***
Незаметно для себя Скалли погрузилась в состояние полусна-полубодрствования. Когда ты вроде бы спишь, но до некоторой степени осознаешь то, что происходит вокруг тебя. Мокрый хруст гравия и ровное гудение мотора ненавязчиво напоминали, что она все еще в машине. В какой-то момент к этим звукам добавилось поскрипывание водительского сиденья, сопровождаемое чуть слышными шорохами ткани: похоже, Малдер ерзал в кресле, пытаясь повыше закатать рукава рубашки. Ничего удивительного: обогреватель работал на полную мощность, и для ее напарника здесь наверняка было невыносимо жарко. Но для нее – нет. После болезни Скалли не раз убеждалась, что ее терморегуляция оставляет желать лучшего. И в результате почти все время отчаянно мерзла. Хотя изредка бывало и наоборот. Малдер с готовностью принимал в расчет ее состояние и предоставлял Скалли возможность регулировать температуру в салоне так, как ей того хотелось. А сам терпел жару или холод без единого слова протеста. Сейчас, когда она находилась в блаженно-расслабленном состоянии полудремы, это вдруг показалось Скалли до того милым, что у нее невольно защемило сердце. Ветер усиливался, и маленький автомобиль слегка шатало из стороны в сторону, словно парусник в бурном море. Оглушительные раскаты грома то и дело вырывали Скалли из забытья, но шум дождя и монотонный скрип «дворников» действовали убаюкивающе, и Скалли снова ненадолго погружалась в чуткий сон… Она уплывала куда-то, а звуки, лица и голоса то появлялись, то вновь исчезали – беспорядочно, как в калейдоскопе. Сидящий рядом с ней на больничной койке Малдер, чьи глаза казались ярко-зелеными от стоявших в них слез. Звучный альт матери, негромко напевающей ей колыбельную, когда она не могла заснуть от боли… Потом перед мысленным взором Скалли внезапно возникло лицо Курильщика, едва различимое в плотном облаке сигаретного дыма. Мгновением позже ее снова разбудил гром. Вокруг вовсю бушевала гроза. Вспышки молний, раскалывающие небо, были такими яркими, что слепили даже сквозь закрытые веки. Скалли, так и не проснувшись до конца, только невнятно пробормотала что-то протестующее и заслонилась ладонью. И тут же зябко поежилась: от резкого движения пальто, укрывавшее ее плечи, сползло вниз. Она смутно сознавала, что Малдер придвинулся ближе, осторожно водворяет пальто на место и мягко гладит ее по руке, прежде чем снова отстраниться. Реальное и воображаемое причудливо перемешивались в сознании, и Скалли отчетливо слышала, что напарник тихонько напевает «Иисус любит меня», в то же время осознавая, что это всего лишь сон.***
Малдер захлопнул дверцу машины и уселся на место. – Просыпайтесь, агент Скалли… – негромко позвал он, склонившись над ней, и легонько провел пальцами по ее теплой щеке. Скалли, вздрогнув, открыла глаза и часто заморгала, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. А потом вдруг скинула пальто и резко выпрямилась, непонимающе глядя в окно. Снаружи было темно, хоть глаз коли. Ни единого огонька. Факт, со всей очевидностью свидетельствующий, что они находятся вовсе не в аэропорту. – Что стряслось, Малдер? Почему мы здесь остановились? Он лишь расстроенно развел руками. – Потому что у нас возникла небольшая проблема. – Какая? Машина сломалась? – Ну, можно сказать и так. Скалли одарила напарника своим коронным взглядом, означавшим: «Малдер, сейчас же прекрати морочить мне голову и выкладывай все как есть». – У нас бензин кончился. Не знаю, как так вышло. Я был уверен, что до аэропорта доедем без проблем, но… Должно быть тут датчик топлива неисправен, не мог же я… – Раз так, – перебила Скалли, с присущим ей практицизмом немедля сосредоточившаяся не на поиске виновных, а на путях решения проблемы, – придется прогуляться: поглядеть, может, поблизости есть заправка, и… Только тут она наконец заметила, что Малдер весь перепачкан в грязи и вдобавок вымок до нитки. – То есть ты уже прогулялся… – констатировала она. Малдер удрученно кивнул, тщетно попытавшись пригладить мокрые слипшиеся волосы. – Да. Не знаю, как дальше по дороге, но на ближайшие полмили никаких заправок и в помине нет. Жилья, к сожалению тоже. Только парочка заброшенных ферм, но от них одни стены остались – ни окон, ни дверей. Но зато поблизости есть какой-то магазинчик. Совсем рядом, рукой подать. Окна там вроде как заколочены, но сам домик с виду довольно крепкий. В общем, предлагаю отправиться туда. Думаю, дверь там заперта, но мы что-нибудь придумаем. Если повезет, отыщем внутри телефон и вызовем аварийную бригаду. Если нет – то хоть переночуем под крышей, а утром поищем кого-нибудь, кто нам поможет. Снаружи слишком холодно, чтобы всю ночь торчать в машине с выключенным обогревателем. – Полагаю, это глупый вопрос, но просто на всякий случай… – задумчиво поинтересовалась Скалли, отстегнув ремень безопасности. – Ты не пробовал позвонить с мобильного… – Пробовал, – удрученно отмахнулся Малдер. – Без толку. Мы застряли в редкостном захолустье. Тут даже сигнала нет. Влипли так уж влипли. Скалли кивнула, молча вернула Малдеру его пальто и без дальнейших разговоров надела свое. После чего извлекла из-под сиденья крохотный зонтик. Малдер, не придумавший ничего лучше, чем отправиться в исследовательский поход без верхней одежды, даже не подозревал о наличии этого полезного аксессуара. Выбравшись наружу, она обошла машину и остановилась со стороны водителя, безмолвно приглашая Малдера составить ей компанию под зонтом. Пусть даже под этим зонтом едва хватало места для нее одной, и он никак не мог служить сколько-нибудь серьезной защитой от извергавшихся с неба потоков воды. Малдер без споров кое-как втиснулся рядом, жестом указал Скалли нужное направление, и они помчались туда что было сил. Вокруг неистовствовала гроза, и в лицо им то и дело хлестал ветер вперемешку с крупными каплями дождя, ежеминутно грозя вывернуть хлипкий зонтик наизнанку. Магазин, практически скрытый от посторонних глаз стволами огромных сосен, располагался далеко от дороги, на самой опушке леса. Пока они, увязая в грязи, пробирались по тропинке к крыльцу, сверкнула молния. Вспышка ярко осветила дом. Стекла в нем оказались целехоньки, да и сам домик выглядел хотя и немного обветшалым, но крепким и не совсем заброшенным. «Лавка Ады: книги и антиквариат» – извещала вывеска над входной дверью. Малдер и Скалли наконец добрались до крыльца. На миг обоим показалось, что их окутала какая-то непроницаемая вязкая пелена. Но странное ощущение длилось не больше мгновения и тут же рассеялось без следа. Рассохшиеся ступеньки жалобно заскрипели, и, словно привлеченная этим звуком, откуда-то из-под крыльца стремглав вылетела черная кошка. Когда напарники остановились у запертой входной двери, кошка с жалобным мяуканьем завертелась рядом, изнывая от желания поскорее попасть внутрь. – Да, Скалли, кажется, этот Хэллоуин и правда запомнится нам надолго, – рассеянно пробормотал Малдер, ковыряясь в замке. Его усилия довольно быстро увенчались успехом. Дверь, душераздирающе заскрипев на проржавевших петлях, гостеприимно распахнулась.***
Кошка важно переступила порог самой первой, но с сердитым мяуканьем метнулась куда-то в угол, когда Скалли, перед тем, как захлопнуть дверь, стряхнула воду с зонтика. – Ну… С «Барнс энд Ноубл» (7), конечно, не сравнить… – усмехнулся Малдер, безуспешно щелкая выключателем. С него ручьями текла вода, и на полу, у его ног, уже собралась внушительная лужа. Через пару секунд Малдер таки бросил бесплодные попытки включить свет и достал из кармана фонарик. Узкий луч выхватил из мрака длинный деревянный прилавок. Оказывается, он был совсем рядом – на расстоянии вытянутой руки. Чуть дальше, вдоль стен, тянулись книжные полки, а в самой глубине угадывалась еще какие-то вещи. Понять назначение этих предметов при таком освещении было невозможно: они казались просто бесформенными сгустками тьмы, неуловимо смахивающими на затаившихся под кроватью монстров. В ближнем углу, подле камина, стоял диван, а рядом с ним – тахта и несколько кресел. Скалли, вздрогнув, шагнула туда, где хаотично пляшущий луч фонарика на миг высветил нечто, напоминающее очертаниями человеческую фигуру. При ближайшем рассмотрении «фигура» оказалась всего лишь манекеном, облаченным в средневековые доспехи. Скалли с облегчением перевела дыхание. Забрало на голове рыцаря оказалось поднято вверх, а чертами лица он подозрительно смахивал на Джона Кеннеди. – Похоже, когда-то это был чей-то дом. Интересно, кто здесь жил? – задумчиво полюбопытствовала Скалли, когда они обнаружили еще несколько дверей, ведущих в комнаты поменьше. Сейчас эти комнаты были битком набиты старомодными игрушками, головными уборами и разнообразной посудой. – Может, та самая Ада, чье имя стоит на вывеске? – предположил Малдер, рыскающий по всем закоулкам с фонариком в надежде отыскать телефон. Допотопный желтый аппарат с дисковым набором в итоге обнаружился на дальнем конце прилавка. Малдер поднял трубку и прислушался, не раздадутся ли в ней гудки, но тщетно. Телефон молчал. И это почему-то совсем не удивляло. – Похоже на то, – согласилась Скалли. – Необычный бизнес для такой глухомани. Только сдается мне, эта Ада давненько сюда не заглядывала. Жива ли она вообще? Скалли осторожно провела пальцами по книжной полке, покрытой впечатляюще толстым слоем пыли. – Но даже после смерти хозяйки ее дух не пожелал покинуть родные стены… – замогильным голосом затянул Малдер, удерживая фонарик под подбородком. – Она по-прежнему обитает здесь, оберегая дорогие ее сердцу сокровища. А всем чужакам, посягающим на них, хозяйка предстает в виде жуткого призрака. Он настолько ужасен, что несчастные теряют голову от страха и в панике бегут куда глаза глядят – прямо в ту темную чащу за домом. И никто еще не вернулся оттуда живым. Скалли только фыркнула и закатила глаза. – Это все, на что ты способен, Малдер? – стуча зубами от холода, насмешливо сказала она. – Мне доводилось слышать от тебя куда более впечатляющие истории о привидениях. Малдер только сокрушенно развел руками и улыбнулся. – Увы, – сказал он, на всякий случай еще раз осветив все углы комнаты. – Но что взять с рассказчика, если его пальто весит больше, чем он сам? Нынешним вечером, Скалли, я не в самой подходящей форме для страшных историй. Скалли окинула вымокшего напарника встревоженным взглядом и сокрушенно покачала головой. – Ты, должно быть, совсем замерз, – констатировала она и без того очевидную истину. – Так что снимай-ка ты эту мокрую одежду, да поскорее. Ее последняя реплика заставила Малдера вскинуть голову и оторваться от изучения красовавшейся на прилавке оригинальной штуковины – аппарата для продажи жевательной резинки в виде головы Элвиса: опускаешь монетку в прорезь, скрытую в пышной шевелюре, потом поворачиваешь ухо, и готово – Король выплевывает вожделенный шарик прямо в подставленную ладонь. Аппарат просто зачаровал ее напарника. Хотя не настолько, чтобы он не задумался над достойным ответом. Брови Малдера насмешливо приподнялись, а губы изогнулись в дразнящей ухмылке. Но чары игрушки, негаданно-нежданно попавшей ему в руки, все же пересилили: так ничего и не сказав, Малдер снова склонился к аппарату, придирчиво разглядывая его под разными углами. Скалли, пожав плечами, начала потихоньку пробираться к камину, лавируя среди загромождавших комнату вещей. – Ну вот, теперь я знаю, что хочу на день рождения! Ты только погляди, Скалли! – окликнул ее Малдер. Как только она повернулась, он поднес голову Элвиса к своему лицу. Волосы Малдера, мокрые, блестящие, слипшиеся от дождя, приобрели гротескное и немного жутковатое сходство с лакированной гривой Пресли. – Малдер, ты в своем уме? Такую вульгарщину еще поискать! – Еще бы! – ухмыльнулся тот. – Именно поэтому она и кажется мне такой неотразимой. Зря отказываешься, Скалли! Когда еще тебе представится случай купить такой шикарный подарок всего-то за 150 долларов? – Поверить не могу, что ты серьезно. – Еще как серьезно. Кто станет шутить с такими вещами? Такие оригинальные вещицы не каждый день увидишь, – рассмеялся Малдер, с явным сожалением выпустив из рук желанный сувенир. – И слава Богу. Иди-ка сюда и посвети мне. Надо попробовать развести огонь. – Хочешь взять реванш за то фиаско в лесу? – ухмыльнулся Малдер, послушно направив фонарик на каминную полку. Скалли принялась шарить там, надеясь отыскать что-то подходящее для своих целей. – Смотри-ка, тут есть спички! Значит, обойдемся без хитрых фокусов. Скалли довольно улыбнулась и добавила к дровам в камине два драных старых журнала, удачно подвернувшихся ей под руку. Как раз сгодятся для растопки. Ее напарник тем временем уже деловито рылся за прилавком. Должно быть, он тоже решил внести посильную лепту в растопку камина. Вскоре Малдер вынырнул оттуда, торжествующе помахивая несколькими толстыми рекламными брошюрами. Еще через несколько минут в камине уже весело пылал огонь. Не самый большой и жаркий, поскольку дров было в обрез, однако внутри сразу стало гораздо теплее и светлее. И значительно уютнее. Один из обнаруженных Малдером рекламных проспектов чем-то его заинтересовал, а потому избег общей участи и не отправился в огонь. Как только хлопоты с растопкой остались позади, Малдер поспешил поделиться своей находкой: – Гляди-ка, Скалли, тут есть кое-что интересное про этот магазинчик, – пояснил Малдер и начал читать вслух: – «“Лавка Ады: книги и антиквариат”открылась в октябре 1947 года. Владелица и управляющая – Аделаида Белл Джонсон». «Дочь неграмотных испольщиков, она с детства любила чтение. Но идея открыть книжную лавку пришла к миссис Джонсон уже после того, как она овдовела (ее любимый муж погиб на фронте). Эта работа дала ей возможность разделить свою страсть к книгам и всему новому с обитателями здешних краев, позволила внести неповторимый штрих в атмосферу городка, где она родилась и выросла. В 70-х годах ассортимент лавки существенно расширился за счет антиквариата и других вещиц, представляющих интерес для коллекционеров. Сама Ада не только работает, но и живет здесь – в доме, некогда принадлежавшем ее родителям…» – И сколько же лет этому проспекту? – с любопытством поинтересовалась Скалли. Малдер придирчиво изучил пожелтевший листок, осветив фонариком попеременно обе стороны. – Не знаю. Никаких дат здесь нет. – Ну… Не думаю, что владелица просто взяла и заперла лавку на неопределенный срок, оставив столько вещей без присмотра. С сорок седьмого года прошло немало времени. Эта Ада Джонсон должна быть уже в очень преклонных годах. Возможно, она больна, и ей сейчас не до лавки? – Или она по-прежнему здесь и жестоко карает каждого, кто посмеет вторгнуться в ее святилище, – вновь завел свое Малдер. Скалли только вздохнула и покачала головой. – Малдер, поищи-ка ты лучше сухую одежду, – посоветовала она. – В этих залежах наверняка есть что-нибудь подходящее. Их взгляды синхронно остановились на двойнике Джона Кеннеди в нелепом средневековом облачении. Малдер и Скалли переглянулись и дружно расхохотались. Скалли никогда прежде не приходило в голову считать Малдера своим личным рыцарем в сверкающих доспехах – несмотря на чип, который он добыл, чтобы спасти ей жизнь. Но сейчас, когда он послушно отправляется выполнять ее поручение поискать сухую одежду, Скалли вдруг обнаруживает, что это сравнение упорно лезет ей в голову.***
Чуть позже они удобно устроились на диване вплотную к камину вместе с кучей обнаруженных в лавке старых книг. Малдер и Скалли так увлеклись их изучением, что совершенно перестали обращать внимание на снопы искр, то и дело вырывающиеся из камина. Скалли, забравшись на диван с ногами, неторопливо листала «Доводы рассудка» (8). Малдер, успевший облачиться в допотопный, насквозь пропахший нафталином джинсовый комбинезон и старую фланелевую рубаху, примостился рядом с каким-то небольшим томиком в руках. А посередине дивана возвышалась внушительная стопка пыльных книг. Исключительно пестрый набор, в котором можно было отыскать все, что душе угодно: от рассказов Эдгара По до «Миссис Пиггли-Виггли» (9). Кошка, сменившая гнев на милость, покинула свой темный угол и устроилась поодаль на каминном коврике. Во время блужданий по лавке Малдер и Скалли наткнулись на старую керосиновую лампу, в которой еще сохранилось немного топлива. Теперь этот незамысловатый светильник красовался рядом на тахте. Чуть дрожащий теплый свет падал на пожелтевшие от времени страницы книг, и от малейшего движения по стенам скользили причудливые тени. В очередной раз подняв голову, Скалли задержала любопытный взгляд на книге в руках Малдера. – О, ты знаешь французский? – А как же. Изучал еще в школе, как и полагается воспитанному мальчику из Новой Англии. Разве ты не знаешь об этой милой традиции? – Прочти мне что-нибудь, – попросила Скалли. Малдер замялся. По-французски он не говорил уже очень давно – со времен учебы в Оксфорде, да и тогда это делалось ради того, чтобы произвести впечатление на девушек по ту сторону Ла-Манша. А впрочем… Разве нынешняя демонстрация своих познаний не поможет ему достичь той же цели? Стало быть, попытаться стоит. – «Voici mon secret. Il est tres simple: on ne voit bien qu'avec le coeur. L'essentiel est invisible pour les yeux…» – не устоял перед искушением Малдер. Воображение тут же услужливо нарисовало ему старую учительницу французского, мадам Симону. Наверное она сейчас переворачивается в гробу от невообразимого акцента своего бывшего ученика. Но Скалли, судя по всему, была настроена не столь критично. – Звучит красиво... – улыбнулась она. Малдер довольно ухмыльнулся. Кажется, он еще не до конца утратил сноровку. – А что это значит? – спросила Скалли. – «Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь». (10) Их взгляды встретились, и время вдруг словно замерло. Мгновенье проходило за мгновеньем, а они все так же сидели, безмолвно глядя друг на друга. В мягком свете камина лицо Скалли казалось Малдеру удивительно красивым. Несмотря на темные круги под глазами. Они появились в последние дни болезни Скалли и до сих пор не исчезли до конца. Контраст между этими темными участками и бледной кожей на скулах стал еще более заметным, когда Скалли наклонила голову, вкладывая в книгу рекламный проспект вместо закладки. – Я с детства мечтала выучить французский, – улыбнулась она, – и побывать в Париже… – Она вновь вскинула голову, внимательно глядя на Малдера. – Давно, с тех пор, как в детстве прочла «Мадлен» (11). Мне ужасно понравилась и книга, и главная героиня… – Еще бы, – рассмеялся Малдер. – Вы с ней наверняка друг друга стоили: озорные рыжеволосые проказницы из католической школы. Скалли невольно хихикнула. – Да, что-то в этом роде… – Отчего же ты не выбрала французский в колледже, раз он так тебе нравился? – Я предпочла латынь, Малдер. Мертвый язык, но для будущего врача как раз то, что надо. Так было практичней. – Но ведь ты изучала и немецкий? – Да, верно, – озадаченно кивнула Скалли. Казалось, она сама почти забыла об этом и была немало удивлена, что сей факт еще не изгладился из памяти Малдера. – Но всего два семестра на первом курсе. – Все равно. Такой выбор не назовешь таким уж практичным. – Ну почему же? – загадочно усмехнулась Скалли. – Летом мы с Мелиссой собирались на целый месяц отправиться в путешествие по Германии и Австрии. Но этому плану не суждено было воплотиться в жизнь. Мелиссу угораздило по уши влюбиться в своего инструктора по йоге. И она наотрез отказалась уезжать. – В результате дома пришлось остаться и мне: отец соглашался помочь нам с деньгами только в том случае, если мы поедем вдвоем. Так что немецкий я выбрала исключительно ради того несостоявшегося путешествия. Забавно, но мне не хотелось отправляться в Германию, не умея даже худо-бедно объясниться с теми, кто там живет. Не знаю, почему это казалось мне таким важным. Наверное, из-за моей жажды всегда все контролировать. Раньше я всегда старалась узнать как можно больше обо всем и пыталась продумать каждую ситуацию на много ходов вперед, чтобы быть готовой к любой случайности. – А сейчас уже нет? – с нескрываемым сомнением поинтересовался Малдер. – Сейчас я стараюсь решать проблемы по мере их поступления. Работа в «Секретных материалах» не очень-то способствует тому, чтобы заранее что-то просчитывать и строить далекоидущие планы. К тому же оказалось, что в мире существует много такого, о чем я и понятия не имела. У Малдера защемило сердце от той грусти, что звучала в ее голосе. Желая поднять Скалли настроение, он поспешно сменил тему. – Я же говорил, что нам в Бюро не хватает отдела предсказателей будущего. Тогда бы мы заранее знали, что нас ждет в новом году. Да и отпуска планировать было бы проще. Скалли только ехидно хмыкнула. Похоже, замысел не нашел у нее отклика. – Зря ты так, Скалли. Считаю, что мою идею надо занести в список «реализовать первым делом». Между прочим, я даже знаю одного отличного специалиста в Вашингтоне… – Охотно верю, – беззлобно поддела Скалли. – Кому же их знать, как не тебе. Он широко улыбнулся в ответ. В комнате воцарилось теплое дружеское молчание, нарушаемое лишь шумом дождя, барабанившего по стеклам, раскатами грома и мурлыканьем устроившейся рядом кошки. – Между прочим, – заговорщически усмехнулся Малдер, – твоя симпатия к Франции проливает свет на один весьма интригующий вопрос. – Поднявшись, он бросил в огонь еще несколько журналов. Пламя довольно загудело, и из камина вновь вырвался целый сноп ярко-оранжевых искр. – Который, знаешь ли, давно не давал мне покоя… Малдер снова плюхнулся на диван и непринужденно откинулся на спинку. Пружины протестующе взвизгнули. Задремавшая кошка вскинула голову, смерила Малдера укоризненным взглядом и демонстративно перебралась в стоявшее рядом кресло. – Да? И что это за вопрос? – подозрительно осведомилась Скалли. – Откуда в твоем холодильнике взялось столько роскошных сыров? Не ожидал найти там такую вкуснятину. Она озадаченно нахмурилась. – А тебе-то откуда знать, что лежит в моем холодильнике, а, Малдер? – Ну… Я очень проголодался и решил сделать себе пару сэндвичей. Раз уж все равно застрял в твоей квартире. Тебя тогда не было дома, но я подумал: ты же не рассердишься, что я сунул нос в твой холодильник? Скалли не сразу сообразила, о каких событиях идет речь, и пару секунд недоумевающе хмурила брови. – Разумеется, – в конце концов кивнула она, – не рассержусь. – Вот и отлично! – рассмеялся Малдер. – Притворяться мертвым – та еще работенка. Кучу сил отнимает. Того и гляди взаправду ноги протянешь с голодухи… Малдер испуганно осекся, осознав, что шутка вышла не в лучшем вкусе. Он дурачится и напоминает Скалли о затеянной им попытке самоубийства, хотя всего несколькими днями позже Скалли едва не умерла по-настоящему. – Прости, Скалли, я не хотел… – сбивчиво пробормотал он. – Не нужно извиняться Малдер. Я только сейчас поняла, как мне не хватало твоих шуточек. В последнее время нам было не до смеха. Так что совсем неплохо, что все наконец возвращается на круги своя… – улыбнулась она. У Малдера перехватило дыхание от захлестнувших его эмоций. Сейчас им владело одно-единственное желание: обнять Скалли, прижать к себе. Если бы не разделявшая их пирамида из книг, он так бы и поступил. Но тут Скалли, заслонив лицо рукой, украдкой зевнула. Малдер покосился на часы, и с изумлением обнаружил, что уже далеко за полночь. Он молча переложил на пол книги, задул лампу и улегся на диван. Скалли озадаченно следила за его действиями. – Давай, иди сюда, – спокойно предложил он. Но Скалли не двинулась с места, только округлила глаза и нервно облизнула губы. Точно такое же неверяще-ошеломленное лицо было у нее в тот вечер, когда он внезапно прервал ее рандеву с Эдди Ван Бландтом. Губы Малдера сами собой изогнулись в веселой улыбке. – Я же вижу, что ты устала. Так ложись и спи, – пояснил он, приглашающе похлопав себя по плечу. – Здесь довольно холодно, а лучший способ согреться тебе известен. – Да, кажется, я недавно что-то об этом слышала, – кивнула Скалли. Помедлив секунду, она все-таки улеглась рядом и нерешительно опустила голову ему на грудь. Малдер обнял ее и чуть сдвинулся в сторону, позволяя устроиться поудобнее. – Но, Малдер, не будешь же ты всю ночь так лежать! Тебе тоже не помешает отдохнуть, – запротестовала Скалли, но довольно вяло. Судя по ее охрипшему голосу и некоторой невнятности речи, она засыпала на ходу. – Со мной все будет в полном порядке, – улыбнулся Малдер. Про себя он подумал, что давно не испытывал такого комфорта и спокойствия. – Спи и ни о чем не тревожься. Скалли придвинулась ближе, и Малдер ощутил, что напряжение понемногу оставляет ее. – Малдер, ты знаешь, что от тебя разит нафталином? – пробормотала она, зевнув и уткнувшись носом в его рубашку. Спустя еще пару минут Скалли уже крепко спала. Во сне она крепче прижалась к нему, и Малдер отчетливо чувствовал тепло ее тела даже сквозь одежду. Некоторое время он наслаждался этим ощущением и с удовольствием прислушивался к размеренному дыханию Скалли и ровному стуку ее сердца, но в конце концов и сам задремал, убаюканный этими мирными звуками.***
«Теперь почитай вот это, милая». Услышав незнакомый голос, Скалли удивленно вздрогнула. Он был приятным, мелодичным и размеренным, но, судя по характерному старческому дребезжанию, принадлежал пожилой женщине. Присутствие невесть откуда взявшегося постороннего человека почему-то ничуть не тревожило. Открывать глаза и смотреть, кто это, не хотелось. Скалли было так уютно и тепло, наконец-то согревшиеся руки и ноги казались ужасно тяжелыми, и выныривать из состояния блаженного забытья было лень. Но тут ей на колени опустился какой-то нетяжелый прямоугольный предмет, а щеки коснулось легкое дуновение ветра – так бывает, когда кто-то проходит совсем рядом с тобой. Отчетливо повеяло ароматом лаванды. Этот запах всякий раз напоминал Скалли о бабушке с ее саше из трав, теперь хранящихся в комоде у матери. К тому моменту, когда Скалли не без труда разлепила отяжелевшие веки, у камина уже никого не было. На коленях у нее лежала ничем не примечательная книга в черном переплете. Ни автора, ни названия. Скалли с недоумением провела пальцами по гладкой обложке и наугад раскрыла книгу. К ее удивлению, белые страницы были исписаны ее собственным размашистым почерком. Дневник. Ее дневник. Которому сейчас полагалось преспокойно лежать дома в ящике стола. Но почему-то Скалли ничуть не удивилась, что держит его в руках. Она неторопливо перелистывала страницы, читая знакомые слова, в которых сквозили то страх, то надежда. Слова, говорившие о многом, пусть и не совсем ясно. Слова, адресованные одному-единственному человеку. Скалли нестерпимо захотелось узнать, что готовит им будущее. Она торопливо открыла книгу на самой последней странице. Там не было ничего, кроме чистых разлинованных листов, которым еще только предстояло быть заполненными.***
Скалли проснулась спозаранку, но Малдера уже не было рядом. Он, как выяснилось мгновением позже, сидел в кресле у камина, протянув руки к огню. Кошка, воспользовавшись его отсутствием, уже успела запрыгнуть на диван и, свернувшись теплым клубком у нее на коленях, громко мурлыкала. – С добрым утром, – как ни в чем не бывало улыбнулся Малдер. – Хорошо спалось? Она смущенно кивнула, приподнялась и мягко спихнула кошку с колен. Малдер с улыбкой следил, как сонная Скалли потягивается и, зевая, озирается по сторонам. С утра пораньше, только-только проснувшаяся и взъерошенная, она выглядела на удивление беззащитной и доверчивой. Возможность увидеть ее такой за все время их знакомства выпадала ему считанное число раз. – Дождь перестал где-то полчаса назад. Так что я сходил, посмотрел, что с машиной. Хорошо, что мы не остались там ночевать. Ветром свалило дерево у дороги и упало оно буквально в двух шагах от нашего автомобиля. Спасибо, что хоть не на него. Скалли выслушала новости без особого внимания. Казалось, мысли ее заняты чем-то другим. Машинально пробормотав что-то в ответ, она склонилась над кучей книг на полу. Малдер с удивлением следил, как Скалли, сосредоточенно хмурясь, суетливо роется в этой груде. – В чем дело, Скалли? – озадаченно поинтересовался Малдер. – Ты что-то потеряла? – Что? – рассеянно переспросила Скалли, пристально разглядывая каждую обложку, прежде чем отложить книгу в сторону. Она так погрузилась в это занятие, что не сразу осознала, что к ней кто-то обращается. Пару секунд она тщетно пыталась вникнуть в суть вопроса, но затем, прекратив рыться в пыльных стопках, покачала головой. – Нет-нет. Я ничего не теряла. Все нормально. – После долгой паузы Скалли наконец пришла в себя и пожала плечами. – Хорошо, что машина цела. Еще одно разбирательство со страховой, и мы точно окажемся в черном списке. Малдер коротко кивнул, озадаченный ее поведением. Может, Скалли немного выбила из колеи долгая, полная странных событий ночь? – Ну что, пойдем искать заправку? – предложила Скалли. Отвлекшись от книг, она встала на ноги и попыталась хоть немного привести в порядок измятую одежду, а заодно – пригладить прическу. Из-за сырости ее обычно прямые волосы закрутились на кончиках в крупные кольца. Во всем облике Скалли чувствовался налет чего-то дикого и первозданного. Малдер не мог отвести от нее взгляд. – Конечно, пойдем, – согласился он, осознав, что пауза затянулась. – Но для начала мне надо бы переодеться. И Малдер кивком указал на джинсы и свитер, предусмотрительно захваченные им из сумки в багажнике. Глаза Скалли весело сверкнули, а уголки губ приподнялись в лукавой улыбке. – И расстаться с этим шикарным комбинезоном? – поддела она. – Немного не в моем стиле, – усмехнулся Малдер. Поднявшись с кресла, он направился в смежную комнатку, где можно было переодеться, не опасаясь посторонних взглядов. Если не считать дюжины-другой кукол, внимательно следящих за ним неестественно широко распахнутыми глазами. Уже переступив порог, Малдер еще раз обернулся. И невольно поразился жалкому виду комнаты, в которой они провели ночь. Казалось, что лавка ветшает прямо на глазах: книжные полки пьяно кренились в разные стороны, половицы невозможно было различить под толстенным слоем пыли, а на витрине с яркой бижутерией скопилась целая лужица воды. Похоже, где-то в крыше зияла порядочная дыра, которую они впотьмах благополучно не заметили. В безжалостно-ярких лучах солнца лавка выглядела запущенной донельзя. Хотя ночью казалось, что это не так. Оказывается, темнота, огонь в камине и приглушенный свет керосиновой лампы способны сотворить настоящие чудеса.***
Двухполосное шоссе, узкое, разбитое колесами тракторов и большегрузных фур, мало подходило для пешей прогулки. В глубоких выбоинах дрожала вода, смешанная с жидкой грязью. Как ни осторожничала Скалли и как ни пыталась их обойти, вскоре отвороты ее брюк оказались безнадежно заляпаны грязью. Отыскать заправку удалось только после часа странствий. Выглядела она вопиюще несовременно и больше всего смахивала не на действующее заведение, а на декорацию из старого фильма. Единственной уступкой прогрессу здесь была одинокая бензоколонка, сиротливо приютившаяся под жестяным навесом возле белого домика. Заправка, если не брать в расчет старый зеленый автомобиль, была пуста. Когда Малдер и Скалли подошли поближе, дверь магазинчика распахнулась, и оттуда вразвалочку вышел мужчина. Вероятно, владелец или наемный работник, завидевший пешеходов и решивший выяснить, что стряслось. – Эй, Скалли, спорим, этого парня зовут Пентюх? – заговорщически шепнул ей Малдер. Скалли только усмехнулась, зябко поежившись от налетевшего ветерка. После ночной пробежки под дождем ее брючный костюм оставался влажноватым, а утро выдалось студеным настолько, что от дыхания в воздух поднимались облачка пара. Малдер, щеголявший только в джинсах и тонком свитере, должен был закоченеть еще больше. Но он не жаловался, сохраняя свой обычный невозмутимый вид – словно провел ночь в номере фешенебельного отеля, а теперь от нечего делать вышел прогуляться по пляжу. Скалли нехотя вынула руку из кармана и потерла заледеневший нос. – Говорила я тебе, Малдер, оставь себе тот комбинезон, – поддразнила она. – Местные встретили бы человека в привычной одежде с распростертыми объятиями. Спорим, вы поладили бы в два счета? – Думаешь, меня так волнует мнение окружающих? – усмехнулся он. – И то верно, – согласилась Скалли. А Малдер, сделав большие глаза, преувеличенно серьезно добавил: – Но если ты, Скалли, питаешь слабость к фермерским прикидам, то… – Малдер резко развернулся на каблуках и пригнулся, словно собираясь во весь дух рвануть обратно. – Я мигом за ним слетаю! Скалли схватила его за плечо и заставила вновь повернуться в сторону заправки. – Хватит уже! Пойдем. Если ты не заметил, на улице чуть выше нуля. Когда они наконец добрались до заправки, водитель зеленой колымаги как раз запустил двигатель и тронулся с места. А ранее замеченный Малдером и Скалли мужчина неторопливо подошел к ним. Вблизи оказалось, что он немолод и облачен во фланелевую рубашку и джинсовый комбинезон. При виде этого наряда в глазах Скалли заплясали веселые искорки: «Что я тебе говорила?» – читалось в ее глазах. – Чем могу помочь, ребята? – поинтересовался мужчина с характерным протяжным выговором уроженца южных штатов. – У нас кончился бензин, – пояснила Скалли, – и мы пошли искать заправку. Машину пришлось оставить неподалеку от книжной лавки. Непонимающе глядя на нее, мужчина ниже натянул кепку с эмблемой местной баскетбольной команды, безуспешно пытаясь прикрыть свои оттопыренные покрасневшие от холода уши. – Книжной лавки? – после долгой паузы удивленно переспросил он. – Ну да, – нетерпеливо кивнула Скалли. – Наш автомобиль заглох там еще ночью. Пришлось остаться в лавке до утра, чтобы переждать грозу. Мы бы хотели купить у вас пару галлонов бензина. Это возможно? – Конечно, мэм. Может, лучше я вас подвезу? Холодновато нынче, чтобы разгуливать пешком. – Возможно, их собеседник не отличался проницательностью, но оказался не настолько ненаблюдательным, чтобы не заметить плачевное состояние ее обуви и слишком легкий, не по погоде, наряд Малдера. – Спасибо, – искренне поблагодарила Скалли, – мы были бы вам очень признательны. – Не стоит благодарности, мэм. – Мужчина некоторое время о чем-то раздумывал, после чего с глубочайшим недоумением переспросил: – Только я никак не пойму, куда поедем-то? К старой книжной лавке Ады? Про нее вы толкуете? – Совершенно верно, – подтвердила Скалли, подавив краткую вспышку раздражения. Прав был Малдер, имечко «Пентюх» этому типу подойдет в самый раз! Может быть, чужая недалекость не так сильно выводила бы ее из себя, если бы не долгая прогулка на пустой желудок. Скалли с надеждой обратила взгляд на здание заправки. Наверняка там найдется что-нибудь съестное. – Пойду, куплю нам что-нибудь позавтракать, – сказала она. Малдер ничего не ответил, только рассеянно кивнул. Очевидно, мысли его сейчас занимала не еда: сощурившись и заслонив лицо ладонью от яркого утреннего солнца, он внимательно смотрел в ту сторону, откуда они только что пришли. – Да-да, Скалли, конечно… – ответил Малдер. Абсолютно невпопад, когда она уже развернулась, чтобы уйти. Посещение магазинчика надолго не затянулось, и уже через пять минут Скалли, вновь вышла на улицу. Ее добыча включала в себя медовые булочки, два больших стакана горячего кофе и дюжину доставшихся ей за полцены печений в форме тыквенных фонариков. Молоденькая продавщица, не иначе как дочка «Пентюха», смотрела на Скалли во все глаза, как будто в жизни не видела посторонних. Хотя, мельком заглянув в кривобокое, искажающее черты лица зеркало в туалете, Скалли нехотя признала, что у девушки были для этого кое-какие основания. Измятая одежда, бледное лицо и взъерошенные, непокорно вьющиеся волосы придавали Скалли неуловимое сходство с одной из ведьм, явившихся в этот мир в ночь на Хэллоуин. Малдер настолько увлекся беседой с их новым знакомым, что далеко не сразу соизволил обратить на нее внимание. – Мы едем? – через пару секунд с нажимом спросила она. Малдер энергично закивал, с благодарностью взял у нее из рук тяжелый стакан и поднес к лицу, с наслаждением вдыхая аромат кофе. Они направились к видавшему виды пикапу, на котором предстояло добраться до пункта назначения. Места внутри было в обрез. Скалли с трудом втиснулась между двумя мужчинами, усомнившись, что сможет нормально дышать в этой поездке. И не только из-за тесноты: вся кабина была насквозь пропитана парами бензина и удушливым ароматом клубники, исходившим от освежителя воздуха, болтавшегося на зеркале заднего вида. – Дэррил мне рассказывал про Аду Джонсон и ее магазин, – без долгих предисловий начал Малдер, прежде чем с наслаждением отхлебнуть немного кофе. – Вот как? – невпопад переспросила Скалли, одновременно придвинувшись как можно ближе к Малдеру, поскольку вышеупомянутый Дэррил в очередной раз спутал рычаг переключения скоростей с ее коленом. Она никак не могла согреться после их пешей экскурсии и на миг испытала сильнейшее искушение прижаться к Малдеру всем телом, как к огромной теплой грелке. – Совершенно верно, мэм, – подтвердил Дэррил, вырулив на дорогу. Пикап разогнался и лихо помчался по лужам, разбрызгивая грязь. – Удивительная была леди. Вот только не помню точно, когда она умерла. Но лет пять с тех пор точно прошло. Он помолчал, включил в машине «дворники», чтобы стряхнуть с лобового стекла скопившиеся там пучки сосновых иголок, а затем продолжил: – Ее дети не стали держать лавку. Вымели оттуда все дочиста и распродали на каком-то аукционе в Атланте. А сам дом с тех пор так и стоит пустым. Жаль. Без Ады Джонсон и ее магазинчика наш городок не тот, что раньше. Скалли озадаченно повернулась к напарнику. Тот выглядел довольным донельзя, настолько, что на время забыл про кофе. – Что значит «стоит пустым»? – удивилась она. – Мы сегодня там ночевали. Там конечно, пыльно и грязно, но, смею вас заверить, совсем не пусто. Дэррил, изображавший, что всецело занят дорогой, настороженно покосился на Скалли и тут же отвел взгляд. Скалли провела слишком много допросов, чтобы не распознать этот сигнал, означавший, что собеседник пытается не сболтнуть лишнего. Дэррил нервно сглотнул и в очередной раз попытался нахлобучить поглубже многострадальную кепку, но момент был неподходящим. Машина вдруг подскочила на очередном ухабе, и бедняга едва не попал локтем в лицо своей соседке. – Вам виднее, мэм, – в конце концов отрывисто бросил он. – Но что знаю, то знаю: лавка Ады уже много лет стоит пустая и заброшенная. Может, вы, ребята, на другую какую лавку набрели? Только ума не приложу, откуда бы ей там взяться? В тех местах ничего такого отродясь не было. – Скалли, – шепнул Малдер, склонившись к самому ее уху, – тебе не кажется, что паранормальные явления следуют за нами по пятам? – Чего-чего? – озадаченно переспросил их собеседник. – Ничего. – Скалли поспешно сменила тему, указав на обочину. – А вот и наша машина. Пикап, дернувшись, остановился, и они выбрались наружу. Их спутник сразу же извлек из кузова канистру с бензином и немедленно принялся заливать горючее в бак. После невыносимой духоты пикапа Скалли не торопилась снова очутиться в машине. Пока Малдер доставал бумажник и расплачивался, она стояла рядом, с удовольствием вдыхая чистый свежий воздух. – Осторожней езжайте, – напутствовал их Дэррил, забираясь в грузовик и запуская двигатель. – На дороге сейчас скользко. Некоторое время Малдер и Скалли молча следили за удаляющимся грузовичком, лихо разбрызгивающим попадавшиеся на его пути грязные лужи. Малдер первым очнулся от непонятной задумчивости, ловко выхватил из рук Скалли одну из медовых булочек и, разорвав упаковку, одним махом откусил половину. – Что, черт подери, все это значит? – в конце концов нарушила молчание Скалли. – Я и сам пока не очень понял, – торопливо дожевывая булочку, заявил Малдер. – Но точно знаю одно: нам надо доехать до той лавки и на месте посмотреть, что да как. – Вот еще! – немедленно возразила Скалли. – Я до смерти устала, зверски хочу есть и мечтаю только об одном – как можно быстрее убраться отсюда и сесть на первый же рейс до Вашингтона. – Но, Скалли, ты ведь сама все слышала. По-моему, этот человек знал, о чем говорил. По его словам выходит, что все вещи в этой лавке проданы с молотка давным-давно. Хотя мы с тобой не только видели их собственными глазами, но еще и до утра спали на якобы несуществующем диване. Тебе что, ни капли не любопытно? – Нет, – отрезала Скалли. Глубоко вздохнув, она поднесла к губам стаканчик с кофе. Ей совсем не хотелось думать о своем сне и о запахе лаванды, казавшемся таким реальным. – Слушай, Скалли. – Малдер не намерен был так просто сдаваться. В качестве последнего аргумента он продемонстрировал ей еще одну, пока не надкусанную, булочку. – Уступлю тебе половину, если согласишься составить мне компанию. – Очень щедро с твоей стороны, но у меня есть своя, абсолютно целая. Малдер скорчил грустную мину и молча принялся за вторую булочку. Но взгляд его то и дело обращался к опушке леса, где среди деревьев пряталась загадочная лавка. Скалли прекрасно знала, что пытливый ум напарника уже прокручивает известные им факты, пытаясь сложить из них какую-нибудь необычную теорию. Он, разумеется, не устоит перед соблазном отправиться туда – с ней или без нее. – Ладно, Малдер, раз тебе так загорелось, давай поглядим, – уступила она, поспешно добавив: – Исключительно ради того, чтобы доставить тебе удовольствие. Сам понимаешь – все это полная нелепица. – Само собой, Скалли. Уверен, ты абсолютно права, – с готовностью подтвердил просиявший Малдер, увлекая ее в сторону леса.***
Лавка выглядела так, словно в любой момент могла рассыпаться в прах. Крыльцо давно скрыли заросли чертополоха, стекла в окнах держались только потому, что их крест-накрест перечеркивал скотч, а истершиеся буквы на покосившейся вывеске оказались совершенно нечитаемыми. Малдер с опаской поднялся по шатким ступенькам. Осторожно огляделся кругом. Никакой возни с замком на сей раз не потребовалось: ветхая дверь, болтавшаяся на одной петле, не была заперта. Внутри лавки и впрямь не было ничего – за исключением толстого слоя паутины и пыли, покрывавших пол и стены. Кое-где в этой пыли виднелись следы. Их следы. Скалли разглядывала неузнаваемо изменившуюся комнату круглыми от изумления глазами. – Глазам своим не верю… – ошеломленно пробормотала она. – Малдер, наверное, кто-то решил ограбить это место. Должно быть, они вломились сюда сразу после нашего ухода. Они… Они наверняка подготовили все заранее, иначе не успели бы вынести отсюда столько вещей так быстро, и… – Скалли… – Малдер, нужно сейчас же вернуться на заправку и позвонить шерифу. Грабители не могли далеко уйти, так что… – Скалли, ну что ты такое говоришь… – мягко перебил Малдер, разглядывая пустую комнату. Ту самую, в которой ночью стояли столы с громоздившимися на грудами старого кружева и постельного белья. Комнату, где вдоль стен тянулись полки, забитые пыльными книгами и журналами, а в отсутствующих ныне шкафах красовался хрупкий фарфор. – Ну посмотри же, лавка стала совсем другой! Не такой, как этой ночью. Пыли и грязи намного больше, и все вокруг здесь просто на ладан дышит. И стекла! Они же заклеены скотчем! Хотя ночью – я точно это помню – никакого скотча и в помине не было. – Этого не может быть, Малдер. Мы с тобой сидели на диване, который стоял вот тут, – немедленно возразила Скалли, указав на пустое пространство около камина. Подойдя ближе, она опустилась на колени и провела рукой по закопченным камням очага. Они были теплыми, подтверждая, что лишний раз подтверждало: еще недавно здесь действительно горел огонь. Но больше ничто вокруг не напоминало о событиях этой ночи. За исключением видневшихся рядом отпечатков мужских ботинок, женских туфель и четырех маленьких лапок. – Та стопка книг, она лежала на этом самом месте… Я уже не говорю про остальные вещи. И другие комнаты! Они же были под завязку забиты всякой всячиной – ты же сам видел. Постой, Малдер, а одежда? Та, которую ты надевал ночью? – Я оставил ее на диване. – Малдер подошел ближе, тоже внимательно осмотрел камин и растерянно пожал плечами. – Скалли, а что, если призрак хозяйки лавки и впрямь наведался сюда нынешней ночью? Я, конечно, в шутку это говорил, но… – Призраков не существует, Малдер, – отрезала Скалли. – И даже если на секунду допустить обратное… Разве они не должны бродить по комнатам, душераздирающие стонать и двигать мебель? Никогда не слышала, чтобы призраки заставляли мебель появиться из ниоткуда. Да еще в таких количествах, и неясно, с какой целью. – А вдруг… Скалли, быть может, это все ради… из-за нас… В смысле, что мы… нам с тобой дали шанс побыть вдвоем после того, как… Ну, после всего, что с нами случилось… – С каждым словом Малдер запинался все больше и в конце концов умолк на полуслове. – То есть это мистика из разряда «чудеса в ночь на Хэллоуин»? – недоверчиво переспросила Скалли. – Малдер, ты, должно быть, шутишь. Уверена, что случившемуся можно найти более рациональное объяснение. На сей раз всегдашний скептицизм Скалли почему-то не вызывал у него обычного раздражения. Она не согласна с ним, и что с того? Какое это имеет значение в сравнении с тем, чего он боялся совсем недавно? Месяцем ранее Малдер обреченно думал, что встретит ноябрь без Скалли, сходя с ума от горя и тоски. И – подумать только! – она оба стоят в глуши Джорджии в полуразвалившемся доме, а точнее – лавке с привидениями. Стоят и спорят о том, существуют ли вообще на свете эти самые привидения. Его губы сами собой сложились в улыбку, взгляд потеплел. Малдер потянулся к ее плечу, осторожно снял зацепившийся за пальто пучок сухих сосновых иголок, совсем не торопясь убрать руку. На пороге вдруг возникла кошка. Завидев в доме людей, она громко мяукнула и, помахивая хвостом, важно прошествовала внутрь. Неторопливо подошла, потерлась об их ноги. А потом уселась перед камином и окинула нежданных гостей красноречивым взглядом. Дескать, не пора ли вам восвояси? Малдер наклонился и почесал кошку за ухом. Та довольно замурлыкала и мягко ткнулась головой в его ладонь. – Но… Ты же не Ада? – растерянно поинтересовался Малдер, сам не понимая, в шутку или всерьез. Кошка ничего не ответила. Лишь сощурила зеленые глаза, вальяжно раскинулась у камина и принялась умываться, слизывая со своей угольно-черной шубки налипшую пыль. Малдер выпрямился и пожал плечами – мол, как знаешь, – и заглянул в лицо Скалли. Напарница одарила его столь же загадочным взглядом и лукаво улыбнулась. – Поехали домой, Малдер, – предложила она. – Если прилетим не слишком поздно, предлагаю поехать ко мне. Угощу тебя яблоками в карамели. – Отличная мысль, Скалли, – широко улыбнулся Малдер и развернулся к выходу, положив ладонь ей на поясницу. – Поехали домой. Осторожно спускаясь по скрипучему ветхому крыльцу, Малдер на секунду остановился, поднял валявшуюся на ступенях маленькую колючую шишку и протянул ее Скалли. Та секунду разглядывала неожиданное подношение, а потом молча взяла шишку и опустила в карман пальто. Бросив прощальный взгляд на лавку, они направились к машине. Неспешно, рука об руку, вдоль опушки леса, под сенью могучих вечнозеленых сосен.