***
Первое, что бросилось ему в глаза после пробуждения — синяя подушка. Моментально всплыли в голове вчерашние события. Айзава закинул испорченный костюм в стирку, вытащил из шкафа темную мешковатую кофту и такие же штаны, и побрел в душ. Шкаф опустел. Последние чистые вещи. Вода весело журчала, увлекая в сток светло-голубую пену. Чернила неплохо сходили с рук, остальных покрашенных мест Айзава пока не видел, но надеялся на лучшее. Для верности он вымыл голову дважды, вылез из душа и взглянул в зеркало. Чернила неплохо сходили с кожи, но отвратительно сходили с волос. Мокрую шевелюру Айзавы украшала длинная лазурная прядь, половина щетины тоже окрасилась в ярко-синий цвет. «Могло быть и хуже», — попытался утешить себя Айзава, перекапывая настенный шкафчик в поисках бритвенного станка. — «Попади эта каракатица чуть выше — были бы синие брови». Он старательно сбрил синюю щетину, а следом и всю оставшуюся. Ополоснул непривычно гладкие скулы и подбородок. Все, с этим разобрались. Осталось придумать, что делать с волосами. Некоторое время Айзава изучал синюю прядь в зеркале, раздумывая, срезать ее сразу или дать время — вдруг краска еще сойдет сама. Потом его посетила более удачная мысль.***
Было достаточно рано, и в общежитии еще не началась обычная утренняя кутерьма. Эри сидела в гостиной за низким столиком и старательно раскрашивала что-то в книжке про африканских животных. Айзава бросил взгляд на фиолетового слона, которому девочка дорисовывала огромные синие уши, и вздохнул. Сегодня этот проклятый цвет его преследует. — Привет, Эри. — Здрасьте, Айзава-сан! А зачем вы покрасили волосы? — Случайно вышло. — Айзава плюхнулся на диван напротив Эри и сложил руки на груди. — Сможешь как-нибудь так зачесать, чтобы было незаметно? — Совсем-совсем незаметно? Но красиво же! — Совсем-совсем. — Ладно. С неделю или две назад Эри достался в подарок набор расчесок, и с тех пор каждый день кто-нибудь из учителей или студентов становился добровольцем для ее парикмахерских экспериментов. Раз или два на это нехотя согласился и Айзава — впрочем, результат ее трудов он распустил раньше, чем успел выйти из общежития. Но сегодня увлечение Эри могло сослужить ему неплохую службу. — Мокрые, — констатитровал детский голос из-за спины, и Айзава почувствовал, как маленькая ладонь убирает влажную челку, упавшую на глаза. — Это хорошо, лучше уложатся. А вам сделать обычный хвост или такой… серединка на половинку, чтоб с распущенными? — Какой хочешь. Спустя пятнадцать минут в зеркале отразился результат, который Айзаву более-менее устроил. Синий клок волос скрылся где-то под слоем тщательно заглаженных назад темных прядей, половина волос осталась распущенной — на первый взгляд это даже выглядело почти как раньше. Почти. Почти? — Всё. — Эри сгребла расчески и отбежала назад, чтобы получше рассмотреть, что получилось. — Только вы теперь… не похожи. — На кого? — уточнил Айзава, натягивая свернутый крупными петлями боевой шарф. — На себя. О! А с шарфиком уже опять похожи! Где-то в глубине общежития хлопнула дверь и зашумела вода. Преподавательский состав понемногу просыпался. — Отнеси расчески и сделаем завтрак. Тебе овсянку с яблоком или с малиной? — С яблоком! А можно я чайник сама поставлю? Над Юуэй неспешно разгоралось утро пятницы.***
Вообще-то день обещал быть достаточно спокойным. Айзава планировал провести первую половину дня в учительской, проверяя тесты и подбивая отчетность. Потом перехватить что-нибудь на обед, провести классный час, просмотреть доклады с тренировок, а там, глядишь, и день закончился… До обеда этому плану вполне удавалось следовать. После обеда, где-то на полпути из столовой в учительскую Айзаву окликнул знакомый голос. Сущий Мик спешил по коридору, держа в каждой руке по большому стакану нежно-розового цвета. Стаканчики испускали резкий запах клубники. — Ты рано ушел! — крикнул Мик, ускоряя шаг. — Зацени! Десерт! Новинка! Быстроланч превзошел самого себя! Айзава пожал плечами. До тех пор, пока в меню столовой имелись рис, мясо и овощи, кулинарные эксперименты Быстроланча его мало интересовали. Мик, однако, пребывал в неподдельном восторге. — Клубничный шейк! Пища богов! Я такой раньше пробовал только в Калифорнии, true American-made! Взял себе с добавкой, делюсь! Попробуй! Что-то мелкое и шустрое проскочило по коридору, петляя зигзагами, и с пронзительным писком кинулось под ноги Мику. Мик огласил этаж громким воплем и повалился вперед, тщетно пытаясь удержать равновесие. Повинуясь законам физики, густая розовая жидкость из обоих стаканчиков взлетела в воздух и направилась вперед — прямо к темному мешковатому костюму и складкам боевого шарфа… Айзава никогда не жаловался на скорость реакции. Он успел не только отступить и отвернуться от летящего шейка, но и заслониться рукой. И даже пригнуться. Секунду спустя он услышал громкий плюх и понял, что отступать нужно было подальше. Словно в замедленной съемке Мик наблюдал с пола, как кулинарный шедевр Быстроланча тяжелыми тягучими струями стекает с шарфа и поднятой руки на темную ткань и неспешно прокладывает себе путь по штанине к полу. Как наливаются яростью глаза Айзавы и как удирает вдаль по коридору маленький белый кролик, покрытый розовыми брызгами. — Ювей-тян, стой! Пожалуйста, стой! — раздался высокий, полный отчаяния голос, и мимо Мика пронесся один из студентов 1-А класса. Крупный застенчивый тихоня, Мик никогда не мог запомнить его имени. Притормозив на секунду, он с ужасом оглядел место происшествия. — Извините! Он случайно! Мы не хотели! Он не хотел! — Кода! — взревел Айзава, стряхивая с рукава куски клубники. — Какого черта? За поворотом раздался визг и свалилось что-то тяжелое. Кода заметался из стороны в сторону, а потом, решившись, рванулся вслед за кроликом. — Простите пожалуйста-а-а! — донеслось из-за поворота, и все затихло. Вокруг сапог Айзавы медленно растекалась небольшая розовая лужа. — Смотри не убей пацана. — Мик медленно поднялся с пола. — Ну или кролика, или кого там еще ты хочешь придушить прямо сейчас. — Дыши глубже. Все нормально. Слетай в общагу, переоденься — как раз за пару успеешь. — Не во что, — прошипел Айзава, оттягивая от шеи шарф, чтобы сливочный поток не залился за шиворот. — Последнее чистое. Последнее, чтоб его, чистое, Мик! Проклятый заяц! И шейк твой тоже! И еще… — Тихо-тихо-тихо, — Мику очень хотелось побыстрее исчерпать неприятный инцидент. — Окей. Я понял. Сейчас принесу что-то из своего, и мы тебя переоденем. У нас один размер… был, на третьем курсе. Проведешь свой классный час, студенты ничего и не заметят. Шуруй в учительскую, я мигом.***
К счастью, в учительской было пусто — пары в разгаре. Айзава успел тщательно вымакать салфетками розовые пятна и стянуть насквозь пропитанный влагой шарф, когда появился запыхавшийся Мик, нагруженный огромным пакетом с одеждой. Он вывалил содержимое пакета на пустой стол и отошел в сторону, весьма довольный собой. В глазах у Айзавы зарябило от дикой смеси цветов. — Выбирай! Принес темное и просторное, как ты любишь! — Мик замялся. — Ну… точнее, тут есть или темное, или просторное, но ты все равно выбирай! — Как ты вообще это носишь? — Айзава пошарил в куче наугад и вытащил огромную гавайскую рубашку, покрытую изображениями пальм и орхидей всех цветов радуги. — Ослепнуть же можно. — Я на работу только в черном и хожу, — отозвался Мик. — А на отдыхе душа желает ярких красок! Во, отличная рубашка! Я в ней отыграл три сета на рэйв-пати в Гонолулу, пару лет назад. Море! Девчонки! Коктейли! Такое место, душа поет! Айзава с опаской отложил гавайку в сторону и продолжил изучать ворох вырвиглазной одежды. Широкая белая футболка, на которую, кажется, опрокинули пару банок с краской. Оранжевые джинсы клеш. Просторная толстовка, с которой смотрит портрет какой-то эксцентричной панк-звезды. Мягкие хлопковые штаны с раскраской под американский флаг… Куча одежды закончилась довольно быстро. Последними на столе открылись узкие темные брюки и рубашка в тон, с коротким рукавом. Угольно-черная ткань, казалось, струилась сквозь пальцы, свет ламп ложился бликами на длинные мягкие складки. — Ага! — возликовал Мик. — А вот и темное! Я же помню, что брал темное! — Это, — резюмировал Айзава, забирая брюки и рубашку. — Остальное можешь складывать, спасибо. — Настоящий шелк! — с гордостью заявил Мик, тыкая в рубашку. — Из Китая привез. Отличный выбор! — Единственно возможный. Если брюки на меня налезут, конечно. — А почему нет! Говорю же, у нас один размер. Пробуй! Айзава скрылся в подсобке. Мик украдкой достал из пакета бутылку из-под колы, наполненную ярко-розовой жидкостью — на обратном пути он заскочил в столовую, и сердобольный Быстроланч налил ему еще порцию шейка. На этот раз в тару с крышкой, от греха подальше. Он успел опорожнить бутылку наполовину, когда из подсобки раздался раздраженный голос. — Мик, они мне малы. Что брюки, что рубашка. — Не может быть, — беспечно отозвался Мик. Шейк привел его в отличное расположение духа. — Ты просто отвык от одежды по размеру. Выходи покажись. Айзава вышел. Повисла пауза. В наступившей тишине было слышно, как возле лампы настырно жужжит одинокая муха. — Не, ну брюки нормально сидят, — наконец проговорил Мик. — Они и должны облегать, модель такая. А вот рубашка… Вообще-то рубашка тоже легла как положено, по крайней мере в районе пояса. А вот выше она и правда была вопиюще мала. Черный блестящий шелк обтягивал грудь, спину и плечи Айзавы как вторая кожа. — Ничего не понимаю, — бормотал Мик, обходя Айзаву по кругу, — но, кажется, у нас больше не один размер. — Когда ты успел так прокачать дельты? А спину? Под твоим костюмом и не заметно ничего… В его голосе отчетливо проступили нотки зависти. — Я тоже хочу такие плечи. Продай секрет, что это было? Тренажерка? Какая программа? Только не говори, что достаточно пятнадцать лет помахать боевым шарфом, на это я пока не готов. — Махать шарфом, да. Скорее всего. — Айзава сосредоточенно шарил по брюкам, пытаясь сложить руки в карманы. — Я не знаю, Мик. Какие мышцы после боя болят, те и надо укреплять, чтобы в следующий раз не подвели. Всё. Какие еще программы? Какие дельты? Где это вообще? — Карманов там нет, — услужливо подсказал Мик, указывая на брюки. — Можешь не искать и встать ровно. Айзава выпрямился и расправил плечи. Швы рубашки угрожающе затрещали. — Знаешь, — неуверенно начал Мик, — возьми-ка лучше гавайку. И к ней вот это, — он вытащил из груды одежды ярко-розовые спортивные штаны. — Глянь, какие карманы! Руки по локоть засунуть можно! Хлопнула дверь, и в учительскую вошла Полночь. Обвела полупустое помещение ищущим взглядом. — Там Незу отчитывает кого-то из 1-А класса, — сообщила она. — Такой тихий паренек, который умеет говорить с животными. Похоже, у него удрал кролик и… м-м… наделал шороху в учебном корпусе. Ты не видел Айзаву, Мик? Пусть подойдет поучаствует, его студент, все-таки. Айзава обернулся и уставился на коллегу тяжелым взглядом, не вполне понимая, шутит она или нет. — Я здесь, вообще-то. — Ого! — полудурашливо-полусерьезно воскликнула Полночь и всплеснула руками. — Да тебя не узнать! Что случилось? Кто делал тебе прическу? Кто выбирал тебе наряд? Очень смело! Эффектно, но… рисково! Я одобряю! — До пары десять минут, а теперь еще и с Незу общаться, — Айзава попытался пройти к выходу, но Полночь цепко ухватила его за плечо. — Не-не-не, стой! Все с твоим Кодой будет в порядке. Наш директор исключительно лоялен к тем, кто любит животных. Сам знаешь. Все обойдется. Она метнулась к двери и заступила Айзаве дорогу. — Серьезно, парни, что случилось? Я жажду подробностей! Ты что-то проспорил Мику? Фукукадо все-таки уломала тебя на свидание? Судя по горе шмоток, одежду вы подобрали только что? Куда так торопились? Зря ты, кстати, застегнул рубашку до самого верха. Дай чуть поправлю, можно? Айзава отшатнулся. — Каяма, отцепись. Куда еще поправлять, я и так почти голый! — Не-е-ет, дорогой, — переливисто засмеялась Полночь. — Ты будешь голый, если пойдешь как есть, и этот шикарный черный шелк лопнет по швам прямо перед твоими студентами. Будет… м-м… конфуз. Дай я поколдую, пару часов продержится. У меня… м-м… большой опыт по этой части. Длинные пальцы пробежались по рубашке, одергивая, поправляя и перераспределяя туго натянутую ткань. Полночь расстегнула верхнюю пуговицу, а потом, подумав, еще одну. Как ни странно, давить действительно стало меньше. — Хватит, — угрожающе заявил Айзава, когда пальцы Полночи потянулись к третьей пуговице. — Всё, всё, как знаешь! — она рассмеялась и отпустила воротник. — Хотя, ты хорошо подумай. Там такая линия шеи! Такие ключицы! Загляденье! — В жизни не видел, чтобы ты флиртовала с ровесником, — буркнул Айзава, собирая тесты и тетради. — Не верю. Даже не начинай. — А ты сейчас не выглядишь на свой возраст, — парировала Полночь. — Я бы сказала… лет двадцать пять? М-м, ты побрился… двадцать…три? Кстати, Мик тебя не предупредил, что черный шелк плохо сочетается с этими растоптанными сапогами? — А и правда, — поддержал Мик. — Подожди пять минут, я тебе туфли принесу. Гулять так гулять. Но тут прозвенел звонок. Айзава добавил в стопку тестов журнал 1-А класса и направился к дверям. — Обойдусь. Некогда. Каяма, пропусти. Полночь отступила в сторону, освобождая проход. Заприметила что-то на лице проходившего мимо Айзавы и аккуратно сняла пальцем со щеки маленькую розовую каплю. — М-м, клубника! Так что все-таки здесь случилось, ребята? Тишина была ответом. Айзава уже исчезал в глубине коридора, а Мик только горестно вздыхал, оплакивая печальную судьбу черной шелковой рубашки. — Интр-р-рига! — промурлыкала Полночь и слизнула с пальца клубничную каплю.***
1-А класс гудел, как растревоженный улей. Так обычно и бывало после тренировки и перед классным часом — всем было что обсудить. Над всеобщим шумом и гамом разносился громкий голос Ииды, призывавший к порядку. Айзава распахнул дверь и быстро прошел к учительскому столу. Он опоздал минуты на три. — Садитесь. Класс привычно затих и зашуршал стульями. Спустя пару секунд тишина стала напряженной. — Сенсей… это вы? — неуверенно уточнил кто-то в заднем ряду. На говорившего шикнули и снова стало тихо. Со времен нападения на летний лагерь и скандальной пресс-конференции, на которой СМИ порывались не оставить от Юуэй камня на камне, весь 1-А хорошо усвоил, что никакие перемены во внешности Айзавы не происходят просто так и не сулят ничего хорошего. Смесь тревоги и непонимания расползалась по классу, ширилась и росла, и, наконец, обрела голос. — Я прошу прощения, Айзава-сенсей, — подняла руку Тсую Асуи. — Вы сегодня выглядите… иначе. Что-то произошло? У вас опять пресс-конференция? — Скорее, фотосессия, — предположили в углу справа. — Для «Плейбоя», — дополнили в углу слева. Оттуда же последовал звук удара и приглушенный вскрик Минеты. — Ничего не произошло, — мрачно отрезал Айзава, разворачивая журнал. — Случайность. Стечение обстоятельств. Все нормально. Кто-то облегченно выдохнул. Напряжение начинало спадать. — А вам очень идет, — тихо заметила Яойорозу, и голоса с разных концов класса поддержали ее: — Мы вас еле узнали. — Вообще никто не ожидал. — Très magnifique. Айзава пропустил комплименты мимо ушей так же мастерски, как прежде пропускал критику в адрес своей внешности. Чужое внимание раздражало, но пока не настолько, чтобы на него реагировать. Хуже было ощущать на себе пристальные взгляды, но уличить в этом кого-то одного сейчас не представлялось возможным. 1-А класс словно слился в единый любопытный и внимательный организм. Послышались странные булькающие звуки — кто-то из девушек безуспешно пытался сдержать смех. — Горячий красавчик Айзава-сенсей, бгггг. Ой, я не могу! А вот это было уже чересчур. — Ашидо! — рявкнул Айзава, треснув кулаком по столу и от злости активируя причуду. — Держи себя в руках! — Извините! — стушевалась Мина, прикрыла рот рукой и перешла на восторженный шепот. — Но с причудой еще круче! Роковой взгляд! В дверь робко постучали. В приоткрывшуюся щель протиснулся Кода, прижимая к груди большую сумку. Он осторожно, вдоль стенки, двинулся к своей парте. — Извините за опоздание. И вообще… извините… за все. Я был… — …у Незу, — закончил Айзава. — В курсе. Иди на свое место. Останешься после пары. И Кода! — Кода дернулся и крепче ухватил сумку. Оттуда немедленно высунулись длинные пушистые уши. — Сумку. Застегни. Полностью.***
В тот день Айзава вернулся в общежитие раньше всех, не желая слишком долго испытывать на прочность черную рубашку. Захлопнул дверь, втащил в гостиную большой пакет, от которого разило сливками и клубникой. За окнами сгущались ранние зимние сумерки. В гостиной было полутемно и очень тихо. Общежитие пустовало. Не включая свет, Айзава направился к своей комнате. И замер. Боковым зрением он уловил в стороне движение. Чей-то незнакомый силуэт проскользнул в дверном проеме и скрылся. Рука привычно потянулась к боевому шарфу. Ах ты черт, он в пакете. И в клубнике. Айзава тихо прокрался к дверям в коридор и прислушался. Полная тишина. Распахнул приоткрытую дверь полностью, ударил по выключателю и в вспышке яркого света приготовился атаковать. Но атаковать было некого. В коридоре было пусто. Прямо напротив дверного проема стояло большое зеркало. Айзава почувствовал себя полным идиотом и тихо порадовался, что рядом больше никого нет. Протер саднившие от яркой вспышки глаза. Незнакомец в зеркале проделал то же самое. Впервые за день он рассмотрел себя полностью, от гладко зачесанных волос до узких брюк. Ощущение было жутковатым: словно всю его сущность выдернули из знакомого облика и пересадили в картинку из… из… …глянцевого журнала. «Фотосессия для «Плейбоя», — вспомнил некстати Айзава и непедагогично выругался. А потом зашагал к себе, на ходу растрепывая аккуратную прическу. Из гущи волос выбилась одинокая синяя прядь. Завтра нужно будет ее срезать.