***
Вдали виден кусочек сверкающего неба. От стенки — к стенке. От стенки — к стенке. Немного осталось. Небесное полотно все ближе и ближе. Вот висит злосчастный крюк. Вот и конец. Здесь столько трупов. Перемусолены, изуродованы, каша. Ты не мог такое сделать обычным пистолетом. Никак. «Я не дам им тебе навредить.» — улыбнулся желтый банан.***
Наконец-то, кровать. Рука болит. Тело ноет. Глаза слипаются. Нужен сон. Нужен отдых. — «Нам всем нужен отдых, — прошептал Педро, охватывая твои раны взглядом. — Я буду охранять тебя.» Смешно. Но сил нет. Даже на смех.***
Снова этот причудливый мир. Снова там, как говорил Педро, где обычно бывает этот банан, когда его не видно в реальном мире. Но где сам Педро? Кто это? Парень, не похожий ни на хейтеров, ни на странные глупые головы из этого мира. Он был похож на тех, кто из реального мира, только несколько иначе. Он не вписывался в рамки мира, где существуют настоящие люди. Ему был ближе этот мир, мир банана. Но сколько не бывав в доме Педро, его здесь никогда не было. Тогда кто он? «Спокойно! — вдруг прозвучал знакомый голос. — Это я! Твой друг! Педро!» Педро? Педро — банан! Не человек и не человекоподобное существо из этого мира! Нет! Вранье! Но голос… голос его. «Прости, я думал тебе так будет удобнее… — засмущался он, — по крайней мере мне будет удобно.» Удобно? В чем? О чем он говорит? Точно ли это Педро? В принципе, когда представляешь друга человеком, он кажется именно таким. Как-то неуютно. «Тебе больше никто не угрожает… — начал Педро. Слишком он был похож на него, и голос, и манера, и взгляд. Кажется, все-таки это Педро.- И теперь нет смысла куда-то торопиться. И я хочу провести эту ночь с тобой.» В каком смысле? Здесь всегда один свет. Тут не идет время. Встречи с другом очень даже регулярные. О чем он говорит? «Я говорю, об ночи в твоем мире. Ты там ничего не почувствуешь. Это продлится мгновение. Но я хочу, чтоб оно стало нашим.» Нет, не сегодня. Не понять о чем он. Но в любом случае, не сегодня. Телу нужен отдых. Оно не согласно делить и минуты, которое он может потратить на сон, на восстановление. «Я знал, что ты это скажешь. Но выбрал эту ночь я как раз поэтому.» Педро жалостливо улыбнулся и медленно скинул с себя верхнюю одежду, подойдя вплотную. Руки слабы, им не хватает сил оттолкнуться от него. А его слишком сильны. Они не ощущают сопротивления. Они легко стягивают одежду. Педро держит руки одной рукой и, кажется, не прикладывает даже усилий, чтоб удержать их. Ему не нужно это, ведь слабость смягчила даже самое сильное сопротивление. Футболка закрыла глаза. Тело придавило что-то теплое и бархатное, как банан. Это его кожа? Мокрое, мягкое, но слегка липкое и шершавое коснулось шеи. Следом за ним почувствовался мягкий укус. Он вжимался сильнее, снимая штаны. Его поцелуи медленно спускались к паху, будто надеясь захватить каждый сантиметр тела своим ртом, ощутить на вкус. Вскоре он отпустил руки. Футболка тут же спала с глаз. Педро снимает штаны. И уже показывается стоящий его дружочек. И это тоже банан. Что за цирк? Хоть без кожуры, а то было б сухо. Но длина и осознание того, что это сейчас войдет в тебя, ужасали. Уже поздно об этом думать. Ты опоздал сопротивляться, теперь только страдай и наслаждайся этим, пока сам Педро не остановится. У него нет усталости, у него нет ни дня, ни ночи. Его остановит только его желание.***
Все тело сковала невыносимая боль, особенно в уровне таза. Эта, так называемая ночь, доставила больше удовольствия и боли, чем когда за тобой, как казалось, гнался весь мир. А кто обещал, что в этом мире пройдет мгновение? А то, что ничего не ощутится здесь? «Ой, кажется, я перестарался.» — улыбнулся парящий в воздухе банан. Выстрел. Не убьет так напугает. Какая же ты сука, Педро!