Неловко вышло

Под одеялом жутко жарко. Несмотря на то, что на самой площадке работали кондиционеры, именно в этой части помещения было душно. Камеры, операторы и режиссёр, который то и дело останавливал съёмку из-за неправильных движений или звуков. Это лишь усложняло сцену, добавляя напряжения. — Кэм, — в сотый раз твердил Марк Майлод, взявший ответственность за сцену секса между Йеном и Микки на себя. — Где стоны? Ты не просто имитируешь, ты должен показать желание... Страсть... Такое ощущение, что ты впервые делаешь это. Что с тобой? Ноэль откинулся на спину, глянув на своего друга с таким же неприкрытым удивлением. Эту сцену они снимают под одеялом, так что не было нужды снимать нижнее бельё и сверкать голым задом. Да и не первый год знакомы, чтобы смущаться. Они оба профессиональные актёры, способные отыгрывать сцены обнажёнки, не краснея. Сверкать задницей перед камерой — залог успешного сериала и сумасшествия фанатов Галлавича, приносящие им рейтинги. — Да... Да... Понял я... — бормотал Камерон, чуть расслабляясь от дружеского похлопывания Фишера по его плечу. Нельзя же в открытую сказать всем, что тыкаться в задницу своего коллеги по съёмкам стало трудновато из-за странных ощущений внизу живота, которые явно были не наигранными. Сказать прямо: Камерон Монахан официально хочет Ноэля Фишера! Что-то новенькое? Да! Когда всё началось? Буквально на днях. — Никто не разойдётся, пока не снимем нормальный дубль. Всё, приготовились. Внимание! Мотор! Кэм прильнул к Ноэлю, начиная медленно двигаться, пока его губы скользили по шее, оставляя короткие поцелуи. Ему не нужно было видеть, как улыбается Фишер с закрытыми глазами, пока их тела двигались в такт имитации секса в позе на боку. Не только из-за роли. За столько лет Кэм смог вдоль и поперёк изучить его. Каждый жест, каждую реакцию, как правильно пристроиться или попыхтеть, чтобы вышла хорошая сцена. Ноэль закинул одну руку себе за голову, запуская пальцы в рыжие волосы, чтобы притянуть Кэма к себе. В задницу всё ещё утыкался пах друга, который казался... Твёрже? Это вывело из равновесия, и на долю секунды Фишер замер, но тут же вернулся в роль, толкаясь задом назад. Приятно ощущать на своём животе и груди блуждающие прикосновения ладони, которая будто специально останавливалась на бусинках сосков. Так требовала сцена. — Снято! — голос режиссёра вывел обоих из образа. Они выдохнули и откинулись на спину, пытаясь восстановить не только дыхание, но и привести мысли в порядок. Особенно Кэм, который странным образом натянул на себя большую часть одеяла и сел, делая вид, что приходит в себя, но только Ноэль — хороший друг — заметил едва различимую панику в глазах. Плюс ко всему в памяти всплыл явный... Стояк, трущийся о задницу. Интересно. — Слава Богу! Мы сделали это! Всё, на сегодня мы закончили. Все стали расходиться. Ноэль тоже выбрался из кровати, натянул на себя свою одежду и уже хотел возвращаться в свой трейлер, чтобы отдохнуть от утомительных съёмок, но вовремя вспомнил, что Монахан всё ещё сидел под одеялом. — Ты идёшь? — Кхм... Ты иди, я догоню. — попытался отмахнуться Кэм, делая вид, что очень усердно ищет свою одежду, хотя мысленно представлял дохлых крыс. Такие мысли помогают расслабиться и избавиться от стояка, который возник совсем некстати. С чего вдруг?! Они столько лет с Ноэлем знакомы! Не раз снимались в постельных сценах! А тут собственное тело взбунтовалось просто! Кэм считал себя натуралом. Он не возбуждался на парней. Никак. Иначе давно бы возникли проблемы на съёмках. Вспомнить только сцену на диване! Там приходилось сниматься совсем обнажёнными. — Ну Ладно... Не вздумай бренчать музыкой сегодня, чувак. Иначе настучу по голове, серьёзно. Я хочу выспаться! — после минутной паузы Фишер махнул на прощание и оставил Кэма одного, возвращаясь в свой трейлер. Монахану понадобилось пять минут на то, чтобы напряжение в организме спало. Быстро натянув одежду, он вышел из помещения съёмочной площадки и пошлёпал к себе в трейлер, стараясь не думать о том, что с ним происходило в последние недели. Если тело продолжит вести себя таким странным образом, то съёмки превратятся в хаос. Режиссёр заметит. Оператор заметит. Ноэль заметит! Чёрт, надо просто принять душ, выпить чаю и поиграть пару часиков на синтезаторе. Монахан получал огромное удовольствие играя на клавишных. Правда его сосед, Ноэль, постоянно жаловался на него. Понимаешь ли, музыка мешает спать... — Эй, Кэм! Вы уже отсняли свой эпизод? — шедший к своему трейлеру Джереми решил поболтать, так что пришлось уделить время и ему. — Вроде того. Ноэль лажал постоянно. Поэтому так долго. — маленькая ложь, о которой Монахан может потом пожалеть. Но с другой стороны, не признаваться же в собственных проблемах. — Все сегодня собираются на ужин в ресторан. Вы идёте? Через два часа. — "Вы"? — переспросил Монахан, заметив небольшое удивление на лице своего экранного брата. — Ноэль и ты. Чувак, что с тобой? А, ну Ноэль дал своё согласие, так что ты тоже идёшь, да? — Ага... — Добро, чувак! Увидимся. — опять эта улыбочка Джереми! Что она может значить?! Складывалось ощущение, что не только фанаты шипперят его с Фишером, так ещё и некоторые друзья-коллеги, провожающие их взглядами полными понимания, шептались и хихикали. Взрослые люди, а ведут себя как маленькие дети, честное слово! Ладно, если бы правда что-то было! А у Ноэля невеста есть, да и сам Кэм предпочитает женщин. Они ни одного повода не давали! Друзья! Ничего больше! Нет, они все в какой-то степени шутники. Сам Кэм любил подшутить над тем же Итаном. Попрощавшись с Джереми, Монахан вернулся в свой трейлер, принял душ, переодевшись в привычные джинсы и футболку. В своём трейлере он ощущал себя спокойно. Небольшое помещение, оборудованное всем необходимым, чтобы жить неделями, казалось комфортным. Стены помогали отдыхать. Даже кровать, пусть и не двуспальная, была удобной. Манила к себе, зазывая завалиться и поспать. Но вместо этого он сидел на маленькой кухне и крутил стакан тёплой воды, размышляя над дальнейшими шагами. С другой стороны, чего гадать и думать? Лучше узнать напрямую у того, кто стал объектом его необъяснимых мокрых снов. Может разговор поможет? Ноэль с пониманием напомнит, что иногда такое случается, экранная жизнь перемешивается с реальной. Всё пройдёт и встанет на свои места. Кэм согласится. Они посмеются над его стояком и разойдутся по своим трейлерам. А завтра продолжат съёмки в привычном ритме, не вспоминая больше об этом недоразумении. Стоп. Что если Кэм не хотел забывать? Опустив взгляд на листы с текстом сценария, Монахан тихо рассмеялся. Какая же каша творилась в голове! Хочет. Не хочет. Как же глупо. Ноэль ничего не заметил. Ничего не понял. Нет смысла идти и объясняться. А напряжение тела сошло благодаря душу. Или же... Собравшись с мыслями, Кэм уверенным шагом направился к выходу из своего трейлера, чтобы испытать удачу. Очень легко игнорировать здравый рассудок, вопящий в голове о том, что стоит развернуться и пойти спать. Просто послать его и всё. Но Монахан распахнул дверь, тут же замерев на месте. Перед ним стоял Ноэль. Тот явно собирался постучаться, судя по протянутой руке, сжатой в кулак, где всё ещё красовались нанесённые гримёрами татуировки "FUCK U-UP", от его персонажа Микки. Видимо, неловкое молчание затянулось, раз Ноэль нервно почесал затылок, указывая на пространство за спиной Кэма: — Пригласишь? Или будем стоять тут? — А, да. Проходи. Я просто удивился, что ты пришёл. Я сегодня не играл, так что тебе не за что меня пинать. — Монахан упал на маленький диванчик, вытягивая свои длинные ноги, занявшие почти всё пространство. Места в его трейлере было не так уж и много, но такова была жизнь актёров. Наблюдая за своим другом и экранным бойфрендом, Кэм не мог оторвать взгляд от его спины. Чуть свободная футболка совсем не мешала прослеживать идеальные изгибы. И как он раньше не замечал таких мелочей? Стоп. Опять?! Ну решил же всё для себя! Или нет? Пока Фишер хозяйничал на кухне, наливая себе стакан воды, Кэму оставалось гадать, зачем он пришёл и молиться всем Богам, чтобы случившееся на съёмках не стало предметом разговора, назревавшего в данную секунду. Увы, его надежды разлетелись вдребезги. А может оно и к лучшему. Расставить все точки и понять для себя, что происходит. — Чувак, что это было сегодня на съёмках? — Ноэль облокотился задницей на кухонную тумбочку, потягивая тёплую воду. Их глаза встретились. Искра. Буря. Кэм чувствовал, как от собственной неловкости шли мурашки по спине, скапливаясь в кончиках пальцев покалыванием. Непривычное чувство, коим он страдал крайне редко. Смелость показала средний палец и убежала. Надо было отвести взгляд от голубых, пронизывающих глаз, но Кэм не смог, ровно как и сам Ноэль, желающий понять, что творилось с его другом. Не хотелось, чтобы во время съёмок между ними существовали какие-то недомолвки или непонятки. Играть геев на экране не так легко. Нужно взаимопонимание. Всё же им ещё предстоит играть пару не одну серию. Их химию нельзя потерять. Чёрт, Монахан же хотел расставить сам все точки, а на деле выходит, что яйца имеет именно Ноэль. Чтобы изменить это, Кэм поднялся на ноги и сделал небольшой шаг в сторону друга, сунув руки в карманы. — У меня встал на тебя. — прямо ответил Кэм, беззаботно пожимая плечами, будто подобное между ними не являлось чем-то особенным. Да, мысленно он ужаснулся собственной прямоте, но слово уже не вернёшь. А значит надо идти до конца. Сжать в кулак достоинство. — Это странно, ты не находишь? И немного неловко... — Фишер опустил глаза, играя пальцами с почти пустым стаканом. — С чего вдруг?... — Может причина в том, что я на самом деле хочу тебя? Или я увлёкся игрой. Выбирать тебе. У меня нет ответа. — выпалил Кэм, перебивая парня и не давая ему возможности закончить вопрос, который и так был понятен. Он не являлся геем. Вовсе нет. Сделал ещё один шаг, практически сократив расстояние между ними, Монахан хотел привлечь внимание опустившего голову Ноэля, но никак не мог придумать, как прервать его мыслительный процесс. — Воу... — явно не ожидавший такой прямоты, Фишер поставил стакан и почесал бровь мизинцем (Боги, какой же знакомый до боли жест!), решаясь-таки поднять глаза, моментально натыкаясь на пронзительный взгляд рыжеволосого парня, смотрящего прямо в душу. И не дёрнулся. Совсем. Прикусил нижнюю губу. Ему хотелось это услышать? Иначе нет никакого смысла в этом визите. Почему же? Потому что сам испытывал странные, смешанные чувства? Столько вопросов без ответов! Лишь переплетённые взгляды, накаляющие воздух до такого состояния, что разлетались искры, угрожающие спалить трейлер к чертям. — И что мы будем делать с этим? Притворимся, что ничего нет? Или же проверим? — Ноэль оттолкнулся от столешницы, встав прямо перед другом, и чуть приподнял голову (чёртова разница в росте!), ожидая ответа на свой вопрос. Кэм распознал во внешнем виде Фишера намёк на маленький вызов, смешанный с лёгкой формой провокации. Нужно ли было отвечать на это? Поддаваться слабости и желанию в который раз поцеловать его? Не на камеру, вовсе нет. Не так, как Йен целует Микки или наоборот. Бешено. Страстно. Энергично. Не так. А по-настоящему. Как Камерон может целовать Ноэля. Мягко. Осторожно. Со вкусом. Сделав глубокий вдох, Монахан, не моргая, чтобы не терять ту тонкую ниточку между ними, медленно, наблюдая за реакцией, склонился и накрыл губы Фишера своими. Всё такие же мягкие. В голове проносились сотни дублей, где довелось попробовать их на вкус. Каждый раз Кэм целовал их словно впервые, но при этом они знакомы и безумно желанны, отчего Кэм закрыл глаза и отдался во власть своих эмоций, утопая в них, словно в бездне, откуда нет спасения. Ему не хотелось быть спасённым. Ему хотелось утонуть. Соединиться воедино. Стать единым целым. Как ни странно, Ноэль не оттолкнул его, а прижал к себе, хватаясь за низ футболки, то ли пытаясь приподнять её, то ли просто удержаться на ногах. На съёмках им приходится играть страсть, но тут не было нужды в притворстве. Всё та же бурлящая страсть, возникающая от одного лишь прикосновения. Не важно, губ или рук. Им достаточно, чтобы для них мир вокруг взорвался. Словно по взмаху руки поцелуй набрал обороты, стирая все вопросы разом. Остались лишь они вдвоём, цепляющиеся друг за друга. Кэм привычно устроил ладони на щеках Фишера, вырисовывая нежно узоры большими пальцами. А Ноэль притягивал его за поясницу, невольно потираясь пахом о пах. Тело моментально среагировало. Волна возбуждения окатила Кэма, который простонал что-то нечленораздельное, одновременно с этим делая глоток воздуха, чтобы углубить поцелуй. Разве важны слова? Была нужда выяснять что-то? Ответ очевиден. Целуя самозабвенно, Кэм смело скользнул ладонями по шее, спине, спускаясь ниже, пока не наткнулся на ремень. Дурацкое препятствие, сорвавшее очередной недовольный возглас, больше похожий на требование с привкусом мольбы. Надо было срочно избавиться от одежды. За долю секунды Ноэль остался без футболки, как и сам Кэм. Губы вновь и вновь находили друг друга, не имея возможности остановить это. Как два изголодавшихся животных, проживших годы в разлуке. Им обоим нужна опора, но единственным местом в трейлере, где можно было развернуться, была кровать в дальнем углу. Потому Кэм толкнул Ноэля в ту сторону, тихо посмеиваясь от того, что по пути задел музыкальный синтезатор. — Блять... Ну зачем он тебе нужен тут? — возмутился Ноэль, продолжая свой путь к кровати спиной, на ходу стаскивая свои джинсы. Недовольное ворчание из-за запутанных, трясущихся от возбуждения пальцев и не поддающегося ремня, поцелуи, смешки — смесь, которая наполнила трейлер. Прикосновения, желание, возбуждение захватили парней, отключая мозг полностью. К чёрту. Они умели стирать границы. Умели кидаться в омут с головой. — Завали... Монахан уже давно потерялся в голубых глазах и слегка смущённой улыбке своего друга. Лёгкая неловкость и скромный характер вызывали у Кэма трепет. Желание быть рядом. Раньше он не замечал, но теперь понял, как учащённо бьётся его сердце рядом с тем, кто смотрит на него своим затуманенным взглядом, как желание довлеет, не оставляя шансов на спасение. Кэм последовал примеру Фишера и стянул с себя штаны, заваливая парня на кровать лёгким толчком в плечо и падая на него сверху. Возбуждение волнами накатывало, не оставляя шансов остановиться и подумать. Ноэль тоже не отставал. Ласкал оголённые плечи и спину, уделяя внимание ягодицам. Всё тело горело от прикосновений. Уверенные жесты Фишера шли вразрез с его характером скромного парня. И Кэму нравилось. Нравилось чувствовать, как его ладони сжимаются на ягодицах, как он льнёт к нему, желая сократить до минимума расстояние между ними, как отвечал взахлёб на поцелуй, чуть прикусывая нижнюю губу. Он и сам не отставал, гуляя ладонями по изгибам тела Фишера. Монахан с лёгкостью мог закрыть глаза и по памяти обвести каждую родинку. За долю секунды в нижнем белье Монахана появился стояк. А значит тянуть смысла не было. Оторвавшись от припухших после поцелуев губ, Кэм посмотрел в голубые омуты Ноэля, где плескалось такое же желание, дающее ему ещё больше поводов продолжать. Так же как стояк, упирающийся в живот. Проблема заключалась лишь в том, что он никогда не спал с мужчинами, потому слабо представлял, как вести себя дальше. Только общие сведения ввиду одной из главных ролей гомосексуалиста и нескольких просмотренных беглым взглядом роликов с порно в качестве общей информации. — Что не так? — уточнил Фишер, заметив, видимо, замешательство Кэма. — Эм... — А, тебе надо напомнить, что нужно делать дальше? — уточнил Ноэль, довольно ловко переворачивая Кэма на спину и оказываясь сверху. Не то, чтобы у него был опыт, но судя по удивлённому взгляду Монахана, тот подумал именно об этом, чем вызвал лишь тихий смех и вполне красноречивый взгляд. Не все секреты будут раскрыты в этот вечер. За долю секунды перед ним возник Микки Милкович — уверенный в себе мужик — а Ноэль ушёл в тень. Фишер стянул нижнее бельё с Кэма, ничуть не удивляясь размеру возбуждённого члена. Не зря же в сериале были намёки на размеры, чёрт возьми! До такого они никогда не доходили во время съёмок, и вся та хрупкая бравада рассыпалась у Ноэля за долю секунды, но Монахан принял эстафету, успев взять себя в руки. Притянув парня за шею, он оставил короткий поцелуй и вновь перевернул их, оказываясь сверху. Оставил лёгкий поцелуй на подбородке. Нежно провёл губами по шее, спускаясь к ямочке под кадыком. Хотелось оставить несколько засосов. Пометить. Увы, для них это невозможно по ряду причин. Кончик языка скользил по телу, уверенно направляясь к соскам. Кэму хотелось дарить ласку, ведь отдача была такой же сладкой. Фишер чуть прогибался навстречу, желая получить больше. Гладил рыжие волосы, перебирая их. Его нижняя губа оказалось в плену зубов, но тихие стоны всё равно прорывались. Вот она, разница между героями сериала и жизнью! Ноэль был чувственным мужчиной, сотканный из эмоций, готовых выйти наружу, в отличие от Микки, который должен быть более брутальным и сдержанным. А Кэм делал всё возможное, чтобы помочь ему высвободить их. Эдакий комок, распутывающийся ниточка за ниточкой, пока язык обводил соски, а губы втягивали в себя горошинку, отпуская их уже затвердевшими и возбуждёнными до предела. — Кэм... — тихий выдох, граничащий с мольбой продолжать. Монахан не стал сопротивляться или дразнить. У самого сил сдерживать себя не было. Внизу живота образовался тяжёлый ком. Или как любят говорить романтичные дамочки: «Порхали бабочки». За долю секунды Ноэль тоже остался без нижнего белья. Может он чувствовал неловкость, но Кэм не обратил на это внимание, чтобы не испортить момент. Стараясь на думать о том, что сам не имеет ни малейшего представления о дальнейшем, он смело, поддавшись своим желаниям, поплыл по течению. Провёл языком по возбуждённому члену Фишера, от самых яичек до головки, где уже выступила смазка. — Чёрт... — очередной стон, как бальзам для слуха Кэма, улыбающегося своей широкой улыбкой Чеширского кота. Ноэль слегка дрожал, поджимал пальцы на ногах и пытался держаться, комкая в кулаках простынь. А Монахан вобрал в себя головку члена, обводя её языком. В голове билась мысль, что надо быть осторожным с зубами. Нежная кожа слишком чувствительная. Причинять неудобства чревато отвратительным впечатлением. Набравшись смелости, Кэм двинул головой, скользя плотным кольцом губ по возбуждённой плоти. Кто бы мог подумать, что он решится на такой эксперимент, от которого напрочь снесло. Ноэль снёс ему крышу своим сексуальным телом и голосом. Его стоны подстёгивали двигать головой, играть языком по члену, периодически выпуская его с характерным причмокиванием, чтобы глотнуть воздуха. И вновь по кругу, позволяя иногда Ноэлю толкаться бёдрами навстречу. Короткие ногти Монахана впились в бёдра парня, оставляя следы полумесяцев. Насладившись членом, Кэм выпустил его, тут же спускаясь к яичкам и ниже, раздвигая шире ноги, чтобы открыть себе доступ к телу. Никто не обговаривал позиции, но Фишер, захлёбывающийся в стонах и покрасневший как помидор, не останавливал, а наоборот подтянул подушку под поясницу для удобства. Кэму показалось это странным, но он быстро забылся, воплощая в жизнь те немногие знания, что были у него в закромах. Оставив несколько коротких поцелуев на внутренней стороне бедра, получая отдачу в виде громкого стона и очередной волны дрожи в теле Ноэля, Монахан добрался до сжатого колечка мышц и тронул его кончиком языка. Ещё. Ещё. Пока движения не стали более уверенными, а анус не стал поддаваться. Только тогда Кэм набрался смелости и толкнулся глубже. Новая, неизведанная страничка их отношений, которые ничуть не казались ужасными. А напротив, приятными. Массируя анус, Монахан прикрыл глаза, плавно исследуя чуть вспотевшими ладонями то бёдра Фишера, то оставшийся без внимания член, плавно надрачивая в такт своим движениям языка. Он знал практически всё тело Ноэля, но теперь он мог насладиться им так, как ему хочется: медленно, с ноткой блаженства. Без лишних глаз и комментариев. — Мужик... — с хрипотцой в голосе привлёк внимание Кэма Ноэль, который собрал в себе силы и приподнялся на локтях. — Больше не могу. Сейчас кончу... Кэм заметил в глазах Фишера настоящую мольбу о том, чтобы продолжить. Оральные ласки будоражили, выводили из равновесия, не оставляя ни единого шанса на то, чтобы растягивать удовольствие на долгие часы. Тело требовало двигаться дальше. Так что Монахан, пошарив на полке над кроватью, достал джентльменский набор — смазку и презервативы — хотел уже продолжить, как голос Ноэля остановил его. — Зачем тебе смазка на съёмках? — удивлению Фишера не было предела. Он хоть и улыбался, отчего около его глаз образовались милые морщинки, всё равно виднелось удивление, граничащее с тем, чтобы не запрыгать от любопытства по кровати и не кричать от радости. — Есть вещи, которые стоит предоставить только воображению. — уклончиво ответил Монахан, открыв тюбик смазки. Ловким движением он выдавил лубрикант на ладонь и распределил по своему члену. Пока ладонь скользила по плоти, их глаза жадно пожирали друг друга, отчего мурашки бежали по спине, а в голове плясали чёртики. Становилось слишком жарко, словно воздух раскалился до предела и грозился взорваться атомным взрывом. — Давай уже. — пробормотал Фишер, раскидывая ноги в приглашающем жесте. Было бы ложью сказать, что для них обоих не страшно перепихнуться. Они открыли для себя новые горизонты, стёрли границы и теперь важно посмотреть, что выльется из этого. Кэм очень надеялся, что им не бомбанёт в лицо. Пристроившись к колечку мышц, Монахан склонился и поймал губы Фишера для поцелуя. Смазанного, беглого. Но как только он вошёл, то тут же вновь накрыл желанные губы, поймав болезненный стон Ноэля, пропустив его через себя. Мышцы рефлекторно сжались вокруг члена, затрудняя движение, и Монахан остановился, давая возможность немного привыкнуть, пока их губы сплетались в порыве страсти и острого желания отвлечься от неприятных ощущений. Пульсирующие мышцы передавали весь тот дискомфорт от распирающей изнутри плоти. И понадобилось несколько минут, чтобы Ноэль, обнимающий Кэма за шею так, как утопающий держится за спасательный круг, толкнулся навстречу, давая бессловесный намёк продолжать. Неуверенные, осторожные толчки сопровождались пока ещё болезненными стонами. Кэм чувствовал, как зубы впиваются в его предплечье, но не стал останавливать. Плевать. Мозг явно занят сейчас не тем, чтобы анализировать последствия. Постепенно Фишер смог расслабиться, а Монахан набрать темп. Размеренные движения, тугое колечко мышц, стоны — Кэму сносило крышу от такой совокупности. Он отключился от всего мира. Ласкал руки, переплетая их пальцы, вырисовывал узоры на груди, изучал изгибы и спускался к ягодицам, где всё ещё сохранялись красные отметины от шлепков. Ноэль довольно быстро справился с болью, расслабляясь. Теперь его стоны больше были похожи на удовольствие, и Монахан смог отпустить себя. Взял руки Фишера в замок над головой, позволяя скрестить на своей пояснице ноги. Так они были ближе друг к другу. Член тёрся между их животами, добавляя ещё больше блаженства на прекрасное лицо с голубыми глазами. Никаких мыслей. Лишь глаза в глаза. Дыхание к дыханию. Стоны в унисон. Может их экранная жизнь и переплелась с реальностью, но никто не был против. — Чёрт... — бормотал Кэм, осыпая короткими поцелуями щёки и губы раскрасневшегося Фишера, тогда как тот закатывал глаза и двигался в ответ, не стесняясь приоткрытого рта и стонов, что оттуда выходили. В какой-то момент Кэм настолько растворился в близости, что не заметил, как оказался прижат к кровати, а Ноэль уже был сверху. Двигался не так ловко, а скорее плавно, будто каждое его движение он запоминал, наслаждался им, растягивал. Запрокинутая голова и такие же нежные прикосновения к груди. Неужели Фишер тоже смог запомнить его тело, что с закрытыми глазами мог провести по соскам и чуть сжать их, вызвав волну по всему телу. Возбуждение копилось в кончиках пальцев приятным покалыванием. Не удержавшись, Кэм провёл ладонями по бокам Ноэля, спускаясь на его подтянутые ягодицы. Так было куда проще двигаться навстречу, входя на всю длину. Жаркое пространство сводило с ума, подводя к той грани блаженства, когда хотелось только кончить. Тело требовало разрядки, потому пришлось максимально увеличить темп. Фишер с лёгкостью подхватил этот ритм, устраивая одну ладонь на собственном члене, а вторую использовал в качестве опоры за спиной, на бедре Кэма. Несколько ловких движений, и Фишер дрогнул телом, рефлекторно сжимаясь вокруг члена. Капельки спермы забрызгали живот и чуть попали на щеку Кэма, который не обратил на это внимание, ибо сам подошёл к точке пика. Резко перевернув их, он вышел из растраханного ануса и кончил, испачкав внутреннюю сторону бедра Ноэля и его яички. Тело прошибало искрами оргазма, достигшего своего предела. Оба без сил рухнули на кровать, пытаясь хотя бы привести в порядок дыхание. Кэм не чувствовал себя неловко и уж точно не жалел о произошедшем. Ему хотелось быть рядом с очень скромным парнем, раскрывшем себя немного с другой стороны. Похуй, кто и что будет говорить, Монахан принял свои тайные желания, связанные с Ноэлем Фишером и был на верном пути их воплощения. — Это оказалось куда приятнее, чем можно себе представить. — пробормотал спустя пару минут Ноэль, подтягивая на себя одеяло. Он не собирался возвращаться к себе в трейлер. Не после такого охуенного оргазма, от которого до сих пор у обоих дрожали ноги. — Более, чем приятно. — усмехнулся Монахан, ничуть не против провалиться в сон. Его тело всё ещё наслаждалось приятной послеоргазменной негой, и делать лишние движения не хотелось, будто они могли разрушить мираж. Переварить случившееся получится только завтра. Или же никто не будет обдумывать это, а примет как факт. — Да, а теперь двигай задницу! Иначе я сейчас свалюсь. — наигранно недовольным голосом проворчал Ноэль, поворачиваясь спиной к Кэму. Верный признак того, что нужно прижаться к нему грудью, провести кончиком носа по изгибам плеча и шеи, спрятать лицо у него в тепле и заснуть сном младенца. Кэм, услышав возню в районе двери, резко подорвался в кровати, натянув почти до самого подбородка одеяло. Судя по всему, Ноэль сделал то же самое, чуть не рухнув с тесной кровати. Перед ними стояли Эмма, Итан и Джереми во главе с последним. Все смотрели на них с понимающими улыбками. — Какого... хуя?! — воскликнул Кэм, чувствуя не просто неловкость, а смесь страха и негодования. С каких пор в его трейлер врываются без стука?! Их застали с поличным, и оправдаться точно не получится. Не тогда, когда оба в постели, а одежда где-то на полу. — Это мы хотели узнать! Вы продинамили ужин! — подал голос Итан, выглядывая из-за плеча Джереми, который достал телефон и сделал снимок, за что получил подушкой в лицо. — Решили заглянуть. Стучали. Стучали. Сначала подумали, что вы ушли куда-то, а потом увидели свет ночника. Зашли. И.... Вот! Это бинго! — Джер... Блять, не смей показывать и уж тем более выкладывать в сеть фотку! — попросил Фишер. Он не верил, что такой компромат так просто забудется. Никто не верил. — Итан, гони сотку! — шепнула Эмма, стукнув Каткоски по плечу. — Я же сказала, что они переспят! — Блять... — достав из кармана деньги, Итан бросил взгляд на парней. — А я думал, вы продержитесь дольше... Из-за вас я продул сотку! В трейлере повисла тишина. Неловкая тишина. В голове Кэма уже вовсю строилась цепочка, которая взорвет весь фандом сериала. Начнётся всё с Шанолы, которая выложит в Инстраграм фотку. А там уже бум. Большой бум. Оставалось надеяться, что Джереми не такой мудак, чтобы поступать с ними подобным образом. Ноэль всё же помолвлен. — Мы репетировали сцену! Никак снять не можем... — попытался оправдаться Кэм совсем неубедительно. — Ага, притираетесь? — прыснул со смеху Итан. — Репетируете диалог? — предположила Эмма. — Нет, выбирают наилучшую позу... — все рассмеялись от слов Джереми, который развернулся и стал выталкивать ребят. — Идём. Такие сцены должны сниматься без лишних свидетелей. Не будем смущать актёров. Когда в трейлере остались лишь Кэм и Ноэль, они переглянулись, с минуту не решаясь произнести ни слова. А потом... Потом они рассмеялись, откидываясь на подушку. Слабо верится, что они сделали это. Зато оба, похоже, получили то, о чём давно мечтали. — Я бы поужинал... — Ноэль потёр мизинцем бровь, продолжая тихо посмеиваться. — Съел бы большой бургер. — Да, я бы тоже не отказался.