Месть Тай Лунга

      Золотистая волна ци пронеслась по земле, подняв за собой сильный ветер, который тут же утих. Крестьяне, уходившие прочь, пригнулись и зажмурились, оберегая глаза от жёлтой «пыли». Едва ветер улёгся, все до единого обернулись и замерли, не понимая, что именно произошло.       Тигрица, державшая в лапах чьего-то ребёнка, тоже смотрела туда, но недолго. Выпустив малыша, она подалась вперёд и прищурилась, выглядывая кого-то вдалеке. В следующий момент её морду исказил злобный оскал.       - Радуйся, пока можешь, панда. Будь уверен, я использую этот подарок судьбы по назначению.       Встав на четвереньки, Тигрица бросилась вниз по склону. Вскоре её нагнали остальные члены Пятёрки, но она ни слова им не сказала.       Там, в деревне, По принимал поздравления, не подозревая, что Тай Лунг прямо за его спиной.       Неистовая Пятёрка склонила головы перед победителем, и даже Тигрица. Ей пришлось даже улыбнуться, чтобы никто ничего не заподозрил. Барс решил поменьше говорить, чтобы не выдать себя, и сдерживать желание расправиться со всеми прямо сейчас. На пиру, который закатили враги в честь победы над ним, барсу понадобилась вся выдержка – благо у Тигрицы её оказалось в достатке.       Он слушал их омерзительные речи и негодовал. Какие, оказывается, гнилые души у учеников Шифу – да и у самого мастера – радуются смерти живого существа! До ужаса неестественное поведение, особенно для мастеров кунг-фу, которые призваны эти жизни защищать и сохранять, в том числе и жизни злодеев. Сегодня эти заповеди были ими нарушены.       Его называли убийцей, хотя он в жизни никого не убил. Лишь угрожал Шифу под конец, но это всего лишь угрозы. Он ни за что бы не убил приёмного отца. Его поносили, кто во что горазд. Такого богатого запаса бранных слов Тай не слышал даже от сапожников и кузнецов, когда бывал в деревне. Над ним смеялись все, и даже Шифу. Но это было только начало.       Наступило опьянение, и градус презрения многократно возрос. Ко всему прочему, По заметил, что Тигрица до сих пор не сказала ни слова. И случилось страшное: убийца начал приставать к новому телу Тай Лунга.       «Мало того, что ты гнусный убийца, жирный и тупой, так ещё и голубой, - с отвращением подумал барс. – Ну что ж, похоже, придётся слегка выйти из себя».       Замахнувшись, он ударил когтями по морде По. Из глубоких ран тут же хлынула кровь. Тай почувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие, когда панда с воплями помчался к ближайшей луже, шатаясь из стороны в сторону.       - Что? – сказал он голосом Тигрицы. – Он не соблюдал личное пространство.       Слегка остолбеневшие и чуть отрезвевшие, Шифу и компания понемногу вернулись к выпивке и закускам. Чуть позже вернулся и По, на морде которого красовались кровавые полосы.       - Я понял-понял, - поспешно бросил он, поймав взгляд Тигрицы и спешно её обойдя.       «Ничего ты не понял, - усмехнулся барс. – Это только начало, панда».       Пока мастера отсыпались, Тай Лунг готовил план, который позволит покончить со всеми разом. Это было несложно: стража без вопросов пропускала его в любую из комнат дворца.       В подвальном помещении ещё в пору его детства хранили оружие на случай, если одного кунг-фу окажется мало. Самыми первыми экземплярами владел Угвей во времена своих походов.       Довольно быстро Тай выбрал подходящий клинок – обоюдоострый, с широким, чуть загнутым лезвием. Конечно, все подумают на Тигрицу, ведь её тела не найдут, но к тому времени он уже будет далеко отсюда.       Все до единого враги спали крепким сном пьяного, не подозревая, что эта ночь – последняя в их жизни. Единственным, кого Тай Лунг убивать не хотел, был мастер Шифу. Поразмышляв, барс решил забрать его с собой и до поры до времени не говорить, что его дух вселился в Тигрицу. Жаль, нельзя сделать так, чтобы мастер потерял память. Едва проснувшись, он заподозрит неладное и захочет вернуться во дворец. Что ж, придётся сделать так, что возвращаться будет некуда.       Заколоть Журавля, Гадюку, Обезьяну и Богомола оказалось легко. Как он и думал, клинок застрял в жирном теле По, и панда проснулся. Пришлось затолкать ему в пасть кляп и попытаться вытащить лезвие. Он никогда не забудет этот полный изумления взгляд, с которым По наблюдал, как Тигрица его убивала. В нём отразилась вся гамма чувств, в том числе и разочарование полосатой подругой.       «Называешься Воином Дракона и не знаешь, что вступление в брак лишило бы тебя этого титула», - сказал про себя барс, наблюдая, как с двадцать восьмым ударом клинка панда затих.       Шифу, похоже, надрался сильнее всех. Имея большие уши, он не услышал ни звука расправы, хотя, надо признать, расправлялся Тай Лунг очень тихо. Убедившись, что мастер не проснулся, барс приступил к минированию дворца.       Стараясь не попасться на глаза стражникам, охранявшим покои, Тай развесил взрывчатку и поджёг фитили на всех ярусах. Взрыв произойдёт как раз, когда они с Шифу окажутся на нижней ступени дворца.       Окровавленный клинок он с собой не взял. Спящий глубоким сном мастер покоился у него в объятьях, когда Тай Лунг спускался по ступеням. Безлунная ночь укрывала от посторонних глаз полосатую мастерицу с душой пятнистого мстителя. Едва силуэт скрылся средь крестьянских хижин, тишину ночи нарушил оглушительный взрыв. На всякий случай Тай Лунг зажал мастеру уши, а затем продолжил свой путь.       Тай не знал, куда податься. Ещё в детстве он слышал рассказ о древнем поселении, где жили бок о бок барсы, тигры и другие кошачьи. Китай огромен, стало быть, оно могло находиться, где угодно. Вот бы отыскать его хотя бы к концу жизни, проведённой в скитаниях!       К бесконечным путешествиям Тай пока не был готов. Он думал о настоящем – о том, куда им идти и что сказать мастеру, когда тот проснётся. Ему стало так легко и спокойно, что он продолжает жить, пусть и в другом теле; что его враги мертвы – ощущение триумфа и удовлетворения прогоняло прочь тревожные мысли о будущем.       А вот и оборванный верёвочный мост у скалы через пропасть. Придётся свернуть и сделать огромный крюк, чтобы обойти эту местность.       Тай Лунг свернул на восток, где уже загорался краешек солнца, всё ярче и ярче освещая горизонт. Когда Шифу проснётся, они с сыном будут уже далеко от прежней жизни.