Лавандового цвета камень

Мальчик сидел посреди комнаты, в упор глядя на лавандового цвета камень, что яркими бликами переливался под лучами солнца. Какая ирония. Некогда в этом предмете был смысл. А теперь разбитое ожерелье валяется на дубовых досках, так и не тронутое с ухода его миледи. В комнате, раньше принадлежавшей Кассандре, с недавних пор царила темнота. Лишь одна маленькая расщелина позволяла свету поступать внутрь. Казалось, что боги шутки ради оставили ему такой символический подарок. Хотя в таком положении он не то чтобы мог оценить такой юмор. Пока безумие не начало охватывать девственное сознание, такие мелочи только выводили мученика из себя. Или из того, что от него осталось. Не слишком то большое наследние. Что в Вэриане есть от себя прежнего? Лишь изводящие кошмары и глупые мечты. А последние и те рухнули с приходом пассии. Нужно было выбираться, но даже пытаться тщетно. Его миледи позаботилась о том, чтобы мальчик умирал долго и мучительно. Тут даже магия принцессы не поможет. Вэриан то и дело задавался вопросом — и как он сюда попал? Все последние события казались до ужаса скомканными. Помнит лишь то, как камень, названный в честь возлюбленной, треснул под её же подошвой. Трещина такая кривая, неказистая. Разломала лишь на две части — много чести прикладывать усилия. Он не достоин даже её унижений. А дни шли. Тело его гибло, гиб и разум. Пропахнувшая гнилью комната стала личным адом Вэриана. Когда пришло осознание, что ему не помогут, стены из проклятого камня начали сводить с ума, а фиолетовый камешек покрылся слоем крови. Вэриан погружался в раздумья. Что думает о нем Квирин? Пытается ли спасти? Мальчик вдруг осекся, думая о том, стал бы его отец идти на те же жертвы, на которые пошёл алхимик. — Нет, не пошёл И тогда послышался голос Кассандры в голове. Даже после вынесения такой учести, она не оставила его. До смерти будет мучить. И все же лучше вечной тишины. Ведь с его любимой Кэсси и в аду не так плохо. Наверное. Зачем она так с ним? Ответ напрашивался сам. Сколько Вэриан не просидел в этой пыльной комнате, другими выводами обзавестись не удалось. Да и чего их искать, все ведь очевидно. Пришёл день суда над беззаконием. Хотя Кассандра теперь сама стала воплощением «беззакония». Нотки лицемерия проглядывали, но уходили так же быстро, как и приходили. Чего ради он все ещё здесь сидит? Лунная дева пришла не за ним. Тем более не за камнем. — Боги, Вэриан, ты ведь уже не ребёнок… Может Кэсси уронила его? Не била специально? — Прекрати это, ты все видел своими глазами! И вправду. Вэриан все видел. Видел то, как дама в порыве ярости разбила его подарок, а вместе с ним и самого мальчика. Не буквально, увы. А после Кассандра скрылась. За ней ушли и остальные… друзья. А друзья ли? Он их таковыми назвать может с трудом. Его ведь даже не позвали на вечернику в честь дня рождения Фицерберта. Только здесь он вдруг трезво посмотрел на свое положение. И вот Вэриан здесь. Один, с разбитыми мечтами, убитый суровой реальностью. Всю жизнь никому не нужный. Что ж, теперь он усвоил урок, и, быть может, в следующей жизни все сложится иначе. А может и нет. Мальчика заносило в философию, хотя раньше Вэриан её с отвращением отвергал. — Ты все понял Да уж, понял. Никогда никому не верить. Никогда никого не слушать. И, что главное — закрыть в своё сердце двери. Так, пожалуй, будет лучше. — А теперь жди Вот и оставалось истекать кровью и рассматривать незамысловатый узор, возникший от взаимодействий разбитого камня и одинокого луча солнца.