Fighter

      Койю думал, что он не уснет всю ночь. Долго лежал, обнимая человека рядом с собой, и радовался, что тому или все равно на чужие руки поперек своего тела, или он просто слишком устал и не горит желанием их убрать. Хотя будем честны — Шима боялся, что это произойдет еще как только коснулся кожи. По итогу же расположился почти вплотную и вслушивался в дыхание Юу. Закрывал глаза и представлял себе одновременно и то, что связывало их в прошлом — и от чего сам отказался, — и то, что должно было ждать в настоящем. Которое казалось чем-то слишком зыбким и непонятным. Обдумывая то, чего лишился, сбежав от всего того плохого, но и потеряв частицу собственного счастья, мужчина почти полностью согласился со званием идиота в собственный адрес.       Когда они раньше засыпали вместе, все проблемы казались чем-то несерьезным или хотя бы разрешимым. Даже если Шима расстраивался или обижался, он всегда засыпал на одной кровати с Юу. Вот так же, обнимая со спины. Или же прятался в его сильных руках, которые оставляли следы на других, но зато для него были самыми ласковыми на свете.       Как он мог отказаться от всего этого?       Проснувшись этим утром, Такашима очень захотел иметь у себя маховик времени из Гарри Поттера, чтобы вернуть все обратно.       Несмотря на то, что уснул он только под утро, все равно получилось проснуться раньше Юу. Или тот слишком устал, или его сон казался слишком прекрасным, но Широяма выглядел очень спокойным в мире Морфея. Разве что синяки и подбитая скула с губой напоминали о том, что произошло вчера. Про тело, скрытое под одеялом, Койю старался не думать. Точнее, о ранах на нем.       Едва удержался от желания коснуться губами щеки. Пока все еще не имел на это права. Но зато кое-как выпутался и встал с кровати. Момо тут же встрепенулась, как только увидела проснувшегося человека. Попытки успокоить животное негромким “тш” и поглаживаниями по холке, провалились, поэтому Койю уселся прямо перед ней и принялся играться, чтобы отвлечь. На губах невольно появилась улыбка.       Когда-то ведь он тоже хотел завести собаку. В их квартире, которая в дальнейшем оказалась пристанищем для одного Юу. Но тогда… Как все могло бы быть? Они бы вдвоем по утрам выходили выгуливать их нового питомца. Или же Юу устраивал пробежку, а Койю плелся бы позади с собакой на поводке и просил бежать помедленнее. И его любимый на это бы лишь смеялся и начинал бы нарезать небольшие круги вокруг них.       Не замечал раньше за собой Шима такой сентиментальности. Но сейчас хотелось, чтобы что-то подобное произошло на самом деле.       Он поднялся и бросил взгляд на Юу, который спал на спине. Интересно, позволит ли пробыть здесь еще немного? Или же захочет, чтобы его гость ушел еще до пробуждения? Другой мужчина абсолютно серьезно хотел задержаться хотя бы на несколько дней, чтобы быть полностью уверенным, что этот импульсивный боец в порядке. Не знал, насколько эта возможность реальна. Но очень этого хотел.       Койю решил быстро принять душ, пока сон еще гостил в этом месте. К тому же, у него будут лишние минуты на то, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Хотелось быть здесь и дальше. Безумно. Пожалуй, сильнее всего. Эта небольшая квартира все еще занимала определенное место в его жизни, и он сам напомнил себе об этом.       Наверное, Таканори взбесится. Не было времени как-то написать ему, что все нормально, а пропущенные звонки и наличие новых сообщений заметил на экране, прежде чем отправиться в ванну. Но ведь что Матсумото, что Сузуки не было в квартире, когда Шима вернулся с выгула зверя. Тут решение и инициатива оказалась не его. Собственное решение коснулось другого, и никаких сомнений и жалости сейчас не вызывало.       Как было бы здорово, если бы перед человеком всплывала бы плашка, как в онлайн-игре, с несколькими вариантами выбора, а под рукой — инструкция, показывающая, к чему именно что приведет. Сейчас Койю бы с радостью обратился к чему-то подобному, чтобы понять, на что именно нужно нажать, чтобы привести к радостному сценарию. Бывает же в романтичных фильмах такое, что даже из самого беспросветного мрака и запутанных лабиринтов человеческих отношений выводится хэппи-энд.       Вот только спойлер — здесь реальная жизнь, которая не идет по велению пера сценариста.       А жаль.       Такашима запрокинул голову, подставляя лицо горячим струям воды. Точно знал одно. Он хочет остаться. А уже как это сделать — надо решать и, желательно, срочно. Если привычки у Юу сохранились в том же виде, скоро он должен проснуться. И вот тут надо или смолчать о своем желании и уйти — вряд ли Широяма сам предложит побыть рядом еще, — или все же озвучить все и ждать итога. Хуже не станет. По крайней мере, не должно. А вот если не рискнет — вполне.       Может, показать сильнейшее раскаяние, которое, если судить объективно, неплохо соответствует действительности. Но Юу… он ведь гордый. Ошибок другим обычно не прощал, а тут была не просто ошибка. Едва ли не нож в спину, который прокрутили пару раз спустя время.       Наверное, не стоит давить на это. Надо выбрать другой путь. Помощь? Не скажешь ведь, знаешь, я внезапно вспомнил, что Така мне сказал съезжать, а искать другое место не так просто. Во-первых, это низко и подло. А во-вторых, озвучь что-то подобное — Матсумото бы его не выгнал. Он бы избил его сам, собственными руками, оторвал бы все конечности и закопал где-нибудь. Поэтому даже если бы это была бы наиболее удачная идея с благоприятным исходом, Койю бы так не поступил. Этот человек был ему дорог, его помощь и забота стоила всех благ на свете.       Если Така все же встречается с этим Сузуки, тот должен быть самым счастливым на земле.       Пусть Шима умудрился наломать дров во всем, сейчас из всех этих обломков он пытается построить что-то путное. Задача не из простых. Но хотя бы в одной области это получилось, если Таканори продолжает поддерживать. Даже если в очень своеобразной манере.       Мужчина вышел из душа и вытер волосы полотенцем. Посмотрел на себя в зеркало. Да уж, Такашима, что ты творишь со своей жизнью и жизнью тех, кто рядом с тобой?       Юу уже не спал, когда его бывший появился в комнате. Сидел, наполовину укрытый одеялом, и гладил по голове Момо. Сердце Койю скакнуло, когда он увидел это. Мысли о том, что хочется это видеть каждый день, снова появились в голове, вытесняя все остальное.       - Доброе утро, — только и смог сказать.       Широяма поднял глаза, останавливаясь на нем взглядом. Это чудо стояло посреди комнаты в его домашних штанах, выданных еще вечером, и с влажными волосами. Чуть улыбался. Чему ты улыбаешься, Койю? Вряд ли ты смог заглянуть в голову и прочитать мысли о том, как привычно и красиво выглядишь сейчас.       - Доброе. Не ушел?       - Да я… в душ захотел, — чуть замялся Такашима, отчего-то смутившись. Отошел к плите и чайнику рядом с ней. — Будешь кофе?       - Да, — четкое и лаконичное, без чего-либо еще.       Гость только кивнул и потянулся за двумя чашками. Он хотел сказать что-нибудь, как-то начать разговор, но вместо этого только сыпал растворимый кофе на дно и ждал, пока закипит чайник. Юу молча встал с кровати, слабо поморщившись, и переместился на стул. Его питомица сначала подбежала к своей миске, чтобы проверить, есть ли там еда, а после направилась к хозяину, жалобно поскуливая. Абсолютно забыв, что кормят ее в определенное время, или же надеясь на то, что в этот раз все окажется по другому.       Другой человек залил коричневый порошок водой, хорошенько все размешал и поставил одну кружку перед Широямой, который кивнул и притянул к себе ближе. Молчание не способствовало уверенности, но Койю все же опустился рядом и принялся неспешно перемешивать кофе ложечкой.       Неспешные глотки. Секунды, которые по ощущениям длились вечность. Взгляд украдкой, ворующий чужие движения. Улыбку бы на любимых разбитых губах и какой-нибудь воодушевленный рассказ — и не отличишь от того, что было у них раньше.       Шима выдохнул и отставил от себя чашку, видимо, окончательно набравшись смелости.       - Можно… остаться у тебя?       - Зачем? — Юу посмотрел на Койю, поднеся кофе к губам. Словно и не удивился вопросу или нарочно напускал ауру равнодушия.       - Хочу убедиться, что ты в порядке.       - Я сижу перед тобой. Говорю. Держу чашку.       - И морщишься, когда она губ касается.       Керамическая посуда с негромким стуком опустился на стол.       - Ее заживление не особо от тебя зависит.       - Тогда что? Мне уйти сейчас? — Шима постарался не показывать, как внутри него все похолодело от возможного ответа.       Широяма не сводил с него взгляд, по которому тот пытался прочитать хоть что-то, о чем мог думать мужчина напротив. Но нет. Абсолютно невозможно. В покер бы лучше играл, а не выступал в боях. По лицу не прочесть, блефует или нет.       “Пожалуйста, скажи нет, скажи нет”, — словно мантру повторял Койю. Вместо ответа Юу только встал, отодвинув стул и поставил пустую кружку в раковину.       - Я в душ. Выгуляй Момо.       - А…       - И сходи в магазин, — прошел мимо, даже не обернувшись. — Я брал продукты всегда только на себя одного.       Койю не смог сдержать счастливой улыбки.       - У тебя в холодильнике и так нет ничего.       - Тогда тем более! — дверь в ванную хлопнула, а через минуту послышался звук падающей воды.       Мужчина на кухне чувствовал, как у него от того, как сильно улыбался, стали болеть скулы. Но убрать с лица ничего не мог.

***

      Такашима остановился у Юу на целых четыре дня. Поначалу он думал, что это будет непросто. Не хотелось чувствовать дискомфорт и причинять неудобства. Все равно на то, что буквально спросил, можно или нет остаться в чужом доме. Но не жалел.       Нельзя сказать, что это было что-то неземное. С той же атмосферой и отношениями. Но чувствовать любимого под боком — во всех смыслах — было чудесно. Вернуться с работы в место, где находится тот, от кого внутри все переворачивается, было чудесно. Создать иллюзию того, что все в порядке, было чудесно. Обманчиво, но приятно.       Койю давно не готовил для кого-то. Таканори не в счет. А сейчас с радостью вспомнил, каково это. И не он один. Если поначалу Юу оказывался равнодушным, то едва ли не на второй день уже мог улыбнуться своему гостю, рассказать что-нибудь или поддержать разговор. Койю старался сдерживаться, но мысленно подмечал, что все даже лучше, чем предполагал. Может, его все же простили? Тоже дали шанс?       Вот только что-то большее и нечто интимное так и оставалось слишком далеким.       Широяма мог коснуться ладони, проходя мимо, или же осторожно отодвинуть в сторону, умостив руку на боку. Уже от этого внутри все трепетало, что Шима лишь неловко улыбался, при этом надеясь, что он не делает что-то сверх меры. Хотя его состояние больше напоминало качели, разгоняясь от “не смотри на него очень долго” до “дай мне как можно больше себя”. Чувство собственной гордости рисковало остаться где-нибудь очень глубоко, но разве это плохо? И разве сейчас происходило что-то неправильное?       Наверное, все должно было идти более постепенно. Не развиваться так скоро снова, но Койю слишком погряз в своих мыслях и радостях, чтобы смотреть по сторонам.       Нужно было остановиться, когда в очередной раз вернулся с работы и увидел, что и Юу куда-то выходил. Пусть его тренер и дал мини-отдых на пару дней. Шима убрал продукты в холодильник, отмечая, что все еще его избранник в этот раз слишком напряжен, и снова взялся помогать обрабатывать раны, которые теперь казались и не такими уж страшными. Широяма, кроме первого дня, обычно спокойно сидел и наблюдал за чужими действиями.       Но сейчас все казалось иначе. Койю не мог почему-то сосредоточиться. Взгляд другого человека чувствовался слишком обжигающим. Собственные движения — неловкими. Может, и не удивительно, что пострадавший в какой-то момент остановил его руку, отводя чуть назад. Едва не прозвучал вопрос, что-то нет так? Он сделал больно? Но все мысли улетели из головы ровно в тот момент, когда теплые губы ласково коснулись запястья и чуть выше. Пальцы дрогнули и коснулись мягкой щеки, пока их обладатель с удивлением смотрел в почти черные глаза напротив.       - Юу…       - Побудь со мной сегодня. Хотя бы один раз.       Хоть всю жизнь, Широяма-сан. Или по крайней мере, большую ее часть.       Койю чувствовал, будто он тонет. Поначалу он старался быть осторожным, лишь бы не задеть те синяки и ссадины, которые выглядели на любимом теле не самым эстетичным образом. Но все это отошло на задний план. Может, и Юу, распаленный происходящим, не обращал внимания или и вовсе не чувствовал дискомфорт. Ему было на это все равно.       Он хотел другого.       Он хотел Койю.       Такашима даже не обратил внимания на то, что Юу явно был подготовлен. Смазка и презервативы оказались спрятаны у кровати, но на это было так все равно, пока губы жаркими поцелуями очерчивали каждый сантиметр кожи, посылая маленькие электрические разряды по телу. Пальцы вплетались в черные волосы и не давали отстраниться. Койю выгибался навстречу, пока Широяма, не отвлекаясь от ласки, раздевал его полностью.       Он был аккуратен. Когда цепочкой поцелуев спускался от внутренней стороны бедра до голени и щекой мягко проходился по коленке. Когда открывал смазку. Когда подготавливал Койю, стараясь не упустить ни секунды из внимания. Когда Такашима уже сам осмелел и, как только его любовник взял презерватив, забрал его из рук и заставил сесть, чтобы сделать все самому.       Когда оседлал его бедра.       Смотрел ему прямо в глаза. Хотел следить за тем, как меняется лицо Юу, когда он делает ему хорошо. Хотел раствориться в этом человеке с головой.       Обнимая за шею, Такашима двигался сам, мучительно медленно приподнимаясь бедрами и снова опускаясь на член. Чужие пальцы крепко держали его, но давали полную свободу действий, пока их обладатель своим взглядом прожигал насквозь. Возбуждение и нежность. Готовность положить весь мир к ногам. Нежелание отпускать. Сейчас все это можно было прочитать, словно открытую книгу.       Он почти позволил себе забыть, каким красивым Такашима мог быть в такие моменты. Как притягательны его губы, когда он их приоткрывает на жарком выдохе или же когда прикусывает их, лишь бы не быть слишком громким. Широяма всегда был без ума от этих губ.       К сожалению, это сумасшествие тянулось и до сих пор.       Не целовать их было невозможно. Даже сейчас не сдержался и увлек в чувственный поцелуй, чувствуя, как ладонь поднялась ему на затылок. Мог бы и не переживать. Ни за что не отстранится.       Не сейчас.       Шима хотел передать ему, показать, насколько сильно ему не хватало. Если не хватало слов извинений, то теперь он был готов полностью оголить свою душу, чтобы доказать, насколько был неправ. Лишь бы вернуть все на круги своя. Лишь бы снова быть рядом и чувствовать это постоянно.       Лишь бы снова любить и быть любимым.       В комнате смешались воедино звуки соприкосновения тел, тяжелые вздохи и стоны. Просьбы “еще”, слетающие с губ и тонущие в очередном поцелуе. Желание стать ближе, врасти в чужое тело, лишь бы никогда больше не отстранять от себя. Чтобы забрать у жизни все то, что успели потерять за эти годы, и сполна возместить друг другу.       Теперь все казалось таким правильным, а все, что происходило — нужным и единственно верным.       Койю станет счастливым и подарит счастье другому человеку. Даже если своими же руками причинил ему до этого внутреннюю боль.       У каждого ведь есть шанс на исправление. Верно? Пусть Вселенная даст ему это сейчас.

***

      Если бы кто-то действительно находился во главе Вселенной, Такашима Койю бы с радостью поблагодарил его за этот день. Его пробуждение казалось самым лучшим за все те годы, которые не был рядом. Чужие руки крепко прижимали его к теплому телу, пока сам мужчина наслаждался состоянием полудремы.       Так хорошо… можно, пожалуйста, это утро никогда не будет заканчиваться?       Он прекрасно помнил, что произошло вчера. До сих пор не понимал такой резкой перемены, но вовсе не был против. Койю получил то, что так сильно хотел. К чему стремился. И теперь в его планах явно стоял пункт быть с этим человеком так долго, как тот позволит.       В этот раз не сбежит. В этот раз не оставит так подло. В этот раз будет рядом от и до.       Шима улыбнулся, почувствовав поцелуй в плечо. Чуть выше. Ленивые утренние поцелуи, которые намекали на то, что стоило бы проснуться примерно прямо сейчас.       Именно поэтому уголки губ поднялись выше, а сам Койю крепче обнял бодрствующего мужчину.       - Доброе утро…       - Доброе, — Юу тоже улыбнулся в ответ и припал к губам, чтобы подарить еще более приятное пробуждение.       Койю отвечал на поцелуй, думая лишь о том, как здорово было бы провести так весь день. Не идти ни на работу, ни куда-либо еще. Только бы лежать в этих крепких объятиях и чувствовать, насколько сильно кто-то нуждается в нем. Реагировать на руки, которые скользили по его телу, даже так делая приятно, не заходя так далеко, как это было вчера.       Они уже перешли черту, неужели вернутся сейчас назад?       Но Юу целует нежно, дает снова вспомнить, насколько сильно может любить другого и как хорошо дарит эти ощущения. И Койю забирает все до последней капли.       Когда они отстранились друг от друга, Шима не мог прекратить счастливо улыбаться. Он погладил любимого по щеке, думая, что он сейчас скажет ему что-нибудь в духе: “Вчера было так прекрасно. Может, повторим?”       Реальность оказалась куда более жесткой.       - Ты же помнишь, где дверь?       - Что?..       - Тебе пора, Койю, — пальцы взяли за подбородок. Обманчиво мягко и ласково. Действия совсем не вязались с этими словами. — Мне понравился наш прощальный секс.             Слабое, почти любовное касание приоткрытых в немом шоке губ своими для другого человека показалось оружием массового поражения. Или же пущенной в голову пулей. Которая не оказалась смертельной, но теперь гарантировала боль на протяжении всей жизни, если только не пустить еще одну. Для уверенности в успешном завершении.       - Но…       - Мы взрослые люди. Ты же не думал, что теперь годишься на что-то большее для меня? — Широяма отстранился от него. — У меня тренировка через два часа. Соберись, пожалуйста, как можно быстрее. И ключи тоже оставь.       Койю чувствовал, как его конечности онемели. Не мог пошевелиться. Единственное, на что по ощущениям был готов — смотреть на человека напротив и пытаться обнаружить любые доказательства того, что он врет. Или что решил очень глупо пошутить.       Но равнодушие на любимом лице говорило лишь в сторону горькой правды. Или того, что кое-кто — безумно талантливый актер, преследующий понятную только себе цель. Хотя нет. Если задуматься, причина и следствие находились на поверхности, а растоптанные мечты и ожидания столкнулись с тем, о чем думать не хотелось. А зря.       Это больно. Это нечестно. Это не должно быть так.       Но Юу не реагирует. Он не забирает свои слова обратно. Лишь смотрит на него выжидающе и не требует ни возражений, ни обвинений, ни оправданий.       Ему не нужно, чтобы его уговаривали. И Койю это прекрасно понимал. Все силы куда-то ушли на моменте прозвучавших слов. Именно поэтому он будто в замедленной съемке поднялся с кровати. Бесплотным приведением прошел к своим вещам, чтобы одеться и сбежать отсюда как можно скорее. Единственное желание.       Но руки не слушаются и пробиваются мелкой дрожью. В штанину ногой попадает не с первого раза. И все время чувствует на себе пронзительный взгляд.       Надо было догадаться, что что-то не так. Не могло все закончиться хорошо. Он снова сделал неправильный выбор. Или всего лишь пожинал плоды, что произошло до этого?       Мир внутри разбился на сотни маленьких осколков, врезавшихся изнутри, чтобы было больнее. Чтобы чувствовалось все острее. Чтобы все происходящее казалось не вылитой на голову ледяной водой, а чем-нибудь похуже.       Добивало то, что Юу даже не пытался остановить. Столько времени ему на это далось, но он держался молодцом и не поддавался порыву притянуть к себе и обнять, никуда не отпуская. Сейчас Койю выглядел, будто побитый щенок, но Широяма встал лишь один раз и для того, чтобы проводить его в прихожую.       По ощущениям, у Койю сердце вырвали из грудной клетки, разорвали пополам и грубо запихнули обратно, совершенно не позаботившись о сохранности. И в эту секунду он не думал о том, что что-то подобное мог чувствовать в свое время и виновник его состояния.       Удар поддых, силу которого не способен оценить никто из прошлых противников Юу.       Остановился у двери. Сначала могло показаться, что мужчина дает шанс передумать, извиниться за свои слова, сделать хоть что-то, способное исправить ситуацию. Но лишь тихо спросил:       - Ну что?.. ты отомстил?       - Да.       Осталось без ответа. Такашима сжал ручку и нажал на нее сильнее, лишь бы скрыться на лестничной площадке. Звук разлома собственного мира внутри казался оглушающим, но вот никто другой этого не слышал.       Зато Юу слышал, как хлопнула дверь. Свой тяжелый выдох. Проклятия в свой же адрес от самого себя. Молодец, лицо удержал хорошо. Не выпустил свои истинные желания и порывы, зато поддался слабости и желанию кольнуть как можно сильнее.       Он достал телефон и набрал Таканори сообщение.

“Койю ушел от меня. Созвонись с ним и забери. Не думаю, что он в нормальном состоянии”

      Удар, от которого больно было двоим. Юу мог выбрать вариант поцеловать Койю утром и попытаться оставить все обиды и проблемы за закрытой дверью. Но вместо этого он хотел, чтобы виновнику его боли тоже стало невыносимо. Чтобы тоже ощутил то разочарование, с которым оставил своего любимого.       Забыл, что это выстрел в две стороны.

“Что ты сделал?” “У вас что-то произошло?” “Широяма, эй!” “Я тебя убью, если ты с ним что-то сделал”

      Все сообщения остались без ответа. Юу выключил звук и оставил телефон на столе. Опустился на пол рядом с окном, захватив пачку сигарет, и закурил прямо так. Запрокинул голову и закрыл глаза. Предложил бушующему органу в груди пойти к черту, раз от него столько проблем и попытался убедить себя в том, что он сделал все правильно.       Это пройдет. До этого ведь справлялся, почему сейчас должно быть что-то по другому?       Сложно было сказать, сколько так просидел. Но пепельница абсолютно точно пополнилась на несколько окурков. Наверное, Таканори встретился с Койю. Или сейчас на пути к нему. Такашима ведь умный мальчик (по большей части). Он ведь не наделает глупостей.       Не стоит за него переживать.       На телефоне все же пришлось открыть как минимум последнее сообщение от Матсумото.

“Тебе стало от этого легче, Широяма?”

      Да ничерта…

“Можешь считать и так”.

      Последний гвоздь в крышку их гроба вбил не Койю, а он сам.