность означает что-то, чего у меня нет, — ответил Калеб.       — Я думаю, что это преувеличение. — Джим знал, что в доме Эймса в последнее время все шатко. Калеб был мятежным, нарушая разумный порядок, на котором настаивал Макленд. — Твой отец просто хочет быть в курсе твоей жизни. — Джим уже выслушал рассказ Мака об уроке воспитания подростка. Все было довольно шокирующим.       Ривз закрыл книгу и бросил ее на стол.       — В моей комнате нет двери, Джим.       Пастор поднял серебряную бровь.       — Калеб, я слышал эту историю от твоего отца. Старик краснел, пока рассказывал.       Подросток закатил глаза.       — Что означает, что ты на его стороне.       — Я ни на чьей стороне. Просто считаю, что ты использовал плохое суждение. — Джим скрестил руки на груди. — И тебе следует чаще посещать воскресные службы.       — Как скажешь.       Джим кашлянул, у него было безграничное терпение к хулиганству мальчиков, но очень мало к неуважению.       — Как скажете, сэр, — поправился Калеб.       — Что случилось с твоей дверью? — спросил Дин.       Подросток пожал плечами и уселся поудобней в кресле.       — Мак снял ее.       — Он выбил ее? — глаза Дина расширились. — Когда папа так делает это действительно круто.       Калеб покачал головой.       — Нет, Двойка. Он позвонил специалисту по ремонту, чтобы сделать это для него, все по-настоящему в духе Эймса. Это было не круто.       — Как пишется любовь? — спросил Сэм.       — Отстой, — ответил Калеб.       — Там есть «С»? — Сэм задумчиво поднял голову. — Как в «Сэм»?       — Нет, нет. — Пастор Джим оперся на стол и посмотрел на Калеба поверх очков. — Калеб тебя дразнит.       Сэм бросил на старшего мальчика укоризненный взгляд.       — Калеба нужно поставить в угол, чтобы у него было время подумать о своем поведении.       — Я считаю, что нам всем нужно немного времени, чтобы отдохнуть, — Джим потер руки. Возможно, мальчики слишком долго сидели в маленьком помещении. Хотя в эти дни арт-проект помогал удержать их от шалостей. — Как насчет того, что я угощу своих любимых мальчиков обедом в закусочной?       — Я думал, что у тебя назначена встреча? — Дин выпрямился на стуле. — Мы можем подождать.       — Да. — Калеб посмотрел на друга. — Двойка будет очень разочарован, если Кара не появится.       — Заткнись.       Джим вздохнул.       — Ну, кажется, Кара задержалась из-за погоды. Я оставлю записку на двери, и она сможет присоединиться к нам там, когда прибудет.       Сэм вскочил со своего места.       — Могу ли я подарить Милли валентинку?       Джим улыбнулся при мысли о рыжеволосой официантке из закусочной. Ее собственные внуки жили в Бостоне, и энтузиазм Сэма может принести ей заслуженную радость.       — Я думаю, что это отличная идея, Сэмюэль.       — Как мило. Коротышка любит Милли. — Калеб посмотрел на Дина. — А ты собираешься подарить Каре валентинку, Двойка? Это то, над чем ты там работал? — подросток наклонился над столом, чтобы увидеть проект Дина. — Я помогу тебе написать стихотворение.       Дин быстро сложил руки на бумаге перед собой.       — Как будто ты знаешь, как писать.       — Да ладно, ей явно нравятся молодые, намного, намного более низкие ребята.       Дин отодвинул стул назад и вскочил, красная бумага упала на пол.       — Я ненавижу тебя!       Калеб пожал плечами.       — Аналогично, Двойка.       — Дин… Калеб… — выговор пастора Джима был прерван звоном телефона. Он бросил взгляд через плечо, затем снова посмотрел на мальчиков. — Калеб, не мог бы ты…       Подросток закатил глаза, но кивнул.       — Я возьму с собой ребят. Но я получу дополнительный десерт за неприятности.       Дин оттолкнулся от стола и направился к двери. Джим смотрел, как он уходит, и изогнул бровь, кинув взгляд на экстрасенса.       — Твоя помощь будет должным образом отмечена твоим отцом.       — Замечательно, — Калеб схватил куртку. — Может, Мак разрешит мне повесить простыню на дверной проем моей комнаты.       Джим сжал его плечо.       — Он мог бы выдвинуть твою кровать в гостиную. Или поставить решетки на окна. Всегда есть худшие вещи, сынок.       — Спасибо за напоминание. — Калеб взял куртку Сэма и передал четырехлетнему. — Надень куртку, Купидон.       Сэм подчинился.       — А кто такой Купидон?       — Он главный парень на День Святого Валентина, — объяснил Калеб. — Как Санта, но с подгузником.       — У него есть олень?       — Нет. — Ривз натянул шапку с человеком-пауком на голову мальчика. — У него есть лук и колчан со стрелами.       — Он охотник? — спросил Сэм, приподнимая шапку с глаз.       Калеб засмеялся.       — Это зависит от того, веришь ли ты в любовь.       Сэм склонил голову в сторону.       — А ты веришь в любовь?       Подросток положил руки на бедра и вздохнул.       — Я верю, что можно лишиться двери в спальне, если ты думаешь, что твой папа работает допоздна, а он пришел раньше. — Калеб вздохнул. — Любовь причиняет боль.       — Ой.       Подросток положил руку на голову маленького мальчика и повел его к двери.       — Не хочешь поделиться своими мыслями на эту тему, Сэмми?       — Я думаю, что любовь похожа на Рождество.       — Ну, конечно. Все возвращается к Рождеству. — Калеб заметил, что куртка Дина до сих пор лежит на стуле, и вернулся за ней. На улице было холодно.       — Это подарок, который ты получаешь весь год, — сказал Сэм, хлопая в ладоши.       — Да, что ты говоришь. — Калеб наклонился, чтобы взять шарф и перчатки с черепашками-ниндзя Дина, когда на глаза ему попалась красная бумага. На открытке была изображена собака, сделанная из крохотных вырезанных сердец, и печатными буквами было написано КАЛЕБ. — Дерьмо, — сказал тихо Ривз. Он определенно был неудачником сегодня.       — Ты не должен охотиться за любовью, — продолжил разглагольствовать Сэм. — Твоя семья дает тебе ее бесплатно.       Калеб поднял валентинку и со вздохом положил ее на стол.       — Да, заслуживаем мы этого или нет. — Макленд был прав. Он был эгоистичным мальчишкой. Калеб обернулся, взяв Сэма за руку. — Пошли, Коротышка. Мне нужно поговорить с твоим старшим братом.       — Можно мне пирог?       — Конечно, — сказал Калеб, шагая через кафедру и к выходу из святилища.       — Можно мне молочный коктейль, кекс и пирог?       — Конечно, — Ривз толкнул двойные деревянные двери церкви, ожидая увидеть Дина, ожидающего их на ступеньках. Он слегка запаниковал, прежде чем заметил мальчика возле аптеки прямо на улице.       Дин стоял на краю дороги, засунув руки в карманы, и наблюдая, как старик Шеннон сгребает снег со своей дорожки.       — Двойка, — позвал Калеб. — Вернись на тротуар.       Восьмилетний мальчик поднял глаза, когда Калеб и Сэм вышли из церкви, но проигнорировали директиву подростка. Калеб узнал упрямо поднятый подбородок. Он начал спускаться с крыльца, когда Сэм внезапно остановился, потянув его за руку.       — Калеб! Я забыл валентинку Милли. Я должен ее взять.       — Сэмми, мы отдадим ей открытку позже. — Калеб не сводил глаз с Дина и слегка потянул Сэма за собой. — Я обещаю, что верну тебя обратно.       — Нет. — Сэм отстранился, его рука выскользнула из хватки Калеба, оставив подростка с пустой варежкой. — Я должен принести ей валентинку.       Калеб зарычал, когда маленький мальчик проскользнул обратно в церковь. Он повернулся, чтобы пойти за ним, когда услышал визг шин. Подросток поднял голову, его глаза сосредоточились на неожиданной угрозе.       Женщина ехала слишком быстро по слякоти и заснеженной улице, когда завернула за угол от аптеки Шеннона. Калеб едва успел выкрикнуть имя Дина, прежде чем маленькая красная Миата двинулась к мальчику, заскользив на льду.       — Дин!       Мальчик обернулся, услышав испуганный крик Калеба, их глаза встретились на мгновение, прежде чем Дин внезапно упал лицом в сугроб. Миата продолжала скользить, сбивая несколько мусорных баков, прежде чем вылетела на тротуар перед церковью Джима.       — Двойка!       Калеб уронил куртку Дина на крыльцо, перепрыгнул через железные перила и приземлился на ледяную землю. Он поскользнулся, еле удержался на ногах и бросился к сугробу, возле которого мистер Шеннон осторожно поднимался на ноги. Дин все еще был похоронен в белом кургане, похожий на мультяшный отпечаток.       — Дин! Дин!       — Он в порядке? — спросил мистер Шеннон, с тяжелым ирландским акцентом. — Я оттолкнул мальчика вовремя?       Калеб проигнорировал его слова, бросившись на колени рядом с телом Дина, молясь, чтобы фармацевт сумел спасти ребёнка от аварии.       — Двойка?       Дин пошевелился, пытаясь приподняться с земли.       — Медленнее. Дай мне посмотреть.       Восьмилетний моргнул, бормоча что-то и поднимая руку, чтобы стереть снег со рта.       — Дэмиен?       — Слава Богу. — Калеб чуть не рыдал. Он наклонился и обхватил лицо мальчика ладонями. — Тебе больно, Дин? Машина тебя сбила?       Дин покачал головой с гримасой.       — Я думаю… мистер Шеннон это сделал.       Калеб смахнул с него снег.       — Ты можешь двигаться? Что-нибудь сломано?       — Боже мой! — Кара Франс выскочила из своей красной Миаты и наполовину заскользила, наполовину побежала к Дину и Калебу. — Я сбила его? Боже мой! С ним все в порядке? Клянусь, я его не видела. А когда заметила, то не могла остановиться. Было слишком скользко…       Калеб бросил краткий взгляд на обезумевшую блондинку, а затем снова посмотрел на Дина.       — Дин, ты меня слышишь? Ты можешь двигаться?       — Я могу двигаться. Я в порядке. — Дин изо всех сил пытался сесть, и Калеб помог ему.       — Легче, — Калеб держал одну руку на плече мальчика.       — Должна ли я вызвать скорую помощь? — Кара была на грани истерики. — Мистер Шеннон, звоните 911!       — Нет… нет… Я в порядке, — настаивал Дин. — Пожалуйста, Калеб.       Калеб провел руками по голове мальчика, по шее и по рукам.       — Ты уверен, что ничего не сломано, Двойка? Ты ударился головой?       — Я уверен, — тихо сказал Дин. — Машина не ударила меня. Клянусь.       — Слава Богу. — Калеб притянул к себе мальчика, прижимая его к своей груди. — Я думал, что ты умер, малыш. Ты напугал меня до смерти!       — Прости, — задохнулся Дин.       Калеб отодвинулся, держа восьмилетнего на расстоянии вытянутой руки.       — Тебе не за что извиняться. Это я был придурком. Это моя вина.       — Это я во всем виновата! — воскликнула Кара, стоя на коленях рядом с ними. — Клянусь, я тебя не видела! Я чуть не убила тебя! Ты уверен, что ты в порядке, милый?       Дин отвернулся от женщины, снова спрятав лицо на груди Калеба. Ривз прижал его к себе, проигнорировав женщину.       — Все в порядке, Двойка. Я держу тебя. — Он мог чувствовать мелкую дрожь, что пробегала по телу ребенка. — Ты в безопасности.       — Калеб!       Услышав испуганный голос Джима, подросток взглянул на церковь, откуда только что вышли пастор и Сэм.       — Он в порядке, Джим! Все в порядке.       — Боже мой, пастор Джим. Мне очень жаль! — завопила Кара, вскочив с земли. — Я его не видела. Клянусь, я его не видела.       — Дин! — крикнул Сэм, пытаясь вырваться из рук Джима. — Дин!       Пастор поднял его на руки и спустился вниз по лестнице к Калебу.       — Что произошло? — потребовал он ответа.       Кара начала тарахтеть:       — Я чуть не сбила его. Я опаздывала на нашу встречу, и не знала, что дороги были такими скользкими…       Джим поднял руку.       — Кара, дорогая, пожалуйста, просто успокойся.       — Мальчик стоял слишком близко к дороге, святой отец, — мистер Шеннон стряхнул снег с пальто. — Я вовремя оттолкнул его, хотя думаю, что, возможно, действовал слишком грубо.       — Дин? — Джим крепче обнял Сэма и наклонился, чтобы положить руку на покрытые снегом волосы Дина. Он встретил взгляд Калеба. — Ты уверен, что он не ранен?       Калеб кивнул, вставая, но не отпуская Дина.       — Я думаю, что он просто в шоке, — подросток посмотрел на мистера Шеннона.— Благодарю вас, сэр. Я у вас в долгу. Я сгребу снег, вымою окна. Просто скажите, что нужно сделать.       — Да. Спасибо, Леви. — Джим кивнул аптекарю. — Мы у тебя в долгу.       — Не думайте об этом. — Шеннон отмахнулся от благодарности. — Я просто рад, что мои старые кости все еще могут двигаться достаточно быстро, когда это необходимо.       — Что я могу сделать, пастор Джим? — спросила Кара.       — Для начала, вы можете научиться водить машину, леди, — огрызнулся Калеб.       — Достаточно, Калеб. — Джим указал на церковь. Он поставил Сэма на землю и вложил руку маленького мальчика в руку Калеба. — Почему бы тебе не отвести мальчиков внутрь, пока я помогаю Каре позаботиться обо всем? Мы пообедаем позже.       Подросток кивнул.       — Пойдем, Сэмми.       — Дин в порядке? Он упал в снег? Кто-то толкнул его?       — Дин в порядке, Коротышка.       Калеб медленно направился в церковь, неся Дина на руках, и таща Сэма по глубокому снегу. Всю дорогу он воспроизводил сцену со всеми возможными худшими сценариями, от этого его начало подташнивать. При виде брошенной на крыльце куртки и шарфа Дина на глаза Калеба навернулись слезы. Он молча проклинал себя за то, что был такой девчонкой. К тому времени, когда Ривз вернулся с мальчиками в кабинет Джима, он вспотел не только от того, что нес восьмилетнего на руках.       — Отпусти, Двойка, — тихо сказал он.       Ему было трудно сделать то же самое, но он опустил Дина на маленькую кожаную кушетку напротив стола пастора Джима. Сэм стянул свою куртку, бросил ее на пол и заполз рядом с братом.       — Ты в порядке, Дин? — он положил руку брату на плечо.       Дин кивнул.       — Я в порядке, Сэмми.       — Ты истекаешь кровью. — Мальчик указал на левую поцарапанную ладонь своего брата, откуда текла кровь.       Калеб взял руку Дина в свою.       — Черт.       — Это плохое слово, — сказал Сэм. — Мы в церкви.       Калеб проигнорировал выговор, кивнув в сторону маленькой комнаты справа.       — Сэмми, достань аптечку из-под раковины.       Мальчик кивнул.       — Хорошо. Я быстро, — он похлопал Дина по колену. — Я скоро вернусь.       — Ты в порядке? — Калеб посмотрел на тихого восьмилетнего ребенка.       — Мне холодно.       Подросток схватил плед со спинки дивана и накинул его на плечи Дина.       — Так лучше? — Калеб посмотрел на него. — О чем, черт возьми, ты думал, Двойка? Ты знаешь, что нельзя переходить дорогу в одиночку. Может, ты думаешь, что тебе двадцать или около того, но это не так. Ты все еще маленький ребенок…       — Я не переходил дорогу! — сказал Дин. — Я ждал тебя и Сэмми возле дороги.       Калеб покачал головой. Страх угасал, и его быстро сменял гнев.       — Слишком близко к дороге. Ты же не идиот.       — А тебе какое дело? Ты сказал, что ненавидишь меня.       — Двойка… — Калеб провел рукой по волосам. — Я не это имел в виду.       — Ты не любишь ни меня, ни Сэмми.       — Люблю!       Дин вырвал руку из хватки подростка.       — Ну, а ты мне не нравишься.       Калеб тяжело выдохнул.       — Тогда почему ты делаешь мне валентинку?       — Это была не валентинка.       — Она была красной и на ней были бумажные сердечки, — усмехнулся Калеб.       — На ней был Аттикус.       — Он был сделан из вычурных сердец.       Дин вздохнул.       — Нам задали это на уроке искусства. Я выполнял задание.       — На открытке было написано КАЛЕБ.       Дин зарычал.       — Как будто ты можешь читать, Дэмиен.       Калеб рассмеялся, чувствуя перемирие. Он ударил мальчика по плечу.       — Мне действительно понравилось. Это лучшая валентинка, которую я когда-либо получал.       Дин пожал плечами.       — Мой учитель сказал, что мы должны сделать валентинку для наших друзей. — Он посмотрел на Калеба. — Не слишком обольщайся. Ты мой единственный друг.       Калеб сглотнул, и быстро сморгнул слезы.       — Аналогично, Двойка.       Дин провел рукой по глазам.       — Как думаешь, теперь Кара думает, что я ребенок?       Калеб изо всех сил старался скрыть улыбку.       — Нет. На самом деле, если ты разыграешь карты правильно, то можешь заработать свою первую валентинку от горячей цыпочки. Может быть, даже получишь поцелуй от сделки.       — Фу.       Калеб усмехнулся.       — Как насчет мороженого с фруктами?       Дин кивнул.       — Это было бы хорошо. Ты думаешь, Джим попросит ее пообедать с нами?       — Когда это пастор Джим упускал шанс провести обучающую беседу?       — Вот! — Сэм вернулся в комнату, и так спешил передать Калебу аптечку, что чуть не упал. — Вылечи Дина, пожалуйста. — Он передал аптечку Калебу. — Мне тоже нужен лейкопластырь.       Дин нахмурился.       — Почему?       — Для моего сердца. — Сэм прижал ладонь к груди. — Ты меня очень сильно напугал.       — Тогда, может быть, мне тоже понадобится пластырь, — сказал Калеб. Он взял комплект, пристально глядя на Дина. — Двойка и меня очень напугал. — Он вытащил два пластыря, подал один Сэму и подмигнул.       Четырехлетний ребенок взял пластырь, решительно кивая в знак согласия. Он разорвал упаковку и приклеил пластырь со Скуби-Ду на свою рубашку.       — Любовь действительно причиняет боль!       — Ты все понял правильно, Сэмми. — Калеб рассмеялся, но быстро протрезвел, когда Дин встретился с ним взглядом. Он протянул руку, обнял мальчика и притянул его ближе к своему боку. — Но это того стоит.       «Ненависть оставляет ужасные шрамы, любовь оставляет красивые». Миньон Маклафлин