Gods of generation. Grindelwalds

– Гел… ну… подумай еще… Мeine Katzе, может, это, все же ты погорячился… с беспричинным визитом?! – мялся я после трансгрессии к впускному рубежу уезда Гриндельвальд. Но мой волшебник просто потянул меня за руку, переступая черту границы, устав меня успокаивать убеждениями. И, в таком режиме «баран – пастух» мы и протащились километра два в удивительно-заснеженной чаше альпийской равнины пешком к воротам замка. Могли трансгрессировать! Но милый тоже был дома впервые после… и волновался, посему мы опасались располовиниться, потому шли ногами. – О, как пгрекграсно, что вы пгрыэхалы!! – двери огромного, полузамкового типа особняка распахнул лично мистер Бранаэль… вернее – Herr Branael, мы в Австрии! – Пап, тебе тут совсем скучно?! – мой Гел и в эту встречу несколько шарахнулся и смутился от напора энергии своего отца, который с открытой радостью лично торопился нам на встречу. Я же поклонился отцу Гела, удивленно глядя на них двоих – такая встреча была милой и приятно-смешной. – Ja! – герр Гриндельвальд кисло и радостно согласился с вопросительным утверждением сына о своем настроении, но, взглянув на нас с Геллертом, снова лучезарно разулыбался: – Пгроходыте скгрогрее… дэты мои!! Я так град, Oh mein Gott, мы нэ ожыдалы… Такои вэлыколэпныи подагрок судъбы!! Вы пгрыэхалы!! Я думал, что вы нэ грешите суда эше несколко лэт! Вы стол молоды… – Ну, мы с Алом получили первый отпуск длиной в 9 дней. И, для данного этапа жизни, наш семейный курорт мы… я… счел отличным времяпрепровождением! – Гел закосил огромные глазищи на меня. – И я очень хотел показать Mein Albus наши красоты… А все его взгляды были, потому что, ради поддержания улучшения нашего финансового комфорта, Гел почти вынудил меня приехать в его родительский дом-отдыха, заодно и проведать семью. Нужно ли говорить, что я чувствовал себя нищим, смущенным и лишним… хотя меня что-то быстро-так отпускало! Бранаэль… когда успел только… но уже протягивал нам огромные, горячие чашки с шоко-кофе, обрамленные кожаным, оберегающем пальцы, плетением по ручке и ободку, и протягивал блюдо с жирненькими сладостями, для согреву. А мы радостно все это ели, соверщенно «невоспитанно», на ходу, то садясь там-сям, то вставая от возбуждения, что вызывало еще более умилительные смешки мистера Бранаэля. Дом, дворец, особняк Гриндельвальд оказался огромным, уютно отделанным, усеянным мягкими островками мебели, непреодолимо манящими присесть и согреться. Нам были откровенно рады, хотя обслуга с опаской и с откровенным восхищением поглядывала на моего прекрасного Гела, приветствуя своего «принца» с возвращением. На меня, впрочем, смотрели так же и с большим вопросом: очевидно гадали маг ли я. – Отдохнетэ? Ылы сначала Tour für Albus… übrigens, ваши вещи в одну спалну, вегрно? – А как лучше? – Гел скосился на отца. – Вы уже дла сэбэ грешилы, как лучшэ. Не отступаитэ от того, как вам лучшэ!! – Тогда в одну!! – улыбнулись мы с Гелом, обнимаясь. – Твоы дэтскыэ покои вам по грзмегру ылы добавыт комнат? – деловито поинтересовался Vater моей пары. – Что же, накинь пару комнат под кабинет и для уединения… что вряд ли! – улыбчиво и так же деловито думал вслух отцу мой Маг, совсем затискав, не осознавая действия, меня, розовый и жутко довольный отношением отца. Обслуга стала коситься на нас еще больше… поняв, что мы еще и… Но, конечно, очень украдкой! А мы, счастливые, скосились на меня: – Осмотреться хочу!! – я наконец-то выдохнул напряжение и опаски, во мне проснулся азарт и я начал… ну, вот честно – совсем странно, по-детски трогать все поверхности. Мне предельно сильно не верилось в то, что тут все можно трогать! Я раз 15 удержал себя от возгласа на разный лад: «Это не музей?! Правда, можно сесть… коснуться… Мне не вериться!!!». И мне не верилось, пока я не обшнырял все закоулочки огромного, почти бескрайнего гостевого холла, соединенного с коридором и плавно переходящем в, явно не единственную, но часто используемую огромную, тожественную трапезную. Я, моментами, косился на Бранаэля, ожидая каких то замечаний. Но отец моего Мага лишь судорожно прикрывал рот и глаза рукой, когда совсем был на грани того, чтобы неприлично и крайне некультурно расхохотаться. Ему было очень забавно, словно коту наблюдать за моим любопытством и восторгом. А вот мой Маг в шоке замер, уронив руки по бокам и в полном недоумении, не моргая, глядел на меня с немым вопросом в огромных снежно-голубых глазах: «Ал, котик, ты что это?!!». Но он быстро понял меня и смутился. Я же, пересидев на всех стульях, пуфах, диванах и софе, достал волшебную палочку, подходя наконец-то к Гелу и Бранаэлю… Я, честно, подойдя, забыл, что хотел наколдовать, несколько растерянный от восторга, улыбаясь рядом с милым и его столь впечатляющим отцом. В доме Гриндельвальдов было воистину волшебно и предельно восхитительно!! – Ал, здесь не принято колдовать! – Гел деликатно, немного погладив, опустил мою руку с зажатой в ней наготове палочкой и обернулся к отцу: – Верно, папа? – Ы ты тоже сможэш удегржатса? – ухмыльнулся Бранаэль, складывая пальцы домиком и поднося их к ехидному лицу. – Я давно уже перерос возраст подросткового бунтарства! – выпрямился мой любимый недовольный волшебник. – Ты был бунтарем?! – удивился я. – Нэ-а, нэ был! – Был! За что получал постоянные укоры и нравоучения!!! – мой Гел рассердился совсем. – Nicht! Нэ был! – Бранаэль, додразнив сына до бела, прошелся возле него, погладив по белокурчавой голове: – Ты был хогрошим малчыком, сынок! – Так от чего же ты тогда постоянно был так сердит и недовольно-холоден ко мне, урезонивая мои порывы, если они были в пределах дозволенного?!! – Гел крайне огорчено-рассерженно вонзил острый голубой лед своих глаз в такие же, как его глаза своего отца. Бранаэль побледнел, оставив подколы и чуть опустив голову подошел к сыну: – Взгрослэа, ты своымы талантамы был бэзудэгржно-нывэгроятно похож на своу маму! Тот же огнэнный, грешителный тэмпеграметн, таже хагризами и увегренност во всэвозможносты Мигра! Она такжэ увлечэнно и весело пгрэзиграла запгрэты на магиу вэзде! И в этом доме! И твогрыла магиу и волщебство повсуду. Зачаровывала собои всэх и вса в этом домэ!! И со мнои… – Бранаэль остановился, поняв, что по щекам ошеломленного Гела катятся слезы. – Прости, сынок, что запгрэшал. Я выноват, нэ ты! Я нэ мог вынэсты своих ассоциации… Но сеичас вы, пагрны, мэнэ совсэм нэ напомынаэте маму Геллерта, так чтъо можэте benutze Magie! – Бранаэль выдохнул и старательно улыбнулся, не решившись погладить совсем размазанного своими словами сына и быстро отошел от нас, бросив: – Nur bei älteren Eltern ist man vorsichtiger! – Гел!! – я рывком обнял пару. Я боялся применить Legillime. Я боялся спросить. Я видел, как нервно мой любимый Маг перебирает пальцами, совсем убитый услышанным от отца. И, похоже, даже не понимает, что еще миг назад был доведен до слез. Я не стал мучить Гела доводами, просто чмокнул в губы и прошептал: – Ты, все же, напоминал своему отцу о чем-то очень-очень хорошем! Бранаэль из любви проводил в своем сердце подобные параллели! – Ja!! – услышав мои слова, Гел и разулыбался. – Ты прав, мой Альбус. Mein Gott, danke, что ты у меня такой мудрый! Конечно, я не мог не напоминать отцу маму! Это было бы странным! И его слова это доказательство их любви и его любви ко мне, раз он столько лет не пояснял, терпел и позволял мне его мучить! Альбус!.. – А тъы сдогрово вытанулса, Албус! – когда мы с моим магом угомонили страсти, герр Бранаэль немного осторожно подошел к нам снова так и не покинув огромной гостевой, хотя колебался у выхода. – Да! Я так рад этому! – искрене разулыбался я. – Почему-то мне хотелось быть выше… рядом с… ним! – я ткнулся носом в плечо моего Мага, теперь почти сровнявшись с ним ростом за эти полгода. Гел неоднозначно засмеялся, обнимая меня. Мы оба жутко стеснялись сейчас нашим нежностям при отце. Но, потискав до сего друг друга в утешение, ласк сладкого счастья сдержать… дома и находясь в процессе своего отпуска… мы уже не могли. А Бранаэль только «мел хвостом», любуясь и мечтательно вздыхая: «О, уность!» рядом. – Al, Deine Eltern Wie groß? – Ну, папа, как вы где-то. Мама тоже высокая. – Геллерта пегрегростэш? – Нет, спасибо, этого не стоит… ну, не очень стоит… – засмеялся мой милый. Я тут усмехнулся: ага, как еще! Перерастешь тут двухметрового парня! Хотя… Но меня это не огорчило бы, все равно не больше пяти сантиметров… С нашим ростом такое уже никак не заметно.