Мой друг по переписке

- Твоя любовь - яд, она токсична. Отравляет меня всего. Поэтому исчезни. Уйди из моей жизни. Больше не хочу тебя видеть. Джексон отпустил мотоциклетную куртку Джебома, и отвернулся от него. Он ушел, не обернувшись, даже тогда, когда Джебом звал его, когда угрожал, что, если Джексон выйдет за дверь полицейского участка, ему не поздоровиться, Джебом сделает все, чтобы испортить Вану жизнь. Джексон не хотел ничего больше. Ему еще предстоит разобраться с тем, что происходит у них с Джинёном. Джинён собрал вещи Джексона и выставил альфу из своего дома. Сказал, что ему нужно обо всем подумать. Обещал, что будет в порядке. Сказал, что не станет прерывать беременность. .............. *неделю спустя* Телефон разрывался с самого утра, но у Джексона была важная встреча с новыми инвесторами - с тех пор, как Бэм уехал по своим делам и не выходил на связь, Джексону нужно было решить несколько финансовых дыр в его компании. Когда встреча, наконец, решилась так, как это было выгодно для обеих сторон, Джексон вышел из кабинета, чтобы лично проводить новых инвесторов. Как только он распахнул дверь из своего кабинета, на него нацелилось множество камер, вспышки тут и там ослепляли ему глаза, а репортеры и журналисты задавали бесконечные вопросы. До Джексона не сразу дошло, что происходит. - Мистер Ван, что вы скажете о вашей ориентации? - Посыпались вопросы. - Как насчет Им Джебома? Он был вашим любовником? - Вы бисексуал? Или все-таки гей? — Это правда, что вы использовали вашего второго любовника, стажера, а потом отправили в его другой штат?? Джексон закрыл дверь. Молниеносно добрался до рабочего стола и набрал код охраны. - Выведите всех! Как вы вообще допустили, чтобы они проникли в офис!? - Рявкнул Ван и, закончив говорить, швырнул телефон в стену. Холодный пот выступил на его лбу. Он должен сконцентрироваться. Не пасть лицом вниз. Сделав несколько вдохов-выдохов, Джексон стер влагу с лица, и, натянув на лицо маску безразличия, развернулся к все еще остававшемся партнерам в его кабинете. - Мне очень жаль, что вы стали свидетелями нападок псевдо-журналистов, - извиняющимся тоном произнес Джексон. - Охрана скоро будет. - А что же вы, мистер Ван? Так и будете скрываться здесь от неловких вопросов? - Что вы, - ответил Джексон, быстро овладевая ситуацией. - Я выйду к ним с коротким заявлением. Но вам лучше остаться здесь. Для вашей безопасности. И, набрав в груди как можно больше воздуха, Джексону ничего не оставалось, как бросить кость гиенам, ожидавшим за дверью его кабинета. Выпрямившись, он распахнул дверь и вышел к газетным акулам, словно овца на растерзание перед хищниками. .............. Югём проснулся в объятиях Марка. Теперь они засыпали так каждую ночь - после жаркого секса, Марк не отпускал Югёма даже в душ, чтобы вымыть свое семя. Югём понимал, к чему приведет эта связь. И с каждым днем все отчетливей сознавал, что должен выбраться отсюда, ведь в лучшем случае он так и останется взаперти навсегда, да еще и с ребенком в животе от собственного брата. В худшем случае... Югём гнал мысли прочь. Хотя почему-то с каждым днем ему казалось, что надежды на то, чтобы выбраться отсюда, все меньше. - У нас закончились продукты, - пробубнил Марк, - мне нужно смотаться в город, чтобы закупиться. Он прижал Югёма крепче к себе, не давая парню сделать лишнее движение. - Что ж, либо голодная смерть, либо тебе придется оставить меня здесь и уехать. - Я бы предпочел умереть здесь с тобой. - Ну уж нет, я еще хочу пожить. А сейчас я хочу в туалет. И если ты не отпустишь меня, я обмочусь прямо в кровать. - Вечно ты готов испортить все трепетные моменты, - ворчал Марк, поднимаясь. Нащупав свои спортивки под кроватью, он выудил оттуда ключ от наручников, которыми по-прежнему приковывал Югёма к своему запястью, когда оставался с ним на ночь. - Что поделать, я же просто человек, - оправдывался Югём. На самом деле, ему нужно было придумать план, пока Марк уедет в город. Неизвестно, сколько у него будет часов на то, чтобы испытать хоть малейший шанс на спасение. Но он должен что-нибудь сделать. Прямо сегодня. ............... БэмБэм нанял частного детектива для того, чтобы заняться поисками Югёма. Факт того, что он бесследно исчез, казался вполне невинным после того, как Джексон отшил парнишку, но интуиция подсказывала тайцу, что дело вовсе не в этом. Частный детектив разузнал о Марке - о братце парня, который был помешан на нем. Он засветился на камерах охраны еще на вечере показа, но эта информация поступила БэмБэму несвоевременно. И после того, как выяснилось, что Марк давно не живет в родительском доме и те даже не в курсе, где их сын - они-то считали, что он по-прежнему заграницей продолжает свое обучение. Оказалось, что все было далеко не так, Марк взял академический отпуск на год, якобы для того, чтобы побыть с семьей. Дальнейшие поиски детектива привели к счетам Марка, зарегистрированных тайно от общего счета семьи, и еще немного погодя выяснилось, что за Марком числилась недвижимость за пределами Нью-Йорка. Узнав местонахождение загородной виллы, БэмБэм, собрав дорожную сумку, отправился по адресу. Его сердце было неспокойно. Ему казалось, что все не в порядке. Какая-то неведомая сила вела его, торопила, и он, подогнав свой спортивный автомобиль, отправился в путь. ............ Джинён прочел утреннюю новостную ленту и сказать, что он был удивлен - ничего не сказать. В том, что рано или поздно Джебом насолил бы Джексону, он и не сомневался. Этот парень был слишком гордым, чтобы просто уехать обратно в родную страну. Он решил отомстить Джексону за отказ. По возвращению в Корею Джебом опубликовал письма Джексона, где Ван рассказывало своих отношениях с Югёмом, о том, каким образом они расстались. Он обнародовал их личную переписку, где Джексон горячо признается в чувствах. Опубликовал каждое письмо, где Джексон писал ему, пока проходил проверку Джебома. В доказательства Джебом опубликовал и личные фотографии Джексона, пока тот гостил в Корее, несколько их совместных селфи, и довольно пикантные фото Вана. Им Джебом - открытый гей в Корее, и, несмотря на этот фактор и консервативную страну, в которой он родился, пользуется огромной популярностью в своей работе. Джексон же скрывал свое истинное "я" по многим причинам - он не хотел, чтобы его семья узнала об этом, не хотел, чтобы журналисты копались в его прошлом, и не собирался доставлять проблем даже той, кто все эти годы была его фейковой девушкой. И теперь Джексон принимал удар на себя. Всю грязь, которая лилась на него, он принимал, как должное, с достоинством. И дело не в том, что Нью-Йорк презирал в нем тот факт, что он гей, его осуждали за то, что он пытался выдать себя за того, кем никогда не являлся. Джинён ждал своего альфу, что тот придет к нему, но Джексон предпочел не втягивать Джи, пока тот в положении. И теперь Джинён задавался вопросом, почему это происходит, действительно ли Джексон бережет его чувства, или все-таки тщательно скрывает тот факт, что вскоре станет отцом? "Горячая новость! Молодой дизайнер Нью-Йоркского модного дома заявил о том, что гей! А далее последовала правда о том, что он в отношениях с другим мужчиной, личность которого пока открыть не готов!" Телефон выпал из рук Джинёна. Не такого он ожидал. Джексон решился сделать заявление о том, кто он такой. Он решился выйти из тени... Джинён высоко ценил это, и теперь он готов был простить его, желая вернуться к совместной жизни. Поглаживая себя по все еще плоскому животу, Джинён набрал номер Джексона, в трубке послышались длинные гудки. - Алло, - произнес Джексон подчеркнуто деловым тоном. - Я прочел новости, - взволнованно пролепетал Джинён. - Что ж, рад, что теперь ты все знаешь, - произнес Ван, - и не придется долго объяснять. Прежде всего я хотел сказать тебе, что ты поступил правильно, решив разъехаться. Думаю, жить отдельно и впрямь удачная идея. !?!??! Джинён хотелось выбросить телефон, швырнуть его в стену. ЧТО, БЛЯТЬ, ПРОИСХОДИТ?! - Ты правда так считаешь? - Тихо спросил он. - Джинён, прости, - сказал, как отрезал Джексон. - Мне еще нужно подготовить много дел. Я позвоню тебе позже. В трубке послышались короткие гудки. Джи потер глаза, готовый не разрыдаться от того, что все его надежды на счастливое будущее рухнули в один момент. Не так он представлял себе их будущее. "Я снова один. Без него". ............. Пальцы его совсем не слушались - он сломал ноготь прямо до основания, пока извлекал болт, чтобы хоть немного расшатать ножку от прикроватной тумбочки. Палец саднил, но Югём упорно не обращал внимания на боль - сейчас он должен сделать все, чтобы выбраться. Есть! Болт поддался, и, выкрутив его, Югём принялся за второй. Из ранки пошла кровь, что затрудняло действия парня, но он должен был сделать хоть что-то... Он должен выбраться... Сбежать... Иначе он проведет всю свою жизнь в заточении. Второй болт поддался, и Югём, внимательно оглядев тумбочку, со всей силы двинул босой стопой по ножке. Хруст. В глазах парня зарябили звездочки, а на месте удара появилось ноющее ощущение. Черт подери! Не сломал, но явно ушиб. Югём, превозмогая боль в лодыжке, двинул ей еще раз, и, ощутив боль в том же месте, сдавленно простонал и потер ушиб. Ничего. Когда он выберется, это будет неважно. Сейчас главное - выбить ножку. Послышался хруст - тумбочка поддавалась, и Югём, помогая себе кулаками, выбил ее окончательно. Отлично! Взяв ножку, Югём подошел к заколоченному окну подвального помещения, где он оставался узником, и, хорошенько замахнувшись, разбил стекло. Прекрасно! Осколки сыпались в разные стороны, и Югём едва успел увернуться, чтобы все это добро не попало ему в лицо. После он вновь подошел к тумбочке и внимательно присмотрелся. Не долго раздумывая, Югём вцепился в столешницу тумбочки обеими руками - ему она показалась довольно прочной, чтобы пробить ею доски на окнах. Срывая ее, он и сам удивился, откуда в нем столько силы, но, видимо, желание выбраться отсюда окрыляло. Он несколько раз ударил по доскам, прежде чем они треснули, и, помогая себе кулаками, сбивая их в кровь, Югём пробивал себе путь на свободу. Вот он, долгожданный солнечный свет, по которому парень уже успел соскучиться. Удары стали напористей, и, окончательно разбив доски, Югём выглянул в открывшееся окошко света. Вокруг ни души. Лишь довольно приветливый дворик и высокий забор, из-за которого едва виднелся лес. Невозможно было даже предположить, что такое место станет его тюрьмой. Значит, он далеко от густонаселенных мест. Но это неважно. Он сможет выбраться, во что бы это ему ни стало. Сейчас важнее было лишь одно - свалить отсюда. Выбираясь, щепки от сломанных досок впились ему в ребра, сдирая кожу. Его тонкая футболка быстро покрылась красными пятнами. Нога болела и на нее было больно вставать, но Югём превозмогал это и бежал, что есть сил. Он карабкался через забор, цепляясь ногтями в него, словно зверь, рвущийся из клетки. А после сбежал в лес - и бежал просто впереди себя, лишь бы подальше отсюда. Югём блуждал несколько часов, прежде чем начало темнеть. Он нашел реку, и, измотанный, страдающий от жажды парень, жадно набирал в ладони воду, а после пил ее. Он решил, что, если идти вдоль реки, рано или поздно он выйдет куда-нибудь, и найдет населенный пункт, а оттуда уже сможет позвонить своей семье. И, пройдя еще несколько часов, изнывая от боли в ногах, прижимая футболку к саднившим ранам, он, не удержавшись, рухнул на землю. Что ж, умереть таким способом - на берегу реки, где-то на окраине леса, наблюдая звезды - не самый ужасный вариант. Он вдохнул побольше воздуха. Он хотя бы свободен... - Что, думал сбежать? - Послышался голос, и сердце Югёма сжалось от страха. - Не тут-то было, братишка. Я никуда тебя не отпускал. ............... БэмБэм остановил машину. Где-то здесь должен находиться дом, судя по координатам. Но где же он? Почему здание есть на карте, но физического дома нет? Темнота не позволяла рассмотреть ничего дальше своего носа, и, покопавшись в бардачке, БэмБэм достал револьвер. В сотый раз перепроверил патроны. Что ж, предстоит идти через лесные насаждения. Достав фонарик, БэмБэм отправился вперед. ............. - Кто сказал, что ты можешь сбежать от меня?! - Вопил Марк, встречая лицо Югёма со своими кулаками. - Ты полностью мой, дрянь, и ты ослушался! Он поднял младшего брата за плечи, и тряхнул его, припечатав к каменистому берегу реки. - Мой! МОЙ! ТЫ ТОЛЬКО МОЙ! Марк не сразу понял, что произошло, но, ощущая кровь на своих пальцах, до него наконец дошло, что он разбил Югёму голову. Парень уже не отвечал на его удары, его тело обмякло, и больше не было никаких движений. Марк отпрянул в страхе - он никогда не хотел ничего подобного. Он был зол, но не желал... убивать Югёма. - Очнись, дрянь, я приказываю тебе проснуться! - Кричал Марк. - ОТКРОЙ ГЛАЗА, СУКА! Но глаза Югёма больше не открывались. Дыхания не было, а лицо выглядело бледным и в то же время безжизненно расслабленным. - Просни-и-ись, братик, просни-ись! - Из глаз Марка хлынули слезы, и, он прильнул к телу Югёма, сотрясаясь в рыданиях. - Отойди от него! - Голос БэмБэма звучал угрожающе решительно. От неожиданности Марк на мгновение отпрянул от брата, и, разглядев в темноте тайца, он попытался напасть на него. Но вооруженный Бэм отреагировал молниеносно: выстрелил парню прямо в бедро. - Я сказал отвалить от него! - Повторил Бэм, и Марк отпрянул в сторону. Похоже было, что действия тайца действительно напугали старшего брата. Не спуская с него глаз, Бэм приблизился к телу Югёма, и, нащупав слабый пульс, он поднял его с земли. Нужно отнести его в машину, и оказать первую помощь - в аптечке наверняка найдутся бинты. - НЕ ТРОГАЙ ЕГО! - Рыкнул Марк, и уже было бросился на Бэма, но молниеносная пуля в самое сердце не позволила ему достичь своей цели. Боли не было. Раздался громкий хлопок - звук выстрела, и, последнее, что увидели глаза Марка, прежде чем померкнуть навсегда, было слабое движение руки Югёма. Он коснулся запястья Бэма. ............ *год спустя* Джексон шел навстречу тому, в кого был отчаянно влюблен. Он был далеко и одновременно близко, и его едва уловимый карамельный аромат сводил все приличные мысли на нет. Подойдя к нему, к парню своей мечты, Джексон развернул его к себе, коснувшись плеча в кожаной куртке. Под пальцами почти дым пошел – настолько сильно прикосновение было обжигающим. Вот он, человек, который занимал все его мысли, человек, от которого сносит крышу. - Джексон? – Шепчет он, его голос слаще меда, пробирает до дрожи. Джексон больше не в силах сдерживаться – он прижимает парня к своей груди, запускает ладони в его волосы и вдыхает запах. Этот аромат не спутать ни с чем. Им пропитаны все его вещи, всего его письма, которые он писал каждый день, пока они были в разлуке. Этим ароматом пропитано сердце Джексона. Что это, если не любовь? Где-то позади него послышались прощальные звуки улетавшего самолета, последний ночной рейс. Джексон только-только приземлился, но все, чего он хотел эти месяцы – это увидеть того, в ком его сердце нуждалось больше всего. Осень опаляла дыхание, прохладный ноябрьский воздух задерживался в легких, словно отрезвляя. Но Ван не чувствовал ничего. Лишь того, чье сердце билось громко, ощутимо, непередаваемо сильно. - Я люблю тебя… ……… Джексон сжимал в руках свою дочь, ее крохотное трехмесячное тело. Она сладко спала, посасывая маленький кулачок, глазки ее были плотно закрыты, а на лбу запала легкая морщинка. Спит и видит сны, значит. Джексон провел пальцами по щеке своей малышки, и морщинка на лбу разгладилась, кожа стала ровной, словно и не было там ничего. Вот она, отцовская любовь. Любовь, которой он никогда раньше не знал - и не мог представить, что будет любить так сильно. Безусловная любовь, не поддающаяся сомнениям, была обращена в один комочек счастья. - Все перенес? - Спросил Джинён, глядя на бесчисленные чемоданы своего теперь уже мужа. - Нет, кое-что осталось в квартире, но пусть там и хранится это барахло, а то придется купить нам отдельный дом под мои вещи. - О боги, - выдохнул Джи, - я женат на фитоняшке-шмоточнице. - А вот и нет, я же дизайнер. - Ага. Я бы выразился, но не буду портить тебе такой трепетный момент. Он уволок чемоданы, понимая, что его муж ни за что не отлипнет от дочери - они не виделись несколько месяцев, пока Джексон налаживал дела в Калифорнии, а упрямый Джинён наотрез отказывался прилететь и навестить его. Спустя несколько месяцев после того, как Джексон разобрался с последствиями слов Джебома, Ван сделал еще одно заявление - о том, что он ожидает ребенка от своей пары. Новость никого не удивила – в конечном итоге, в Америке отнеслись к его ситуации с пониманием и даже одобрением. Но его семья из Китая отказалась от сына. И сколько Джексон ни пытался связаться с родственниками, его проигнорировали. И поэтому все, что ему осталось - принять и пережить это. Он пришел к Джинёну посреди ночи, перепугав его до чертиков, и, прямо на пороге его ночного клуба сделал заявление. С кольцом и букетиком белых лилий. Со словами, что он любит его настолько, насколько это вообще возможно, и если Джинён откажется, он будет оббивать ему пороги, пока тот не согласится. Что Джинён и сделал - отказался. Джексон просидел двое суток, отказываясь уходить, игнорируя тот факт, что ему нужно было почистить зубы и что-нибудь поесть. Гордый Джексон, самовлюбленный Ван, человек, не терпящий ничего несовершенного, сидел на пороге клуба Джинёна, с легкой небритостью на лице, в помятом костюме и провонявшей потом рубашке, сдерживая свое обещание. Конечно, в чертогах своего разума Джинён согласился выйти за него сразу, беспрекословно, но беременные омежки - такие трудные… А еще смотреть на мучения своего альфы было довольно забавно. Клуб закрылся - Джексон не позволил, чтобы их дочь росла, наблюдая ночные вечеринки, выпивающих людей и порочных хостов. Вместо этого Джинён открыл на первом этаже цветочный бутик, воплощая в жизнь свое давнее хобби – флористику. Он создавал цветочные композиции, не лишенный чувства прекрасного, и пользовался популярностью у гостей своего бутика. К тому же, это не мешало ему воспитывать дочь. Свадебной церемонии не было - Джинён всю беременность отказывался жениться, и лишь родив дочку, он, в который раз услышав разговоры Джексона насчет бракосочетания, согласился на то, чтобы узаконить отношения. Он хотел, чтобы это было искренне, а не только потому, что он залетел, и, было похоже, что его опасения были напрасными. Когда Джексон взял в руки своего ребенка, такого крохотного и беззащитного, он пообещал самому себе - дать дочери все, что сможет, да хоть весь мир к ее ногам поднести, лишь бы она была счастливой. А она спала, сжимая в кулачках мягкий плед и не зная, что вообще происходит. ............ Любовь — это не война, и не цвет. Любовь — это взгляд, всегда взгляд. Все начинается с него, и им же и заканчивается. Порой любовь токсична, отравляет душу, потому что она не такая, какой бы нам хотелось. Временами мы хотим растворить объект своего вожделения в себе, приковать, чтобы он был нашим пленником, но это не любовь. Это зависимость. Кто-то выпутывается из нее, а кто-то идет ко дну. И порой тащит другого за собой. Отпускайте того, кто не отвечает вам взаимностью. Отступайте там, где это необходимо. Радуйтесь, если тот, кого вы любите, счастлив. Иногда принять поражение - лучше, чем добиваться горькой победы. Порой нас любят те, кто нам не нужен. И не стоит здесь чувствовать за собой вину - мы не должны извиняться за то, что не способны ответить. Мы не несем ответственности за то, что другие способны в нас влюбиться. Когда любовь взаимна, растите ее, словно прекрасный цветок. Этому нужны чувства и события. Нужно понимание. Необходимо время, пока первичная страсть утихнет, и распустится умеренность. Она не хуже, но крепче. Проносите свои чувства сквозь годы, через события, сквозь призму эмоций. Взращивайте, питайте их. И просто будьте счастливы! Конец. 8.07.2020 г