Самый лучший день

— Ой, ты у меня такой взрослый! Арсений обернулся назад. На противоположной стороне дивана лежал только что проснувшийся Антон. Попов улыбнулся парню и в одно мгновение оказался рядом с ним, поцеловал Шастуна в лоб и полностью лег рядом. Антон забавно поморщился, а затем обвил мужчину руками, притягивая к себе.  — И на кой-тебе сдался этот Лунтик с утра?  — С утра? Сейчас уже почти двенадцать. Твой кофе не дождался и уже раз двадцать остыл.  — О нет, у кофе остыли ко мне чувства. Что же делать? — Антон театрально приложил руку ко лбу, изображая на лице мученическую боль. Арсений тихо засмеялся, и парень застыл в своей позе. Каждый раз, когда Попов смеялся, Шастун не мог контролировать себя. Он просто замирал и слишком уж открыто наблюдал за мужчиной, ловя каждое его движение. Даже сейчас.  — Сейчас принесу его, подожди, — Арсений встал с дивана, но Антон успел ухватиться за край его футболки и потянуть ткань на себя.  — Ну останься…  — Ну нет уж. Когда мужчина вышел за дверь, Шастун тяжело вздохнул. Как бы он не хотел сейчас отпускать мужчину из объятий, парень должен был подготовить свой сюрприз ко Дню всех влюбленных. Антон дотянулся до стоявшей рядом тумбочки с его вещами и достал оттуда маленькую черную коробочку. Импровизатор быстро спрятал ее под одеялом и, сев прямо, стал дожидаться мужчину. Арсений не заставил себя долго ждать, зайдя уже минуты через две с подносом, на котором, помимо кофе, стояла тарелка с блинчиками, политыми медом, и салфетки.  — А салфетки-то зачем?  — А я же тебя не знаю совсем, да? Скажи, что ты не уронишь ни один блинчик и не прольешь на диван кофе?  — Ладно, понял, дальше не объясняй. Антон потянулся к Арсению за поцелуем, но мужчина как-то увернулся и просто аккуратно поставил поднос на диван.  — Арс?  — Все хорошо, просто мне еще нужно уехать по делам, вернусь к вечеру.  — Арс! У нас же выходной! Куда ты собрался? Мы же хотели провести этот день вместе!  — Я обещаю, что весь вечер будет наш, ангел. А пока… Ну это срочно, пойми.  — Ну да, ну да, пошел я нахер, — Антон нахмурился и демонстративно отвернулся от Арсения. Даже когда мужчина в примиряющем жесте хотел обнять парня, тот отовдинулся и даже не обернулся.  — Ну прости, Антош. Так надо, пойми меня, не маленький.  — А ты такой уж прям взрослый у нас! — парень указал рукой на телевизор, по которому сейчас шел «Лунтик». Попов немного покраснел.  — Да ладно, Арс, едь уже. Быстрее уедешь, быстрее приедешь. Только погоди минутку, — Антон запустил руку под одеяло и начал искать коробочку с подарком, и, успев заработать странные взгляды Попова, достал ее.  — Арс, с праздником. Шастун протянул коробочку мужчине. Тот аккуратно и трепетно взял ее в руки и тихонько открыл. Внутри лежал натуральный кожаный браслет с серебряными буквами, АА. Попов осторожно достал подарок из коробочки и протянул руку Антону, чтобы тот сразу же надел его.  — АА?  — Арсений и Антон. Два парня на А. Я подумал, что это будет символично и памятно. Ты же прекрасно знаешь, что я не спец в подарках и вот этот браслет изрядно потрепал мне мозг.  — Понимаю, Антош. И я тебя за это люблю, — Арсений быстро нагнулся к парню и оставил на его губах легкий, едва ощутимый поцелуй.  — Увидимся вечером, Ангел, — шепнул на ухо мужчина и быстро покинул комнату. Через минуту по квартире раздался звонкий щелчок — дверь закрылась. *** Иногда Антон действительно не понимал Арсения. Почему тот бывает то скромным, как школьник, и перед каждым поцелуем в его глазах четко читается вопрос, то властным и таким раскрепощенным, что Антон сразу понимает это и готов к чему-то жаркому вечером. А еще Шастун действительно не понимает, почему такой мужчина, как Арс, выбрал такого мальчика, как Антон? Разве мог Попов, идеальный во всех смыслах человек, влюбиться в Шастуна, самого обычного во всех смыслах. Антон не обладал низкой самооценкой, но никогда и не ставил себя выше других, трезво оценивая свои способности и навыки. Но вот в этом вопросе у импровизатора всегда был прочерк. И сейчас Антон, хоть и получил искреннюю заботу любимого, его поцелуи и чистый, благодарный взгляд от него, не мог не задаться вопросом: а что в голове у Арсения сейчас? Почему мужчина что-то от него скрывает? Не хочет говорить? Не доверяет? Случилось что-то страшное? Столько было вопросов. Ответов было нисколько. Единственное, что оставалось Антону в данный момент — это поесть завтрак, сделанный графом Поповским, и попытаться унять свое любопытство до вечера. Арсений обязательно все расскажет, он не будет держать что-то в тайне, ведь он доверяет Антону, ведь он любит его. *** Один раз — не Арс. Именно с такой мыслью заходит в квартиру Попов. Мужчина нервно посмотрел на часы в прихожей — уже было девять вечера, а он обещал Антону приехать до семи. Что ж, реакция парня будет вполне предсказуема и оправдана. Арсений скрестил пальцы, прямо как в детстве, когда он с другими ребятами играл в прятки во дворе и сидел, максимально сильно прижавшись к земле, в кустах и точно так же держал детские пальчики в крестике, надеясь, что его не найдут. Но вот он вырос, и сейчас это так просто не прокатит. Глупо надеяться, что сейчас все будет так же, как раньше. И все же Арсений на цыпочках прошел до спальни, где сейчас шумел телевизор и показывал какой-то фильм. Мужчина как можно незаметнее заглянул в комнату: Антон сидел на кровати, поджав ноги под себя, и нервно грыз ноготь, волнуясь, очевидно, за какого-то персонажа. Сейчас парень выглядил таким… домашним, что Арсений не хотел прерывать его, а просто стоять и дальше за дверью и наблюдать за Шастуном, но не вышло. Скрипнула половица, и Антон обернулся на звук.  — Антон?  — Да. Слишком сухое "да". Антон явно крепко обиделся.  — Я понимаю, Тош, сильно задержался, но так надо было…  — Я понимаю. Просто теперь я хочу побыть один. Теперь ты меня понимаешь? Понимает. По глазам видит. Антон не хочет оставаться один, это явно читается в его зеленом омуте, но парень пытается показать себя сильным и независимым.  — Да, конечно. Я пошел. Арсений развернулся и стремительно вышел из спальни. Перед тем, как закрыть дверь, он успел поймать обиженный и шокированный взгляд Антона. Ну, не все быть же по его велению, верно? Спустя минуту Попов подложил под дверь одну бумажку и покинул квартиру. Опять. Но в душе Арсений знал: вернется в квартиру он уже не один. ***  — Пойти на крышу? Любопытство взяло верх над Антоном спустя семнадцать минут двадцать три секунды после того, как бумажка оказалась в спальне через щелку под дверью. Да, Шастун считал каждую секунду. Ну, с кем не бывает. И сейчас этот Шастун быстро накинул в прихожей куртку и побежал на крышу дома. Сердце бешено отбивало свой ритм: зачем Арсению понадобилось пойти на крышу? Да и еще оставить записку об этом? Антон бегом забрался на последний этаж пешком, ведь лифт был занят. Спустя считанные мгновения он уже был на крыше. Сильный ветер дул парню в лицо, чуть не снося его. Антон помнит это место: здесь он впервые встретил с Арсом рассвет, лежа на принесенном пледе и распивая одну бутылку пива на двоих. Парень помнит, как они решили оставить памятную запись на полу крыши (почему на полу? Ответа не знали даже сами импровизаторы). И прямо сейчас на этом месте с полустертыми «А+А» лежала прикрепленная записка. Еще одна. «Не на этой крыше, ангел:) Встретимся на другой высотке. " Как Антон понял, что это именно за высотка, он не смог бы ответить даже сам. Просто ему подсказало его шестое чувство. И сейчас парень, переодевшись в наспех застегнутую рубашку и единственные чистые брюки, заказал такси в единственный уже известный ему ресторан в Москва-сити. ***  — Арс, я тебя ненавижу.  — Я тоже тебя сильно люблю, ангел. Импровизаторы сидели напротив панорамного окна, но не обращали внимания на открывавшийся им вид; они смотрели друг на друга. Арсений смог объяснить причину своего долгого отсутствия, и узнав ее, Антон весь оттаял и был готов кинуться прямо в объятия мужчины, наплевав на весь персонал.  — Я думал, что ты от меня что-то скрываешь, и мне знаешь, как обидно было! Мог бы предупредить хоть, я бы брюки постирал бы, что ли, и другие надел бы.  — Да так неинтересно, Тош. К тому же, какая разница, какие на тебе брюки, все равно потом их не будет.  — Да не при всех же! — Антон слегка ударил Попова по плечу, но Арсений только усмехнулся. Ему нравилось наблюдать, как краснеет его ангел каждый раз, когда мужчина как-то намекал на их развратную сторону отношений, будучи не в квартире. Ему каждый раз хотелось притянуть к себе Антона и поцеловать его, вложив в поцелуй все свои чувства, целовать так долго, чтобы Шастун смог узнать все его эмоции до единой. И сейчас Арсений позволил себе это. Однако вместо ожидаемого отталкивания парень наоборот, притянул Попова к себе и углубил поцелуй. Мужчина улыбнулся в губы Антона и поддался парню, позволяя ему делать все, что он захочет. А во время поцелуя Арсений позволил себе убрать руку с твоим Антона и заснуть ее в карман для того, чтобы достать оттуда маленькую черную коробочку. Попов аккуратно открыл коробочку и наощупь надел на руку Антона, свободную сейчас от всех браслетов (!) кожаный браслет с серебряными буквами АА. Шастун отвлекся от губ мужчины и недоуменно посмотрел на запястье. Арсений же только улыбался.  — Может, уже расскажем всем? ***  — Вы видели посты Арса и Антона? Они одновременно выложили их! — в комнату ворвалась Оксана, держа в руках телефон.  — А что там? — Матвиенко лениво потянулся и бросил взгляд на девушку; Сережа не заходил сегодня еще в Инстаграм и не мог увидеть свою ленту.  — Там Антон и Арс выложили фотку, где они сидят в одном ресторане и подписали: «Я и мой парень отметили вот так вот День всех влюбленных. Как прошел ваш день? », — Оксана выглядела встревоженной. — Че, правда, что ли?  — Ой, Сережа-а-а! Прогорела твоя ставка, с тебя должок, — Дима радостно потер ладони и не смог сдержать радостного смеха.  — Да че ты ржешь? Нет никакого долга! Я же ставил, что они признаются, а они вот и признались!  — Мы ставили оба на примерные даты. Я поставил на четырнадцатое тире пятнадцатое февраля, а ты поставил на дэ эр Арса. Не увиливай мне тут!  — Вы еще на них спорили? Парни, вы сдурели? — Оксана не могла успокоится и постоянно как-то нервно дергалась. Хоть на её лице и было выражение радости за друзей, голос и жесты выдавали ее волнение. — А ты, Стас? Ты понимаешь, что мы в России живем? Что теперь-то будет?  — Что-что… Вырезать буду меньше, что. Теперь же они официально, значит, запретов меньше. А про гомофобию ты мне тут не говори. У нас самые толерантные фанаты из всех фандомов, все фанфики про Импровизацию пишут по Артонам. Считай, можно мерч даже выпускать с этими голубками, нам только лучше. — Стас!  — Что Стас? Арс с Антоном счастливы? Да. Мы рады за них? Да. Фанаты рады? Тем более. Все будет хорошо, Окс, ты только успокойся.  — Ладно, — девушка глубоко вздохнула и села на диван. — Уговорили. Значит, будем поздравлять их, да? Надо будет позвонить, когда отмечать свои отношения будут.  — Встречу Попова — придушу! Не могли они попоже раскрыться?  — Встречу Шаста — расцелую. Красавы, обожаю этих двоих! *** А в этом время Антон и Арсений лежали на кровати и просто обнимались. Просто обнимались, вкладывая всю любовь в этот жест привязанности. Они не знали ни о споре Серёжи и Димы, ни о волнении Оксаны, ни о начинающем мерчендайзере Шеминове. Они знали, что есть друг у друга, и им этого было достаточно. И каждый из импровизаторов понял, каким важным днем было для них это четырнадцатое февраля. И оба знали: этот День влюбленных они запомнят надолго.