Gone, gone, gone...

      Дым рассеялся, и Фёдор ушёл. — Где он, чёрт возьми? — прошипел Акутагава, вытирая кровь, которая стекала по его подбородку. — Куда он пошёл?       Ацуши собирался ответить, прежде чем услышал, как кто-то отчаянно закричал.       Коё, Мори и другие члены Портовой мафии смотрели на обломки здания широко раскрытыми глазами. Озаки стояла со слезами на глазах, закрывая рот рукой. — Что? — Накаджима вздрогнул, подняв бровь, когда встал. А потом случайно посмотрел на Дазая, который молча стоял рядом с ним. — Что случилось? — тигр осмотрел еще несколько футов, и тогда он увидел это. Его глаза расширились. — Боже мой…       Перед ними лежало разбитое, окровавленное и неподвижное тело Накахары Чуи.       Он… он был мёртв?       Ацуши ахнул, прежде чем повернуться и посмотреть на Дазая. Он знал, что они были родственными душами, и если бы Накахара-сан был мёртв, Осаму знал бы это. — Дазай-сан… — начал он, но был прерван, когда его наставник, пошатываясь, начал идти к телу Чуи. — Дазай-сан! — снова закричал Накаджима, подняв руку, чтобы схватить его за плащ, но рука на его запястье остановила его. Ацуши поднял голову и увидел Акутагаву с таким выражением лица… Был ли это животный ужас? — Не надо, — испуганно прошипел он.       Осаму тем временем, шатаясь, продолжал идти к своей второй половинке с совершенно пустым и ошеломлённым выражением лица. Члены Портовой мафии позволили ему пройти мимо них, сняли шляпы и приложили их к груди в знак скорби.       Вскоре шатен оказался перед Чуей и отчаянно уставился на него. — Чуя, — начал он, — вставай.       Никакого ответа. Всё было тихо, за исключением бесшумного рыдания Коё, рука которой всё ещё прижималась к её рту. — Чуя, — сказал Дазай более строго. — П-проснись!       Его нижняя губа задрожала, когда он присел на землю, крепко обнял маленькое тело своего соулмейта, словно стараясь защитить его от Смерти, которая уже забрала его. — П-пожалуйста, проснись. Пожалуйста!       Он услышал шаги, идущие к нему, и поднял слезящиеся глаза, чтобы увидеть Мори перед ним с выражением грусти и боли на лице. Мужчина вздохнул и покачал головой. Дазай сломался. — Он не может… — он едва прошептал это, слёзы текли по его лицу. — Он не может быть…       Мори сглотнул и отвернулся, сжав кулаки. — Нет, — всхлипнул Осаму, крепко сжимая тело Накахары и плача в его волосы. — Пожалуйста, нет! — закричал он. — П-пожалуйста, открой глаза!       Все молчали, позволяя шатену скорбеть. Единственным, кто снова вышел вперёд, был Ацуши, который сжимал свою раненую руку второй, не позволяя крови из раны течь. — Дазай-сан…       Дазай не слышал его, он отчаянно кричал и рыдал, дрожал и почти бился в мелких конвульсиях, когда держался за тело своей миниатюрной родственной души так крепко, будто от этого зависел весь мир.       Это было странно. Ацуши никогда раньше не видел и не слышал плача Дазая, но теперь, когда он увидел…       (Он вздрогнул, когда по всей области раздался длинный отчаянный вой, который скорее принадлежал раненому животному, а не человеку) …больше никогда не хотел слышать это снова.

***

— Он будет в порядке, не так ли, Йосано-сан? — спросил Ацуши. Это была длинная пара дней. После битвы с Фёдором и помощи мафии в оказании Чуе должного медицинского лечения, Дазай уже не был таким отчаянным. Но он всё равно выглядел совершенно разбитым.       Куникида наблюдал за ним в данный момент в его общежитии, просто чтобы убедиться, что он ничего не сделает с собой.       Йосано вздохнула, выйдя из медицинской палаты. — Он будет жив, просто ещё не проснулся, — сказала она, скрестив руки на груди и пристально глядя на Накаджиму. — И я не хочу давать Дазаю надежду, если у этого ублюдка снова остановится сердце.       Ацуши поморщился. Это были нехорошие времена. — Но… он скоро проснётся, верно?       Йосано пожала плечами: — Наверное. Может быть, если повезёт, — начала она. — Он проснётся через несколько часов. Но, как я уже сказала, только если повезёт.       Накаджима кивнул.       Внезапно зазвонил телефон Йосано. Она ответила мгновенно. — Да? — другой голос, который звучал в трубке, был ужасно похожим на голос Куникиды. Акико нахмурилась, когда тот что-то сказал ей. Затем она посмотрела на Ацуши. — Он все ещё плачет.       Вертигр нахмурился: — Прошло три дня.       Брюнетка кивнула. — Да, но когда такое случается с родственной душой, — сказала она, и её глаза внезапно потемнели, — это может занять годы, чтобы оправиться от… подобного.       Ацуши нахмурился.

***

      Дазай фыркнул, хотя руки в его волосах не переставали гладить его. — Осаму, — прошептал Чуя. Его голос всё ещё хрипел с того момента, когда он очнулся на больничной койке. — Тебе больше не нужно плакать, — заявил он твёрдо. — Я здесь. Я не умер. Ты можешь чувствовать нашу связь, правильно? Я всё ещё здесь, с тобой.       Шатен покачал головой, позволив очередной слезе выкатиться из глаз. — Я… на мгновение, когда ты… — захныкал он, его глаза снова слезились, на этот раз ещё сильнее. — Я не мог чувствовать тебя некоторое время. Я был так напуган. Так напуган.       Накахара прикусил губу, сжав кулаки. — Мне жаль, — сказал он, чувствуя, как дрожит его собственный голос. — Мне очень жаль, Осаму. Я не думал. Ебать, я даже не думал о таком!       Дазай сел и схватил щёки своего соулмейта прежде, чем быстро потянуть его вперёд и сжать их губы вместе. Рыжик пискнул от удивления. Их поцелуй длился всего несколько секунд, прежде чем шатен отстранился, оставив Чую с затаённым дыханием. — Я… — начал Дазай с надломом в голосе. — Я извиняюсь за то, что ты испытал за все эти годы. Я извиняюсь за отказ от тебя. Боже, Чуя, мне так чертовски жаль.       Глаза Накахары расширились, когда он почувствовал крепкую хватку родственной души на его запястье.       Осаму глубоко вдохнул, медленно выдыхая: — Давай просто, — начал он. — Можем ли мы просто… начать всё сначала? Я не думаю, что смогу жить без тебя.       Рыжик долго молчал, и шатен поморщился, отстраняясь. — Я в порядке, — прошептал он. — Я понял. Нам не нужно начинать заново. Я знаю, как ты расстроился. Я просто оставлю тебя… — Осаму, — Чуя схватил его за запястье, прежде чем Дазай смог убежать. Детектив удивлённо посмотрел на него, и Накахара улыбнулся. — Ладно, — решился он. — Хорошо, давай сделаем это, Осаму. Давай начнем сначала. Давай снова будем друг с другом.       Глаза Дазая расширились в неверии. — Н-на самом деле?       Улыбка Чуи стала шире. — Да, — решительно сказал он. — Да. Давай начнем заново. А теперь иди сюда и поцелуй меня снова, ублюдок.