Ирония

Я узнал этот цвет лица. Он был бледен, как призрак, и худой, словно не ел несколько месяцев. Грубоватые черты лица не смотрелись столь грозными, потому как его лицо источало лишь невыносимую усталость, но одновременно беспричинную раздражительность. Я встречал таких людей раньше, я сам делал людей такими. Синяки на прикрытых мягкой тканью халата руках багровыми линиями врезались глаза. В момент, когда хозяин зверинца вышел из комнаты, все жители заповедника испарились, будто чувствуя это напряжение, витавшее в воздухе. Я инстинктивно опустил глаза в пол и встал как по струнке, стараясь избежать прямого контакта с хозяином поместья. Однако, образ комнаты, промелькнувший в ту секунду, пока я пристально разглядывал своего господина, напомнил мое былое место обитания, но хуже. Плотные шторы темных тонов, защищающие обитателя от резких уколов солнечных лучей, скомканная простыня, разбросанные на полу вещи, пара разорванных фотографий и куча стеклянных осколков. Пусть комната и не была обделена уникальными излишествами, состояние ее было просто отвратительным. Четкий запах алкоголя и приторного табака добавлял картине заключительный штрих. - Кто это, мать вашу? Линда, очередного нытика притащила? – мужчина подтянул рукава вниз, заметив мой явный интерес к ссадинам на его руках, и отвернулся к Линде, оскаливаясь, точно дикий зверек. - Доброе утро, милый. Позволь представить тебе моего нового помощника. Это Ноа, - женщина в красивом платье цвета черного кофе учтиво указала на меня рукой, игнорируя колкость хозяина. Я, насколько мог, настолько мягко и галантно поклонился, прикладывая свою ладонь к солнечному сплетению. Жест покорности не был оценен по заслугам, пусть тетушка и улыбнулась, высказывая свою удовлетворенность моим исключительным соблюдением правила №2 – не открывать рот. Светлые зеленые глаза брезгливо окинули элегантный образ стройного меня в классическом костюме с ног до головы, серое лицо исказилось в отвращении. Тонкая, словно веточка рука еще ниже оправила рукава халата, Господин раздраженно рыкнул и гневно процедил: - Господи, этот клоун еще хуже, чем все предыдущие, - с этими словами парень нездоровой наружности уже собрался захлопнуть дверь перед нами, но Линда его остановила. - Милый, где Маркус? Сейчас время для прогулки, - нежный голос моей начальницы сопровождался любящей улыбкой, ее рука скользнула вдоль двери, приостанавливая ее. - Маркус спит, - дверь вихрем пролетела перед милым лицом Линды. Хлопок раздался эхом по всему коридору. Линда печально выдохнула, поправляя бордовую шаль на плече. В этот момент я подумал, что если бы Мари была старше и немного целомудренней, то она выглядела бы именно так. - Пошли, Ноа, - тонкий силуэт Линды скользнул мимо меня вниз по лестнице, оставляя после себя тягучий аромат духов. Я покорно последовал за цоканьем маленьких каблуков, сжимая в руках три упругих поводка. «Это ты клоун, чертов торчок» - пронеслось гневно в уме. Почему я решил, что он торчок? Это было очевидно. Белое лицо, вызванное запущенной анемией и отсутствием свежего воздуха, чрезмерная и беспричинная раздражительность, ссадины на руках, сделанные, очевидно, в процессе ломки, худые жилистые ноги, которые периодически сокращались в маленьких судорогах, заметная рассеянность и нехарактерная для такого типа телосложения худоба, а еще комната – точно притон. Все эти факторы определенно указывали на то, что наш Господин имеет пару неприятных слабостей, и одна из них – запрещенные вещества. Только что? Кокаин? Героин? Или, может, химия? Спрашивать я ничего не стал, говорить тоже, хотя было действительно интересно рассмотреть этого персонажа поближе. С первого раза можно подумать, что ему за 30, но если исключить все издержки образа жизни, его возраст не будет превышать 20-25 лет. Еще лицо хозяина этого поместья показалось мне чрезмерно знакомым, будто я где-то видел его. Может, он какая-то медийная личность? Откуда у наркомана будут деньги на такие хоромы, да и сами наркотики – не самое дешевое удовольствие, значит, он где-то зарабатывает и явно преуспевает в этом. Линда подозвала Ириса и Тони, те покорно явились перед ней, предвкушая выход на улицу. Я зацепил два поводка, третий же отдал в руки Линде. Сутра она была более воодушевленной. Видимо, инцидент с Господином сильно расстроил ее, но я, желающий подольше сохранить свой статус прилежного работника, так же сохранял условия правила №2. К этим двум красавцам, породистым доберманам, я относился с недоверием, и они, чувствуя мою слабость, отрывались на полную мощь. То спутают поводки, то один погонится за птицей, то другой начнет прыгать из стороны в сторону. Это действительно изматывало, даже при всей моей выносливости, к таким тренировкам я был не готов. Высокомерный ублюдок не выходил им моей головы на протяжении всей прогулки. Не будь я так меркантилен, возможно бы и ответил что-то колкое в его адрес. Я небрежно относился к предыдущим работам, так как даже не видел смысла вкладывать хоть какие-то силы, но здесь все иначе. Я бы хотел остаться здесь подольше. Ровно через 30 минут мы втроем вернулись в поместье. Спокойно отпустив собак на территории обширного сада, я двинулся в сторону входа, располагавшегося сзади дома. В народе такие двери еще называют «для прислуги». Тихо захлопнув дверь, я снял уличную обувь и надел туфли, которые предназначены для перемещения внутри дома. С кухни несся приятный аромат томатного супа и свежего хлеба. Я, по зову носа, мигом направился в сторону обители вкусняшек, но моментально остановился, когда услышал тихий голос Линды, беседовавшей с кем-то по телефону. - Ему все хуже, - с дрожью вымолвила она, - я не знаю, что делать. Голос в трубке утешающе бормотал что-то, пока я покорно ждал момента окончания беседы в холле. Подслушивание – знак плохого воспитания, а я же культурный малый. Когда начальница наконец выскользнула размеренной походкой из проема, я зачарованно рассматривал разнообразные порождения природы, расставленные по всему первому этажу. - Ох, ты уже вернулся, - она еле заметно стерла со щек слегка размазанную тушь и как всегда приветливо улыбнулась. – Как прошла прогулка? - Отлично, эти ребята полны энергии, - я вежливо улыбнулся в ответ и протянул Линде ей же спрятанный в моем грудном кармашке платок. Несколько секунд она ошалело смотрела на мое улыбающееся лицо, а затем протянула: - Благодарю, - теплые руки смяли кусочек ткани и нежно провели им по слегка морщинистым щекам. - Скоро время обеда, верно? – я так же улыбчиво обратился к ней, игнорируя ее слезы и дрожащий голос, как и следовало сделать. - Да… - она растерянно рассматривала сначала высветленные до белого оттенка волосы, затем мое непринужденное лицо. – Я думаю… - продолжила она. - Я думаю, нанять тебя было лучшим решением, которое я могла принять. - Мне приятно, но я пока что ничего не сделал, - слегка наклонив голову, усмехнулся. Линда многозначно улыбнулась с неким прищуром. Я жил своей размеренной спокойной жизнью около месяца. Подъем в 6, завтрак в 6:30, уборка до 10:00, заключающаяся в протирании пыли, подметании пола и поливании цветов, в 10:30, в обед и перед сном по 30 минут выгул собак, в 23:00 Линда уходила спать. Гостей не было, сумасшедший хозяин иногда маячил на первом этаже, спускался перекусить или взять некоторые вещи. Меня в принципе не интересовало то, чем он занимается, пока не нарушает мое спокойствие. Единственное, что было крайне заметно, это то, что он с каждым разом выглядел все хуже и хуже. Но опять же, это меня вовсе не касается. В целях здравомыслия, Линда самостоятельно делала всю работу на втором этаже, не привлекая меня. Видимо, она не хотела, чтобы наш эмоционально нестабильный Господин испугал меня или того хуже, выгнал. В перерывах я занимал себя чтением незамысловатых книг, гулянием по засохшему, но даже так очень красивому саду на заднем дворе, смог научить собак паре команд, чем исключил необходимость искать оставленные ими «мины» на газоне. Теперь они гадили только во время прогулки. Маркуса – главаря этой собачьей банды, я видел лишь раз, когда хозяин самовольно вывел его на недолгую прогулку по «Золотой улице». Псина был стар и еле ходил, прихрамывая на заднюю правую лапу. Некогда рыжая шерсть была совсем седая и оскудевшая. Было видно, что дворняга прожил долгую и тяжелую жизнь. Кошки же, так тепло принявшие меня в первый день, с того момента, как я сменил свой ментоловый шампунь для волос на кокосовый, начали вести себя точь-в-точь как описывала женщина – царапались, шипели, нападали и делали разного рода пакости. Линда меня не тревожила, как и я ее. Мы перекидывались парой незамысловатых фраз по утрам и в процессе работы. Добрая женщина оказалась восхитительным наставником, обучившим неотесанного юношу (меня) не только классическим правилам этикета, но и паре простых рецептов блюд и другим жизненно необходимым навыкам, за что я искренне был благодарен. Когда начальница впервые упомянула так называемое «ночное дежурство», я подумал, что хозяин, возможно, инвалид или имеет какое-то серьезное заболевание, что нужна будет помощь с туалетом или едой. Однако, когда обнаружилось, что хозяин – это обычный парень с нехорошими наклонностями, я вовсе посчитал это дело обычной прихотью на случай маловероятных ситуаций, если вдруг заявятся ночные гости или произойдет что-то вроде утечки газа. Потому свое дежурство я отбывал в расслабленном состоянии – просто в эти дни я спал не в комнате, а на диване в холле. Все началось, когда Маркус умер. Вроде ничего удивительного, пес был старым, еще в самом начале я понял, что он долго не протянет. Но это было началом кромешного ужаса. Я занимался сортировкой корреспонденции возле почтового ящика на улице, когда из поместья послышался жуткий нечеловеческий рев. Страх сковал меня в ледяном ступоре. Куда бежать? Подальше от беды или наоборот, в дом? Я ринулся в сторону главного входа, по пути бросая листовки с объявлениями на подходную дорожку. Все тело пробил холодный пот. «Что, если он в наркотическом угаре убил ее? А дальше примется за меня?» Почти вырывая ручку, я влетел в просторную гостиную, задыхаясь от быстрого бега и ужаса. - Линда, что?.. – робко выдавил я, держась за деревянный косяк. Перед глазами предстала тетушка, на коленях склонившаяся над ревущим Господином, с дрожью обнимающим обмякшее тело собаки. Его колени были стерты об пол, а руки жадно впивались в грубую шерсть уже мертвого животного. Слезы градом текли по бледным щекам, а зеленые, как летняя листва, глаза наполнились кровью. Плач периодически переходил от животного завывания до тяжелого судорожного хватания воздуха. Нежные руки Линды сначала с опаской легли на плечи молодого человека, а затем потянулись к телу Маркуса, умиротворенно заснувшего вечным сном. Она аккуратно вытянула собаку из мертвой хватки хозяина и переложила себе на колени, отчего Господин, стараясь заглушить душевную боль от потери друга, согнулся дугой и заревел еще сильнее, упираясь лбом в холодный кафель. Я стоял в проходе все это время, шокированный и растерянный от такой реакции. Наверное, это и есть истинная боль. Мы похоронили Маркуса на закате в саду, с трудом отобрав бедное животное у Господина. Он остался лежать на кафеле до глубокой ночи. Ни я, ни Линда не осмелились подойти к нему и попробовать отвести в комнату. Я старался делать свои повседневные дела, как и обычно. Такие вещи не могут тронуть очерствелое сердце, как мое. Может, действительно нужно было бы посочувствовать или сказать что-то, хотя бы высказать соболезнования. Но нет. Это не мое дело. Примерно в полночь Молодой господин опустошенно поднялся в свою комнату и не издавал ни звука. «Очевидно, вечно убиваться нельзя» - промелькнуло в моей голове, когда дверь с глухим стуком захлопнулась. – «Это жизнь. И рано или поздно она закончится». В ту ночь на дежурстве мне не спалось. Я бессовестно ерзал на скрипучем диване, пытался читать, отчего глаза жутко страдали и молили о пощаде, даже сделал зарядку – ничего. Окна холла освещались уличными фонарями, тени игривыми промежутками мелькали на стенах жутковатого по ночам зала. Также, я четко заметил, что похолодало. Осень. Никогда не отличался хрупким сном, но тогда я даже не спал. Мой легкий дрем потревожили какие-то подозрительные звуки сверху. Можно было подумать, что это снова пушистое братство проказничает, но нет. Эти звуки были какие-то нехарактерные для животных. Они вообще были неестественными. На свой страх и риск, я наощупь добрался до лестницы на второй этаж и с тяжелым сердцем обнаружил, что звуки исходят из комнаты Молодого господина. Прерывистый и хриплый шепот, будто кто-то читает мантру, а затем резкий вскрик и такой шум, словно ведро воды выливают на траву. Внутри колебалось два очевидных чувства – уйти и проигнорировать данный инцидент или же рискнуть и произвести несанкционированные проникновение. Второе симпатизировало мне меньше, это же не мое дело, но еле слышимый хрип привел меня в чувства и подтолкнул к тому, чтобы войти. Сейчас я порой думаю, что было бы, если бы я ушел тогда и просто мирно продолжил бы читать свои тупые детективы. Сложилось бы все так, как есть сейчас? Полуобнаженное худое тело в дикой тряске содрогалось на темном полу, сливаясь с лунным бледным светом. Красные глаза смешивались в жуткой гримасе боли и ужаса, отображенных на красивом, пусть и измученном лице. Костлявая рука туго схватилась за горло в удушающем угаре, в уголка рта капали остатки рвоты и гортанной крови. Синие губы и неестественный цвет лица, полностью обмякшее и отяжелевшее тело. Тяжелый хрип вырывался вместе с надрывистыми выдохами последнего углекислого газа в легких. Я все понял. Я уже видел это неоднократно. Не думая ни секунды, я ринулся в сторону тела, хватаясь за худощавые холодные руки, резко дернул на себя обдолбыша, стараясь изо всех сил перевернуть его на бок. - Слышишь, не отключайся! – я орал во всю мощь своего голоса, пока лицо парня постепенно теряло естественный цвет. Это означало, что мозг не получает кислород, дыхательные пути перекрыты. Нельзя дать ему отключиться. Переборов всю брезгливость, моя рука сама потянулась к гортани парня, заставляя рвотные массы, преграждающие путь воздуху, выйти наружу. В темноте плохо было видно его общее состояние, но что я видел точно, так это то, что его зрачки сузились до состояния маленькой точки. - Что ты ввел? Где оно? – я нервно оглядывал комнату, стараясь найти хоть какой-то намек на название вещества, вызвавшее передозировку. Все указывало на опиаты, но я не мог быть уверен в этом. Одна ошибка – смерть. Черные штаны со стрелками оказались вымазаны в мерзкую субстанцию, мои руки кровоточили, так как из-за судорог парень неосознанно кусал меня на за пальцы, пока я пытался сдвинуть его язык подальше от гортани. Пальцы дернулись к худой шее полумертвого человека. Пульс есть, но слабый. Его лицо действительно напоминало лицо трупа, который умер дня два назад – бледное, осунувшееся. Я старался держать его голову на коленях, периодически проверяя дыхание. - Линда! – во все горло заорал я, параллельно зачем-то гладя слипшиеся черные волосы. – Линда, мать твою! Расторопные шаги послышались за дверью, женщина вошла в комнату и стала в ступор. - Не стой, дура! Неси воду, быстрее! – стресс сильно повлиял на меня, потому я вовсе не контролировал себя – действовал по инстинктам. Женщина еще пару секунд стояла в проходе, зажимая рот рукой, на глазах навернулись слезы. Она рысью дернулась в сторону лестницы. - Ох, блять, - брезгливо выдавил я, понимая, что сейчас будет очень мерзко. Дрожащие руки протянули мне маленькую бутылочку воды, я сделал небольшой глоток и глубоко выдохнул. Начальница, не отрывая взгляда, сползла на пол, глядя на своего умирающего Господина. Я повернул голову хозяина к себе, зажимая ему нос и сделал несколько прерывистых вдохов рот в рот, стараясь стабилизировать дыхание. Так несколько раз, пока его лицо не начало принимать более-менее розоватый цвет. - «Скорая», - процедил я с отдышкой, - вызови «скорую». - Нельзя, - тут же отрезала она. - Он умрет! - Нельзя «скорую», я прошу… - слезы мешали выдавить что-то целесообразное. - Черт бы тебя побрал, - осознавая, что от шокированной женщины невозможно добиться чего-то целесообразного, я быстро раскинул факты у себя в голове. Если я сейчас уйду за телефоном, это будет намного рискованнее, потому как Линда не сможет помочь ему, когда он начнет задыхаться. Линда, наконец отойдя от шока, тихо заплакала, пока я пытался поддерживать сознание Господина. - Так, дружище, все самое страшное позади, слышишь? Тебе сейчас главное оставаться в сознании, - я презрительно зыркал на беспомощную Линду, иногда переключаясь на виновника торжества. Отодвинул парня в сторону и аккуратно уложил его голову на пол. Дышал он чисто, без затруднений, но это не конец. Если он наркоман со стажем, у него точно должно быть что-то на случай отравления опиатами. Обыскав прикроватные шкафчики, разочарованно выдохнул. На тумбе возле окна ярко выделялась белая коробка. Я мгновенно направился к ней и начал искать нужную вещь. - Бинго, - безрадостно пробормотал я, доставая маленький шприц из закоулков белой аптечки, на пузырьке, идущем в комплекте, было написано название препарата, который закупала Мари на крайний случай для клуба. Наполнив шприц содержимым пузырька, я хмуро предупредил хозяина: - Будет больно. Очень. Он затрудненно перевел почти остекленевший взор на меня и моргнул в знак готовности. Скулы напряглись, видимо, он знал, что это за штука. Светало. Первые лучи солнца пронзили небольшую щель между шторами, наполняя комнату легким светом. Вены на руках молодого человека синими ручейками зияли сквозь тонкую кожу. Немедля ни секунды, я вонзил иглу в плоть и медленно начал вводить препарат. Первые секунды все шло, как по маслу, пока средство не начало действовать. Жуткий крик разрезал тишину комнаты, но сам пострадавший не дернулся. Лишь пара капель скатились с глаз. - Когда я был маленьким, я часто любил посещать городской сквер, потому что там был шикарный фонтан. Летом я просто любовался на него, а осенью, когда фонтан выключали и осушали, шел мародерствовать, - я нес чепуху, но это было неважно, потому как главное сейчас – чтобы он оставался в сознании, иначе кома неизбежна. – С одного городского фонтана можно было собрать целую кипу монет и купить на это себе мороженое. Я ввел еще несколько капель вещества, лицо мученика покраснело, он стиснул зубы. - Особенно я любил туристический период, когда всякие тупицы кидали тысячи монет в фонтан, а я зарабатывал на этом огромные суммы, - последние капли остались небольшой рябью на прозрачной коже. Согнув руку под острым углом, гладил волосы некогда почти мертвого парня, а тот корчился от ужасных судорог по всему телу. Я рассказывал какие-то истории, которые вычитал в книгах, и бесполезную информацию о том, что ласточки действительно летают ниже во время влажной погоды, но это из-за того, что они едят всякие зерна, которые распухают из-за высокой влажности и это тянет их вниз. - Еще я помню, что человек на адреналине может подня…- не закончил я. - Да… Заткнись ты… Уже, - выдавил зеленоглазый красавец, слегка поворачивая голову ко мне. Я облегченно выдавил из себя уставший вздох и небрежно скинул его голову со своих колен, отчего тот резко подставил локоть, дабы избежать удара головой. За окном уже вовсю светило осеннее солнце. Линда, что до этого не издавала ни звука, резко подорвалась, помогая своему Господину подняться с пола. - Все хорошо, - щебетала она. – Все будет хорошо. Нервная улыбка исказила ее лицо, когда та помогала хозяину добраться до постели. Качаясь от дикого головокружения, тащил ноги вниз по лестнице. Глаза слепил яркий свет. - Черт бы меня побрал. Чертовски раздраженный, я скинул с себя одежду на пол и лег на мягкую кровать, осознавая, что после такого никто не посмеет меня разбудить для работы.