Сломленный

Прошло одиннадцать дней с того момента, как Раф пропал. Все эти дни ниндзя без перерыва штурмовали все известные им логова Шреддера. Никакого результата, брата нигде не было, будто сквозь землю провалился. Также нигде не было видно самого Шреддера, что также было странно. Вернувшись с очередной проваленной спасательной операции, братья буквально попадали с ног от усталости. Вот уже несколько суток они не могли спокойно спать и есть, без перерыва ребята искали способы освободить их взрывного братца. Каждая попытка всё глубже погружала их в пучину отчаяния. С исчезновение Рафаэля их логово вдруг стало каким-то пустым и безжизненным. Майки стал напоминать бледную копию себя, конечно, он старался быть позитивным, поддерживать командный дух братьев, но было видно, что и его силы были на исходе. Улыбка всё реже стала появляться на его лице, он стал гораздо меньше шутить. А иногда было просто чудом услышать от него за день хоть несколько фраз. Однажды, проснувшись от очередного кошмара, Лео обнаружил младшего в комнате Рафаэля. Самый юный из братьев сидел на полу и сквозь всхлипы что-то говорил в пустоту, скорее всего обращаясь к владельцу комнаты. Наблюдая такую картину, сердце лидера сжималось от боли, он чувствовал ужасную вину за то, что не смог вернуть брата домой. Дони стал всё чаще запираться в своей лаборатории, погружаясь с головой в разработку гаджетов, которые бы могли им помочь в освобождении саеносца. Вот только они с каждым разом становились всё безумнее и смертоноснее. В один из дней мастер бо предложил просто убивать футов, а не вырубать их. От такого заявления все впали в шок. Учитель Сплинтер с болью смотрел, как его сыновья менялись не в лучшую сторону. Из-за этого стали происходить частые ссоры Леонардо с Донателло, иногда доходящие до драки. – Если бы не ты, Раф был бы с нами! Ты позволил им забрать его! Это твоя вина! – Лео словно окатили ледяной водой, он застыл, переваривая слова брата. Его вина… Он не старался увернуться или защититься, когда Дони замахнулся своим шестом, готовясь атаковать. Он отстраненно наблюдал, как Майки в слезах кинулся на умника, повалив того на пол, и что-то говорил ему, стараясь успокоить. В голове стоял ужасный звон. Лидер с грохотом опустился на колени и зажал лицо руками. – Сэнсэй! Пожалуйста, помогите, – рыдал веснушчатый, удерживая разъяренного Дони на полу. – С ребятами совсем всё плохо!

***

Напичканный очередными препаратами, Рафаэль с трудом держался на ногах. Ага, конечно, провел этот навозник парочку опытов, всего лишь парочку опытов, которые стоили ему чёртовой жизни. Металлические кандалы неприятно натирали конечности, шею сжимал ошейник, наполненный взрывчаткой с мутагеном. Хоть муха и заверила, что в таком состоянии я не способен на побег, но предыдущие три побега раз и навсегда дали понять, что со мной лучше перестраховываться. Шреддер стоял рядом со Стокманом и ожидал окончательного вывода ученого. – Препарат, несомненно, действует на него, раз-з-зве что не с прежней силой. Я могу, конечно, ввести в его моз-зг ещё одного червя, но вы говорили, что хотите, чтобы он был в сознании? – Да, я хочу, чтобы он осознавал, что предает своих родных, – даже через закрытый шлем, Рафаэль чувствовал ухмылку предвкушения. От этого становилось не по себе. – Также, следует давать ему более четкие приказ-з-зы, в прошлый раз он умудрился найти в моих словах лазейку и попытался сбеж-жать. Говоря это, Стокман сжимался под грозным взглядом своего хозяина. Тогда всё чуть не пропало, если бы эта рептилия сбежала, в живых бы он долго не задержался. – Более четкие приказы? – Шреддер посмотрел в сторону Рафа, саеносец, несмотря на слабость и боль во всём теле, стоял с гордо поднятой головой и смотрел на них с нескрываемым презрением. – Да, а так, он полностью в вашей власти, хоз-зяин. – Сними с него всё это. Учёный подлетел к черепахе и торопливо начал вводить пароль от замков. Тяжелые оковы со звоном упали на пол, ошейник был аккуратно положен на стол. Рафаэль сверлил взглядом Шреддера, ожидая от него каких-либо действий или приказов. Но тот всё продолжал молчать, чем ужасно выбешивал темперамента. В конце концов, он не выдержал. – Ну и? Чего ты ждёшь? – вся ситуация выводила его из себя. Вляпался в это дерьмо как глупый ребенок, Лео, наверное, будет его долго подкалывать, когда спасет. Так глупо попасться в лапы врага, уму непостижимо. – Я жду, когда ты добровольно преклонишься передо мной. Ты уже в моей власти Рафаэль, так к чему эти бессмысленные попытки сопротивления? Смирись и примкни ко мне добровольно, или я заставлю тебя это сделать силой. Саеносец раздался громким смехом. Он понимал, что у этого парня всё плохо с головой, но чтобы на столько? Шреддер молча наблюдал за этим представлением, пока учёный старался отойти от хозяина как можно дальше. Глупое хладнокровное совершенно не понимает, к чему себя обрекает, он даже не представляет, на что способен учитель в гневе. – Ты реально думаешь, что я добровольно примкну к тебе? Тогда ты еще больший псих, чем я предполагал. – Склонись передо мной! Смех мгновенно обрывается, и Рафаэль послушно встает на одно колено, склоняя голову. Щеки горят от стыда и унижения. Он не пытается даже поднять глаза, потому что не хочет смотреть на этого монстра снизу вверх. Это бы уничтожило окончательно его гордость, хотя, казалось бы, куда уж больше? Почему бы просто не держать язык за зубами? Когда-нибудь это его погубит. Из-за угла мерзко хихикал Стокман, потирая лапки. – Иди за мной и даже не думай напасть на меня или сбежать, ты достаточно нажил себе неприятностей. С эти словами Шреддер развернулся и ушёл, заставляя темперамента идти за ним. Раф пытался запомнить каждую делать этих коридоров. Их расположение. Ведь, если ему удастся сбежать, будет глупо заплутать в этих лабиринтах. Они с братьями точно не были тут раньше, а значит нужно лучше изучить это место. Нападать или сбегать сейчас он не видел смысла, одно слово и он обездвижен. Великий Сплинтер, давно ли он начал прислушиваться к голосу разума?? Похоже, его накачали сильнее, чем он думал. Прошлый он бы не упустил возможности напасть. Погрузившись в свои мысли, он и не заметил, как они пришли небольшую комнату, освещенную множеством факелов. Повсюду была развешена символика клана. Шреддер встал в центр и подозвал черепаху к себе приказом. – Твой последний шанс решить это дело мирным путем. – Ты и мирный путь несовместимы. Я никогда не стану биться добровольно с тобой на одной стороне. Рано или поздно я смогу выбраться из под твоего влияния… Клянусь, тогда я лично прикончу тебя, Шреддер. Ничего не ответив на это откровение, Ороку Саки хлопнул в ладоши, и в комнате появился футклановец, держа в руках раскаленный прут с клеймом клана Фут. Глаза Рафаэля расширились. – Не шевелись, – Шреддер, забрав прут, прогнал воина прочь, а затем подошел к подрагивающей черепахе. – Добро пожаловать в новую семью. Как в замедленной съемке Раф смотрел на то, как раскаленный металл касается его пластрона, выжигая на груди позорную метку. Адская боль охватило все тело, на несколько минут стало невозможно дышать, легкие будто пылали в огне, в глазах резко потемнело. Тихий скулеж вырвался наружу, как бы саеносец не пытался его подавить. Из глаз выкатилась пара слезинок. Катастрофически стало не хватать воздуха. – На колени, – и Раф снова послушно склоняется перед ним, безуспешно стараясь выровнять дыхание. – С этого момента ты воин клана Фут. Теперь я твой мастер и учитель. Запомни это на всю жизнь, жалкая черепаха. Назови меня мастером, давай! – М-Мастер… Шреддер. – Хочешь ты того или нет, но теперь мы сражаемся на одной стороне.