Ненависть

— В твои прямые обязанности входит… Это корпус — хрупкий, сверкающий в блеклом свете луны и звезд, которые периодически пропадают в ночной мгле, в облаках, — так и манит к себе. Хочется — вонзить острые когти в мягкий и чувствительный металл крыльев; хочется — услышать хруст сочленений; хочется — вырисовывать на нем энергоном узоры и чтобы обязательно были стоны. Болезненные или наполненные диким желанием. Ему плевать, ведь этот корпус он ненавидит больше всех. — Старскрим, ты вообще меня слушаешь?! — Мегатрон от злости рычит, — совсем не по-фемски — когтями впиваясь в металлические подлокотники своего немаленького «трона». Командир ВВС закатывает оптику, услужливо улыбается и снова складывается в унизительном поклоне. Бесит. Госпожа смотрит на него прямо, сверкает своей алой оптикой, которая в искру западает и от которой у Старскрима кошмары, и ждёт ответа. — Конечно, Мег, я все понял. — она лишь удовлетворенно хмыкает, когтем нежно проходя по рукоятке своего тёмного меча, который чуть ли не в два раза больше нее, и облизывая губы. Лучше бы она по его коннектору - глосой. Чем все это шлаково дерьмо. Командир сглатывает, ждёт указаний, и с каждой минутой все больше раздражают его эти шипящие компьютеры и Мегатрон. — Тогда, будь добр, проверь, как идет обработка шахт. — Конечно, моя госпожа. — и как же он не любил пресмыкаться перед какой-то мелкой фем, которая, имея при себе лишь подвешенную глосу и острый взгляд, смогла прогнуть всех десептиконов. Удивительный персонаж. Она восседала на «троне», согнув серво, и листала в дападе отчёты Нокаута. Сикер в последний раз бросил на фем хитрый взгляд и скрылся в недрах Даркмаунта. Мегатрон устало прикрыла окуляры, чувствуя, как ветер ласкает разгоряченный корпус. В Джаспере быстро портилась погода: на ночном небе теперь совсем было не разглядеть жемчужных звезд, порывы ветра становились с каждой минутой жёстче, холоднее, злее, с земли поднимался песок, тихо постукивая о стены крепости. — Саундвейв, Нокаут на своем рабочем месте? — дождавшись положительного кивка от связиста, фем направилась в медотсек. В последнее время она стала выглядеть гораздо хуже. Война отыгрывалась на десептиконше, как могла выматывала, не давая нормально отдыхать. Нокаут встречает ее как всегда с неизменной лисьей полуулыбкой, качает шлемом и говорит, что стоит уйти в офлайн хотя бы на несколько часов. — Такими темпами вы не сможете даже меч держать, куда там до Прайма. — и Мегатрон это очень хорошо понимает. Окуляры болят, процессор гудит и с каждым днём все меньше сил. Если она не будет себя хоть иногда жалеть, все многовековые усилия десептиконской армии пойдут прахом.

***

Коридоры Немезиды широкие, тихие — она любила гулять по ним одна, но когда перед ней появляется Старскрим — настроение идет к Юникрону. — Я очень надеюсь, что у тебя хорошие новости. — будничным тоном замечает фем. — Очень хорошие новости, моя госпожа, — да пропади все пропадом. Этот корпус, эти окуляры, этот голос — он ненавидел все в ней. Ненавидел настолько, насколько это было возможно. И отчаянно желал. И это желание толкало его на необдуманные поступки. — Я вас ненавижу. — Ты… — Мег не успевает среагировать, как когти Старскрима проходят по ее лицевой, оставляя три глубоких шрама, из которых сочился ярко-голубой энергон. Мегатрон рыкнула, собираясь нанести ответный удар, но мех одним резким движением прижал ее к стене, заведя манипуляторы над шлемом. — Не так быстро, госпожа. — у Старскрима голос сладкий — чуть ли не приторный — шипящий где-то возле ее аудиодатчиков. Мег невольно прикусывает глосу, хмурится, брыкается, но… на данный момент сикер сильнее. — Кричи. — Что? — Мегатрон не сразу понимает, что хочет от нее командир, пока его острые когти не добираются до паховой брони, срывая ее. Фем стонет от боли, прикрывая окуляры. Она начинает извиваться, пытаясь освободить манипуляторы. И отчего вдруг на Немезиде стало так тошно? Командир затаскивает ее в первый попавшийся полутемный отсек. — Да прекрати ты рыпаться! — сикер закатывает оптику и, не рассчитав ток, пускает слишком сильный для фем разряд. Мегатрон кричит — до хрипоты — громко, неестественно выгибаясь ему навстречу, дрожа. По лицевой течет тусклый омыватель, смешиваясь с энергоном из прокушенной губы. Старскрим удивлённо вскидывает оптограни, усмехается. — А ты чересчур чувствительная. — мех припадает к ее шейной проводке, лижет, целует, острыми дентами задевая чувствительные кабеля. Его до безобразия длинные когти легонько царапают ее корпус, пуская в стыки уже более слабый ток, от которого фем всегда вздрагивает и тяжело вентилирует. Старскрим отстраняется, рассматривая плоды своего труда. Хрупкий корпус, который еще недавно сиял в свете звезд, сейчас мелко дрожал, весь исполосованный его когтями и в энергоне. Командир швыряет фем на платформу, наблюдая за ее тщетными попытками подняться. — Знаешь, Мегатрон, у тебя очень острые когти. Я не хочу, чтобы они испортили мне вечер. — он достает наручники, заламывая Мег манипуляторы. Она шипит от боли, нервно дергая крыльями. Мех берет цепь, дергая на себя и заставляя фем прогнуться до хруста в нестерпимой острой агонии. Если честно, Мегатрон уже не чувствует своего корпуса, сил уже ни на что не хватает — только и может, что слабо хрипеть и, пока что, соображать. — Ты… нет…прекрати сейчас же! — она еще пытается отдавать ему приказы, когда мех ставит ее на коленные шарниры, когтями впиваясь в спину и вдавливая в холодный металл платформы. Командир ВВС только тихо смеется в своей излюбленной лукавой манере, прижимается к ней, пуская ток возле паховой брони. Мег закусывает губу, стараясь не издавать звуков — в ответ получает удар по бамперу и цепью по крыльям. — Ах!.. — это все, на что хватает обессилевшую фем. — Однако… кто бы мог подумать, что ты от этого потечешь? — Старскрим усмехается, издевается, вводит два когтя до основания, слушая хриплые крики и стоны, и целует куда-то в плечо. Узкая, мокрая, горячая и такая отвратительно беззащитная перед ним. Интересно, когда у нее был коннект? Когда сикер понимает, что фем затихла, лишь иногда всхлипывая из-за того, что мех неаккуратно царапал порт, он злится, вводит еще один коготь, раздирая ей внутреннюю проводку. Мегатрон дёргается, издаёт звук больше похожий на тихий писк и замирает, стараясь таким образом избежать боли. Из порта обильно сочится смазка вместе с энергоном. Старскрим шумно вентилирует, понимая, что ему нужна разрядка. Фемка чувствует, как к ее порту он приставил головку коннектора. Праймус Всемогущий, как же это унизительно. Неужели Старскрим настолько ее ненавидит, что готов отконнектить прямо тут, в непонятном тесном отсеке главного военного корабля десептиконов? Когда сикер входит в нее на полную длину, сразу задавая темп, Мегатрон утыкается лицевой в платформу, чувствуя, как омыватель стекает по подбородку. Она прикрывает глаза, стараясь абстрагироваться, но Старскрим быстро прознает про такой «фокус». Десептикон выходит из нее, резко дергает цепь, заставляя госпожу сесть к нему на колени. — Знаешь, ты можешь попросить у меня пощады. — он снова насаживает ее на коннектор, пускает ток и когтями впивается в металл. — Да пошел… ты… ах… к Юникрону! — когда Мегатрон уже готова уйти в долгожданный офлайн, сикер наматывает на манипулятор цепь и скидывает лидершу с платформы. Мег больно ударяется крылом о бортик платформы, кажется, погнув его окончательно. Перед оптикой все плывёт, а процессор выдаёт множество сообщений о повреждённых проводах и системах. — У тебя еще есть силы огрызаться? Хотя, погоди, я не удивлен. — мех сдавливает ей челюсть, заставляя приоткрыть рот. — Только попробуй укусить. — шипит ей на аудиодатчик, а в полутьме его оптика пылает огнём всепоглощающей ненависти, и впервые за долгое время Мегатрон становится по-настоящему страшно. Она берет в свой маленький ротик коннектор, захлебывается в смазке и собственном энергоне: от этого настолько противно, что денты сводит. Фем активно работает глосой: лижет, посасывает, иногда задевая острыми клыками чувствительную проводку, чтобы наконец удовлетворить сикера. Старскрим от удовольствия прикрывает окуляры, ощущая, как умелый фемский рот доводит его до пика. И почему он раньше на это не решился? — Я… больше не могу. — она с мольбой в потухших окулярах смотрит на десептикона снизу вверх, глотает омыватель, смазку и энергон, которые стекают по ее подбородку на грудные пластины. Отводит взгляд. Дрожит. Сикер понимает: он сделал почти невозможное — сломал, растоптал, уничтожил ее психику и всю Мег изнутри. И это ему, шлак, очень нравится. Мех снова дергает цепь, заставляя десептиконшу встать на трясущиеся сервоприводы. — Подойди. — теперь он командует, чувствуя, как от искры разливается золотистым теплым потоком гордость и удовольствие. Мег колеблется, но, не придумав чего лучше, делает шаг, второй, оказываясь почти вплотную к сикеру. Мех хватает ее за горло, впиваясь в приоткрытые губы. Десептиконша недовольно мычит, пытается сопротивляться (с манипуляторами за спиной выходит просто отвратно), но в конечном итоге поддаётся. Ей же уже совсем нечего терять. Старскрим глосой проходит по ряду острых дент, прокусывает губы, слизывая сладкий энергон. Он почти уверен в том, что все это в какой-то степени нравится и самой Мегатрон. Командир ВВС подхватывает фем под бампер, разводит серво, снова входя на полную длину. — Ты ведь хочешь, чтобы об этом никто не узнал? По окулярам вижу — хочешь. — фемка чувствует, как внутри нее скользит коннектор, как это все отдаётся тупой, ноющей болью чуть ниже живота. — Тогда… Мех делает еще один глубокий толчок, срывая с губ фем тихий стон и снимая с нее наручники. У Мегатрон нет сил стоять — она падает на пол, дёргается и с нескрываемым страхом смотрит на своего зама. — Тогда я буду использовать тебя как подстилку.