Тони снова 17

Это шоу. По-другому назвать происходящее язык не поворачивается ни у кого. Наташа демонстрирует какую-то чересчур самодовольную улыбку, несмотря на то, что немного ранее Пеппер именовала происходящее неимоверной глупостью. – Тони, я знаю тебя едва ли не лучше чем ты себя сам, что ни для кого из нас не секрет. Разумеется, прийти к выводу, что ты в очередной раз что-то учудил, не составило труда. Но в этот раз, признаю, ты себя переплюнул. Если не в двух словах, то это именно то, что услышали все Мстители, спокойно попивающие чай в кухне, на вопрос Тони, что, собственно говоря, Пеппер здесь делает, хотя должна находиться едва ли в компании пингвинов, что, конечно, утрировано. Пеппер устало прикрывает глаза, вздыхает, и, пройдя вглубь помещения, вооружается чашкой, намереваясь организовать себе ромашкового чая. Хотя в действительности она очень уж сомневается, что её способно успокоить хоть что-то кроме хорошей медитации. – Ты такой ребёнок, Тони Старк. Не понимаю, как умудрилась забыть об этом, когда соглашалась выйти за тебя замуж. Она прерывает попытку Тони возмутиться, давая понять, что ещё не закончила, по крайней мере, выговаривать своё недовольство им. Старк закрывает рот, ловя на себе заинтересованные взгляды сокомандников и приживальцев. – Что это за методы воспитания такие, кто их пропагандирует? – Она отставляет кружку в сторону и облокачивается о столешницу. – Боюсь, мне они не знакомы. Но пару недель назад я застаю тебя с Питером за просмотром "Папе снова 17", а сейчас возвращаюсь домой и наблюдаю воплощение кинематографа в реальность. Тони снова 17. Ну, надо же. Ты так же собираешься своего ребёнка воспитывать? – Какого ребёнка? – Стоит полагать, которым я беременна. – У нас будет ребёнок? – Словно в трансе вопрошает Тони, силясь распробовать это слово, что в отношении Питера он использовал не единожды. Но Питер не его ребёнок. Он ребёнок, которого Тони считает своим. Нашарив подле себя диванный подлокотник, он опускается на него. Сюрреалистичная картина. Пожалуй, именно этот вывод весьма настойчиво напросился каждому из присутствующих. Ванда закусывает губы, пряча счастливую улыбку, наблюдая за безумно влюблённым Старком, о чём явственно говорит его взгляд, которым он одаривает Пеппер. – Морган! – Резко выпаливает он и взвивается на ноги. – Мы назовём ребёнка Морган, – заключает он, не отводя взгляда от Пеппер. – О нет, – тянет она, собирая на себе удивлённые взгляды. – Пока ты выглядишь так, я ничего обсуждать с тобой не намерена. И да, пожалуй, какое-то время я поживу в комнате Питера. Или какой другой. * Наташа лежит на диване, свесив голову вниз и, подкидывает небольшую диванную подушку, ловит её, когда та грозится приземлиться ей на лицо. Школьные выходные. Звучит как вседозволенность и отсутствие контроля. Совершенно незнакомое ей чувство. – Долго ещё? – Она интересуется глядя в потолок, словно Пятница сейчас покажется прямо там, демонстрируя лёгкую насмешку, что точно уравняет её голосовые интонации. – Босс находится на стадии торгов. До стадии принятия необходимости подписания всех оставленных миссис Старк бумаг необходимо преодолеть ещё две стадии, включая эту. Ставлю на то, что это займёт 26 минут и 41 секунду. Наташа вдумчиво молчит, принимая информацию. – 33. Я ставлю на 33 минуты. Быть недееспособным Мстителем угнетает. Особенно, когда все разбрелись по навязанным с лёгкой подачи Ника миссиям. Хотя, замечает Наташа, когда ей действительно было 17, почему-то никто не чурался привлекать её к развлечениям, что конституционно по более чем 5 пунктам за раз проходили вне закона. – Эй, Пятница, – тянет Наташа, продолжая ловить и подбрасывать, вновь подбрасывать и ловить подушку, – а где сейчас Пит? – Согласно детектору в наручных часах мистера Паркера, он движется в направлении парковой зоны. Координаты направляю на ваш сматфон. Наташа устраивается удобней, подкладывая подушку себе под голову, и с интересом принимается за изучение присланных ей координат. * Когда Старк спустился в гостиную, где Нат с маниакальным вниманием изучала экран своего телефона, уже перевалило за полдень. – Я всё ещё жив, – поспешил поделиться он наблюдением, – что интересного нашла? – Паучок в парке. Прогуливается уже добрых минут 20. Кофемашина с тихим урчанием сплюнула в поставленную чашку эспрессо. Прикрыв глаза, Тони с удовольствием в пару глотков опустошил её. – Ну, домашнее задание выполнено. Если следовать этой логике, мы тоже можем прогуляться по парку. Это не правильно. Наташа прекрасно отдаёт себе отчёт в этом. Но и то, что Питер Паркер и всё его существование сопряжено с риском и в этом, в том числе повинно отсутствие у него какого-либо инстинкта самосохранения, что усугублено через раз работающим чутьём, отрицать она не возьмётся. Равно так же как и то, что это держит её в постоянном напряжении и волнении о нём. Идеи Старка запереть Питера в Башне уже не кажутся ей лишёнными смысла. Но и отчёт в том, что это крайне утрировано её подсознанием, она тоже себе отдаёт. Прожил же Питер как-то до своих 16 и встречи со Старком и со всеми из их мстительного коллектива. Кстати об этом. Питера они находят, согласно геоданным полученным от Пятницы, в одной из зелёных зон Нью-Йорка. В компании Барнса. – Он же на задании, – гадюкой шипит Старк, а Наташа лишь закатывает глаза, так же, как это обычно делает сам Тони. Вот она, его терпимость к Барнсу. То непринятие Барнса, что он пытался завуалировать своей беспечностью и наигранным равнодушным смирением, показало себя, стоило Зимнему приблизиться к ребёнку, которого Старк взялся опекать. Конечно, Наташа и сама не в восторге. Солдат – хищник. Опасный и не знающий жалости. Именно таким его знает Наташа. Джеймс же знаком им не так хорошо. Они всё ещё пытаются узнать его, так же как Стив из раза в раз убеждается в том, что это тот самый Баки, которого он когда-то знал. Она перехватывает Старка за предплечье, не позволяя вмешиваться. Они рядом и они в состоянии присмотреть за Питером, но мешать, решает она, не стоит. Они все не безгрешны и им всем нравится непредвзятое отношение к ним Паркера. – Как договаривались, верно? – интересуется Питер. Джеймс позволяет себе улыбнуться, наблюдая, каким искренним и полным предвкушения взглядом на него смотрит пацан. Он, соглашаясь, кивает. – Тогда, ты учишь меня стрелять, а я в обмен на это собираю с тобой лего? Ты точно уверен, что это равноценный обмен? – Ну, – тянет Джеймс и выдерживает небольшую паузу, – ты мог бы, конечно, составить мне компанию во время готовки. Да только вот кухню оккупировали Ванда и Вижн, да и есть сомнения, что тебе это под силу. – Эй, обижаешь. – Вскрикивает Питер, после чего изображая обиду, поджимает губы, – Я отлично готовлю, – добавляет он, глядя Барнсу в лучащиеся весельем глаза, – чтобы ты знал, аж 4 блюда: глазунью, яичный рулет, яичные сендвичи и овсянку с фруктами. К глазунье даже могу организовать пару ломтиков бекона. – Джеймс смеётся уже в голос, и треплет Питера по волосам. Тот же, не пряча улыбки, грозит ему пальцем. – О, не стоит смеяться, ведь я действительно хорош в этом. – Звучит угрожающе, – подводит итог Джеймс. Питер щурится, рассматривая улыбающегося Джеймса, после чего выносит свой вердикт: – Да, ага, ладно, хорошо. – Хватает его за руку и утягивает за собой. – Итак, вводная часть. Тада-да-дам. Питер останавливается у небольшого открытого павильона. Для большей театральности момента, он машет в воздухе пальцами рук, в указующем на павильон жесте. Джеймс в очередной раз смеётся в голос. Ну да, ведь именно Паркер не так давно настойчиво рекомендовал ему к просмотру фильм, из всего сюжета которого Джеймсу запомнились лишь чёртовы одухотворённые пальчики. – Хорошая отсылка, пацан. Давай, добьёмся успеха. Только вот веселье сменяется недоумением на лице Джеймса, когда он понимает, что пришли они не то чтобы в тир. Не совсем в тот тир. Теперь настаёт очередь Питера смеяться. – Я же сказал, вводная часть, – напоминает он, и указывает пальцем на висящего на стене плюшевого медведя, – мы должны выиграть его. Не признать того, что это забавно, Джеймс, впрочем, как и Нат с Тони, не могут. Он рассматривает пневматическое ружьё и вникает в условия, при которых медведь достанется им. За стрельбой по маленьким и не очень мишеням проходит минут 30, после чего довольный Паркер получает своего медведя. – Потрясающе сердитый медведь, ты так не думаешь? – Интересуется Питер, разворачивая плюшевого зверя мордой к Баки. Тот вглядывается в него. Медведь, действительно, им попался какой-то нелепо обиженный жизнью. Джеймс хмурится. – О, он очень на тебя похож, когда ты делаешь так, как сейчас. Хотя тебя, вроде бы, волком кличут. Ну, что, мистер Белый Волк, попрощайтесь с мистером Хмурым Медведем. Джеймс даже возмутиться не успевает, наблюдает, как Паркер в пару шагов догоняет девчушку, что самозабвенно дёргая женщину за рукав, указывала пальчиком на игрушку в его руках. Он спешно извиняется, несёт ещё какую-то чушь о том, как плюшевый зверь в его руках настойчиво просился подружить его, как выясняет Питер, с Алисьей. Джеймс ненароком задаётся вопросом, кто же из них, Алисья или Паркер, сейчас выглядит более счастливым. Выходит, что оба. – Знаешь, – говорит Питер, когда возвращается к нему, помахав на прощание осчастливленной девчушке и хмурому медведю, – я бы и правда пригласил тебя в тир, но это значит, что мне действительно придётся научиться стрелять. – Не парься, пацан, – в ответ изрекает Джеймс, легко ударяя того кулаком в плечо, – мы оба знаем, что это не твоё. Да и я бы, пожалуй, доверил тебе только стрельбу из Сокола тысячелетия, который мы соберём с тобой. Нет, понимает Джеймс, Паркер определённо счастливее. Таких звуков восторга он ещё не слышал. Вот, оказывается, до чего лего доводит мальчишек-фанатов. Однозначно, оно того стоит.