Spring day and Sunflowers

Хосок был тем, кто собрал их вместе. Он всегда был своеобразным клеем между разными группами людей, но эта дружба, пожалуй, была самым лучшим его произведением. Все началось с того момента, когда Хосок познакомил своего друга продюсера Намджуна и певца Джина, и с тех пор он продолжал набирать людей в их маленькую компанию, пока в ней не стало 7 человек, которых близкие и знакомые называли скорее небольшой семьей, чем просто обычной группой друзей. У них была дружба, которой завидовали многие. Сказал Намджун дрожащим голосом, стараясь не разрыдаться перед людьми, которые пришли в тот день. Сокджин сжал его руку крепче, тихо плача рядом. Шестеро из них сказали свою речь вместе. «Это то, чего бы он хотел» говорили родители Хосока. Они согласились, все, ради того, чтобы хоть как-то подбодрить страдающую семью, но правда была в том, что они теперь даже не знали чего именно хотел бы Хосок. Они никогда не думали, что это могло произойти. Не с Хосоком. Не с их дорогим другом с улыбкой в виде сердца и солнечными глазами, который заставил почувствовать себя в этой семье, словно дома, все еще находясь далеко от своих собственных близких. Хосок был так сильно любим людьми вокруг. Но иногда любви недостаточно, как бы сильно они не хотели обратного. Неделя после дня похорон, около двух недель, когда они в последний раз видели Хосока – и никто так и не осмелился ступить в его комнату, в доме, который они делили вместе. В страхе сломать те последние крупицы, которые остались от него. Словно если игнорировать реальность так долго, как только они могли, он вернулся бы. Только они знали, что ничего уже не исправишь. Они могли бы ждать возвращение Хосока годами, безуспешно, потому что жизнь жестока. Им следовало бы уже понять, что не надо ставить лишнюю тарелку на стол, потому что нет смысла, не надо оставлять умирающие цветы на кухне, потому что это просто не нужно, но ведь Хосок принес их домой с такой гордой улыбкой. Даже от мысли о их выбросе тошнило. Но время не останавливается ни когда ты хочешь, ни когда тебе это нужно. Время – тупой концепт, принесенный в этот мир еще более тупым человеком, который подумал, что его чертова идея была чем-то, о чем другие должны были тревожиться, и Юнги так сильно хотел вернуться назад и как следует врезать этому человеку. Может если бы он продолжал думать о таких глупостях это помогло бы ему моментально забыть о той огромной пропасти в его жизни, которую сделало время, решив остановить жизнь Хосока. Говоря объективно, Хосок и Юнги были самыми близкими в группе. После того, как Хосок познакомил Намджуна и Джина, последний начал брать с собой его лучшего друга Юнги на их дружеские посиделки, потому что Хосок был буквально «возьми его с собой, мне надоело уже чувствовать себя третьим лишним, пока вы обговариваете свой школьный проект». Так Юнги был добавлен в их группу и навсегда связан с Хосоком. Вскоре они решили снимать квартиру вместе, так как аренда Хосока все равно скоро истекала, и он больше времени проводил дома у Юнги, так что почему бы не жить вместе, сокращая время на поездки друг от друга. Когда Хосок вновь начал профессионально заниматься танцами, он добавил Джимина и его лучшего друга Чонгука в их группу, и они влились так идеально, словно дружили с ними с самого начала. Они вшестером проживали свою жизнь вместе, часто гуляя, пока Хосок не встретил Тэхена в университетском кафе и не добавил того в группу тоже. Все семеро были поразительно близки, ближе чем кто-либо еще. После года совместного проживания, Хосок и Юнги решили снимать апартаменты побольше, где все они могли быть все вместе, не только сохраняя деньги таким образом, но и видясь намного чаще в их хаотичной школьной и рабочей жизни. Все шло так хорошо, до тех пор, пока они не остались подбирать кусочки, которые оставил Хосок. И это было так трудно, труднее, чем похороны, где они произносили речь, пока его родители, сидевшие в первом ряду, пытались сдержать себя, со все еще заметными дорожками слез на щеках. Труднее, чем опускать Хосока под землю потому что он всегда боялся огня, пожалуйста не сжигайте его, Юнги умолял, Юнги, который, в момент, когда они опускали гроб, упал в обморок в нескончаемых рыданиях, хватаясь за землю, словно она могла сохранить его от ломающего кости горя, пронизавшего его всего. Труднее, чем вой Джимина и Сокджина, когда они увидели тело Хосока на холодном металлическом столе в морге, и никак не могли подтвердить его смерть, теряя надежду, что это все просто длинный плохой сон. Труднее, чем оглушительная тишина, после панического звонка соседа Намджуну, который спросил, почему у них так много скорых и полиции и почему их друга Хосока выносят и о боже это что, кровь перед тем, как сбросить. И, пожалуй, даже труднее, чем кричащий от ужаса Чонгук и постоянно трясущийся Тэхен после того, как они нашли его на полу. Ничто не приблизится к той боли, когда нужно двигаться дальше, собирая свою жизнь опять, после того, как самое важное у тебя забрали. Ничто не приблизится к той боли, когда нужно сказать старушке, работающей в магазине на углу, что тот милый парень с сияющей улыбкой действительно ушел и больше никогда не вернется. Ничто не приблизится к той боли, которая плескалась в ее глазах в тот момент, к тому вскрику, который она издала, к тому, как она пошатываясь ушла и вернулась, с маленькой коробочкой, наполненной открытками, которые написал Хосок, желая ей хорошего дня и хваля за усердную ежедневную работу. Ничто не приблизится к той боли, когда они были вынуждены вновь ходить в университет и справляться с нескончаемыми соболезнованиями от людей, которых они даже не знали, говоря о том, как им жаль и что они даже не подозревали, что такое может случится. Говоря так, словно они действительно знали настоящего Хосока. Но дело было в том, что никто не знал настоящего Хосока, возможно даже он сам не знал. После месяца избегания его комнаты, они решили с этим покончить, даже не ради них самих, а ради его родителей, просто чтобы отдать им что-либо, оставшееся от их сына. Юнги открыл дверь. Все давно заметили, что связь между ним и Хосоком отличалась от остальных. Дрожа, он открыл ее, словно боясь того, что лежало по ту сторону. Но это была просто комната Хосока, будто он только что ушел на работу и вернется через несколько часов. Его пижама, которую он всегда клал на стол, потому что так легче, хён, ответил он когда-то Джину на вопрос об этой странной привычке. Что-то в этой тишине, лежащей повсюду в доме, и пустоте комнаты просто сломало Юнги. Словно все его удушающие чувства, накопившиеся в течение последнего месяца, проломили баррикаду в его мозгах и вылились на пол в комнате младшего. Чонгук начал тихо хныкать, видя, как это убивает его хёна, вскоре присоединяясь к рыдающему на полу парню, обнимая его так, будто он тоже хотел бы исчезнуть. Минута - и остальные так же лежат рядом, все вместе рыдая в руках друг друга, желая хотя бы еще одной секунды с их другом. Они еще немного лежали так, просто плача в объятиях, пока Джимин не заговорил ломающимся голосом грустно улыбнувшись «Хосок бы так разозлился, если бы увидел нас сейчас», вызывая слабую улыбку у остальных, а Намджун добавил «он бы был так раздражен, увидь он какой беспорядок у него на полу», делая улыбку парней шире и заставляя их согласно закивать. Тэхен встал первым и вытер слезы, подходя к столу. Там был привычный творческий беспорядок с ноутбуком Хосока посередине и записывающими устройствами, чтобы работать над песней дома, вместо студии в университете. Вместе с исписанными листами и заполненными блокнотами, это составляло наиболее ценные и личные владения Хосока, и было почти что грешно рыскать во всем этом, но они хотели знать почему это случилось и что происходило неделей, даже месяцем раньше. Всегда ли он так себя чувствовал? Прятал ли он это от них так долго? Все немного успокоились и вытерли слезы, присоединяясь к Тэхену, однако все еще никто не посмел тронуть что-либо. Юнги был тем, кто прочистил горло и отодвинул стул, чтобы сесть за стол. Ломая невидимую границу, которую они все ощущали. Он неуверенно нажал на кнопку запуска компьютера и ввел пароль, который Хосок использовал буквально везде с 12 лет, разболтав о нем Юнги поздно ночью после нескольких банок пива и жаренной курочки. После того, как компьютер выдал главную страницу, в воздухе повис вопрос. Откуда им следует начать? Сокджин тихо предложил просмотреть историю запросов в интернете, однако там не было ничего интересного, кроме бесконечного списка распознавания музыки и рандомных вопросов, так что Намджун смело предложил попробовать поискать среди документов, вдруг там появится что-то. И оно появилось. Среди бесчисленных незаконченных треков, которыми Хосок уже поделился с некоторыми из них, был файл под именем «Моим братьям, моей семье.» Они вдохнули на секунду, уже со слезами на глазах, стараясь не заплакать снова. Но как только Юнги запустил аудиофайл и мягкий голос Хосока прозвучал сквозь колонки, никто из них не смог сдержать беззвучные рыдания. Песня была незаконченной, однако мелодия в сочетании с мягким меланхоличным голосом Хосока заставила их почувствовать, будто они впервые слушают музыку. В прикрепленной к песне заметке было лишь несколько слов: «закончите ее, я люблю вас навсегда». И они послушались. Они взяли свое горе, слезы и боль, чтобы закончить слова, записали музыку и работали до тех пор, пока все кусочки не стали воедино, до тех пор, пока они не почувствовали, что почтили Хосока достаточно в этой песне. Горе не стало легче, однако песня связала их и заставила справиться с этим вместе. Шесть месяцев спустя они выпустили песню и присвоили все права семье Чона, чтобы сделать их жизнь хоть немного легче после потери сына. Они так и не смогли выяснить почему он сделал это и может это к лучшему, чтобы не ломать того Хосока, который все еще жил в их головах. Вскоре, после успешного восхождения песни неизвестной группы в чартах, среди людей начали распространяться слухи. Голоса были так красивы и песня была так меланхолично музыкальна, однако именно мягкие голоса на заднем фоне заставляли всех гадать кто же это был на самом деле. Слушатели начали требовать больше песен, однако группа не желала раскручиваться на смерти лучшего друга, так что они просто сделали интервью, чтобы поведать о Хосоке и насколько прекрасным человеком он был, чтобы после исчезнуть из медиа пространства навсегда. Они долго жили вместе, заканчивая дипломы, начиная работать и обживаться. Никогда не оставляя друг друга наедине слишком долго. Становясь людьми, которыми они хотели быть и продолжая расти, не забывая про их прекрасного друга. Только спустя годы, убирая школьные книги, Юнги нашел засушенный цветок между страниц с запиской, заполненной знакомым почерком «ты всегда будешь моей первой любовью, хён, спасибо за то, что ты есть», и маленьким рисунком подсолнечника в углу.