Вам знакомо чувство полного одиночества?
Когда есть родители, но с ними отношения настолько испорчены, что те даже не вспоминают про тебя? Когда, вроде бы, есть друзья, вы даже можете вместе ходить гулять после уроков, но после окончания школы, те забывают про твоё существование не признавая на улице? Когда даже преподаватели в колледже не замечают тебя, не говоря уже про одногруппников?А Сану это прекрасно знакомо.
У него не было ничего. Ни мечты, ни цели, ни друзей, ни желания что-либо делать. Всё равно его труды не заметят. Он не был круглым двоечником, но и отличником тоже, не видя в этом ничего престижного. Просто обычный парень, обычного колледжа, с обычными желаниями: выучиться, устроится на работу и жить спокойно, как и всегда. Знаете, вот обычная серая жизнь, которую только можно представить. Ему было чуть меньше двадцати лет, когда он действительно задумался над тем, как скучно проходит его жизнь. Однотипные серые будни, выходные в квартире, подработка в ближайшем к дому кафе и на этом всё. Ходить по магазинам парень не любил, развлекательные центры или парки ему посещать было не с кем, а ходить в клубы и на вечеринки — не было даже и желания. Одно удовольствие приносили лишь сигареты и танцы в не очень известном зале, где людей было от силы человек десять, включая самого Сана. И то, не со всеми Чхве пересекался.***
— Извини. — Привычно произносит Сан, когда сталкивается с низким парнем, у которого волосы были окрашены в ярко-рыжий. — Да ничего, прости, я сам не заметил тебя. — Машет рукой юноша, дальше проходя в аудиторию. — Итак, дорогие студенты этой группы, в честь наступающего праздника, я и мой щедрый друг Минки, устраиваем вечеринку! Приглашён каждый желающий! — Хонджун также забыл добавить, что вход только тем, кому есть восемнадцать лет, потому что количество алкоголя будет… Скажем так, превышать нормы приличия. Место встречи и время мы опубликуем на наших аккаунтах в твиттере. Надеюсь на скорую встречу с вами, мелкие. — И двое парней покидают аудиторию. Только вот рыжеволосый помахал на прощание ладошкой Сану, говоря, что будет рад его там видеть. Сан не хотел идти. Да и зачем оно ему? Но стоило только вспомнить свой образ жизни, как в голове проносится: «А почему бы и нет? Всë равно ничего не потеряю». На паре Чхве умудрился услышать у одногруппниц твиттер рыжего парня — Ким Хонджуна, а через его аккаунт найти и второго — Сон Минги. Оба оказались четверокурсниками, что в этом году выпускаются, пока сам Сан являлся первокурсником. На дворе октябрь и на улице тёплый солнечный день уже сменился прохладным вечером, пока Сан, раскрашенный под дресс-код хэллоуинской вечеринки, заходит на территорию снятого несколькими четверокурсниками дома. Всё было украшено под атмосферу праздника: искусственная паутина на деревьях, дверях, окнах и кустах, тыквы в форме страшных выражений лиц прямо на пороге и всему газону, зловещая музыка и люди, наряженные в различные костюмы. Сан идеально вписывался в эту атмосферу: чёрно-белый костюм с множеством крестов, на лице красовались различные символы, значение которых Чхве точно не скажет, а глаза были в цветных линзах — фиолетовая и зелëная. Тëмный макияж, заплетëнные чёрные волосы и выкрашенная в зелëный цвет прядка чëлки, что слегка спадала на глаз — завершали этот образ. Сам парень не признал бы, но его наряд был одним из лучших, заставляя людей обращать на себя внимание. — О, это ты? Тот парень, с которым я столкнулся в кабинете перваков? — К Чхве подходит Ким, улыбаясь ярко. Кровь, размазаная вдоль левой щеки, рыжие разлохмаченные волосы, и наряд, создавали образ зомби-пирата, капитана этого праздника. — Вот там алкоголь и закуски, а вот в той комнате танцевальная площадка, если нужно. На заднем дворе есть бассейн и также столы с алкоголем и едой. Проходи, будь как дома! А потом парнишка убежал ко входу, встречая других гостей и оставляя Сана одного. Народу было очень много, музыка била по ушам и Сан даже думал, что подобная атмосфера не для него. Не из-за того, что парню не нравится, а из-за того, что он не посещал подобного, да и что ему делать на таких собраниях, совершенно не имея друзей? Чхве прошёл в комнату с алкоголем, сев на диван в углу, и осторожно пил бутылку виски, чувствуя, как горячая жидкость расслабляет мышцы и заставляет отпустить лишние мысли. Сейчас, порядком выпивши, Сана не раздражала слишком громкая музыка, слишком большое количество людей и их разговоры, превращающиеся в монотонный гам. Наоборот, парню это нравилось. — Приветик. — Звучит где-то очень близко над ухом, перебивая громкие звуки вокруг. — Не против, если я присяду к тебе? — Но даже ответа тëмноволосого не последовало, как парень, что появился будто из неоткуда, тут же садиться на диван. — Меня Чон Уëн зовут, а тебя? — Светловолосый налил в стаканчик виски из бутылки Сана, устремляя свой взгляд на него. — Чего такой грустный? Девушка бросила или парень? Ой, дай угадаю, твой друг подцепил кого-то и оставил тебя тут одного? — Чхве Сан. И нет, у меня нет ни парня, ни девушки, ни друзей. Я тут совершенно один. — Разноцветные глаза следили за действиями Чона, изучая своего собеседника. Ухоженные светлые волосы, которые сейчас выглядели грязными из-за образа, создавая впечатление выбравшегося из-под земли зомби. Голубые радужки глаз, по многим частям тела была словно настоящая кровь, Чхве заметить успел, что в некоторых местах она была довольно свежей. Грязная, испачканная кровью и пылью, полосатая кофта и драные чëрные джинсы, также испачканные землëй. Действительно хороший и креативный костюм, пугающий на первый взгляд и ужасающий при детальном рассмотрении. — Ох, вот как. А почему так вышло? Ты ведь такой красивый и, я уверен, очень замечательный! — Удивлялся парень, чуть ли не возмущаясь на всë помещение, видимо, стараясь перекричать играющие колонки. — Не знаю, меня просто не замечают. Да и нет во мне чего-то необычного, что могло бы привлечь чьё-то внимание. — Спокойно ответил Чхве, допивая алкоголь из бутылки. Рассудок уже стал медленно сдавать позиции, развязывая язык юноше. — Но моё внимание ты привлёк сразу же, как вошёл… Ты очень красивый, Санни, я бы даже сказал превосходный. — Блондин осторожно коснулся лица Чхве, оглаживая щеку со знаками большим пальцем. — За всю свою жизнь, я ещё не встречал парня красивее тебя. Сердце пропустило пару ударов в тот момент, когда холодная, бледная ладонь коснулась лица, а до мозга дошёл смысл слов, произнесëнных таким мягким голосом, вызывая у Сана довольно разнообразные эмоции. Алкоголь кружил голову, туманя рассудок окончательно, подталкивая своего носителя к нелогичным для него действиям. Уëна хотелось поцеловать в этот момент. Физический контакт, пьяный рассудок, взгляд глаза в глаза и довольно близкое расстояние сделали своё дело, заставляя парня приблизиться к чужому лицу, чувствуя яркий запах алкоголя и чего-то очень знакомого, что пьяный мозг никак не мог вспомнить. — Тут есть балкон? Хочу выйти покурить. — Немного хрипло и тихо говорит он, для себя спасая положение. Ведь это ненормально, целовать совершенно незнакомого человека после пяти минут разговора с ним? — Да, конечно… Пойдём, покажу где он. — Также тихо произносит Уëн, убирая свою руку от тëплого лица. Но только для того, чтобы взять этой же самой рукой чужую ладонь и встать с дивана, утягивая за собой Сана. — На счёт балкона не уверен, но, думаю, тебе и веранда подойдет. Выход на неё лежит через ту большую комнату, где все танцуют. — Ага… Спасибо. — Только и придумывает Чхве что ответить, следуя за голубоглазым. Пробраться через толпу танцующих людей было той ещё задачей. В какой-то момент Уëн даже теряет Сана в этой толпе, ведь их руки расцепила какая-то не очень осторожная девушка, что чуть не упала. И только по крику своего имени из уст светловолосого, Чхве смог его найти и спокойно выйти на улицу. Уже достаточно стемнело, отчего на небо полезли миллиарды огней и полная луна, создавая собой неимоверно красивую картину. — Необычно для Сеула. Редко когда бывает такое чистое небо. — Произносит Сан, беря в рот сигарету и закуривая её, тут же делая первые затяжки. — Я очень люблю звёзды и довольно часто ими любовался. — Вздыхает Уëн, непрерывно смотря в небо. А Сан смотрит на профиль своего собеседника, в глазах которого был тот самый миллиард огней.Необычайно красиво.
— Слушай, — начинает Чхве, после минутной тишины, — я тебя раньше нигде не встречал. Ты не из нашего колледжа? — Нет. Я вообще сейчас нигде не учусь. — Спокойно ответил блондин, переводя свой взор на собеседника. — Раньше в танцевальном учился. А потом авария произошла, после которой я не смог больше… Продолжать обычную жизнь. — Мне жаль, что так случилось. — Сан сделал последние затяжки, туша сигарету о пепельницу, там же её и оставляя, а свободной рукой потянулся к плечу Уëна, чтобы поддержать. — Я сам танцую и прекрасно могу представить, что значит лишиться любимого дела. — Да я уже смирился с этим, всё же, это достаточно давно случилось. Не переживай, всё хорошо. Я живу теперь так, словно у меня всего один день. — Тот положил свою руку на ладонь Чхве, чуть сжимая её и придвигаясь ближе. — Слушай, тут довольно холодно, не против пойти обратно в дом? Если хочешь, можем станцевать, покажешь мне, что ты умеешь. — Смеялся парень, заставляя и Сана улыбаться. — Ладно, идём. Сколько они танцевали точно неизвестно, потому что мелодии были настолько однотипные, что разницы между ними не чувствовалось, но зато отчётливо чувствовалась связь между двумя танцующими парнями. Они точно могли повторять и предугадывать действия друг друга и делали это настолько синхронно, что улыбки невольно расцветали на их лицах. Только вот движения становились всё плавнее, а алкоголь давил на мозг, подталкивая быть ещё ближе. Ещё интимнее. Когда их энергичные и быстрые движения превратились в столь плавные и откровенные не скажет ни один из них. Просто в какой-то момент их тела были прижаты к друг другу, а лица находились в опасной близости, но ни одного из парней это не смущало. Наоборот, только подливало масла в огонь всей этой безумной игры. И кто проиграл первым тоже осталось неясным. Потому что, кажется, оба одновременно потянулись за поцелуем, что вышел таким же медленным и сумасшедшим, как и их движения. Руки Уëна плавно скользили от пояса Сана вверх, по его прессу, груди и шее, зарываясь в волосы на затылке, в то время как руки Чхве достаточно крепко держали чужую талию, сжимая нещадно. Алкоголь и довольно сильное желание окончательно отключили мозг чëрноволосого, заставляя дышать рвано в поцелуй, углубляя его. Руки свободно стали гулять по чужому телу, изучая его, исследуя каждый сантиметр, пока Уëн крепко держался за волосы и жадно целовал. Так, словно это их первый и последний поцелуй. Так, словно этого никогда не повторится больше. Языки сталкивались друг с другом, игрались и изучали чужой рот, всё время беря и уступая главенство. Возбуждение било по ушам, раскаленным жерлом вулкана бурлило где-то внутри, заставляя желать всё больше и больше. Ровно до того момента, пока в спину Сана кто-то из пьяных танцующих не врезается. Извинение звучит где-то на фоне, на которое никто не обращает внимания, сконцентрировавшись друг на друге. Глаза в глаза. Тяжëлое, сбитое дыхание и горящие губы, которые жаждали вновь ощутить на себе новый, более страстный поцелуй. — Извини… — Шепчет Уëн, облизывая свои пухлые губки, на которых Сан ещё в начале их знакомства заметил очень притягательную родинку. — Не смог сдержаться… Уëн смущался сильно, это было видно и слепому. Особенно его выдавали подрагивающие ресницы, бегающий взгляд и слабо сжимающиеся ладони, что также лежали на затылке Сана. И у последнего это вызывало такую яркую и искреннюю улыбку, обнажающую ямочки на щеках, что Чон невольно залип на них, смотря таким влюблëнным взглядом на чëрноволосого. — Предлагаю… — Прошептал Сан на чужое ухо, слабо касаясь мягкими губами прохладной кожи. — Уединиться где-нибудь. Надеюсь ты не против, Ëн~ни? Против низкого и немного хриплого голоса Сана Чон никак не мог противостоять, а уж тем более отказать ему. Горячие ладони находились на собственной талии, утягивая блондина из столь душной и шумной комнаты, уводя в сторону лестницы на второй этаж. Ноги были словно ватные, пока в голове крутился рой мыслей, а внизу живота вновь стягивался комочек возбуждения. Уëн даже предположить не мог, что именно так будет проходить этот вечер. Ведь когда он подходил к Сану, то думал про то, что очень круто проведёт вечеринку в компании весëлого и красивого парня. Но такое развитие событий ему нравилось больше.А если быть точнее, то ему нравился Сан.
Новый поцелуй начался, когда закончились последние ступени лестницы на второй этаж. И всё бы ничего, но до комнаты блондин буквально долетел, находясь поднятым на руки. Сан не мог оторваться от столь мягких губ и прижимал Уëна чуть ли не к каждой стене или поверхности, только ради того, чтобы поставить собственнические укусы-засосы на шее блондина. Бутафорская кровь отдавала знакомым металлическим привкусом, но Чхве не придавал этому значения, ведь над ухом звучал высокий и такой возбуждëнный голос, шепчащий невнятные слова. Сан также не придавал значения куда идëт, просто открывает дверь первой попавшейся комнаты, занося в неё блондина, что скрестил свои ноги вокруг стройной талии. Прохладные ладони зарылись в заплетëные чëрные волосы, тем самым разлохмачивая всю причëску и прижимая к себе ещё ближе. Уëн чувствовал, как чужое возбуждение упиралось ему между ягодиц, пока собственное болезненно тëрлось о накаченный пресс парня в разноцветных линзах. Несдержанный стон срывается с губ, когда руки Сана сжимают сильно собственные бëдра, припечатывая спиной к стене с глухим тихим стуком. Чхве покрывал шею поцелуями, оставлял яркие засосы на блондине, пока рукой закрывал замочек на ручке двери. Желание оглушало, мелкими мурашками забираясь под кожу и выходило с громким стоном Уëна из-за особо сильного укуса Чхве. Сана вело от этого, вело от упивающих стонов парня, от его открытости, от самого Уëна. И чëрноволосый никак не мог себя сдерживать, теряя остатки самообладания на влажных раскрасневшихся губах, из которых постоянно выходили тихие вздохи. Кровать оказалась куда мягче, чем выглядела со стороны и значительно больше, чем могло казаться в этой темноте. Где, как казалось голубоглазому, светятся только глаза Сана, прожигая в блондине дыру. Прохладное мягкое одеяло вкупе с возбуждëнным Саном, вызывало табун мурашек по оголëнной коже Уëна, который упустил тот момент, когда с него успели сорвать полосатую кофту. Чхве смотрел не отрываясь, его завораживал этот блондин, вызывал неимоверную бурю эмоций, пробуждая что-то ранее неизвестное самому Сану. Его хотелось защищать, быть всегда рядом, оберегать от всех, владеть им. Бутафорская кровь была и под кофтой, также, как и раны с царапинами, что только сильнее подчëркивали красоту парня. Линии пресса, тяжёлое дыхание, возбуждëнные бусинки сосков, впадинка между ключицами и приоткрытые, опухшие от поцелуев, губы — вся эта картина только сильнее кипятила кровь в венах, опуская вниз живота волны возбуждения. Горячие пальцы черноволосого опустились на прохладную кожу шеи Чона, заставляя того рвано вдохнуть воздух. Вместе с этим вдохом последовал новый поцелуй, такой же сумасшедший, как и их знакомство в целом. Одна рука Сана благополучно осталась на окровавленной шее, чуть сжимая её, пока вторая плавно опускалась к ширинке узких джинс, отчего блондин выгнулся навстречу с тихим скулежом. Сан сорвал эти чёрные джинсы так же быстро, как и снял с себя свою одежду, оставляя их в одном нижнем белье. Чхве нависал сверху, дышал тяжело, прическа разлохматилась, некоторые иероглифы размылись по лицу и перемешались с кровью Уëна, создавая такую возбуждающую картину, что Чон невольно на пару секунд забыл как дышать. Сан словно его личный демон-искуситель, подбивающий совершить все грехи мира. Начиная с похоти. Между ними словно искры летали, ещё чуть-чуть и вспыхнут, оба прожигали друг друга взглядами, осматривали, запоминали каждую деталь чужого тела, стараясь не пропустить ни одного миллиметра. Первым это не выдержал Уëн, утягивая Сана в поцелуй, тут же проникая в чужой рот языком и, одновременно с этим, закидывая свои ноги на его поясницу, прижимая сильнее к себе. У Сана кружилась голова, руки всё меньше и меньше отказывались держать его на расстоянии, а чужие прохладные ноги лишь вторили о том, чтобы дистанции между двумя горячими телами было всё меньше. Чхве накрывает чужое тело своим, слыша рваный выдох блондина. Ведь эрекция Сана упиралась прямо туда, где всё было возбуждено в наивысшей своей степени. И сам Сан чувствовал это. Чувствовал, как блондин напряжëн, как он дрожит от возбуждения, как хочет Сана не меньше, чем и сам Чхве. Поцелуй обжигал, заставлял гореть изнутри, разжигая и так бушующее пламя чувств. Ноги Чона, нехотя, расцепились и опустились на кровать, но только ради того, чтобы в следующую же секунду перевернуть Сана на спину. Уëн уселся на Чхве, такой довольный и взъерошенный, словно выиграл сражение за континент. И Сан бы умилился такой картине, если бы Чон не сидел ровно на чужом возбуждëнном паху. Блондин ещё ëрзать на месте стал, словно специально дразня Чхве сильнее. Сан закипал, плавясь от холодных рук на своём торсе и терялся в дальнейших действиях. Однако Уëн выбил все мысли из головы Чхве, в прямом смысле, одним только поцелуем. И от губ этот поцелуй спустился на шею, оставляя не очень яркие засосы, после перешёл на торс, помечая загорелую кожу и там. Прохладный язык также стал играться с бусинками сосков, выбивая из Сана приглушëнные вздохи. И только чëрноволосый подумал, что на этом его мучения закончиться, как влажная дорожка из поцелуев начала спускаться ниже, а с его бёдер плавно спустились. И стоило только догадаться, что задумал Уëн, как у Сана невольно стон из уст вырывается. Уён лишь ухмыльнулся на это хищно, снимая надоевшую ткань с бёдер Чхве. Признаться, у Сана ещё никогда не пробегали мурашки с такой силой по телу, стоило только прохладной руке коснуться горячей чувствительной кожи. Парня даже дёрнуло крупно, когда он почувствовал влажный язык на самом кончике головки. Глаза то и дело обещали слипнуться насовсем от наслаждения, от происходящего внизу. Но стоит только опустить взгляд туда, как Чхве натыкается глазами на чужие, бурлящие возбуждением и азартом зрачки. И, ровно в этот же момент, Уён полностью принимает набухший член в рот, без проблем беря на всю длину. Словно каждый день практиковался для этого. У Сана вновь стон выбивается из грудной клетки, а жар наполняет всё тело словно свинцом, заставляя повиноваться своему партнёру, давая полную власть над происходящим. Чон не торопиться. Растягивает своё удовольствие, насаживаясь ртом медленно и размеренно, словно на вкус пробует Сана, отчего последнего, кажется, расплющило на кровати. А после блондин стал точно издеваться над Чхве. То ускорялся, беря член по самое основание в рот, что головка упиралась прямо в стенки горла, заставляя Сана скулить. То полностью останавливался у чувствительной головки губами, опаляя прохладным дыханием горячую кожу. То принимался играть с уретрой языком, не забывая обводить каждую набухшую венку по всей длине. Чон даже умудрился оставить тёмно-синий засос на внутренней части бедра Сана, заставляя последнего не то взвизгнуть, не то простонать от этого ощущения. И каждое действие сопровождалось беспрерывным зрительным контактом. Глаза в глаза. Сан возбуждался только сильнее от действий светловолосого, а Чон тем временем, ловил дикий кайф от выражения эмоций Чхве, который губы уже кусал, не зная, куда себя деть. Только вот крепкие руки, больно оттягивающие светлые волосы назад, заставили Уёна приподняться, наконец, отрываясь от члена. Тёмноволосый был весь взъерошенный, с раскасневшимися щеками и подозрительно ярким блеском в глазах. Чон даже моргнуть не успел, как вновь оказался на спине, с горячем поцелуем на губах и напористым языком внутри своего рта. Чхве целовал жадно, одной рукой продолжая держать светлые волосы, а второй спускаться по окровавленному торсу, ниже, к кромке боксеров. Проходит доля секунды, в которую Уён теряет горячие губы, распахивает голубые глаза и чувствует, как со странным хрустом с него, буквально, срывают нижнее бельё. Сан смотрит жадно, поднимая руку обратно вверх, ко рту блондина, который и без слов понял, что от него требуется. И незамедлительно стал посасывать чужие пальцы, чувствуя на языке привкус металлической крови, что была по всему его телу. Левая рука Чхве, что до этого крепко держала светлые волосы, наконец, разжалась, спускаясь на бледное плечо, невольно и его сжимая. Когда пальцы уже были достаточно сильно смазаны слюной, Чхве заменяет их обратно своими губами, поднося руку к анальному кольцу блондина. Первая фаланга среднего пальца вошла довольно спокойно, а Уён невольно скульнул в поцелуй, намекая на то, что можно особо не жалеть его. Поэтому Сан тут же резко вводит весь палец, выбивая из Чона громкий всхлип в собственные губы, заставляющий член дёрнуться в желании наконец оказаться внутри. Меньше, чем через минуту, Чхве добавляет и указательный палец, что двигаются в светловолосом подозрительно свободно, ускоряя время растяжки. Из самого Уёна выходили тихие мычания и слабый скулёж, подбивающий Сана действовать активнее и быстрее. Поэтому через пару минут Чхве вытаскивает три пальца из парня, одним движением переворачивая того, заставляя встать на колени и опереться руками о стену, к которой была приставлена кровать. Вошёл Сан резко, без дискомфорта, припечатывая Ёна к той самой стене грудной клеткой, выбивая из младшего звонкий вскрик. Блондин голову назад чуть опрокидывает, затылком упираясь на чужое плечо, и стонет продолжительно долго, когда Сан делает первый пробный толчок. Внутри Чона тесно, горячо и влажно, стенки так идеально обволакивают член, что сам тёмноволосый невольно стонет от пробных толчков. Это было слишком хорошо. Каждый толчок звёздами отдавался в глазах, а нарастающие стоны Уёна оказались лучше и мелодичнее любой музыки. Сан входил то резко, набирая скорость, то совсем медленно, наслаждаясь тем, как стенки особо сильно сжимаются, когда Сан замедляется. Это сводило с ума, как и желание всегда владеть этим парнем. Сегодня и каждый следующий день своей жизни. — Сан…! Сааани~ — Уён пытался привлечь внимание к тому, что он хочет сказать, но не получалось, ведь Чхве вновь набирал скорость, заставляя Чона лишь громче стонать чужое имя. Поэтому блондин руку назад закидывает, чувствуя, как толчки прекратились, а чужая головка упиралась прямо в простату, из-за чего Уён дрожал крупно, сдерживая стоны. — Что такое, малыш? — Прошептал прямо над самым ухом, заставляя парня скулить. — Не хочешь сменить позу? — На что получает положительный кивок и ухмыляется. Чхве даже выходить из парня не стал, ставя блондина в коленно-локтевую. Чон скулил, чувствуя, как в него вновь стали вбиваться, да ещё и с такой силой, что звук от шлепков заглушал собственный голос. Ему сейчас невероятно хорошо. Так хорошо, что он готов дважды умереть, лишь бы эта ночь длилась ещё чуть дольше. Головка члена то и дело с силой проходила по чувствительному комочку нервов, а Сану словно этого было мало, потому что поцелуи со слабыми укусами стали покрывать всё, до чего только могли дотянуться его губы. Уён не мог сдержать своих стонов, чувствуя, как садит горло от этого. — Давай ещё громче, малыш, чтобы весь дом услышал, как тебе хорошо~ — Совсем тихо сказал Чхве на ухо блондину, которого уже ничего не могло держать нормально. Ни руки, ни ноги. А после такого тихого, властного и немного рычащего голоса Чон и вовсе плыл. — Ладно, малыш, мы сменим позу, чтобы тебе полегче было~ Сан вышел из блондина, на что получил тяжёлый расстроенный вздох, и перевернул Уёна так легко, словно тот совершенно ничего не весит. Наконец, каждому открылся вид на выражения лиц друг друга и первое, что пришло на ум — это то, как же сильно хочется поцеловать чужие губы. Поэтому оба тянутся за ним, целуясь с такой жаждой, словно это долгожданный глоток воздуха под водой. Голубоглазый даже руки обвил вокруг шеи Сана, сильнее того к себе прижимая. Он был горячий, пьяный, практически незнакомый, мокрый от пота, но такой родной, что невольно щемило в грудной клетке, заставляя уголки глаз слезиться. Уён никогда ничего подобного не испытывал в своей недолгой жизни. А Сан же терялся на этих пухлых, мягких губках и красивых, словно голубая лагуна, глазах. Сам Уён был красивым. Нет, даже не так. Уён был прекрасным. Вот даже самое заветное сокровище в этом мире не смогло бы затмить красоту этого парня. И Чхве несказанно рад, что пришёл на эту вечеринку, в этот самый день и встретил здесь того, кто, кажется, с самых первых секунд знакомства захватил его сердце. Воздуха не хватало, но это никого не волновало, они лишь продолжали целоваться, прижимаясь к друг другу плотнее. На долю секунды Чхве, всё же, отстранился, но только ради того, чтобы заглянуть в голубые глаза и вновь войти в блондина на всю длину. Головка ровно прошлась по простате, и, признаться, Сан чуть не кончил от того, как выглядело лицо Уёна в этот момент. Если его стоны были возбуждающими и слишком пошлыми, то выражение лица… Ни в одном языке ещё не придумали слова, которое смогло бы описать, как выглядит Уён в такие моменты. И Сан хотел насладиться этой картиной, начиная вновь втрахивать парня в мягкую кровать. Только сейчас он вдалбливался в простату, заставляя Чона кричать от наслаждения. Раскрасневшиеся щёки, они буквально пылают красным, чуть сщуренные лисьи глазки, полностью разлохмаченные волосы и приоткрытые, опухшие от поцелуев губы, из которых непрерывно выбиваются громкие стоны — вот что видел Сан перед собой. И это так чертовски сильно возбуждало, буквально, болезненно. Чхве и не думал, что можно настолько сильно желать человека. Но с Уёном, кажется, возможно всё. Сан чужую ногу себе на плечо закидывает, а вторую в сторону отводит, проникая глубже, попадая с каждым толчком по простате. Уён стонами захлёбывался, невольно царапая чужие плечи, торс и руки, за которые держался до этого. Сану ничего не остаётся, как наклониться к своему малышу для ещё одного поцелуя. И рука, державшая до этого ногу на собственном плече, скользит осторожно вверх, к шее блондина, после несильно её сжимая. Вместе с этим делая глубокий толчок, попадая по простате.Сан, конечно, уже знал, что Уён прекрасный, красивый и просто идеальный.
Но чтобы выглядеть так развратно и пошло, Сан точно представить себе не мог.
Чужая шея так идеально вписывалась в ладонь Сана, а Уён с такой интонацией стал стонать, что Чхве готов кончить прямо сейчас, прямо в такой позе, заканчивая с этими сладкими пытками. Однако, животом он чувствует прохладные капли чужой спермы, заставляющие гетерохрома хитро улыбаться. Вокруг члена стало так приятно узко, а стенки так идеально сжимали головку, что у Сана, кажется, звёзды из глаз посыпались, в тот момент, как у Уёна слезинки из глаз катились после оргазма. Однако Сан свою руку со светлой шеи не убирал, а толчки стали только напористее и сильнее, как и сжимающиеся пальцы, что постепенно перекрывали доступ к кислороду. Чхве вдалбливался в мягкое тельце, что чувствительнее стало в два раза, в тот момент, как Уён даже пискнуть не мог из-за кайфа. Ему так это нравилось, возможно, это странно, но ощущать горячую руку, не дающую дышать, когда тебя втрахивает в кровать Чхве Сан — стало одним из фетишей Уёна. И, судя по горящим глазам самого Сана, ему это тоже нравится. Чон чувствовал, как Сан уже подходит к кульминации, потому что у того ритм толчков сбился, пальцы на шее оставляли чёрные следы, а глаза невольно закрываться от наслаждения стали, поэтому Ён лишь руки свои тянет с чужой шее, через силу притягивая парня в поцелуй. Сан дышал рвано, невольно кусая чужую губу и изливаясь глубоко внутрь с громким стоном. Уён же вновь кончил следом себе на живот, пачкая их обоих и чувствуя, как тёмноволосый расслабленно упал на него, утыкаясь носом в окровавленную, всю в засосах и следах от пальцев, шею. — Ты восхитительный, Чон Уён. — Единственное, что произнёс Чхве, оставляя на мягких губах нежный поцелуй. В голубых глазах плескалась нежность, а на лице расцветала уставшая, но тёплая и милая улыбка. Сан уснул намного раньше Уёна, в объятьях друг друга, который слышал фразу от Чхве: «Кажется, я влюблён в тебя.»***
Чхве просыпается от лучей солнца, ярко бьющих в окно. Головная боль от вчерашнего выпитого алкоголя била по вискам, а мышцы всего тела приятно ныли, давая вспомнить события ночи. Улыбка невольно расцветает на лице, а тепло разливалось в груди, только от одного осознания, что его жизнь, хоть и на один вечер, но очень сильно изменилась. И Сан надеялся, что для Уёна это была не простая ночь, а тоже что-то значимое. Но стоило открыть глаза и чуть подвигаться по кровати, как тёмноволосый чувствует, что находиться один в комнате, а кровать нагрета только его телом. Значит, Уён пожалел о том, что случилось? Ещё и запах стоял такой противный… Словно здесь мертвец побывал. Смесь немного подгнившей плоти и свежей, сырой земли царили вокруг, что парень тут же к окну подбежал, открывая его. На улице во всю светило солнце, но людей не было. Значит, ещё не так поздно? Но маленькое осознание червяком сидело в голове. Потому что от Уёна пахло той же самой сырой землёй. Только Сан не мог вчера вспомнить этот запах. Начиная собираться, Чхве понял, что чужая сперма немного подсохла на его животе, но большую часть он вытер об одеяло и простыни. Однако в душ он сходит уже дома. Поэтому осторожно одевая футболку, ведь чьи-то острые ногти исцарапали спину, гетерохром замечает записку на столе, незамедлительно начиная её читать. Почерк не особо аккуратный, словно писали в очень большой спешке, но это не особо волновало сейчас парня, ведь главное здесь было то, что каждая буква написана кровью. И, признаться, Чхве действительно стал понимать, почему чужой костюм выглядел настолько реалистично. Однако, осознание написанных слов болезненно кольнуло в области сердца и вселило надежду в парня.«Прости, что не могу всё рассказать и приходится это писать, но мне нужно убегать. Очень срочно. Дело в том, что я не из этого мира и… Чёрт, солнце уже встаёт, я не успеваю всё рассказать… Прости.
Я люблю тебя, Санни.
Надеюсь мы встретимся со следующим Хэллоуином?»
Так вот в чём дело. Если бы у Уёна была возможность, он бы остался в комнате. Поэтому дверь до сих пор закрыта на замок изнутри. И, признаться, у Сана улыбка на лице играет, а глаза немного щиплет из-за сдерживаемых слёз. И парень не скажет точно, от грусти или надежды они.***
Весь год у Чхве из головы не выходил образ светловолосого, его голос, его лицо, улыбка, весь он сам. Письмо, что Уён тогда написал своей кровью, Сан до сих пор хранит и ждёт, когда наступит следующий Хэллоуин, чтобы встретить своего возлюбленного. Немного покопаясь в интернете и соц.сетях, Сан нашёл Уёна, его страницы и информацию об аварии, что произошла в прошлом году. И Чхве с каждым фактом только сильнее убеждался, что всё это правда.Ведь даже на могилу Уёна и его семьи смог сходить в дату их гибели.
После того дня он всё время ощущал чужое присутствие рядом, забрал документы с колледжа, написал увольнительную в начале октября и ждал того дня, когда сможет вновь встретить свою любовь.***
Вечеринка, неизвестная компания, неизвестные люди, неизвестный дом. Всё для Сана тут было неизвестно. Но одно он точно чувствовал. И ждал своего момента, попивая виски на диване в стороне от всех. К нему как-то подсаживалась девушка, предлагая уединиться где-нибудь, но Чхве отшил её и весьма грубым образом.Потому что он занят. У него есть тот, кто забрал его сердце.
— Ты чего один и такой грустный? Дай угадаю, твой друг подцепил кого-то и бросил тебя здесь одного, верно? — Сан чувствовал чужую улыбку, даже если зажмурил сейчас глаза от счастья, чтобы сдержать свои эмоции. — Не против если я присяду, да? — И продавливается диван рядом, отчего уголки губ подрагивают из-за переполняющего его счастья. — Нет, ты ошибся, у меня нет друзей, но я ждал здесь того, кто ровно год назад похитил моё сердце и исчез с первыми лучами солнца. — Мягко проговорил Чхве, вспоминая их первые диалоги. И не мог больше себя сдерживать, наконец, открывая глаза и смотря на блондина, что сидел с пеленой слёз на глазах и мягкой улыбкой на лице. — И наконец я дождался его. — Санни… — Только и успевает произнести Чон, как его тут же притягивают в поцелуй. И блондин послушно отвечает на него, прижимаясь всём телом к Сану. Счастье волнами разливалось по венам, пуская электрические заряды в сердца парней, выплёскиваясь со слезами Уёна наружу. — Кто-то должен будет мне рассказать всё, что не успел. — И Чхве записку показывает, оставленную Уёном ровно год назад, которую до сих пор хранил. — Надеюсь сегодня времени хватит. И ночь не закончиться так быстро. — Не переживай, Ёна, больше не расстанемся. И целует вновь, чувствуя чужие холодные слёзы на своих щеках. Не только Сан с нетерпением жал этот день, но и Уён тоже. А новость о том, что Чхве пойдёт следом за Чоном, и вовсе они больше никогда не расстануться, заставляли давно остывшее сердце биться с новой силой и теплом.Потому что рядом с Саном Уён чувствал себя живим.
Потому что они с Саном теперь навсегда будут вместе.