More

Мягкие закатные лучи ласкают твою всё ещё бледную кожу. Ты поворачиваешься и видишь, как он выходит из воды. Капли водопадом стекают по его стройному телу. Он смешно трясёт головой, пытаясь то ли обсохнуть, то ли избавиться от воды в ушах. Ты протягиваешь ему полотенце, но он почему-то хватает свою барсетку. — Сейчас вернусь! Он так стремительно исчезает за белой оградкой пляжа, что ты ничего не успеваешь уточнить. Ты вновь поворачиваешься к морю и зачарованно смотришь, как пенится тихий прибой, а красный диск Солнца опускается всё ближе и ближе к горизонту, уже почти касаясь его. В голове ни одной мысли. Где-то на границе сознания слышится детский гомон, почти сливающийся с шумом моря. Все твои проблемы, вся жизнь вне этого момента, кажется какой-то чужой и незначительной. Есть только ты и это бесконечное голубое пространство. Только этот закат и редкие белые чайки. Ты уже почти перешла в нирвану, когда появляется он — так же неожиданно, как и исчез. Он мягко, но настойчиво касается твоего плеча, и ты садишься. На большое махровое полотенце падают пакет черешни и бутылка вина, затем он сам садится по-турецки напротив тебя. — Как насчёт лучшего вечера в нашей жизни? — Распитие спиртного в общественных местах карается законом… — Сегодня мы будем плохими ребятами! — он заговорщически подмигивает, осторожно ставит на песок два пластиковых стаканчика и извлекает из барсетки карманный нож. Он кормит тебя черешней с рук, а ты не отводишь от него взгляд. Его тёмные с поволокой, почти девичьи, глаза смотрят влюблённо-нежно. Бабочки уже не порхают в животе — ты вся из них состоишь. Ты кладёшь очередную косточку и еле заметно облизываешь кончики пальцев. Он успевает перехватить твою руку, сжимает в своих ладонях и целует. Ты жмуришься и запрокидываешь голову. Он отпускает твою руку и, прежде чем ты успеваешь открыть глаза, целует в губы. — Пожалуйста, не надо… не сейчас… — ты еле шепчешь, и он отстраняется и отпивает вино. Солнце на юге садится быстро, и к тому моменту, как вы успеваете съесть не больше трети черешни и выпить столько же вина, на пляже уже темно и прохладно. — Зато люди разошлись, — он прочитал твои мысли. Несколько минут вы молчите. — Давай искупаемся? Оставив всё, вы берётесь за руки, переплетая пальцы, и молча идёте к воде. Когда море оказывается вам по пояс, он крепко обнимает тебя за талию, прижимая к себе, и целует. Ты теряешься в ощущениях. Тебе холодно от сочетания воды и остывшего воздуха и одновременно невыносимо жарко. Наконец, он отпускает тебя, и вы делаете ещё несколько шагов вперёд. Как только вода достаёт до груди, ты отталкиваешься от дна и обнимаешь его ногами за талию. Он крепко держит тебя… …Ты лежишь и смотришь в звёздное небо. Он сидит рядом и невесомо водит ягодой черешни по твоему животу. Где-то вдалеке играет музыка, прибой совсем успокоился и почти не слышен. — Знаешь, а мы пропустили ужин… — ты в темноте чувствуешь, как он пристально смотрит на тебя. — Но нашли кое-что более ценное. — Ага. И я пошутила, если… — Тсс, я понял, — он прислоняет палец к твоим губам. Прямо над тобой раскинулась Большая Медведица.