I'll be here until you're okay

Двадцатое мая, осталось всего несколько дней до годовщины смерти матери Джона. В течение этих дней, предшествующих этой дате, он будет стараться загрузить себя по полной. Погрузиться целиком в свои хобби, а Александр, Лафайетт и Герк будут проводить с ним всё своё свободное время, чтобы занять его. Если Джон только даст себе на мгновение задуматься об этом, он сломается. Лоуренс постоянно брал свой скетчбук и пробовал что-нибудь нарисовать, но он, казалось, не может создать ничего. Джон не мог отдать себя всего рисованию, потому что тогда он останется один на один со своими мыслями. В такие времена, он не справлялся в одиночку. Именно поэтому он проводил время с Алексом. С Александром, он мог забыть. Забыть, как он чувствовал себя, когда его мать умерла. Но Алекса здесь нет. У него были планы на ужин с Вашингтонами – его родителями*. Гамильтон предлагал отменить свои планы, чтобы остаться с зеленоглазым. А тот в свою очередь хотел принять предложение. Он знал, что ему нужно было это сделать ради своего же блага. Но он отказался, потому как не хотел, чтобы Алекс чувствовал себя, словно обязан проводить с ним время. Джеки начал со своего альбома и художественных принадлежностей, которые были разбросаны по столу. Он вытянул руку за ручкой и заметил, что его трясёт. Встал из-за стола и взглянул на кровать. Лоуренс держался за край стола, чтобы не упасть. Он потихоньку двинулся в сторону своей кровати, но у него подкосились колени. Одна слеза вырвалась на свободу, остальные последовали за ней ровными ручейками. Джон прикрл рот ладонью, пытаясь бороться с подступающими всхлипами. Плечи тяжелели и дрожали. Он остался на полу, свернувшись калачиком и плача. И даже не подумал встать. Он услышал, что его телефон звонил. Кучерявый проигнорировал его. Это не могло быть чем-то важным. Алекс поедал свой ужин, а все их остальные друзья были заняты своими делами. Он сфокусировался на своём дыхании, чтобы выровнять его. С каждым вдохом он чувствовал, словно маленькие осколки стекла пронзали его лёгкие. Из-за оглушительного звука собственного пульса, он не услышал, как открыли дверь. — Лоуренс, - позвал его знакомый голос, - какого черта? – что-то упало на пол. — Эй, - он заговорил снова, его голос был очень мягким и наконец-то пробился через эту дымку. — Томас...? – прошептал Джон охрипшим голосом. Почему Томас уже пришёл? Он всегда приходил поздно. Он всегда не было в комнате, он был либо в библиотеке, либо с Джеймсом Мэдисоном или же на вечеринке. Почему именно сейчас он пришёл рано? — Лоуренс, что случилось? – спросил Джефферсон, подойдя к Джону и опустившись на колени напротив него. – Тебе больно? Луренс посмотрел на него и быстро отвёл взгляд. Он не мог заставить себя смотреть на своего соседа по комнате. Они очень редко общались. А теперь, Томас был свидетелем его панической атаки, как же это было неловко. — Ничего, - он приподнялся на локтях. Плечи Томаса напряглись, он поднял обе руки, и они зависли рядом с Джоном. — Ничего, я в порядке, я в полном п... —Очевидно, что ты не в порядке, - он схватил его за плечи, пытаясь привести его в вертикальное положение. - Что случилось? — Что... случилось? - повторил Джон, и его плечи расслабились. Он осмотрелся вокруг, и его взгляд остановился на руках Томаса. Почему тебе было так необходимо купить это Джеку? Это пустая трата времени. Джеки, не слушай своего отца. У тебя сердце художника. Ты создашь удивительные картины. Я уверена в этом. — Лоуренс, оставайся со мной, - сказал Джефферсон и потряс его. - Пожалуйста. Джон зажмурил глаза, его дыхание снова стало сбиваться. Он вцепился в свитер и сжал кулак. Лоуренс чувствует себя так, словно умирает. "Может быть, так будет лучше" Ощущение того, как Томас притянул его и крепко обнял, пробивается сквозь его оцепенение. Джон открыл глаза и повернул голову в право, где на его плече разместился подбородок Джефферсона. — Дыши, - сказал он. Джон чувствовал, как поднимается и опускается грудная клетка Томаса. Он снова закрыл глаза и аккуратно вздохнул, подражая дыханию парня, даже при том, что ощущение осколков стекла впивающихся в его лёгкие оставалось. И когда Лоуренс наконец-то смог успокоить своё дыхание, он открыл глаза. Он едва не вздрогнул, когда увидел лицо Томаса в нескольких сантиметрах от своего. Их глаза встретились, и Джон не смог отвести взгляд, увидев беспокойство в глазах напротив. Молчание между ними, казалось, длилось целую вечность. Как бы сильно он не хотел отпускать его, он медленно отодвинулся от Томаса. Он думал о том, как же сейчас некомфортно Томасу. Хотя, на полпути Джефферсон его остановил. Он схватил Джона за руки, чтобы удержать его рядом. — Что это было? - спросил он, когда натянул рукав своего свитера на ладонь, а затем вытер щеки Джона. Снова, Лоуренс мог только пялиться на своего соседа. Он несколько раз моргнул, думая, что же ответить. Затем парень улыбнулся и схватил Томаса за руку, что заставило того перестать вытирать его щёки. — Тебе не о чем беспокоиться. Это просто то, что случается. — Боже... Лоуренс, - вздохнул Джефферсон и опустил руку, - почему ты ничего мне не сказал? — Я в порядке. — Лоуренс, как ты можешь говорить, что это ничего не значило? - он встал и протянул ему руку. Джон взял его за руку, и Томас помог ему добраться до кровати. Лоуренс сел на её краешек. Парень сел на корточки перед ним. — Ты не обязан мне что-то рассказывать. Но если тебе нужен кто-то, то не стесняйся обращаться ко мне, - он снова встал. - Для меня это не будет обузой. — Томас, - Джон зацепился за его рукав. Его губы дрожали, не решаясь заговорить снова, - Через несколько дней будет годовщина смерти моей мамы. Мне всегда было тяжело в это время года. Томас нежно погладил Джона по макушке. Лоуренс улыбнулся. Он не извинился, как обычно делают другие, когда узнают о его матери. — Томас... — Да? — Спасибо.