nightmares without you

Шинби просыпается от собственного тяжёлого дыхания. Грудную клетку сдавливает невыносимая тревога, в горле встал ком, на лбу — холодный пот. Открыв глаза, девушка несколько долгих мгновений пытается осознать, что всё, что было до этой секунды — всего лишь сон. Злосчастный сон, от которого сводит челюсть, ночной кошмар, от которого на глазах выступают горячие слёзы. Шинби, едва передвигая рукой, нашаривает в темноте мобильник. На часах эффектные четыре утра и вряд ли Чонгук в это время ждёт её звонка. Но она не сможет ждать до рассвета, ей нужно услышать его голос. - Алло? — На том конце провода голос парня звучит хрипло и сонно, но больше всего обеспокоенно. — Шинби, всё в порядке? Девушка молчит в трубку, прикрыв глаза рукой. В усталом сонном сознании зреет мысль — скажи она сейчас хоть слово, голос выдаст её уязвимое состояние. - Шинби? Она делает глубокий вдох и произносит нарочито небрежно. - Извини, я, кажется, случайно тебя набрала. Наверно телефон с блокировки снялся. Чонгук молчит, принимая информацию, после чего вздыхает — не поверил. Шинби узнаёт этот вздох, так он всегда выражает своё разочарование, когда она не хочет делиться своими мыслями. - Мне приехать? - Нет, давай спать. Увидимся завтра? — И на самом деле это предложение не должно было прозвучать как вопрос, но она ничего не может поделать со своей интонацией — ещё чуть-чуть, и Чонгук услышит, как голос Шинби дрожит. Он же явно не ожидает услышать такой вопрос в четыре утра, поэтому спустя несколько молчаливых секунд, уверенно отвечает: - Конечно. Как всегда. Шинби молча сбрасывает звонок и прикрывает глаза. Ей нужен воздух. На балконе её крохотной квартиры на двадцать третьем этаже большого жилого комплекса тихо и спокойно. Ветер, задувавший в застеклённое помещение ещё вечером, сейчас утих, разогнав облака. Шинби присаживается на пуфик, предназначенный как раз для таких бессонных ночей, и вспоминает прожитый день. Тем утром в университете во время практического занятия по консультирующей психологии Шинби столкнулась с довольно трудной для неё темой, которая выбила её из колеи. На пару пришла молодая женщина, красивая и аккуратная, из тех, что ухаживают за собой, но не слишком злоупотребляют вниманием к себе. Она лучезарно улыбалась и с первой минуты стала делиться тем, как она была рада поработать с юными умами будущих специалистов. Как выяснилось позже, она являлась психологом из группы поддержки тех, кто потерял своё предназначение. Услышав тему семинара, Шинби нахмурила глаза. Ей не нравилось, когда тему предназначения мусолили слишком часто по двум причинам: во-первых, соулмейт есть не у всех, а значит не всем может быть комфортно о нём говорить; во-вторых, Шинби всегда чувствовала себя виноватой после подобных бесед, потому что своё предназначение она не жаловала. И дело было вовсе не в человеке, всё исходило от несостыковки принципов и реальности. - Как вы считаете, — поинтересовалась гостья, — я счастлива? Спустя мгновение, со всех сторон аудитории посыпались разные ответы, некоторые казались совсем из ряда вон, но в основном большинство сошлось на том, что да — лектор счастливая женщина. Шинби молча наблюдала, мысленно добавив, что внешность бывает обманчива. - Я работаю с людьми, которые потеряли своё второе «я». Так уж вышло в нашем мире, что мы все рождаемся в паре. Кто-то появляется на свет раньше, кто-то позже, кто-то встречается уже в детском саду, а другие ищут друг друга до самой старости. Но суть в том, что никто из нас не должен остаться одинок. Но что же делать, если вас разлучила судьба? Судьба, что свела вас, что написала для вас целую книгу, что одарила вас друг другом, внезапно отняла одну часть? Внезапно передумала? Что же делать в таком случае? В помещении повисла тишина. Шинби чувствовала себя максимально некомфортно, застыв в одном положении и сильно нахмурив брови. Ей не нравилось то, куда заходил этот разговор. Внезапно с лица женщины сползла улыбка, а глаза, её и без того тусклые глаза, помешавшие Шинби приписать её к счастливым людям, наполнились темнотой. - Я потеряла своего соулмейта десять лет назад и с тех пор я не знаю, что такое счастье. Его имя здесь, прямо на мне, и каждый день я просыпаюсь с мольбами о том, чтобы это оказалось последним утром без него. Каждый день я проезжаю мимо десятков тысяч счастливых, не подозревающих о жестокости этого мира людей, и молюсь, чтобы это поскорее закончилось. Я приезжаю на работу и помогаю таким же как я научиться дышать дальше, в одиночестве. Но при этом я с тех самых пор не дышу сама. Шинби прикрыла глаза. Её руки покрыло мелкой дрожью, а в горле предательски запершило. - Мой предназначенный человек был замечательным. Мы встретились с ним за три дня до того, как он попал под автобус. Это жестоко и несправедливо, больно, невозможно больно, но это произошло. Мы виделись с ним три раза, а после этого он ушёл. Я видела его личные вещи после этого, как оказалось, он мечтал об этой встрече всю жизнь. Планировал, надеялся, ждал. Хотел просто быть рядом со мной, хотел просто жить. После долгой паузы, во время которой лектор, очевидно, собиралась с мыслями, она продолжила: - Я просто хочу, чтобы вы знали, что, несмотря на то, что все мы должны быть вместе, парами, не одинокими, по сути своей мы одни. Ваш предназначенный человек, если он уже появился, может исчезнуть в любой момент и это произойдёт не по своей воле. Цените каждый момент, проведённый вместе, держите друг друга за руки, утопайте в объятьях, делитесь радостью. Такого человека для вас больше не будет. Шинби не могла перестать думать о Чонгуке с того утра. Они знакомы уже целый год, уже целый год она видит его имя на своём запястье, видит его практически каждый день, тратит их общее время впустую. Чонгук оказывается очень тёплым и понимающимся человеком. После одного честного разговора, он держит дистанцию и не претендует на своё место «предназначенного» человека, а Шинби в обмен на это позволяет ему быть рядом, когда он этого пожелает. Во время встреч они, по большей части, молчат или обсуждают какие-то общие темы, стараясь избегать вещей, которые могли бы их сблизить. Шинби не даёт ему влиться в свою жизнь, а он не пытается сделать этого без позволения с другой стороны. И всех всё вроде как устраивало до этого момента. Хван предупреждает одногруппника, что не останется на вторую лекцию, и уезжает домой. Она не сможет вынести ещё полтора часа разговоров о потере себя, это выше её сил. Мысли о Чонгуке заполонили голову и Шинби внезапно очень хочется его видеть. Но, вопреки своим желаниям, она едет прямиком в свою квартиру, закутывается в одеяло и размышляет. Чонгук пишет ей несколько раз, справляется, как её понедельник, но не получает ответа. Она гладит экран телефона в том месте, где сообщение пестрит именем отправителя, и не может перестать думать. Она привыкла считать, что Чонгук всегда будет рядом с ней, будет ждать её или просто существовать где-то под боком, но что, если их время уже на исходе? Если она уже потратила большую часть времени, отведённого им? Если по её вине Чонгук не стал счастливым? Когда время клонит к десяти вечера, Шинби, выпив стакан йогурта, ложится спать. На балконе прохладно — ночь выдалась не из тёплых. Шинби кутается в свою пижаму и откидывает голову на мягкую материю, разглядывая безоблачное, тёмное небо. Это непреодолимое желание позвонить Чонгуку накрывает её с новой силой и она, кидая взгляд на безжизненный экран телефона, заламывает брови. До рассвета ещё будто целая вечность, хотя небо на горизонте уже не спеша окрашивается в мягкий сероватый цвет. Внезапно телефон вибрирует входящим сообщением и Шинби, хмурясь от яркого света смартфона, читает текст: «Я сейчас позвоню в дверь, не пугайся». Пока она осознаёт смысл прочитанных ею слов, в дверь звонят. Вопреки предупреждению, девушка крупно вздрагивает и подрывается с места. В дверях стоит Чонгук, в своём чёрном худи и с пакетами в руках. - Может впустишь? Еда остынет. Шинби сидит за кухонным столом и молча наблюдает за тем, как Чонгук раскладывает только что купленную еду по тарелкам. Всё вокруг ей кажется таким сюрреалистичным, будто нет сейчас здесь никаких Чонгука и Шинби, но есть страх неизбежного. Они едят практически молча, потому что Шинби на разговоры не тянет, а Чонгуку достаточно просто быть здесь и сейчас. Она старается на него даже не смотреть — боится, что её страхи возьмут над ней верх. Когда они заканчивают с поздним ужином, или, может быть, с ранним завтраком, за окном уже светло и солнце полощет своими яркими лучами пол в гостиной. Шинби отмечает, что квартира постепенно наполняется светом и теплом, стоило этому парню приехать. Она не знает, сколько они молчат, час или два, а может уже целый год, но когда Чонгук задаёт свой вопрос, ей кажется, что она впервые слышит человеческий голос. - Что тебе приснилось? Шинби ведёт головой — она не может об этом говорить. - Просто обычный кошмар. - Ты позвонила среди ночи из-за обычного кошмара? - Ну извини. Ты был первым в последних набранных номерах. В следующий раз буду тщательнее выбирать, кому звонить. Шинби шипит, словно обиженный кот. Комментарий Чонгука больно уколол самолюбие — он знает, как сильно влияет на её жизнь, а она никак не может этого скрыть. Парень встаёт со своего места и, подойдя совсем близко, берёт похолодевшие руки Шинби в свои. От него исходит приятное тепло, будто он только что вылез из под одеяла. Шинби хочется забрать свои руки, но вместо этого она лишь устало прикрывает глаза и сдаётся. - Это был очень страшный сон. В нём не было тебя и моя жизнь была просто невыносимой. - Но я ведь здесь. И твоя жизнь не так уж и плоха. Он осторожно целует её макушку и прижимает к себе. Шинби тяжело вдыхает и выдыхает, ощущая, как по лицу начинает стекать горячая влага, а плечи утопают в дрожи. Чонгук гладит её по волосам, шепчет что-то успокаивающее на ухо, пока Шинби цепляется за его руки как за последнюю спасительную соломинку. Его присутствие — вот, что самое главное в эту минуту. Они сидят на диване в гостиной и солнце покрывает своим светом их общее одеяло. Шинби понимает, что если не начнёт собираться прямо сейчас, опоздает в университет, а Чонгук совсем скоро опоздает на работу. - Пойдёшь на утреннюю пару? - А ты? Пойдёшь на работу? Чонгук хмыкает и возвращает голову на спинку дивана. - Если ты хочешь, могу уйти. Девушка водит пальцем по принту на его толстовке и качает головой. - Нет, я хочу не этого. Давай возьмём сегодня выходной.