ложе

Она вышла из раздевалки, стыдливо прикрывая нагое тело. Под пристальным взглядом фотографа осторожно ступила на прохладный паркет и остановилась, не решаясь на дальнейший шаг. — Ну, что же вы? Девушка громко выдохнула и опустила руки: бледное тело мгновенно покрылось мурашками, а плечи неосознанно приподнялись, стараясь прикрыть юную, ещё не сформировавшуюся грудь. Шустрой тенью она проскользнула мимо мужчины и опустилась в цветочное ложе. В комнате пятнадцать на тринадцать ощущалось явное напряжение: ей было неловко находиться раздетой один на один с фотографом, а ему, в свою очередь, порядком надоедала ее скромность. Аромат живых лилий, чередуясь с искусственными, приятно щекотал нос. На полу лежало желтое полотно. На стене висели черно-белые портреты неизвестных женщин. Стальной голос разрезал тишину, и девушке пришлось перевести взгляд на мужчину. — Итак, мадмуазель, я должен убедиться, что вам точно есть восемнадцать, — замешкавшись, фотограф достал смартфон из заднего кармана своих брюк. — Я лишь сверю фотографию в паспорте, скан которого вы мне присылали накануне. Девушке было некомфортно: казалось, будто он специально тянул оплаченное заранее время. Она сцепляла пальцы в кулак, гнула в разные стороны, словно разминая. — Вы поймите, я не работаю в стиле «ню» с несовершеннолетними. — он обаятельно улыбнулся, и на впалой щеке проступила круглая ямочка, — но с вашими документами все в порядке, Елизавета. Начнём? Именуемая Лизой резко кивнула и начала утопать в живой изгороди, стараясь принять модельную позу. Получалось из вон рук плохо: нежные цветочные лепестки лишь подчеркивали редкие несовершенства молодого женского тела. Затвор фотоаппарата щёлкал каждые две секунды, а импульсивный свет мигал без перерыва. Фотограф опускался на колено, вставал на ступеньки, приподнимался на носочках, однако, казалось, добиться желаемого ему не удавалось. Он злился: Лиза не понимала, дело в ней или в его аппарате, который выдавал серую, неинтересную картинку. Грязно ругнувшись, мужчина подошёл к ней вплотную. Он осторожно, трепетно приподнял ее руку: — Прошу меня простить, как вы смотрите на смену места локации? Встанем к окну, декорации перетащим туда же. Девушка, не раздумывая, согласилась. Она понимала, что качественная съемка куда важнее для ее портфолио, чем обговорённое место. — Да, без проблем. Мне подождать в раздевалке, пока вы переставите свет? — Нет-нет, не стоит вам стоять в холоде за ширмой! — фотограф замахал руками, отворачиваясь от обнаженной Лизы. — Вы можете взять мою кофту на это время. Он указал на одинокую вешалку при входе. Елизавета дотянулась до серо-чёрного батника и нацепила его на худощавые плечи. Из-за невысокого роста кофта доставала ей до самых колен. Она покрутилась на месте: от тёплой шерсти пахло крепким алкоголем и чем-то сладким, похожим на шоколадное печенье. Лиза неосознанно улыбнулась. — Вам идёт, — крикнул фотограф, теряясь в лесу ламп и отражателей. Спустя несколько минут новое место было полностью готово для съемки. Мужчина жестом пригласил девушку к декорациям. Та, в свою очередь, с сожалением расставаясь с уютной кофтой, встала подле. — Поймите, Лиза, — он начал расхаживать из стороны в сторону, то и дело запуская руки в волосы, — я, прежде всего, работаю, а не любуюсь вами. Нужно быть немного раскованнее — будьте уверены, вам нечего стесняться, — фотограф развернулся на пятках по направлению к ней. — Я также хотел поставить бы вас в нужную мне позу, если вы не против. Так кадр будет выглядеть куда симпатичнее. Дождавшись смиренного кивка от своей подопечной, фотограф, трусливо дотрагиваясь до ее талии, начал руководить процессом. Изящные черты ее тела затмевали красоту живых цветов. Утопая в благоухающей изгороди, она живописно выгибала спину и тонкие запястья. Носок ступни тянулся к прохладному подобию шелка. Ее прекрасное тело с тонкими венками и едва заметными растяжками на коленках не могла уловить ни одна камера. Она была очаровательна здесь, в эту минуту. Фотограф не притронулся к своему оборудованию. Присев к ногам своей заказчицы, он занялся драпировкой ткани, то и дело обжигая своими касаниями ее голеней. Что-то не давало Лизе поторопить его. Она рассматривала его русую макушку, короткие ресницы и россыпь веснушек на щеках, не решаясь опустить взгляд ниже. — Лиза, вы… — он привстал на одно колено, смотря на девушку снизу-вверх. Ее пульс учащался, и грудь приподнималась гораздо чаще, чем в начале съемки. Ее накрыла волна непонятного ей жара, словно температура ее тела резко увеличилась в разы. Вероятно, даже нежные лепестки, обрамляющие ее шею и внутреннюю часть бедра, начали плавиться. — Вам не нравится, как я выгляжу в кадре? — Лиза боязливо опустила взгляд на его руки. Он явно был творческим человеком. Измазанные в краске, они совершали незаконный танец на ее теле. Мужчина одними пальцами дотрагивался до каждого миллиметра ее маленького тела. Одарив невесомыми прикосновениями чувствительную шею, он поравнялся с ней взглядами. Он жадно, агрессивно, но при этом с особой любовью смотрел на тонкие губы под тёмной помадой. Он мог вкусить запретный плод, но боялся оказаться в аду. — Я могу? — его дыхание сбивалось, взгляд становился сумасшедшим, а руки все более настойчиво ощупывали тело юной девушки. Лиза не знала, как она должна отреагировать, ведь с одной стороны она сама сгорала от желания, а с другой собственное подсознание кричало, что это неправильно и выходит за рамки дозволенного. — Даниил, я не совсем уверена… Не дав ей договорить, мужчина вырвал хриплый вздох из ее уст. Он настойчиво припал к ареолам ее груди, прикусывая затвердевшие розовые соски. Ладони мягко, но настойчиво опустились на ее ребра: он жаждал тактильно почувствовать ее всю, без остатка. Его поцелуи опускались все ниже и ниже, то и дело останавливаясь на пупке, бёдрах и нижней части живота. Лиза, прижавшись вплотную в изгородь, почувствовала, как шипы впиваются в ее спину. Она не смогла бы оторваться, даже если бы пламень охватил эту проклятую фотостудию. Девушка лишь негромко постанывала, стараясь получить как можно больше ласк из грубых мужских рук. Он резко встал и зажал ладонью ее губы, рыча тихое «прости». Казалось, будто он сожалел о том, что не может взять Лизу целиком: с прелестями ее тела, румянами и стонами. Соседняя студия была отдана под шефство его друга. Девушка послушно кивнула. Ее разум затуманился. Сама не подозревая, что делает, она принялась облизывать его ладонь, просовывая язычок между длинными, костлявыми пальцами и целуя их своими губами. Она знала, что фотограф был на пределе. Мужчина знал эти игры, ведь подобные партии никогда не проигрывал. Нащупав ее эрогенную зону между ног, он начал сначала медленно, затем, увеличивая темп, наращивал амплитуду круговых движений. Лилии стыдливо сжались в жалкие бутоны. Лиза не могла стоять, она старалась сжать бёдра, но нежные поглаживания мужской руки не давали ей сделать ни малейшего движения. Она была уверена, что ее крики услышала бы секретарша с первого этажа. Его ладонь препятствовала этому. Своими ласками он довёл девушку практически до пика, но, не давая накрыть волной блаженства ее с головой, он стянул с себя футболку. — Я ничего от тебя не требую, я лишь хочу, чтобы такое прекрасное создание почувствовало все самое приятное от мужчины, — прошептал он ей на ухо. Она почувствовала, как намокает ее мочка: дорожка поцелуев начиналась прямо здесь и красным пятном оканчивалась где-то под скулой. Лиза прижалась ближе к его торсу, выдыхая все возбуждение в его губы. Ей хотелось показать себя. Несмотря на юный возраст, она вполне представляла себе, как соблазнить даже взрослого мужчину. Нащупывая венки на его шее, короткими ноготками Лиза провела рядом, оставляя красные отметины. Фотограф прохрипел от удовольствия, запрокинув голову назад. Она решила взять инициативу в свои руки; ее язык вычертил витиеватый путь от его губ до небольших кубиков пресса. Одаривая напористыми, длительными поцелуями его косые мышцы живота, она стала опускаться ниже. Ловкие женские руки потянулись к ширинке коричневых брюк. Одним движением он остановил ее. Звонким шлепком мужчина заставил ее обхватить своими коленями его торс; затем, подсадив девушку, он прижал ее к некогда нежной изгороди, которая сейчас больно пощипывала ее спину. — Лиза, прекрасная, я должен знать, действительно ли ты этого хочешь? Я не смею… — Да! — громкий, гортанный стон вырвался из ее уст. Она не могла больше терпеть: ей казалось, что мир прекратит существовать, если это не случится прямо сейчас. — Я услышал тебя, — бархатный голос ударил по ее барабанным перепонкам. Мужчина осторожно, словно хрупкую куклу, уложил Лизу на прохладную ткань. Он навис над ней. Не желая ускорять момент, фотограф жадно впился в ее губы, настойчиво переплетая ее язык с собственным. В это время свободной рукой он спустился вниз ее бёдер, подготавливая к последующему контакту. Окружённые декорациями, светом, камерами, два тела слились воедино. Мужчина старался не подстраивать темп под себя. Он не знал, как поведёт себя Лиза. Девушка, извиваясь, словно змея, просила явно большего: она постанывала, сдерживая крики, облизывала мужскую шею и грудь. Он двигался рвано, под конец грубо и агрессивно. Девушка, не сдерживаясь, громко крикнула в последний раз и резко замолкла, прижимаясь к разгоряченному мужскому телу слишком близко. Фотограф шумно выдохнул и приобнял маленькое тело за плечи, словно стараясь защитить ее от окружающего мира. Незнакомые друг другу люди лежали в собственных объятьях на ледяном полу. На неё были направлены лампы, отражатели, камера без единого кадра. Никто из них не думал о будущем, но в то же время оба знали, что завтра он будет снимать семейную пару, а она подавать документы в университет. А ещё они знали, что это была их первая и единственная встреча. Лепестки осыпались с пожухлой лилии, оставляя оголенный стебель.