Fighter

      Удар. Еще один. Подвешенная груша дергается в сторону, а на плотной ткани остается след от удара. Через какое-то время снаряд все равно примет первоначальный вид, но все, что пока остается — терпеть на себе выпады мужчины, который тренировался в абсолютно пустом зале.       Глухие удары и тяжелое дыхание — единственное, что нарушало тишину в помещении. Черные волосы стянуты в небольшой хвост, но пара прядок так или иначе падала на глаза, прилипая к влажному от пота лбу. Оставшийся наедине боец, несмотря на надвигающуюся усталость, методично наносил удар за ударом, заставляя своего молчаливого и недвижимого противника дергаться, будто в сильных предсмертных конвульсиях.       Перебинтованные руки вминали поверхность, отпечатывая каждое движение. Раскрасневшееся лицо. Глаза, сверлящие одну точку. Сама сосредоточенность. Сильный удар ногой — и подвешенная груша слишком сильно отклоняется назад, затем возвращаясь по траектории. Молодой человек вовремя уперся руками, не позволяя той налететь прямо на него.       Все движения прекратились. Он просто стоял, пытаясь выровнять дыхание и умостив ладони на жестком материале.       В зале послышались тяжелые шаги.       - Юу, — раздался голос. — Уже поздно. Пора закрываться.       - Да… я уже все, — боец отошел в сторону, взяв в руки полотенце и вытирая лицо.       Мужчина с высветленными волосами подошел ближе.       - Ты тренируешься на износ. Это не всегда идет на пользу.       - Знаю. Но тело справляется. Не беспокойся, Акира, я все еще настроен надрать всем задницу на следующем бое.       - Молодец, конечно. Если ты до него вообще доживешь. Мне сказали, тебя снова засекли на уличных боях. Это не дело.       Широяма усмехнулся.       - Это хорошая тренировка, мамочка. И за это хорошо платят.       - Тебе мало того, что ты получаешь?       - Деньги лишними никогда не бывают, Сузуки-сан. Расслабься, — Юу подцепил ремень сумки пальцами и перекинул через плечо. — Возможно, завтра я устрою себе отдых. Но не уверен.       - Ты не слушаешь своего тренера? И да, гораздо лучше пропускать официальные тренировки.       - Скорее, вольно интерпретирую его слова. И ты сам прекрасно понимаешь, что мне никто в этом плане не нужен. А ты просто мой друг.       - Ты заблуждаешься, Юу. И очень сильно, — нахмурился владелец зала.       - Не нуди. Я пойду, не хочу тебя задерживать, — мужчина прошел мимо своего друга, махнув рукой. — Пока.       - Хоть в душ бы сходил!       - Дома. Все дома. Не скучай.       Шаг за дверь — и улыбка сползает с лица. Перед друзьями и знакомыми теперь не стоит держать маску. Когда ты наедине со снарядами или противником — всегда легче. Там можно показать свою агрессию. Там можно быть собой. Там можно выпустить наружу терзающего тебя изнутри зверя, все же нацепив ему на шею поводок холодного расчета. Никто не выходит на арену лишь для того, чтобы бездумно помахать кулаками. Таких выносят в первые секунды боя. А Юу оставался до конца.       Он давно сумел сублимировать свой негатив, чтобы выкидывать все перед своим соперником, выводя его в нокаут с первого удара или участвуя в длительной и, быть может, тяжелой схватке. Он всегда умел держать себя под контролем. Отличался от тех бойцов, которые в обычной жизни могли вводить в страх своих домочадцев или друзей несдержанностью или внезапной агрессией. Может, потому что самих домочадцев как таковых не было. Когда-то, полтора года назад он жил с одним парнем, но… сейчас не хотел об этом вспоминать. Слишком многое рисковало отозваться внутри от незажившей раны.       А сейчас ему и контролировать себя не нужно с учетом того, во что превратился. Или во что его превратили.       Мужчина открыл дверцу машины и забросил сумку на заднее сиденье, затем усаживаясь в водительское кресло. Что-то сегодня он и вправду задержался допоздна. Когда не чувствуешь боли, все кажется по другому. Костяшки не болят от длительных ударов. Если кто-то из напарников случайно ударит слишком сильно — эффект тот же. Будто длительная заморозка. Максимум, который получалось чувствовать на тренировках — усталость, если слишком долго избивал снаряд. И то лишь потому что организм начинал истощаться и требовать хоть какой-то передышки. Потому что, видимо, запомнил, что отбитый на всю голову хозяин и завтра протащит в этот пропахший потом зал и будет заниматься до последнего. Не потому что вдруг важные соревнования. Просто потому что хотелось чувствовать хоть что-то внутри, даже если это сильная физическая боль.       По этой же причине Широяма часто посещал закрытые бои. Сейчас не тот период жизни, когда он отправлялся туда, потому что катастрофически нужны деньги. Главная их прелесть заключалась в том, что правил меньше. Риска больше. И не всегда попадешь на собственную весовую категорию. Против кого пойдешь — тут уже как карта ляжет. Непонятно, попадется ли тебе стокилограмовый кусок мышц и мяса или же хилое создание, понадеявшееся на чудо. Хотя на своей жизни Юу встречал и тех бойцов, кто был меньше его по массе, но гораздо опаснее, чем какой-нибудь шкаф.       Главная прелесть боев без правил в том, что этих самих правил фактически нет.       Неплохое развлечение, за которое Сузуки бы с радостью посадил своего друга на цепь и даже на официальный ринг выпускал бы очень и очень осторожно. И после — очень быстро бы утаскивал обратно.       Слишком сильно переживает. Оно того не стоит.       Знакомый маршрут в сторону своей квартиры, которую так и не сменил, пусть и мог это сделать в любой момент. Может, потому что чувство ностальгии казалось слишком сильным. Или потому что не хотелось проблем и вопросов, связанных с переездом. Причин можно было найти великое множество.       Огни ночного Токио проносились в окне яркими размытыми пятнами, пока мужчина молча вел автомобиль. Из магнитолы слышалась какая-то не очень бодрая мелодия, которую все рука никак не протягивалась переключить. С минимальным звуком в машине можно было не оставаться наедине со своими мыслями, роющимися в черепной коробке. Не то чтобы это всегда помогало, но хотя бы немного облегчало ситуацию.       Иногда Юу все же жалел о том, что в их мире не появился еще телепорт. Потому что мог бы оказаться дома за долю секунды, а не тащиться едва ли не на другой конец города. В мыслях о теплой кровати и крепком сне. Идеальный дуэт. Но нет. Приходилось то стоять перед светофорами, то следовать за особо медлительным водителем без возможности перестроиться.       Именно поэтому дверь в квартиру Широяма открывал максимально уставший. Он скинул сумку в коридоре как раз в тот момент, когда к нему вылетела собака, встречая радостным лаем. Несмотря на то, что время уже достаточно позднее.       Юу закрыл за собой дверь, приседая перед животным и начиная гладить по мягкой шерсти.       - Тише-тише. Уже поздно для таких концертов, моя хорошая, — сказал он и чуть улыбнулся. А еще понял, что совершенно не хочет сейчас выходить на улицу, несмотря на то, что это чудо, машущее хвостом, не выходило никуда с прошлой прогулки. — Момо, давай ты будешь хорошей девочкой и не наделаешь дел, а утром мы погуляем на час больше, м? — мужчина погладил собаку, которая своими передними лапками встала ему на колени.       Прозвучавшее гав он списал на положительный ответ. Поэтому потрепал ее между ушей и поднялся на ноги, направляясь на кухню. Включив свет, он увидел закрепленный на холодильнике блокнотный лист.

“Прекрати оставлять свою собаку без вечерних прогулок, кретин. Это был последний раз”

      Юу усмехнулся и полез за кормом, пока Момо прыгала у его ног. Покормив животное, он направился в ванную, чтобы принять душ и смыть с себя следы тренировки. Много времени не понадобилось — лишь немного ополоснуться и скорее в теплую постель для завершения очередного дня. Ужин? А кому он вообще нужен?       Грязная одежда так и осталась скинута где-то в комнате. Момо терпеливо ждала своего хозяина у двери, чтобы после резво проследовать за ним до кровати, запрыгивая на одеяло. Юу даже не согнал ее. Лишь лег, нырнув под одеяло, пока питомица сползла поближе к ногам и улеглась, виляя хвостом.       - Спокойной ночи, Момо.       - Мне кажется, ты слишком много тренируешься.       Юу запрокинул голову на скрещенные под затылком руки, закрывая глаза.       - Я всего лишь переживаю за тебя, — в голосе Койю слышалось беспокойство, пока он перебирал прядки волос лежащего рядом мужчины. Одеяло сползло вниз и оголило его плечо, но парень даже не попытался подтянуть его выше. — Ты же знаешь, что у меня каждый раз сердце не на месте.       Широяма выдохнул, убирая руку и крепко потирая лоб, раздраженно жмурясь.       - Ты же не готовишься к очередной уличной драке? Ты мне обещал.       - Я обещал участвовать в них реже, а не исключить их вовсе, Койю, — он перехватил его ладонь и прижал к губам. — И обещал, что буду осторожнее.       - Расскажи это своему вывихнутому в прошлый раз плечу. Я вроде как возможный дантист в будущем, а не травмотолог.       Все же Юу открыл глаза, утыкаясь взглядом в потолок.       - Мне все равно, какой ты врач, если ты меня любишь.       - Люблю. Еще как… Юу, а мы заведем когда-нибудь собаку?