Жизнь, в которой меня нет

      Мидория Изуку остановился у входа в городской парк и осмотрелся. Перед ним раскинулась круглая площадка с большим фонтаном в центре. Из-за тесно облепивших его со всех сторон торговых палаток, из которых доносились дразнящие желудок ароматы, фонтана практически не было видно, однако шум воды Изуку слышал прекрасно. Он сейчас с удовольствием бы подставил лицо под летящие брызги: он знатно упарился в плотной куртке. Изуку расстегнул молнию и ощутил, как слабый прохладный ветерок приятно коснулся разгоряченной кожи. Людей в парке было столько, словно проводился какой-то фестиваль. Апрельский воздух оглашался детскими криками, редкими возгласами обеспокоенных родителей и заразительным смехом подростков. Где-то играла музыка. Даже чинные старички, играющие в шахматы на одной из скамеек, с озорным видом раздавали друг другу щелбаны после окончания каждой партии. Этого следовало ожидать: весна в этом году была холодная, дождливая, поэтому все до чертиков устали сидеть в четырех стенах и с тоской наблюдать за сизым хмурым небом каждый день. Природа сжалилась, и к выходным появилось долгожданное солнце.       Однако, не только погода была причиной такого оживления. В Японии, наконец, появился новый Символ Мира, заявивший о себе на всю страну почти полным уничтожением Лиги Злодеев. И хоть в интервью юный герой скромно отнекивался, так как ему помогали десятки профессиональных героев, журналисты немедленно окрестили его преемником Всемогущего. И это было верным решением. Злодеи затаились в страхе перед сильным сплоченным геройским обществом, а обычные жители получили возможность наслаждаться жизнью, как и прежде.       Глядя на резвящихся вокруг беззаботных детей, Изуку улыбнулся сам себе и направился вглубь парка. Вдали от палаток с едой людей топталось заметно меньше, чему он оказался отчасти рад. Парень никогда не был фанатом больших толп, и сегодняшний день тоже не был исключением.       Выйдя к небольшому пруду, Изуку ступил на переброшенный через него низкий деревянный мостик. Его резные перила были почти полностью скрыты за множеством ленточек, шариков, фонариков и всяких сувениров, оставленных тысячами приходивших сюда людей. Дойдя до середины мостика, парень глянул на часы и довольно усмехнулся: у него в запасе было еще примерно полчаса. Сбросив рюкзак, он аккуратно положил на него букет цветов, завернутых в коричневую бумагу, а сам сел на корточки и прислонился спиной к бортику. Из-за ленточек и плюшевых игрушек было очень мягко и удобно. Кроме шелеста листвы да кряканья уток где-то внизу, вокруг не было никаких звуков. Солнце начинало припекать. По-хорошему стоило бы снять куртку, но Изуку было крайне лень шевелиться. Нечасто выпадал шанс насладиться такой идиллией, живя в огромном городе.       Изуку сам не заметил, как его глаза закрылись. Это было состояние полудрема, когда ощущение реальности уже потерялось, но сон пока не наступил. Что-то ударило парня в ногу, и он, спохватившись, чуть не упал. Протерев глаза, он увидел перед собой двух мальчишек лет десяти. Они нерешительно топтались у начала мостика и жалобными глазами косились на волейбольный мяч у ноги Изуку.       — Дяденька… — наконец, проныл один из мальчиков. — Подайте, пожалуйста, мячик.       Приплыли. «Дяденька». Хотя для таких малышей, конечно, он самый настоящий взрослый. Казалось, выпускной в «Юэй» был еще вчера. Изуку поскреб безволосый подбородок. В свои двадцать три он выглядел достаточно молодо, из-за чего его часто принимали за студента первого-второго курса. Правда, он уже год как успешно окончил Тодай и работал программистом в компании, производящей роботов. Работа усидчивому парню подходила, к тому же роботы значительно облегчали жизнь гражданам. Технически он помогал людям, как и хотел.       — Дяденька? — несмело повторил мальчик, и Изуку, опомнившись, кинул ему мяч. Быстро поклонившись, мальчики поспешили прочь. Парень осторожно разогнул колени, чтобы встать, и потянулся, разминая затекшие ноги со спиной.       — Оу, давно ждешь? — раздался за спиной женский голос. Изуку резко обернулся, и у него в шее что-то щелкнуло. Заохав, он прижал к ней ладонь, но боль не проходила.       — Давай я, — тонкие пальцы нежно коснулись его шеи. Изуку сам не понял, как снова что-то щелкнуло, и боль ушла. Он выпрямился и посмотрел на свою спасительницу сверху вниз: со времен школы Очако Урарака словно вообще не выросла и на фоне вытянувшегося Изуку смотрелась совсем миниатюрной. На её круглом лице расплылась широкая улыбка, и Очако подалась вперед. Парень поймал её в свои объятия и, прижав к себе, поцеловал. Они начали встречаться еще на втором курсе «Юэй», затем Изуку переехал в Токио, и Очако получила там же приглашение в геройское агентство. Спустя несколько месяцев они съехались, а совсем недавно официально поженились.       И тем не менее Изуку до сих пор казалось это чем-то нереальным. К тому же и он, и Очако по долгу службы практически не бывали дома. Часто, просыпаясь среди ночи в одиночестве, Изуку вообще начинал думать, что их отношения ему лишь приснились. Однако, когда утром он просыпался от тихих шагов вернувшейся из патрулирования Очако, все становилось на свои места. «Зато романтика не угаснет», — любил приговаривать Эйджиро Киришима, который волей случая попал в одно агентство с Миной Ашидо. С одной стороны, это ощутимо помогло в их отношениях, и Мина перебралась жить в тесную квартирку Эйджиро, так как «она была ближе к агентству». Однако, Эйджиро до сих пор тянул с предложением, а в их последнюю встречу всем классом Мина почти весь вечер провела в компании Каминари, Серо и Джиро. Изуку тактично не вдавался в подробности, но разузнавшая все Очако пояснила, что они немного устали от друг друга.       — У меня примерно часа три, потом нужно возвращаться в офис, — выдохнула Очако, когда Изуку немного отстранился назад. Тот кивнул: даже в выходные им не всегда удавалось побыть вместе, поэтому он привык. Агенство Очако находилось рядом с парком, вот они и выбрали встретиться тут.       — Есть хочешь? — спросил Изуку, наклоняясь к рюкзаку.       — Было бы неплохо, — немного покраснев, отозвалась Очако. Каждый раз, когда Изуку приходилось готовить или заниматься уборкой, она испытывала громадное чувство вины. Ей всегда представлялось, что она будет образцовой хозяйкой, но на деле вышло совершенно наоборот. Нельзя было сказать, что образцовая хозяйка вышла и из Изуку, однако он очень старался. В квартире было относительно чисто, Изуку даже через раз не забывал вытирать пыль, а в холодильнике всегда находилась какая-то еда.       Отложив букет в сторону, Изуку выудил из рюкзака коробочку с бенто и протянул её Очако. Затем стянул с себя куртку и, расстелив её прямо на досках, жестом пригласил Очако присесть.       — В парке яблоку негде упасть, — немного виновато пояснил он. — Все скамейки заняты. Люди словно солнца никогда не видели.       — Мне так даже больше нравится, — с воодушевлением произнесла Очако, устраиваясь на куртке поудобнее. — Тут тихо и красиво.       Она неловко чмокнула склонившегося над рюкзаком Изуку в щеку и тихо прошептала: «Спасибо». Тот улыбнулся и достал вторую коробочку. Синхронно открыв бенто и разломив палочки, они пожелали друг другу приятного аппетита и приступили к еде.       — Мне кажется, рис пересолен, — задумчиво жуя, пробормотал Изуку. — Надо будет, когда появятся дети, нанять няню с кулинарным талантом.       Очако в этот момент отхлебнула воды из бутылки и поперхнулась. Изуку подскочил на ноги, готовый ей помочь, однако Очако откашлялась самостоятельно. Её лицо покраснело от напряжения, что было неудивительно, однако пунцовые кончики ушей выглядели уже подозрительно. Обхватив живот руками, Очако еще раз кашлянула и пробормотала:       — Я не знаю, подходящее ли сейчас время, но, возможно, няня нам понадобится очень скоро…       Палочки выпали из руки замершего на месте Изуку. Очако старательно смотрела куда-то в сторону, избегая встречи с его взглядом.       — Наверное, стоило сказать дома, но кто знает, когда этот вечерний патруль закончится… — едва слышно промямлила она и тут же ощутила, как её крепко обняли. Рюкзак свалился с моста в воду, распугав уток, которые тут же возмущенно закрякали, однако Изуку даже не пошевелился, не выпуская Очако из рук. Та в ответ тесно прижалась к нему.       — Это лучшее, что я слышал, я так рад, — услышала она его шепот и ощутила на плече, куда уткнулся Изуку, что-то сырое. Его до сих пор можно было растрогать до слез легче остальных, однако сейчас Очако даже не думала подтрунивать над ним. Она украдкой утерла выступившую влагу на своих глазах и прошептала в ответ:       — Я люблю тебя, Изуку.       Неизвестно сколько времени они бы так еще простояли, если бы не внезапно запищавший телефон Очако. Отпускать друг друга не хотелось, однако нужно было ответить на вызов. Изуку разжал руки, и Очако выудила из кармана телефон.       — Да, я буду через пару часов, — произнесла она и, выслушав собеседника, нахмурилась. — Хорошо, я скоро приеду.       — Что там случилось? — спросил Изуку, поняв, что их свидание на сегодня закончилось.       — Обвал крыши в торговом центре в нашем секторе. Нужно срочно эвакуировать людей, — пряча телефон обратно, ответила Очако. — Прости, я снова должна уйти, вечно я все порчу. К тому же мы собирались…       — Все в порядке, — мягко улыбнувшись, перебил её Изуку. — Куда тебя отвезти?       — Сибуя, — отозвалась Очако, закрывая коробочку с остатками бенто.       — Хорошо, только рюкзак достану, — кивнул Изуку и, улегшись на доски, потянулся вниз. Пруд был мелкий, чуть выше колена, поэтому цель была прекрасно видна сквозь мутную зеленоватую воду. Изуку подцепил одну из лямок и потащил значительно потяжелевший рюкзак на себя. Плавающая рядом утка агрессивно зашипела и бросилась на его руку, из-за чего Изуку чуть не выронил свой улов.       — Кыш, зараза! — шикнул на нее в ответ Изуку и, нащупав второй рукой ломоть хлеба, выпавший из бенто, швырнул им в утку. Та сдавленно крякнула и отплыла подальше, но шипеть не перестала. Еще несколько уток приплыли на шум и тоже зашипели, правда, приближаться не рискнули. Очако не выдержала и рассмеялась. Изуку плюхнул воняющий тиной трофей на доски, поднялся на ноги и, перегнувшись через перила, принялся выжимать промокший насквозь рюкзак. Мутная жижа полилась обратно в пруд, вызвав новую волну утиного возмущения. Очако тем временем взяла куртку и букет. Подождав, пока Изуку положит коробочки в рюкзак, она обхватила его ладонь своей, и они вместе побрели в сторону выхода из парка.       Высадив Очако возле дымящегося торгового центра, Изуку вышел следом за ней и крепко её обнял.       — Пожалуйста, будь осторожна, — тихо попросил он. — Здание может сложиться в любой момент. Я понимаю, что как герой ты обязана спасать людей, и я не имею права запрещать тебе рисковать собой. Но сейчас ты отвечаешь не только за себя.       — Разумеется, — Очако попыталась улыбнуться, но вышло напряженно. — Ну, мне пора.       Чуть привстав на цыпочки, она поцеловала Изуку и помчалась к торговому центру.       — Я про-герой Уравити, жду указаний!.. — донесся её звонкий голосок. Изуку сел в машину и, развернувшись, поехал в обратную сторону.       Спустя примерно час езды за окном появились знакомые пейзажи. Изуку не был в родном городе с момента поступления в университет, однако тут вообще ничего не изменилось. Проехав по главной улице вдоль однотипных пятиэтажек до окраины, он свернул на гравийку, ведущую к небольшому парку, в котором располагалось городское кладбище. Припарковав машину на обочине, Изуку забрал с заднего сиденья рюкзак с цветами и направился к видневшимся из-за холма серым столбикам.       Солнце уже начинало клониться к горизонту, стало чуть прохладнее. Закатные лучи просачивались сквозь густую листву деревьев и яркими пятнами падали на гладкую поверхность гранита. Изуку брел вдоль чужих памятников, приминая кроссовками молодую траву. Со стороны казалось, что он идет абсолютно бесцельно и погружен в свои мысли, однако его глаза напряженно бегали по сторонам в поисках нужной фамилии.       Он был тут лишь в день похорон и с тех пор не приезжал сюда ни разу, однако все еще помнил, где примерно находится эта могила. Скинув обсохший рюкзак на землю, Изуку опустился на колени и бережно развернул бумагу, в которую были упакованы цветы. Разделив букет на два, он засунул каждый из них в углубления по бокам алтаря, закрепив их ленточками. Затем вытащил из рюкзака еще одну коробочку с едой и небольшую чашку. Поставив её в центр, Изуку переложил туда немного риса и воткнул в него палочки. Также неторопливо он достал курения, предусмотрительно упакованные в полиэтилен, воткнул их в алтарь и поджег, после чего сложил ладони для молитвы и склонился, коснувшись лбом кончиков пальцев.       — Рис немного пересолен, но я надеюсь, что тебе понравится, — пробормотал он, приподнимая голову. — Хотя чего еще ожидать от бесполезного меня… Каччан.       В отполированной поверхности памятника с выгравированным именем «Кацуки Бакуго» отразился размытый силуэт Изуку. Судя по дате смерти, он умер вскоре после окончания «Юэй». В тот день герои производили масштабную операцию по ликвидации Лиги злодеев. Собрались все, даже Гран Торино приковылял. Не хватало лишь самого главного козыря — преемника Всемогущего. Мирио еще не успел вернуть свою силу, потому что ученые до сих не разобрались как работает сила Эри, а рисковать, несмотря на согласие самого Мирио, никто не горел желанием. Поэтому ему лишь оставалось беспомощно наблюдать за тем, как рискуют жизнями все остальные.       Никто так и не понял, что произошло, когда здание, в котором находилась база Лиги, расщепилось на мельчайшие кусочки вместе со всеми героями внутри. Погибло около десяти сильнейших героев и четверо выпускников академии, среди которых оказался и Кацуки. Непохоже было на то, что Лига решила поиграть в камикадзе и ценой своих жизней уничтожить горстку героев. Позже выяснилось, что двойного агента Ястреба раскусили и дали ему ложную информацию, чтобы заманить героев в ловушку. О его судьбе так до сих пор ничего не стало известно. Изуку тогда только перебрался в Токио. Не обладая причудой, он все же закончил «Юэй», но на факультете технической поддержки. В отличие от Хатсуме, фанатки всяких железяк, Изуку больше увлекся программированием. Ему всегда казалось, что его работа будет приносить пользу людям. Но в тот день, когда произошла эта ужасная трагедия, Изуку вдруг осознал, насколько Кацуки всегда был прав. Чтобы спасать людей, мало быть просто сильным — необходимо выжимать из себя больше ста процентов.       И хотя в тот день никто из тех, кто погиб, не был слабым, их все же не стало.       Изуку уткнулся в колени и прикрыл глаза.

***

      — Он очнулся! Позовите кого-нибудь! — чьи-то голоса отзывались в голове Изуку неприятной тупой болью. Он попытался открыть глаза, но получилось лишь пару раз моргнуть. Какие-то шумы, суета, топот — все это нестерпимо раздражало. Хотелось громко приказать им всем успокоиться, но сил не было вообще.       — Показатели стабильные, — рядом мелькнул белый халат. Видимо, пришел врач. — Приглушите свет.       Когда в помещении стало темнее, часть головной боли отступила на задний план. Изуку, наконец, нормально открыл глаза и осмотрелся. Картинка все еще плыла, но понемногу становилась четче. Уловив боковым зрением, что справа кто-то стоит, Изуку повернул голову, и уголок его губ едва заметно дернулся вверх.       — Очако… — прохрипел он. В горле неприятно запершило.       — Слава богу! — воскликнула та. — Ты меня помнишь!       Лицо Очако выглядело припухшим, глаза были красными, а обычно уложенные волосы сбились с одной стороны. На левой щеке можно было различить отпечатавшийся след от крупной вязи её свитера.       — Конечно помню… — с трудом проговорил Изуку. Он хотел добавить что-то еще, но голос надломился и пропал.       — Вот же глупый Деку… — услышал он знакомый голос у входа, и глаза Изуку расширились от удивления. Кацуки, целый и невредимый, неспешной походкой приблизился к койке.       — Ты жив? — выдохнул Изуку.       — Конечно, я жив! Я бы сказал, что ты головой ударился, но ты ведь и так ударился, — фыркнул тот.       — Кацуки… — покачала головой Очако, и в этот момент Изуку словно током ударило.       — К-как ты сказала? — переспросил он, чувствуя, как на лбу проступил холодный пот.       — Что сказала? — растерявшись, переспросила Очако.       — Т-ты назвала… п-по имени, — отрывисто пояснил Изуку и перевел взгляд на Кацуки.       — У тебя проблемы, задрот? — тот с недоумением вздернул одну бровь. Очако примирительно положила свою ладонь на его. Изуку машинально глянул туда и заметил, как на их безымянных пальцах сверкнуло золото. Голова снова закружилась, и он прикрыл глаза. Перед ним вихрем пронеслись все картинки с его воспоминаниями: как он окончил «Юэй», как они с Очако стали официальной парой, как погиб Каччан, свадьба с Очако… Каждый кадр после появления тускнел и выцветал. На их месте возникали новые: момент, когда он получил причуду, суровые тренировки, окончание академии, получение статуса профессионального героя, битва с Лигой…       — Деку, с тобой точно все в порядке? — обеспокоенный голос Очако вырвал Изуку обратно в реальность. Он открыл глаза и кивнул. Затем отрицательно покачал головой и отвернулся в другую сторону. Однако и Кацуки, и Очако увидели, что его глаза подозрительно заблестели. Хоть Изуку изо всех сил пытался сдерживаться, одна из слез скатилась вниз, прочертив влажную полоску на щеке.       — Это шок, память вскоре восстановится, — подал голос врач. — Он долго пробыл в коме, ему нужно адаптироваться. Не исключено, что мозг все это время заполнял его голову разными образами.       Всего лишь образы. Все это было ненастоящим.       Перед глазами всплыл последний кадр на мосту и тоже бесследно растворился. Мозг просто выдал желаемое за действительное, пока Изуку валялся тут, как бесполезный овощ. Теперь, когда он начал вспоминать свою настоящую жизнь, все постепенно становилось на свои места. Уже к третьему курсу Изуку стал достаточно заметным юным героем, из-за чего все, кто оказывался в непосредственной близости с ним, неизменно подвергались постоянным атакам злодеев. Он вспомнил, что сам предложил Очако остаться друзьями. Тогда до него дошло, что быть Символом Мира — это значит держаться на расстоянии от тех, кого ты любишь. А на выпускном за Очако приударил Кацуки. Изуку не знал, чем закончился тот вечер, он ушел раньше. Однако результат сейчас блестел на пальцах его друга и возлюбленной.       Последние воспоминания обрывались на операции по уничтожению Лиги. Изуку силился вспомнить хоть что-то, но в голове вертелись лишь разрозненные фрагменты.       — Что произошло? — наконец сдавшись, спросил он.       — Злодеи обвели нас вокруг пальца и заманили в ловушку. Правда, ты каким-то образом успел обезвредить Шигараки прежде, чем он применил свою ужасную причуду на здании, — ответила Очако. — Вас обоих нашли без сознания. Шигараки сейчас в Тартаре. Его держат на сильных препаратах, чтобы он не разрушил тюрьму.       — Никто больше не пострадал? — Изуку закусил губу. Хоть все лжевоспоминания практически исчезли, ощущения от них пока никуда не делись. И видеть сейчас Кацуки в полном здравии было, как минимум, странно. Изуку не мог отрицать того, что картина, где тот держит Очако за руку, вызывала дикую нестерпимую боль в сердце. К тому же, даже в своей вымышленной вселенной Изуку так и не сказал, что любит её больше, чем кого-либо. А сейчас она с Кацуки. Потому что тот жив.       Но разве Изуку сам не был готов пожертвовать чем угодно ради того, чтобы и Кацуки, и остальные герои выжили в той стычке?       — Нет, никто не пострадал, — мотнула головой Очако. — Члены Лиги разбежались в разные стороны, чтобы залечь на дно. Периодически они доставляли нам хлопот, но за последние лет пять практически всех выловили.       — Пять лет? Быть того не… — слова застряли в горле. Изуку стеклянным взглядом уставился в потолок. Ну, хоть ощущение времени оказалось настоящим.       — Вот именно, пять лет прошло, — вдруг необычно тихо произнес Кацуки. — Хватит тебе уже валяться. Людям нужен Символ Мира.       Оцепенение разом спало. Слова Кацуки оказались неплохой отрезвляющей пощечиной. За пять лет Изуку совсем забыл, ради чего он стал героем, однако теперь отчетливо вспомнил. Каччан снова оказался прав. Счастье одного человека не может быть важнее счастья миллионов.       Губы Изуку тронула едва заметная и немного печальная улыбка. Что-то Деку и правда залежался.