Тактика

— Да, я помню, что у Рори аллергия на арахис. — Точно? — Доминик застегивала куртку двенадцатилетнего Феликса. — Да! Доминик! Я её отец! — Роджер посмотрел на шестилетнюю дочь, которая сидела у него на руках. — Я вообще помню всё, что связано с моими детьми. — Правда? Какие их любимые цвета? — с вызовом спросила Доминик. — У Феликса – золотой, у Рори - фиалковый. — Любимая еда? — Печенье и лазанья. — А какой их любимый чай? — А они что, еще чаем перебирать будут?! Давай, заканчивай допрос, а то к зубному опоздаете. Доминик озорливо хихикнула, вызывая у мужа улыбку. Поцеловала его и ушла. Роджер посмотрел на Рори. — Что, принцесса, хочешь есть? — Да! — дочь улыбнулась. — Тогда идём кушать! Роджер поставил её на ноги, когда пришёл на кухню. — Что бы тебе такого дать? — сам у себя спросил мужчина, заглядывая в холодильник. Рори умостилась на своем любимом стуле, который стоял напротив окна. Наблюдая за улицей, она ответила: — Печенья! — Нет, милая, это не еда. — Как это не еда? — удивленно спросила дочь и перевела взгляд на отца. — Я же его ем! — Ну, это перекус. Ты себе только аппетит испортишь. — Хочу печенья… — вздохнула Рори. — Нет, доча, сначала ты съешь… Хм… О! Котлету с макаронами. — Не хочу котлету, хочу печенья! — Я уже начинаю греть еду на ско-во-ро-де, — последнее слово Роджер пропел. Рори недовольно нахмурилась и закашлялась. Роджер оставил еду и подошёл к дочери. — Ну дай печенюшек! — Нет, — мужчина поцеловал лоб дочери. — Температуры нет. — Вот! Я уже здорова! Так почему мне не разрешили пойти с Феликсом и мамой в город? — расстроено спросила девочка. — Потому, что после болезни еще какое-то время нужно сидеть дома для профилактики. Ну… Чтобы быть уверенными, что организм до конца победил заболевание. — Они же пойдут в магазин? — Да. — Ммм! — Рори смотрела на Роджера, обиженно сведя брови. — Гулять ты мне не разрешаешь! Печенья не даешь! Зачем вообще приезжаешь тогда? — Рори, если бы ты пошла с ними, ты могла бы снова разболеться и осталась лежать в кровати еще недели две. А печенье ты получишь после того, как поешь что-то сытное. — Но я хочу сейчас! — Я сказал: после нормальной еды. Девочка вскочила и убежала из кухни. Роджер побежал за ней, не забыв выключить плиту. Он забежал в комнату за дочерью и увидел, как она со словами: «Я хочу печенья сейчас!», — закрыла дверцу шкафа. — Это мой приём! — ошалел Роджер. — Ничего не знаю! — Та как так то?! Он медленно выдохнул, прекрасно понимая, что теперь для того, чтобы его дочь вышла из шкафа, нужно дать ей желаемое. И это было так похоже на него. Во-первых: он всегда получал то, что хотел. А во-вторых: он ведь и сам закрылся в шкафу, вынуждая ребят поместить его песню «I'm in love with my car», на стороне В сингла «Bohemian Rhapsody». Это было просто смешно: его трюк обернулся против него же! Наверное, если бы в комнате был Джон, он бы кинул что-то вроде: «Интересно, а это Роджер повел себя как шестилетний ребенок, или шестилетний ребёнок обладает уровнем развития Роджера?». Но его тут не было. Вынуть дочь из шкафа было бы плохой идеей: это призвело бы только к разжиганию этого мини-конфликта. Не то, чтобы Роджер боялся спорить с кем-либо, но, когда ты в постоянных разъездах, конфликтовать с любимой дочерью из-за печенья — было последним чего хотел бы мужчина. Он подошёл к шкафу. — Хэй, всё равно это не заставит меня дать тебе печенья, — не собирался сдавать позиции Роджер. — Ммм! — И не надейся. — Тогда, я навсегда останусь в этом шкафу! — Не останешся. — Останусь! Роджер вздохнул. «Конечно останется. Я в шкафу был готов сидеть хоть вечность, пока не получу желаемое», — мужчина стал осматриваться по комнате: «Тут нужна хитрость». — Я не могу дать тебе печенье, потому что у нас есть только с арахисом. Ты же знаешь, что это мамино любимое. — Нет! Не правда! Я видела имбирное! — Я съел его. Дверца шкафа открылась. На Роджера посмотрели голубые глаза, в которых собирались слезы. — Ты съел всё имбирное печенье? — Да. Всё до единого. — Как ты мог? — Рори посмотрела на отца самым обиженным в мире взглядом и закрыла дверь шкафа. Послышались всхлипы. Роджер запаниковал: «Боже… Я идиот, я идиот!». — Рори… — Ты всё съел! — Рори… Девочка моя… Я. — Ты же знаешь, что я обожаю печенье! И ты знаешь, что мне нельзя арахис! Так почему, пап?! Почему ты ничего мне не оставил? — расстроено вопрошала дочь. Роджер открыл дверцу шкафа, достал оттуда Рори и посадил себе на руки. — Милая… У нас дома есть печенье… — Роджер чувствовал себя ужасно. Зачем он так расстроил свою доченьку? Он же хотел как лучше. — Правда? — с надеждой переспросила Рори. — Да, моя красавица, да… — отец вытирал дочери слезы. — Идём, я дам тебе печенья с молоком или чаем… Идём, моё солнышко. Роджер пошел на кухню, держа на руках Рори, которая, в свою очередь, обняла папу за плечи. На её лице появилась улыбка победителя, ведь тактика сработала. Она просто придумала маленькую хитрость.