Не проси пощады

Бензема забил свой проклятый гол на пятьдесят шестой минуте, времени отыграться оставалось достаточно, но Диего уже понял, что Ритуала не избежать. Руководя командой, он привык полагаться на свое хорошо развитое чутье, и сейчас оно подсказывало ему, что “Атлетико” не забьет. Его игроки были не в лучшей форме после финала Суперкубка, а защита “Реала”, наоборот, набрала совершенно сумасшедшую форму. Диего редко думал о себе – главным делом его жизни была команда, которую он принял не в самые лучшие для клуба времена и возвел на вершины испанских и международных турниров. Но сейчас, прохаживаясь вдоль бровки и хмуро глядя на поле, где игроки в белой форме вновь прорывались в атаку, он не мог не осознавать, что лично для него все проиграно. Зидан неподвижно стоял у своего края технической зоны, и по его тяжеловесному, словно резцом скульптора выточенному лицу невозможно было понять, о чем он думает. Вряд ли о Диего. Зидан в этом сезоне вынашивал наполеоновские планы, намереваясь забрать все возможные трофеи, и пока такая возможность была для него открыта. Ради побед своей команды он, не сомневаясь, унизит старого противника настолько глубоко, насколько это будет необходимо. Финальный свисток иглой вонзился в барабанные перепонки. “Реал” сумел сохранить завоеванное преимущество, и игра завершилась со счетом 1:0. Приунывшие игроки в полосатых красно-белых футболках потянулись с поля под торжествующий гул “Сантьяго Бернабеу”. Диего мрачно пожал руку Зидану, стерпел сочувственный хлопок по плечу и почти бегом сбежал по лестнице в подтрибунное помещение. Ему предстояло несколько очень тяжелых разговоров. Ритуалы между тренерами проводились редко и были окутаны еще большей тайной. Тренер считался воплощением удачи команды, и, если команда серьезно проигрывала, тренера, конечно, могли уволить – но сперва он обязан был вернуть своему клубу благосклонность фортуны. Увольнения Диего не боялся. “Атлетико” настолько тесно сроднился с ним, так глубоко пропитался его тактикой и тренерской философией, что разрывать этот союз пришлось бы по живому, и от такой раны команда не смогла бы оправиться еще очень долго. Он и сам не хотел уходить. Мадрид стал его домом, клуб – второй семьей, и он верил, что впереди у них еще много блестящих побед. Именно ради этого он был сейчас здесь, на служебной парковке тренировочного комплекса “Реала”. На душе, тем не менее, было гадко. После финала Лиги Чемпионов 2016 года ему чудом удалось отвертеться от Ритуала, сославшись на то, что в других турнирах дела команды обстояли не так уж плохо, но в 2014 году, когда победу, которую “Атлетико” уже считали своей, вырвали у них прямо из рук, другого выхода не оставалось. Тогда это был Карло Анчелотти. И вот теперь, шесть лет спустя, Диего снова предстояло пережить унижение от принципиального соперника, на этот раз – от Зидана. Зидан ждал его в фойе – высокая темная фигура, руки в карманах, лысый череп поблескивает в свете ламп. Больше никого рядом не было, даже охранника на ресепшене. – Здравствуй, Диего. Они обменялись рукопожатием. Ладонь у Зидана была сухая, хватка – крепкая. Он пристально взглянул сопернику в глаза сквозь свой фирменный прищур. – Готов? Диего скрипнул зубами. Зидан не был жестоким человеком, но с Ритуала не отпускал никого и никогда. Слишком серьезно относился к традициям, был суеверен, как многие футболисты, или, наоборот, чересчур прагматичен? Со своей дьявольской удачливостью он мог бы позволить себе пренебречь общепринятыми правилами, но предпочитал лишний раз не искушать неведомые темные силы, покровительствующие футболу. – Как сам видишь. – Ты хорошо выглядишь, – заметил Зидан. Ну да, несмотря на то, что этим утром ему казалось, что провалиться в преисподнюю было бы более предпочтительным вариантом, Диего надел дорогой костюм с темной рубашкой и галстуком – один из тех, в которых появлялся на матчах “Атлетико”, – тщательно уложил свои короткие курчавые волосы и сбрызнулся одеколоном. Его начищенные туфли блестели ничуть не меньше, чем прежде, и спина была такой же прямой, как и всегда. Никто не посмеет сказать, что он сломался еще до Ритуала. – Давай-ка без вступительных комплиментов. Зидан молча приобнял его за плечи и повел в глубь комплекса, к лифтам. Они поднялись на четвертый этаж и оказались в длинном, плавно забирающем влево коридоре, одетом в стекло и пластик. Шаги гулко отдавались от стен в тишине. Похоже, коридор обнимал центральную часть здания, подобно галерее, – они прошли уже два поворота. По обеим сторонам тянулись закрытые двери. – Почему здесь никого нет? – не выдержал Диего. – Я велел никому не высовываться. Это все только между нами. От мысли, что в этом огромном, полном людей здании ему будет позволено сохранить хотя бы некоторую видимость достоинства, Диего стало разом и хорошо, и плохо. Он не нуждался в снисхождении... но все-таки проделать этот позорный путь под десятками любопытных, безжалостных, торжествующих взглядов было бы куда труднее. Они остановились в тупичке, оснащенном парой диванов, огромным темным экраном на стене и пышными растениями в кадках. На двери из дорогого темного дерева красовалась золотистая табличка с ненавистным именем. – Моя приемная, – пояснил Зидан. Интерьер его кабинета не слишком отличался от того, как выглядела вотчина Диего в тренировочном комплексе “Атлетико” – разве что Зидан предпочитал более темные тона. Огромный письменный стол был почти пуст, если не считать монитора, беспроводной клавиатуры, небольшой стопки бумаг и нескольких фотографий в тяжелых стеклянных рамках. Они стояли лицевой стороной к креслу, и Диего не стал заглядывать – ему было все равно, чьи фотографии держит у себя на столе Зидан. Наверное, семейства. Дверь в стене слева вела в небольшую комнатку, предназначенную для просмотра и анализа матчей. Справа располагалось еще одно помещение, видимо, комната отдыха – окна, несмотря на день, были закрыты плотными жалюзи. Из полумрака выступал широкий кожаный диван. Зидан щелкнул выключателем. – Проходи, устраивайся. Налить тебе чего-нибудь? – Воды, – попросил Диего, невольно хватаясь за возможность хоть немного отсрочить неизбежное. Зидан отвернулся к мини-бару. Проигнорировав диван, Диего плюхнулся в одно из кожаных кресел, полукругом расположенных вокруг журнального столика, на котором были веером разложены последние выпуски нескольких футбольных изданий. Его терзала изматывающая внутренняя дрожь. Зидан поставил перед ним стеклянную бутылку французской минералки и бокал и опустился в кресло напротив. Сам он ничего себе не взял и просто молча смотрел, как Диего пьет. Пауза затягивалась. – Как твои парни? – наконец спросил Зидан. – Играют, в "Реал" пока не собираются, – в тон ему ответил Диего. – Мы знаем, что ты их не отпустишь. Диего задумчиво водил пальцем по запотевшему горлышку бутылки. Почти против воли его ум лихорадочно искал, за что еще зацепиться, какую отсрочку придумать. Наконец Зидан встал. Ощущая ледяную пустоту в животе, Диего тоже поднялся на ноги. – Как дела у Марко? – быстро спросил он. – Бедный парень, так не вовремя... – Я знаю, что ты не будешь просить пощады, – тихо сказал Зидан, делая шаг ему навстречу. – Ты слишком гордый для этого. У Диего вспыхнуло лицо. Он не собирался просить, но господи боже, как же ему было скверно. Гордость, та самая, о которой упомянул Зидан, горьким комком ворочалась в горле. Осознание, что он – здоровый мужик, богатый и могущественный человек, главный тренер, чье слово закон, – оказался в чьей-то безраздельной власти по прихоти каких-то неведомых сил, жгло каленым железом. Он мог бы развернуться и уйти, если бы только не знал, что эти силы реальны и что за его бунт жестоко расплатится команда. Зидан сделал еще шаг, оказался совсем рядом и осторожно положил ладонь ему на скулу. – Ничего личного, Диего. У меня нет к тебе вражды. – Нет? – нашел в себе силы усмехнуться Симеоне. – Значит, я недостаточно хорошо делаю свою работу! Зидан переместил руку ему на плечо и молча надавил. Понимая, что от него требуется, умирая изнутри, Диего опустился на колени. Не в силах смотреть Зидану в глаза, он уткнулся взглядом в носки его ботинок – таких же дорогих и безупречно блестящих, как и у него самого. – Ты достойный противник. Зидан подсунул ладонь Диего под подбородок и заставил его поднять голову. – Я не хочу, чтобы твоя команда пострадала. Давай просто пройдем через это. Диего сжал челюсти так сильно, что заломило жевательные зубы. Зидан избавил его от очередного мелкого унижения и расстегнул пояс и ширинку сам, но Диего от этого не стало ни на каплю легче. Перед его лицом покачивался мягкий, слабо пахнущий гелем для душа член в окружении аккуратно подстриженных темных волос. Обрезанный. Диего криво усмехнулся. – Вот этого я о тебе не знал. – А ведь нетрудно было догадаться, – в голосе Зидана тоже прозвучала легкая, миролюбивая усмешка. – Никогда не приходилось задумываться о том, что у тебя в штанах. – Что ж, теперь ты знаешь. Давай. Отступать было некуда. Изо всех сил стараясь подавить скрутившую горло судорогу отвращения, Диего вобрал мягкий член в рот. Вкус не был омерзительным – просто слегка соленая кожа, но все равно к корню языка подкатила тошнота. Диего глубоко вдохнул через нос, пережидая приступ. Он должен пройти через это. Должен. Если он сломается сейчас, его команда никогда не сможет выбраться из штопора. Член у него во рту постепенно твердел. Вряд ли это было связано с какими-то его действиями – Диего просто держал его губами, стараясь не прикасаться языком. Зидан толкнулся глубже, и Диего рефлекторно попытался отстраниться. – Расслабься. Оберни зубы губами. “Что?” – не сразу понял Диего, но высказать недоумения вслух не успел: член плавно скользнул еще глубже и уперся ему в глотку, которая тут же сжалась в предрвотном спазме. – Совсем ничего не умеешь, – мягко сказал над его головой Зидан. “Я и не обязан уметь сосать хуи!” – хотел заорать Диего, но Зидан обхватил его голову руками и насадил на себя, не грубо, но настойчиво. Его член уже полностью стоял и едва помещался во рту. Сперва Диего давился, потом, кажется, сумел немного приспособиться к ритму. Зидан трахал его рот размеренно, но не очень глубоко, словно жалея. Похоже, ему нравилось: обильно выделялась смазка, Диего судорожно пытался сглотнуть, чтобы избавиться от горько-соленого привкуса, но это не помогало. – Вот так... Хорошо... Да спрячь же ты зубы! Пальцы Зидана жестко стиснули его затылок. Толчки стали резче, у Диего слюна потекла по подбородку. Дыхание прерывалось, он зажмурился, с ужасом ожидая, что сейчас ему кончат в рот, но Зидан вдруг глубоко вздохнул и остановился. Член выскользнул наружу во всем своем внушительном великолепии, твердый и влажно блестящий. Диего сел на пятки и брезгливо вытер рот. – Отвратительно. – Я понял, что тебе не нравится. – Зидан говорил спокойно, хотя должен был быть очень возбужден. Диего все еще не мог посмотреть ему в глаза, но всей кожей чувствовал исходящие от него волны жара. Властного жара, сжигающего все на своем пути. – Неужели тебе никогда не приходилось самому быть жертвой? – спросил Диего. Это не было попыткой вызывать сочувствие, он просто хотел понять, чем вызвана такая неуступчивость. – Никогда, – покачал головой Зидан. – Даже когда я был футболистом. Правда, после того чемпионата мира меня хотели заслать к итальянцам, но федерация не позволила. Я ведь стал национальным героем, несмотря на ту проклятую карточку. – А если бы пришлось? – Я бы нашел способ сделать так, чтобы они об этом пожалели. Диего наконец неохотно поднял глаза. Зидан возвышался над ним, довлеющий, неумолимый, и Диего, стоя перед ним на коленях, почувствовал себя жалким. – Вставай, – мягко сказал Зидан, наклонился и подал ему руку, словно помогал подняться игроку вражеской команды, упавшему на поле. Диего осознал, что снова краснеет. – Раздевайся. К этому все шло, но господи, как же не хотелось. Неловкими пальцами распутывая узел галстука, Диего исподлобья следил за своим извечным соперником. Тот раздеваться и не думал, только напряженный член торчал из штанов. Похоже, он намеревался трахнуть Диего, не вылезая из своего пижонского костюма. Еще одно унижение. Галстук наконец поддался, и Диего зло швырнул его на кресло. Туда же полетел пиджак. Оставшись в брюках и рубашке, Симеоне на миг замешкался. Одежда была последним препятствием, отделяющим его от того, что должно было сейчас произойти, и лишаться ее было страшно. Зидан легонько подтолкнул его к дивану. Диего сел, тяжело ссутулился, упершись локтями в колени. От мысли, что именно здесь все и случится, в животе глухо засосало. – Я не хочу тебя насиловать, – сказал Зидан, опустив руку ему на загривок. Сильные пальцы помассировали напряженную мышцу, повторили очертания позвонков. По спине у Диего пробежала дрожь. – Да ты, твою мать, именно это и делаешь! – огрызнулся он, вырываясь. Зидан не отпустил его. – Поверь, если бы я мог, я бы и пальцем тебя не тронул. – Да? Хрен у тебя, тем не менее, стоит! Зидан безмятежно ухмыльнулся. – Может быть, ты мне нравишься. Он слегка подтолкнул Диего в грудь, и тот сам не понял, как оказался на спине. Зидан навис над ним, наступил на диван коленом между его ног, и от этого откровенно доминантного жеста у Диего поджались яйца. Зидан принялся расстегивать ему рубашку, быстро и эффективно, и вскоре его большие горячие ладони уже шарили под тканью, исследовали, надавливали. По крайней мере, это не было неприятно. Диего лежал неподвижно, глядя в потолок, и старался контролировать дыхание. Поцелуев, к счастью, в программе не предполагалось. Зидан касался его только раскрытыми ладонями, не слишком нежно, но и не грубо, ни на секунду не отрывая взгляда от его лица. – Ты ведь от этого и тащишься? – осенило вдруг Диего. – От власти? Тебе все равно, кого трахать, лишь бы забраться сверху? – Нет, не все равно, – спокойно ответил Зидан. – Мне нравится трахать сильных и гордых, таких, как ты. Ты сейчас очень хорош, Диего. Упрямый, несломленный и весь в моей власти. – Я бы блеванул, но в такой позе неудобно. – Можем сменить позу, ничего сложного. С этими словами Зидан легко, как куклу, перевернул его на живот. Диего аж крякнул – не ожидал, что его противник окажется таким сильным. Зидан обхватил его за пояс и вздернул на четвереньки. Одна рука потянулась к ремню брюк. Сейчас, в эту самую секунду, Диего был больше всего близок к тому, чтобы просить пощады. Упираясь ладонями в гладкую кожу дивана, он остро чувствовал, как с него стаскивают штаны, спускают трусы, как обнаженных беззащитных ягодиц касается прохладный кондиционированный воздух. – Ты ведь уже делал это? – вкрадчиво спросил Зидан. – Тогда, после финала Лиги Чемпионов? Смотри, ты не можешь сейчас мне соврать. – Да, – с отвращением признался Диего. После тупого борова Анчелотти ему пришлось обратиться к врачу. – А потом? – Нет. Такие отношения... меня не привлекают. – Понятно. Я постараюсь сделать так, чтобы тебе понравилось. – Ты гребаный извращенец, как это может нравиться?! – Увидишь. Одна рука надавила ему на поясницу, заставляя прогнуться, другая обхватила и сжала левую ягодицу. Диего мгновенно напрягся, все мышцы ниже пояса закаменели. Несмотря на то, что он изо всех сил старался держать себя в руках, им постепенно овладевал ужас. Сейчас снова будет разрывающая боль, унижение, стыд – тем острее, что на этот раз перед ним был не напыщенный мудак Анчелотти, а Зидан, яркий, умный, беспощадный, не лишенный внутреннего благородства. Зидан, к которому, черт побери, он всегда испытывал подспудную симпатию. Что ж, после сегодняшнего дня с добрыми чувствами будет покончено. – Я не сделаю тебе больно, – пообещал Зидан, наклонившись к его уху. Это бы первый раз, когда его губы приблизились к лицу Диего. Тот кожей почувствовал горячее дыхание и снова попытался отодвинуться. Зидан задрал ему рубашку, погладил по голой спине. – Расслабься. Тебе нечего бояться. – Пош-шел ты... Диего приготовился к неминуемому вторжению, но вместо этого ощутил, как Зидан, все еще придерживая его одной рукой, выпрямляется и что-то ищет в кармане. Щелчок, как будто отскочила крышка. Что-то компактное плюхнулось на диван рядом с ними. Ноздрей коснулся легкий травяной запах. А потом скользкий, прохладный палец ткнулся в его поджавшееся отверстие. Больно не было. Палец просто поглаживал, описывал круги, иногда погружался внутрь на половину фаланги, не пытаясь проникнуть глубже. Приятным это ощущение тоже было не назвать, но Диего почувствовал, что его мышцы словно против воли понемногу расслабляются. – Кто бы мог подумать, что тебе нравится ковыряться в чужой заднице, – зло сказал он. Зидан не ответил. Его палец продолжал двигаться, медленно, но верно растягивая неподатливое отверстие. Диего казалось, что его плоть послушно расступается, пропуская противника внутрь, в самое уязвимое место. Неприятное чувство растянутости сменилось легкой щекоткой. И вдруг Зидан, навалившись на него, чтобы удержать на месте, другой рукой прикоснулся к его безучастно болтающемуся члену. – Это еще зачем? – устало спросил Диего. – Я же сказал, что не собираюсь тебя мучить. Хочу, чтобы ты тоже получил удовольствие. – Какое на хер удовольствие, пидор ты сливочный?! Делай, что собирался, и отъебись от меня поскорее! – Ш-ш-ш. – Зидан наклонился и впервые поцеловал его в голое плечо. Что ж, по крайней мере, дрочить он умел, этого Диего не мог не признать. Широкая ладонь сжимала член с точно рассчитанной силой и двигалась именно так, как было приятнее всего. У Диего быстро встал, внизу живота начала закручиваться привычная спираль удовольствия. Палец в заднице продолжал проталкиваться внутрь – он уже вошел до третьего сустава и иногда чуть сгибался, поглаживая стенки. Все неприятные ощущения окончательно пропали. – Ты уже течешь, – интимно сообщил ему на ухо Зидан, размазывая обильно выделяющуюся смазку по головке. Диего помотал головой. На этот раз слова изменили ему. Он не хотел этого, но руки Зидана делали свое дело – ему становилось все приятнее, и он никак не мог побороть эти ощущения. – Таким ты мне нравишься сейчас – сопротивляющимся и беззащитным, – продолжал Зидан. – Я буду вспоминать об этом, когда мы снова встретимся на поле. Когда мы в следующий раз встретимся на поле, я тебя просто убью, мрачно подумал Диего. Тогда уже будет можно, на команде это никак не отразится. Проведу остаток жизни в тюрьме и не буду вспоминать о тебе ни единого дня. Занятый этими мыслями, он не сразу заметил, что в его задницу толкнулся второй палец, такой же скользкий от смазки, и кольцо мышц без сопротивления пропустило его. – Такой податливый. Вот бы твои атлеты удивились, если бы увидели, как ты насаживаешься на мои пальцы... – Ничего я... не насаживаюсь... – У Диего перехватило дыхание. Он и правда тек, рука Зидана на его члене была влажной от естественной смазки. Умелые пальцы нашли внутри его тела какую-то точку, от прикосновения к которой словно молния прошивала его от макушки до пят. Не сосчитать, сколько раз он в своей жизни трахался, но никогда при этом не испытывал ничего подобного. – Ты хочешь, Диего. Признай это. – Глотку тебе перегрызть я хочу, – пробормотал Симеоне. Пальцы неожиданно выскользнули из его задницы, оставив после себя ощущение, подозрительно похожее на пустоту. Какая-то возня сзади. Диего опустил голову, со взмокшего лба на скрещенные руки упала теплая капля. А потом к его растянутому, ноющему отверстию прижалась хорошо смазанная головка. – Нет, – одними губами прошептал он. – Вдохни глубже, Диего, – посоветовал Зидан и вошел. Это было совсем не похоже на то, что делал с ним Анчелотти. Тогда Диего так орал от сумасшедшей боли, что охрип уже к середине дня и потом только скулил сквозь стиснутые зубы. Сейчас же его плоть растянулась, раздвинулась до предела, принимая мощный член – Зидан, черт его побери, был щедро одарен от природы, – но боли не было. Просто было такое чувство, словно его тело больше ему не принадлежит. Зидан погрузился на всю длину и остановился, давая ему время привыкнуть. – Ну что, не так плохо, как ты думал, а? – спросил он, свободной рукой поглаживая бедро Диего. – Сука... Не представляешь, что я с тобой сделаю, когда твой “Реал” обосрется и вылетит от нас из Лиги Чемпионов. – Никогда, – выдохнул Зидан и начал двигаться. Диего потерялся в нахлынувших ощущениях, острых, головокружительных, ни на что не похожих. Ему не было приятно – член его опал, как только Зидан, увлекшись, перестал ему дрочить и обхватил обеими руками за пояс. Глубокие толчки отдавались во всем теле. – Узкий, – бормотал Зидан у него над ухом. – Столько лет и никаких серьезных поражений. Тебе везло... Пусть везет и дальше, ты будешь только моим. Словно спохватившись, он снова взялся за член Диего и снова принялся гладить его с сумасшедшим сплавом властности и нежности, от которого у того в глазах вспыхивали солнца. Дыхание с хрипом вырывалось у Диего из груди, ладони вспотели и скользили по коже дивана. Спина начинала ныть. Неожиданно Зидан остановился. – Хочу смотреть тебе в глаза, когда ты кончишь. С этими словами он вышел из Диего и подтолкнул его, заставив распластаться на животе. Стянутые до колен брюки и трусы жертвы мешали ему, и Зидан рывком сдернул их до щиколоток. Сам он так и не соизволил раздеться. Перевернутый на спину, Диего с ненавистью впился взглядом в неподвижное лицо своего насильника. Темные страсти, которые, сейчас, без сомнения, владели Зиданом, никак не отражались на этом лице, жестком, с выдающимся лбом и тяжелой нижней челюстью. И никаких признаков того, что он способен сжалиться и отпустить своего ритуального любовника. – Раздвинь ноги. Диего, конечно, проигнорировал этот приказ. Но Зидан и не ждал подчинения, он просто раздвинул ему ноги сам и снова вошел, медленно расширяя стянувшееся было немного отверстие. Член Диего прижимался к животу, позорно напряженный, жаждущий новых прикосновений. И Зидан не заставил его долго ждать. – Вот так... Тебе нравится, я же вижу. Отпусти себя, Диего, отдайся мне. Жесткие пальцы на его члене, жесткий член, как поршень, ходящий внутри. У Диего начало мутиться в голове, удовольствие накатывало волнами, и он никак не мог обрести над своим телом контроль. Разве мог он когда-нибудь себе представить, что ему понравится такое? Что у него есть это странное местечко внутри, которое взрывается искрами при самом легком прикосновении. Спираль закручивалась все туже, и постепенно все его существо захватило желание ощутить, как она наконец лопнет. – Зизу... пожалуйста... – Это ведь не просьба о пощаде, а? – раздался над его плечом смеющийся голос. – Ты хочешь кончить? Диего молчал, тяжело дыша и кусая губы. – Ты сопротивлялся достойно, – прошептал Зидан ему на ухо. – У тебя есть яйца, я никогда этого не отрицал. Позволь им теперь расслабиться. Диего зажмурился, принимая очередной толчок. Он готов был откусить себе язык, но мольбы рвались у него из груди – мольбы сжалиться над ним и поскорее покончить со всем этим, и он из последних сил сжимал зубы, чтобы не выпустить их наружу. В каком-то смысле это было гораздо хуже, чем то, что сделал с ним Анчелотти, – проклятый Зидан изнасиловал его душу. Наслаждение вскипало в венах, поднималось волной, нарастало. – Посмотри на меня. – Зидан похлопал его по щеке. – Диего! Я хочу видеть твои глаза. Их взгляды встретились. Что-то промелькнуло в стальных светлых глазах тренера “Реала”, что-то мягкое, никак не вяжущееся с безжалостной эффективностью, с которой он подавлял сопротивление своей жертвы. Промелькнуло и исчезло. Но Диего все смотрел, как зачарованный, и не смог заставить себя отвернуться, даже когда раскаленная спираль у него в паху взорвалась и разлетелась осколками, и мир исчез в ослепительной белой вспышке. Какое-то время Диего не осознавал происходящее, а когда снова вернулся к себе, Зидан над ним выгнулся и содрогнулся, и вонзился так глубоко, что, казалось, достал до самого горла. Жесткое лицо исказила судорога наслаждения. Диего почувствовал, как Зидан кончил – горячая сперма брызнула ему во внутренности, и он сжал зубы, переживая это последнее унижение. – Да... – простонал Зидан. Его обмякший член выскользнул из тела Диего; между ног стало мокро от смазки и медленно вытекающей спермы. Анальное отверстие пульсировало, и, наверное, края его зияли, но Диего был слишком измучен, чтобы проверять. – Понравилось? – спросил Зидан почти нормальным голосом. – Сдохни... алжирский ублюдок. – О, Диего, что это? Расизм? Красная карточка и дисквалификация. Плечи Симеоне затряслись. Сухие рыдания рвались наружу так же, как несколько минут назад мольбы, он давился ими, захлебывался, умирал от стыда и ничего не мог с собой поделать. Зидан не стал его утешать. Просто лежал рядом и ждал, пока закончится приступ. Когда рыдания наконец иссякли, Диего повернулся на бок, спиной к нему, и подтянул голые ноги к груди. Тяжелая ладонь Зидана опустилась ему между лопаток и успокаивающе погладила. – Все, все уже кончилось. – Кончилось? – прохрипел Диего. В горле у него клокотало. – Это абсолютный минимум, который я должен был выполнить по Ритуалу. Больше я тебе ничего не сделаю. Если ты сам не захочешь. – Тогда убери от меня свои руки! Зидан послушался. Какое-то время они лежали молча. – Черт, в душ бы сейчас. Да и тебе бы не помешало. Жаль, что мы не можем отсюда выйти до истечения суток. Диего не верил своим ушам: одержимый властью сексуальный маньяк снова превратился в приятного собеседника. Как будто ничего и не было. Как будто его позор и унижение не висели над головой, подобно тяжелому грозовому облаку. После Анчелотти Диего постарался забыть обо всем как можно быстрее, и это легко получилось, как только прошла боль и зажили наложенные швы. Но этот Ритуал он вряд ли когда-нибудь забудет. – Почему ты это со мной сделал? – неожиданно даже для себя спросил он. – Почему просто не трахнул, раз уж ты предпочитаешь именно так наслаждаться победой? Ритуал не обязывает тебя заботиться о моем удовольствии. Зидан пожал плечами. Казалось, он искренне не понимал, чем Диего недоволен. – Я не хотел тебя калечить. Хотел, чтобы тебе тоже было приятно. – Ты больной ублюдок! И меня сделал таким же! – Это пройдет. Завтра ты будешь мне благодарен, что я не драл тебя насухую. – Да ты мне всю душу наизнанку вывернул! Зидан сел, и Диего, не желая оставаться в более уязвимом положении, сел тоже. Стылое отчаяние в его душе постепенно уступало место горячей ярости. – О том, что здесь было, знаем только ты и я. Никто больше и не узнает, если ты сам не расскажешь. – Зидан протянул руку, будто хотел дотронуться до его плеча, еще покрытого скатавшейся, влажной рубашкой, но в последний момент остановился. – Я понимаю, тебе плохо. Но не позволяй этому разрушить тебя. – С-сука, еще лекции по психологии читает! Откуда тебе знать, что я чувствую?! – Потому что я был на твоем месте. – Ты же сказал, что никогда… – Я соврал. Один раз было. Диего так и впился взглядом в его непроницаемое лицо. – Кто? – Луис Энрике. Еще когда мы оба играли. Однажды после крупного проигрыша в Класико меня отдали “Барсе”, и он вызвался провести Ритуал за команду. – И что, он трахнул тебя и тебе понравилось? – Он почти меня сломал. Почти – потому что я, как видишь, выжил и сполна с ним за это расплатился. Диего скрипнул зубами. – Когда-нибудь я тоже с тобой за все расплачусь. Трахать, конечно, не стану… – Тебе не выиграть у нас, – спокойно сказал Зидан. – Твои ребята просто недостаточно сильны. У тебя хорошая команда, Диего, но ты всегда будешь третьим. Настоящая борьба всегда будет идти между “Барселоной” и “Реалом”. – Это мы еще посмотрим. А впрочем, я не расстроюсь, если в конце сезона тебя выебет шахматист. По губам Зидана скользнула легкая улыбка. – Вижу, тебе уже лучше. Давай-ка приведем себя в порядок. Помыться тут негде, но об одноразовых полотенцах я позаботился. А еще здесь есть еда и есть что выпить. Думаю, по рюмке мы оба заслужили. Что предпочитаешь смотреть – футбол или Дискавери? Времени у нас еще полно.