Утром ты уйдёшь?

      Неподалёку от дома семьи МакКиннон протекала небольшая, но очень чистая и симпатичная речушка. Место было живописное: раскидистый старый дуб монументально расположился у края оврага, трава в этих местах была очень высокой — тянулась к солнышку, а яркие полевые цветы искрились в нежном закатном свете.       В детстве Марлин любила прятаться от всего мира под этим дубом с книжкой или с небольшим альбомом и красками, пытаясь поймать красоту заката к себе на холст. Получалось так себе — художница из неё не очень — но Марлин не очень то унывала, она знала, что главное в творчестве — это уметь чувствовать красоту и трепет своим сердцем.       Трава мягко сминалась под ее ногами. Закат в этот вечер пылал невообразимыми красками, языки заходящего солнца казались девушке пламенем, пытающимся сжечь не только высокий дуб, но и все небо целиком. У Марлин перехватило дух. В высокой траве у дуба она заметила силуэт пса. Улыбнулась. Сердце пропустило удар. Не то чтобы визит Сириуса был неожиданным, отнюдь, встреча была запланированной, но, в текущем положении дел, никогда не знаешь, удастся ли увидеться снова.       В этом не было совершенно никакой романтики, как в сказках, где принцесса днями и ночами ожидала своего принца у окна замка, не зная, придёт ли он. В этом была боль — щиплющая ранка да печаль. Та печаль, которая обычно появляется в конце лета, внезапно, августовской ночью, когда погода сдаётся в плен сентябрю и сидеть в саду в одном сарафане становится зябко, а звёзды на небе уплывают все выше, становясь холоднее.       Пальцы Марлин скользнули по темной, шелковой шерсти. Сириус не шелохнулся. Пёс вглядывался в почти накрывшую полянку темноту с тоской в человеческих глазах. Марлин села рядом с ним. Нарушать молчание не хотелось. Оно было уютным. Все было уютным рядом с Сириусом Блэком, талант, которым он определенно умел пользоваться.       Марлин почесала собаке за ухом. Усмехнулась. Откинулась на траву, устремляя взгляд в небеса, в темноте которых звёзды распускались, как бутоны белых цветов. Пёс плюхнулся рядом, по-хозяйски закидывая большие, пушистые лапы на Марлин. Ткнулся холодным носом в ее шею. От холода Марлин дрогнула и пихнула собаку в бок:       — Сириус!       Мгновение — и на плече Марлин лежит темноволосый парень с бледной кожей и хитрой улыбкой. Он притягивает девушку к себе и медленно целует ее, словно пытаясь запомнить каждую секунду этого момента. Марлин жмётся к его груди, вдыхая запах его футболки. Маггловской, к слову, футболки с названием очередной рок-группы, от которой Сириус тащится. Она тихонько хихикает.       — Что-то смешное? — нарочито серьезно.       — Просто ты — смешной, вот и все, — Марлин щурит глаза.       Сириус молчит. Утром он, конечно, уйдёт. Сменит футболку, вытащит палочку из заднего кармана джинс и бросится... Мерлин знает куда, но непременно бросится. Вспомнив об этом, Марлин лишь крепче жмётся к нему, выводит тонкими пальцами узоры на его шее.       Тяжелое дыхание Сириуса сводит ее с ума. Трава совсем не колет голую спину, совсем нет, Марлин променяла бы любую перину на эту полянку под звёздами, на тихое журчание речушки в глубине оврага, да, черт побери, она променяла бы все на эту августовскую ночь.       Нежные поцелуи покрывают ее тело целиком. В голове у Марлин мелькнула мысль — так целуют, когда прощаются. Ее пальцы треплют волосы Сириуса, взъерошивая и путая их.       — Эй! — Блэк мотнул головой, приподнявшись, вглядываясь в лицо девушки. — Марлин, чего ты?       Крошечная горячая капля скользнула по ее щеке. Нижняя губа дрогнула. Сириус мягко стёр мокрый след с ее лица большим пальцем.       — Утром ты уйдёшь? — Марлин запнулась на слове «навсегда», как будто, если скажешь его вслух, это станет правдой.       — Марлин... — глаза Сириуса потемнели.       — Нет. Не надо. Не сейчас, — Марлин знала ответ.       Поцелуи вновь обрушились на ее тело. Марлин знала наверняка — так целуют, когда прощаются.       Звезды казались такими близкими, словно были приколочены к небу-потолку. В знании созвездий Сириусу не было равных — Марлин, пожалуй, могла слушать о космосе в исполнении Блэка целую вечность. Он ткнул пальцем в крупную, яркую звездочку и, сделав паузу, шепнул:       — Это — Сириус.       Марлин усмехнулась. Кто бы мог сомневаться. Самая яркая.       — Она всегда здесь. В темноте очень просто ее найти.       Ещё одна горячая капля скатилась по щеке Марлин.       Мягкий свет восходящего солнца бликовал на тихой реке. Просыпались первые птицы, доносился их веселый, утренний щебет. Хлопок. Рука Марлин лежит на спутанной шерсти большого пса. Никто не решается нарушить возникшую тишину. Пес легонько боднул МакКиннон лобастой головой, ее пальцы скользнули по его лохматым ушам. На секунду оба прикрыли глаза.       Трава мягко сминалась под ее ногами. У спуска к дому Марлин обернулась. Ушёл.