Порицание?

      Проворным грубым движением парень хватает девушку за плечи и силой вжимает в дощатый ветхий забор. Обессиленная девушка не удерживает себя на ногах и вынуждённо скатывается спиной по шероховатой поверхности забора. Чувство поражения и стыда затмевает боль во всём теле, стремление отомстить замещает жгучее желание скорее оказаться дома и заплатать раны. — Ну как, Анри, я снова оказался прав, — усмехается парень и расплывется в плутовой улыбке, делая противный акцент на её имени.       Анри не отводит досадливого взгляда с наглой рожи одноклассника, что с опаской оглядывается по сторонам и пешим ходом покидает глухой закоулок, оставляя разбитую её без шанса на помощь.       В этот раз спор из-за мелочи перешёл границы привычной короткой драки. Микки — действенный провокатор, доводящий до точки кипения каждого, в частности, таких легковоспламеняющихся личностей как Анри. Словами доказать правоту не входит в их принципы, агрессия берёт своё и приводит к плачевному исходу. Сегодняшняя стычка подростков заметно возросла в длительности, а удары враждующих были в разы сильнее предыдущих таких споров.       Анри, считай, победила, но внезапный удар в ногу и мощный толчок в забор, усугубили триумф. Каждая мысль сводится к провалу, злость идёт по возрастанию и закипает в венах кровь. Однако поражение мигом уходит на второй план стоило ей вспомнить об отце. Одна лишь мысль о нём прошибает тело мощным разрядом. Сколько же нотаций вырвется из его уст, когда Анри вновь вернётся к позднему времени, избитая всё тем же назойливым одноклассником.       Собрав последние силы, Анри поднимается на ноги и делает осторожные неспешные шаги в сторону своей улицы. Фонари будто назло направляют на неё свой противный свет, выделяя её как единственную живую душу в поздний час. Левая голень ноет сильной болью и делает шаг хромым, разбитые губы и бровь, подбитые щёки и мелкие ссадины объединяются в одну нестерпимую боль. Анри даже умудрилась заработать болезненный порез через правую щеку. Одежда местами порвана, местами в пятнах собственной крови, а местами в пыли. Костяшки кулаков, как и колени, в кровь ободраны. В коротких чёрных волосах виднеется пыль, которую полностью стряхнуть Анри не удаётся. Мысли словно комок нитей, спутанных в одно целое, передразнивают её, перекатываясь с одного места на другое. Она знает, что отец её ждёт. На мгновение Анри даже передумала возвращаться, но эту идею сразу оставляет, ведь у неё совсем нет сил, организм требует еды и сна, вдобавок необходимо обработать раны.       Анри доходит до жилья и неуверенно встаёт перед входной дверью, набираясь решительности войти. В коленях сильнее суетится слабость, пальцы бросает в мелкую дрожь, дыхание учащается, а сердце готово выпрыгнуть из груди.       Можно подумать, что такая паника обозначает неумеренную строгость отца, однако это совершенно не так. Аллен очень добрый, интересный и сердечный человек, который, как и многие родители, может наказать ребёнка за провинность.       Анри открывает дверь с еле слышным скрипом. Слева, по короткой прихожей, буквально рядом находится открытая дверь в зал, в котором работает телевизор, означающий присутствие родителя в этой комнате.       Она бесшумно снимает грязные кеды с курткой и с неприятным чувством страха, беззвучно идёт к лестнице наверх. Анри готовится с облегчением выдохнуть, дойдя до цели незамеченной, но ногу резко пронзает невыносимая боль и она с досадным вскриком падает.       Разгневанный поздним появлением дочери отец выходит из гостиной. Анри мигом поднимается и встречается с тяжёлым проницательным взглядом отца. Словно гром в ясном небе раздаётся громкая, несущая раздражение к проступку, речь родителя. — Сколько раз это будет повторяться? Сколько раз мне нужно тебе говорить, чтоб ты умела игнорировать?! Сколько?! — не сдерживая разочарования, он заряжает звонкую пощёчину.       Анри тот час жмурится и подставляет ладонь к месту удара. — Больно! — А мне думаешь не больно постоянно видеть тебя побитой и осознавать, что ты не понимаешь простых слов? — Я понимаю, просто не умею игнорировать. — Что ж ты будешь делать! — выждав паузу, он грубо хватает Анри за предплечье и ведёт за собой в зал.       Встреча с отцом проходит без жестоких ожиданий. Сейчас он, как обычно, поможет обработать раны, а затем отправит в комнату. Мысли приходят в порядок и Анри успокаивается, но малое чувство тревоги по-прежнему бушует где-то внутри, будто о чём-то предвещая.       Бинты и пару обрабатывающих веществ ждут на тумбе ещё с прошлых таких приходов. Усевшись на диван, Анри поджидает отца. Аллен снова не проявляет аккуратность и больно берёт дочь за подбородок, начиная наносить на раны продезинфицированной ватой. Стоило вате соприкоснуться с раненной кожей на лице, как Анри вскрикнула от боли. — Больно же! — Тебя никто не заставлял лезть в драку, терпи как хочешь, — сухо отзывается Аллен, продолжая грубо наносить средство.       Анри обращает внимание как вдумчивые действия отца заметно перенимают рассеянный характер. Он часто отвлекается от своей задачи, закусывает губу, переводит взгляд, с грубых движений переходит на нежные и наоборот.       Как только Аллен заканчивает обеззараживать раны на лице, Анри виновато опускает голову, не желая пересекаться с ним взглядом. Обычно она любит глядеть на его красивое бледноватое лицо без единой противной щетины, засматриваться на мягкие белоснежные волосы и тонуть в его выразительных янтарных глазах, которые всегда завораживают своей необычностью и великолепием.       Анри замечает как темп работы отца замедляется, а позже вовсе прекращается. — Ты чего? — трепетно спрашивает она. — Мне с трудом даётся повышать голос на тебя... — Аллен нежно ведёт ладонью по щеке дочери. — В особенности, если нужно тебя ударить, — в его словах чувствуется видимая каверза.       Анри настораживает такой подход. Аллен приближается к её лицу и совершает поцелуй, сопровождающийся мягким надавливанием на подбитые губы дочери. Она в потрясении смотрит на довольного отца не в силах выдавить словно замёрзшие на языке слова. Его крепкие руки зажимают в мёртвой хватке предплечья дочери. В судорожном темпе Анри пытается вырваться, но тщетно. Она поднимает напуганные глаза на отца и дрожащим голосом выкрикивает. — Ты что делаешь?! — не успевает она закончить, как её возглас мигом прерывается.       Аллен грубо впивается в губы дочери и тянется к застёжке её тёмных джинс. — Тише-тише, тебе лучше не сопротивляться, — отстраняется он, протягивая между ними нить слюны. — Изнасилование — не выход от моих драк! — Не выход... Но лучше тебе заткнуться, чтобы я не сделал тебе больно, — его руки тянут вниз замок и расстёгивают тугую пуговицу. — Нет! Убери свои руки! — Анри впивается в его запястья, в попытках остановить. — Если хочешь жёстко трахаться, то пожалуйста! — тяжёлая рука снова огревает ударом по лицу, позволяя взять кисти одной ладонью.       Свободной рукой Аллен смог не только снять джинсы дочери, но и приспустить свои джинсы и провестись по длинному эрегированному члену. — Нет! Не трогай меня! Не трогай! — срывая голос, истерично кричит Анри, не позволяя родителю раздвинуть её ноги. — Заткнись, — холодно отвечает он, не отвлекаясь от дела. — Нет! Пап, не делай этого, пожалуйста! Прошу тебя! — первые слёзы безысходности стекают с глаз, она понимает, что отец настроен решительно и ничто его не остановит. — Прекрати ныть.       Аллену удаётся раздвинуть ноги и сдвинуть линию бриф. Анри чувствует как её половые губы раздвигает головка члена. — Папа, нет! Пожалуйста, папа!       Он входит одним слитным движением, выбив из лёгких дочери громкий крик. Анри не была готова так сразу принять отца. Не дав ей время привыкнуть, он начинает грубо толкать внутрь, ощущая, как тугие стенки крепко сжимаются вокруг члена. — Мне больно, пап!       Руки Анри холодеют и дрожат, сердце отбивает бешеный ритм, во рту сохнет, колени трясутся. Аллену абсолютно не важно какие муки испытывает его дочь. Наслаждение, что он получает от каждого толчка и её крика, будто приглушают окружающие. Он наклоняется к Анри, что тщетно старается сдержать и крики, и слёзы. — Расслабься, ты не представляешь какой кайф получишь, — протяжно произносит он, вытирая слёзы своей семнадцатилетней девочке. Затем, проявив чувство жалости, продолговато целует её, а отстраняясь, прикусил верхнюю губу.       Действие, что просит совершить родитель донельзя невозможно. Анри стыдно, противно и больно, она не хочет получать удовольствие от родного кровного человека. — Ненавижу тебя!       Аллен в этот момент ощущает приближение оргазма и начинает наращивать темп, всё глубже погружаясь во влагалище. Он доводит себя до состояния эйфории. Горячая сперма приятно распространяется по влагалищу в матку. Отойдя от удовольствия, Аллен внимательно наблюдает за реакцией дочери. — Я ненавижу тебя, — повторяет Анри. — Понимаю, но тебе же понравилось. — Нет. — Врёшь. — Не понравилось, — раздражённо кричит девушка. — Хочешь ещё? — неустанно спрашивает отец, но в ответ слышит хриплое тяжёлое дыхание разозлённой дочери. — А я бы не отказался, — он резко переворачивает её на живот.       Анри пытается отползти, но Аллен хватает её за бёдра, больно сжимая, и приставляет горячую влажную головку к узкому заднему проходу. Осознание бьёт в голову. Анри знает, что к анальному сексу нужна особая подготовка и подход, но к сожалению, отцу чужды мороки с чужим комфортом. Просить остановиться бесполезно, она уже чувствует медленные, нерезкие движения внутрь, явно дающиеся с усилием. Пальцы сжимают подушки дивана, плачь продолжается, слёзы с новой волной безостановочно текут. Он продолжает углубляться и дойдя до крайней точки, снова повторяет резкие грубые толчки. Ужасная боль выбивает из груди крики и пустые просьбы прекратить. — Неужели всё настолько плохо? Мне не нравятся как ты рыдаешь. Расслабься и послушно трахайся.       Аллен добавляет больше грубой силы в процесс. Каждый толчок словно разрывает внутренности, боль становится до невозможности нестерпимой. Анри пытается сдержать напряжение тела, надеясь, что это хоть ненадолго поможет, но любые старания уходят в пустую.       Вновь он кончает внутрь, Анри мигом привстаёт с дивана и хватает сорванную одежду.       Аллен кладёт свою большую ладонь на плечо дочери, заставляя вздрогнуть, и поворачивает к себе. Он сталкивается с её потрясённым и напуганным выражением лица. Анри ничего не может вымолвить или сделать — шок полостью сковывает тело девушки.       Отец прижимается к губам дочери и медленно начинает опускаться к её шее, но Анри находит силы его оттолкнуть. — Тебе совсем не понравилось?       Анри не находит слов, она совершенно не знает как реагировать на произошедшее. Ей трудно принять в реальность изнасилование от горячо любимого отца. В ответ Анри продолжает мнительно смотреть в совсем не такие прекрасные, как раньше, отцовские глаза. Чувства любви к этому человеку нет, остаются лишь омерзение и страх. — А мне понравилось, — беспечно отзывается о своём впечатление Аллен. * * *       По-прежнему Анри поражена пережитым. И сейчас она лежит в одной постели с отцом, который непринуждённо и крепко её обнимает.       В этот вечер она ожидала обыденную встречу, но никак не изнасилование, причина которого точно не раскрыта. Сотворено ли этой с ней в знак наказания, или же, некий садизм пробудился в нежданный момент в отце? Неизвестно. Но ей кажется, что правда омерзительнее произошедшего обращения с ней.       Так, что же за порицание произошло?..