say something, pray to something

Земля под ногами сырая и влажная, как будто недавно прошёл сильный ливень. В лесу всё время так, даже если всю неделю стоит невыносимая жара. Пахнет сырой хвоей и дождём. Начинается самая мерзкая весенняя пора, полная противных, слякотных дней. Эндрю ненавидит мыть ботинки и штаны от грязи, но прохлада ранней весны ему нравится. — Далеко ещё? — устало спрашивает Тран, плетясь позади них с Джеем. Джея чужое канючество начинает раздражать, даже несмотря на все уверения Эндрю, что «будет весело» и «ты не пожалеешь, он нам ещё пригодится». Начать нужно с того, что профессор Рэнсом, их новенький преподаватель по зельеварению, всю неделю крутился рядом, стоило им втроём остаться наедине, как будто хотел что-то разнюхать. Эндрю ещё сказал, этому клоуну придётся сильно постараться, чтобы узнать хоть что-то про их планы. Эндрю в принципе ведёт себя уверенно, как будто точно знает: всё будет в порядке, ничего не может пойти не так. Его планы всегда срабатывают. — Метров двести, не больше, — весело отзывается Эндрю, когда оборачивается через плечо. Он дёргает Джея за рукав пальто, нужно подождать, пока Тран поравняется с ними. А затем вальяжно закидывает руку на плечо Трана и продолжает идти, изредка переводя взгляд на лицо Джея. Отзеркаливать чужую улыбку Джею не хочется. На самом деле, больше всего ему бы хотелось сейчас прилечь в ванной для старост, вылить в воду все имеющиеся пены и гели, чтобы мыльные пузыри летали по все комнате. И Эндрю рядом, обязательное условие (не только потому что Эндрю староста Слизерина). Это привычно и спокойно, в отличии от их ночных прогулок и грязных ботинок со штанами. Но Эндрю иногда бывает весьма настойчив со своими идеями, особенно касательно развлечений. Развлечения — это то, ради чего он живёт. Тран выглядит усталым. Когда они встречались днём, после обеда, он долго жаловался на контрольные в конце семестра, на сложную домашку, рассказывал, что у него ничего не выходит с трансфигурацией. Слушать его было довольно скучно, по крайней мере, Джею. А вот Эндрю казался до странного заинтересованным, как будто Тран рассказывал не про обычную школьную суету, а о чём-то возвышенном и необычном. Эндрю умел вовремя изобразить заинтересованность и часто этим пользовался. Возможно, именно поэтому его называли главной змеёй факультета. — Не волнуйся, осталось недолго, — с улыбкой говорит он Трану, мягко гладит его по плечу. Про таких как Тран часто говорят: чудесный мальчик, просто золото. Джей сам слышал от кого-то из профессоров или даже сокурсников. Поэтому поначалу ему было странно осознавать, что такой хороший мальчик так тянется к таким, как они с Эндрю. Стереотип про любовь к плохишам? Желание познать что-то новое? Попытка насолить своим консервативным родителям и Люкку Рэнсому? В последние две недели подобные мысли не давали Джею покоя, как раз когда Эндрю не забивал себе голову подобными мыслями. Ему было достаточно знать, что на него смотрят с горящими глазами, как на величайшее произведение искусства, как на источник новых знаний — желанных, до дрожи в коленях. Достаточно знать, чтобы придумать величайшее лекарство от скуки до начала выпускных экзаменов. На опушку далеко за Хогвартсом они выходят спустя ещё десять минут. Торопится им некуда, ни один из преподавателей не должен хватиться их до утра, а сокурсники и подавно. А даже если и заметят их отсутствие, они отошли достаточно далеко, чтобы все повозились с поисками. — Что вы хотели мне показать? Тран заинтересованно вертит головой из стороны в сторону, когда Эндрю объявляет, что они наконец пришли. Ничего примечательного в этом месте, кроме расстояния от школы, нет. Об этом знает Джей, об этом знает Эндрю. — Кое-что очень классное, — Эндрю осторожно проводит костяшками пальцев по щеке Трана, смотря в глаза Джею поверх чужой головы. — Я хочу устроить для тебя шоу. Джей стоит рядом с одной из сосен на окраине опушки, медленно проводит языком по верхней губе. План родился у Эндрю спонтанно, в очередной скучный выходной в Хогсмиде. Они с Джеем сидели со сливочным пивом на покосившихся ступенях Воющей хижины и ждали, когда Тран вернётся из деревушки со сладостями. Эндрю было мучительно скучно и понуро уже несколько дней: он всё думал, что прогулка по соседней деревеньке сможет его развеселить, но Хогсмид как будто делал всё ещё хуже. Эндрю всё время хмуро глядел на холм, с которого должен был спуститься Тран, Джей играл со складным ножом — отжал у одного из второкурсников с Пуффендуя, кажется, из магглорождённых. С ножом у него получалось обращаться хорошо: в детстве отец часто брал его на охоту, с обычными, не волшебными ружьями, учил его, как отделять шкуру животных от плоти, как выслуживать оленей и мелкую дичь. Как убить животное и не чувствовать угрызений совести. — Скажи, Джей, — внезапно спросил Эндрю в тот день, — а тяжело это, убить живое существо? Джей даже не повернул головы в его сторону. Эндрю часто задавал странные вопросы, которые обычно не мелькают в светских беседах. — Технически — не очень, особенно, если действуешь с помощью магии. Морально, в принципе, тоже. Всё дело в подготовке и ощущении, что тебе нужно это сделать, не более того. — Интересно. Эндрю, видимо, остался доволен ответом. Ещё какое-то время они сидели молча, продолжив заниматься своими делами: Джей играл со складным ножом, а Эндрю сверлил взглядом холм далеко впереди, в ожидании Трана. — Как думаешь, — вновь спросил Эндрю, — а тяжело было бы убить человека? Ножик замер в руках Джея. Он медленно повернул голову к лицу Эндрю, убрав выбившуюся прядь за ухо. — Технически? — спросил он. Губы Эндрю дрогнули в ухмылке. — Я тебе сказал уже. Зависит от подготовки. Эндрю наклонился к нему ближе. Джей почувствовал от него запах сливочного пива и кофейных зёрен. Он положил ладонь Джею на бедро, коснулся носом его щеки. — Что если я скажу тебе, что у меня есть одна интересная идея? Включающая в себя нашего маленького друга? Джей почувствовал, как горячее дыхание Эндрю обожгло его ухо, почувствовал, как кончики пальцев начинает покалывать: одновременно от страха и предвкушения. И где-то, краем уха, он услышал, как вниз с холма сбежал Тран, выкрикнув им что-то про шоколадных лягушек. — Замечательный мальчик, — говорит Эндрю, проводя плоской стороной ножа по шее Трана. Стоять на одном месте немного прохладно. Джей жалеет, что решил не брать с собой шарфа и тёплую кофту. Возможно, сейчас ему было бы не так зябко, хотя, Эндрю обещал, что надолго это не затянется. А Эндрю свои обещания сдерживает. — Что… — только и успевает вымолвить Тран, чувствуя, как лезвие начинает давить ему на горло. — Эндрю, что про- — Не двигайся. Хуже будет, — холодно говорит ему Эндрю. Тран предсказуемо не слушается. Вырывает запястье из чужой руки, резко разворачивается лицом к Джею. — Остолбеней, — слетает с губ Эндрю. Тран не успевает и шага сделать, замирает, с застывшей гримасой ужаса на лице. Вниз по шее стекает тоненькая струя крови, волосы выбились из хвоста на голове, щёки алеют лихорадочным румянцем. Эндрю медленно обходит Трана со спины, жестом подзывая к себе Джея. — Хочешь поиграть? — с лукавой улыбкой спрашивает он. Джей рассеянно кивает. В этот момент ему от чего-то кажется, что любые разговоры могут всё испортить, разбить и без того хрупкий момент. — Я сейчас отпущу его. Он твой. Заклинание перестаёт действовать практически мгновенно. Тран теряется в пространстве и падает на землю, не удержав равновесия, больно падает на локоть. Джей сжимает палочку в руке, неотрывно смотрит на копошащегося на земле Трана. Чувствует горячую ладонь Эндрю на своём боку. — Круцио, — звучит громче, чем он рассчитывает. Трана выгибает на сырой земле. На мантию налипают комья грязи, опавшие сосновые иголки. Пальцами он царапает землю, стонет сквозь сжатые зубы. У Джея вновь покалывают кончики пальцев: от восторга, возбуждения. Слюна копится у него во рту, пока он наблюдает за чужими мучениями, гримасой боли на красивом лице. — Круцио, — вновь повторяет он, направляя палочку на Трана. Эндрю достаёт большой нож из-за пазухи, несколько секунд просто вертит его в рука. Оборачивается лицом к Джею, зубасто улыбается. — Я обещал тебе шоу, — говорит он, делая несколько шагов к Трану. — Круцио, — говорит Джей, кривя губы в ухмылке и не отводя от Трана взгляда. Он читал, нужен прямой зрительный контакт с жертвой, для полного контроля над ситуацией. Он видел, когда отец истязал домовых эльфов и животных, пойманных на охоте. Джей хорошо учится и быстро усваивает информацию. Наверное, именно поэтому они с Эндрю сошлись. Резкий взмах руки, блеск лезвия в лунном свете. Болезненные стоны смеются истошным воплем, режущим ночной воздух, почти как острый нож кожу Трана. От возбуждения у Джея начитают дрожать коленки, когда он видит капли крови пересекающие лицо Эндрю, когда он видит, как тот заносит нож над Траном. Кровь брызжет у него из горла, из ран на груди и плечах. Джей не успевает заметить, как одежда Трана окровавленным комом лежит рядом с ним, всё его внимание сосредоточено на Эндрю, сжимающим рукоять ножа. Он с силой втыкает нож чётко посередине чужой груди. Входит легко — они подготовили его заклинанием перед уходом — и так же легко разрезает чужую плоть и кости. Джей подходит к ним ближе. Руки Эндрю по локоть в крови. Джей опускает взгляд на раскрытое тело: такое прекрасное в тени деревьев и лунном свете. Ему в который раз за последние несколько дней вспоминается, как они с отцом ходили на охоту и стреляли из маггловских ружей. Как было весело, когда семья американских аристократов пригласили их на охоту в Альпах. Джей никогда не забудет то веселье и огонь в глазах (свои и отца), когда они гнались за десятком магглов, по горам. Как восхитительно было наблюдать за тем, как они оседают на землю после его выстрелов. И как же сейчас хорошо разделить с кем-то такую радость. Как же восхитительно прекрасно — наконец-то быть понятым. Очередной взмах волшебной палочки и тихий шёпот заклинания, сердце Трана бьётся в руке Эндрю. Он любовно протягивает его Джею, ласково заправляя выбившуюся прядь за ухо. — Всё для тебя, — говорит он, слизывая кровь со своей нижней губы. Джей сглатывает слюну, тянется щекой к тёплой ладони Эндрю. Он накрывает бьющееся сердце ладонью, делает шаг навстречу Эндрю, неосторожно втаптывая пальцы Трана в землю. Джей Бирн чувствует абсолютную и всепоглощающую любовь к Эндрю Комптону.