Поднимаясь по лестнице, Акутагава думал о дневных словах Дазай-сана, сказанные явно случайно. "Рю-чан, заходи сегодня в полночь в мой кабинет. Попробуешь мой особый чай", звучало слишком странно. Да и это "Рю-чан"... Для человека, который постоянно смешивает Рюноске с грязью, это слишком вежливо и...
мило?
Хотя возможен и другой исход событий. Осаму просто подмешает в чай подопечного какой-нибудь яд, которых у мафиози, как у дурака махорки. И всё. И таким образом избавится от кохая, который ему нахер не сдался. Ему ведь ничего не будет.
Но ни одно, ни другое не подтвердилось.
***
— Ты всё таки пришёл? — спросил Дазай, стоя у окна и даже не повернувшись в сторону двери. Будто наперёд знал, кто там стоит.
— Да... Как я мог не придти?
— Точно также, как и придти, только наоборот, — Осаму повернулся в сторону Рюноске и подошёл ближе, — Чего застыл, как истукан? Проходи.
Не выгоняет? Неужели.
Акутагава проходит и садится на стул, любезно предоставленный исполнителем. Тот смотрит на него. Ну как ЭТО можно было воспитать, как зашуганную псину, если он ей является?
— Вы говорили про чай, — напомнил кохай.
— Не волнуйся, я не забыл.
Осаму ставит на стол две чашки и заварочный чайник, наполненный горячим напитком. Терпкий смолистый запах разносится по кабинету, пока чай льётся в чашки.
***
— Дазай-сан, а зачем вы позвали меня сюда? Вполне мог бы найтись человек лучше меня..— Рюноске отпивал оранжевую жидкость.
— Ну....Хотя бы потому что я должен интересоваться жизнью своего подчинённого. Как прошёл твой день например?
— Как обычно в принципе и проходят будни. Серо и уныло. — без всякой радости ответил юноша.
— Как сестра поживает?
— Также.
***
Ох, Акутагава, Акутагава... Знал бы ты, каким чаем тебя споил Осаму и что сейчас с тобой будет.
Рюноске вдруг стало так хорошо...Головная боль за день куда-то исчезла. Зато проснулось желание. Желание взять кого-то или
отдаться кому-то. И этот кто-то сейчас сидел напротив Рюноске и ухмылялся, как последний изо всех сил пытается делать вид, что всё в порядке. Прошло около сорока минут, афродизиак должен был начать действовать.
Катуаба — растительный афродизиак. И именно им Осаму напоил Акутагаву. Просто ему не хотелось раскошеливаться на очередную проститутку. А тут так выгодно да и опыт новый.
— Акутагава-кун, подойди ко мне и встань на колени, — протянул исполнитель, — Живо.
Рюноске сделал всё, как и просили. Внизу живота всё полыхало, а щёки горели от стыда. До бедного парня дошло, что сейчас будет и зачем его позвали. Ну да. Пушечное мясо можно использовать как хочешь.
— Думаю, ты не тупой и знаешь, что нужно делать, — Дазай слегка сжал волосы парня и подтолкнул к своему паху.
Тут Акутагава подтвердил свои догадки. Он должен сделать минет своему семпаю. Прекрасно. Просто замечательно.
Парень расстегнул молнию и пуговицу дорогих дазаевских брюк и, стянув резинку нижнего белья, нервно сглотнул. Он никогда раньше подобным не занимался и боялся сделать не так. Сероглазый мафиози обхватил бескровными губами головку члена исполнителя и немного пососал. Сверху послышался рваный вздох, а на макушку надавили рукой, намекая на то, чтобы взять глубже.
Брюнет медленно насадился всем ртом, пропустив член дальше в горло, яро борясь с рвотным рефлексом, и подался головой назад, вдохнув воздуха. Выпустил крайнюю плоть изо рта и провёл языком по всей длине, помогая себе рукой.
— Какой послушный мальчик, — исполнитель сверху усмехается и рвано постанывает от действий Акутагавы.
А тот явно уже забыл о стыде и старался делать всё аккуратно. Кончиком языка проводил от основания к головке, брал в рот насколько мог. Осаму лишь смеялся про себя, сравнивая парня со
шлюхой.
Через некоторое время Дазай забрызгал лицо и рот Рюноске густой белой жидкостью.
— Проглатывай.
Брюнет послушно проглотил всё, что было в его рту.
Старший приблизился к лицу младшего и грубо поцеловал, ощущая во рту солоноватый вкус собственной спермы и послевкусие чая.
— Мы ещё не закончили, сладкий, — елейно произнёс исполнитель и толкнул подопечного к столу заставляя лечь на него, а сам пристроился сзади, стягивая с нижнего брюки вместе с трусами, оставляя его в одной лишь рубашке.
Теперь его ещё и отымеют. Ну что за день...
Акутагава не сопротивлялся, ибо понимал, если будет что-то делать, то его явно возьмут силой и без подготовки.
Осаму тем времени зря не терял, облизывая свои пальцы, после подставив их к девственному проходу пассива.
— Будет больно, но ты ведь потерпишь ради меня? — широко улыбаясь, задал риторический вопрос Дазай, вводя один палец.
Рюноске стиснул зубы и глухо простонал. Особой боли он не почувствовал, однако было неприятно. Почти сразу Осаму вставил второй, заставив нижнего простонать вслух от лёгкой боли.
Почувствовав, что Акутагава расслабился, начал двигать пальцами, растягивая проход. Тесно. Парень застонал, забыв всякое приличие. Бля-а-а-ать. Почему это так приятно?
— Д-Дазай-саан... — простонал кохай, — Достаточно...
— Ты такой настойчивый, — Дазай-сан оскалился и вытащил пальцы, приставив к растянутому колечку мышц влажную головку. Медленно толкнулся внутрь, зашипев от тесноты.
Рюноске болезненно застонал. Член намного больше пальцев.
Немного дав привыкнуть, Осаму начал двигаться.
Акутагава старался себя сдерживать и не стонать. Всё же несмотря на позднее время, в мафии немало людей, бог знает что о нём подумают.
— Не сдерживайся, — грубый шлепок по бедру.
Кохай застонал в голос довольно громко, стоило исполнителю ускорить темп. Наплевав на гордость и самолюбие, Рюноске двигался навстречу своему семпаю, чем заводил последнего двигаться ещё быстрее.
Дазай постоянно менял темп. То размашисто вбивался, то брал медленный тягучий темп, сводя обоих с ума.
— Д-дазай-сан.... Так приятно, ахх...
— Мне тоже, Рю-чан..
— Б-быстрее...
— Ненасытный, — сжав узкие бледные бёдра до синяков, Осаму выполнял все желания ученика.
Ему было откровенно похер на то, что он трахает шестнадцатилетнего пацана на своём столе, что любой может зайти и увидеть это.
По-хе-ру. Даже плевать на то, что в углу кабинета стоит камера и они оба у Мори, как на ладони. Пусть видит.
Зачем скрывать.
Акутагава громко стонет и кончает, пачкая стол Осаму и собственный живот. Но Дазаю мало.
Он выходит из подчинённого, разворачивает к себе лицом и усаживает задницей на перепачканный спермой стол. Раздвигает ноги Рюноске, закидывая их на свои плечи, и входит в растянутую дырочку, сразу до конца.
Как же Акутагава прекрасен. Взмокшие огрызки чёрной чёлки, слезящиеся серые глаза, краснеющие щёки...
Дазай нежно целует кохая в губы, проникая языком в его рот. Тот положительно отвечает, обнимая Осаму за шею.
Дазай-сан уже не боится двигаться жёстко, поэтому несчастный стол ходит ходуном, а Рюноске стонет, прикрыв глаза.
Сделав несколько глубоких толчков, актив кончает внутрь парня, оставляя яркий засос на шее последнего. Медленно выходит из обмякшего тела, застёгивает ширинку.
***
— Тебе понравился чай?
— Очень....— Рюноске всё ещё был на столе, обтираясь влажными салфетками.
— Повторим как-нибудь ещё раз?
— Да..
