Валентинка

Этот день был для Энджи особенным, и ни один другой не мог сравниться с ним. И, хотя многие не праздновали вовсе, парень любил его всем сердцем, хоть наличие такового у себя отвергал. В этот день количество сердец у него увеличивалось чуть ли не в сотню раз, и все они были разнообразные, непохожие друг на друга: маленькие и большие, ярко-алые и тускло-розовые, самодельные и покупные, даже шоколадные попадались - и лишь одно объединяло их - банальная, глупая надпись. Три слова, пять слогов и десять букв. «Я тебя люблю» Признаться, он никогда не понимал ее смысла, ведь любовь - это всего лишь выплеск большого количества эндорфина. Юный химик, мать его, хоть большенство уроков он прогулял. Никогда не понимал и не надеялся понять. Любовь - это угода девчонок - часто хмыкал он, перебирая бумажные сердечки с однотипным посланием. Не понимал, но с замиранием сердца ждал этого дня, ведь ему до дрожи в коленках нравилось внимание к своей персоне. Конечно, в остальные дни в году Энджел редко оставался без всеобщей любви, но в этот получал ее в тройном размере. Он был звездой, сияющей в старшей школе Пентаграмм-сити, и ничто не могло затмить его. Ничто, по крайней мере он так думал. Он пришел к ним за пару дней до дня розовых сердец, но даже этого времени хватило, чтобы на его столе в этот день оказалось более полусотни валентинок. Валентинок... хах, а ведь его имя созвучно с этими цветными бумажками. Он был необычайно красив, будто бы сошел с глянцевой обложки журнала, с незамысловатой прической - всего лишь уложенные назад смоляные, чуть вьющиеся волосы, - в накрахмаленной нежно-розовой рубашке со стоячим воротничком, черном фирменном костюме и, что больше всего завораживало, так это голос. -Доброе утро. С сегодняшнего дня я ваш новый преподаватель истории. Его голос был низким, с хрипотцой, как после простуды. Он проникал в самые подкорки сознания, будил стаи маленьких мурашек, заставляя тех бегать табунами по спинам учеников. Голос доминанта, не терпевшего отказов и неповиновений. Голос сутенера. Голос суки.

***

-Ублюдок. - он с остервенеем чиркает колесиком зажигалки, не с первого раза выбивая слабый желтый пламень, и тут же затягивается, толь лишь тот касается кончика сигареты. Ка­залось, что си­гаре­та по­может, раз­ве­ет не­нуж­ные мыс­ли и очис­тит ра­зум. Но вмес­то это­го с пер­вой за­тяж­кой ту­пая боль отз­ывается ос­трее. Дым за­пол­няет лёг­кие, но не на­пол­няет ра­зум. И от этого тошно. - Сука, и как он только мог? -Все еще ненавидишь своего красавчика препода? - она тянет пухлые губы в улыбке, смотря на друга исподлобья. - Еще не надоело? Год уже как прошел. -Он забрал у меня всю популярность! - вскрикивает подросток, делая очередную затяжку. -А она была? - она хмыкает, забирает сигарету под недовольные возгласы из пальцев Энджела и сама затягивается, оставляя на фильтре тонкую вишнево-алую полоску помады. - Ну а если серьезно, - оковы дыма высвобождают легкие, и серое облачко медленно тянется вверх, растворяясь в воздухе. - мне кажется, ты просто его ревнуешь. Ревнуешь... Может, ты просто ревнуешь его? Просто ревнуешь? Слова подруги звучат в голове гонгом, повторяются сотни раз, как заевшая пленка на старой кассете. -Ре...вную? - он поднимает взгляд на подругу, смотрит так, будто бы она только что сказала, что вот-вот наступит конец света, и бежать уже поздно. -А разве нет? Ты так рассказываешь о нем, какой он сексуальный красавчик и, как ты там выразился, с невъебенно кончабельным голосом? -Я так сказал? - Энджи вскидывает тонкие светлые брови. - Ох... черт... -Погоди, - Черри мажет губами по фильтру, проносит его мимо тра и распахивает глаза. - Ты реально втюрился в него? Дерьмо, Энджи... Молчание затягивается, становится каким-то интимно неловким, а затем, дабы хоть как-то избавиться от него, Черри протягивает другу дотлевающую сигарету. Тот смотрит на нее с секунду, аккуратно берет и резко затягивается, забивая остатками дыми свои легкие. -Признайся ему. - наконец говорит девушка, слыша, как в здании школы раздается звонок на урок. -С ума сошла? Он же пошлет мне куда подальше. -Откуда такая уверенность? - Черри облокачивается о перила, искоса смотрит на друга и вдруг улыбается. - Завтра день влюблённых, твой день. Напиши анонимку. -Думаешь стоит? - он тушуется, мнется и совершенно не походит на себя. Сейчас он не высокомерная сука, сейчас он влюбленная дура. -А что ты теряешь? Верно... а что он теряет?

***

Двадцать пять центов, и маленькое бардовое сердце у него в руках. Он держит его большими и указательными пальцами обеих рук, смотрит отрешенным взглядом и тихо-тихо дышит, будто бы у него в руках настоящее сердце. Его сердце. Энджи врезается в него в школьном коридоре, в толкучке, быстро кидает банальное «простите» и спешно уходит. Он забегает в мужской туалет, прижимается спиной к холодной кафельной стене и рвано дышит. Немыслимо... он сделал это... Запах его парфюма кружит голову, кровь кипит и неестественно быстро бежит по венам; он чувствует жар, ощущает, как горят его щеки. А губы сохнут, как от матовой помады, а потому он спешно скользит по ним языком.

***

-М? - мужчина опускает взгляд на пол, на выпавшую из внутреннего кармана пиджака валентинку. - Это еще что? Он поднимает ее, немного вертит в руках, осматривая, а затем открывает. Три слова, пять слогов и десять букв. «Я тебя люблю»