Recovery

Проснулся я с ужасной болью в пояснице из-за неудобного положения и уже сто раз пожалел о своём желании уснуть здесь. Потому что: во-первых, мы бы не поссорились с Тэхеном, поднимись я в квартиру (наверное); а во-вторых, я бы хоть выспался нормально. Голова, ко всему прочему, болела нереально. Тэхена в машине ожидаемо не было. Я закрыл её найденным в бардачке ключом и поднялся в квартиру. Тэхен крепко спал в своей кровати, даже не переодевшись. Сняв обувь, я прошёл в сторону гостиной и разместился на диване. В моих планах на сегодня было наконец посетить родителей. Хоть я и созванивался с мамой, она переживала, что давно меня не видела. До отъезда на съемки оставалось несколько дней, поэтому нужно было хотя бы повидаться с родителями. Я решил собраться и уехать до пробуждения Тэхена, потому что понятия не имел, о чём говорить с ним после вчерашнего. Да, я намеренно избегал этого разговора. На часах было около 9 утра, мама имела привычку вставать рано утром и заниматься домашними делами, поэтому я застал её за поливом деревьев в саду. Отец, скорее всего, уже уехал на работу, поэтому я не знал, увижу ли его сегодня. - Чонгук-и, - глаза мамы поблескивали, - я думала, что так и умру, не повидавшись с сыном, - она потрепала меня по волосам, усмехнувшись, - ты что-то совсем оброс. - Мам, не говори так, пожалуйста, я просто был слишком занят работой. Мы прошли в дом, и она заботливо начала доставать из холодильника и разогревать всю еду, которая там имелась. Я совсем недавно съехал от родителей, в отличие от хенов, которые сделали это сразу же после того, как приобрели собственные жилища. Ну, как съехал - мы и жили-то в общежитии, но в редкие моменты двух или трёхдневных перерывов я пребывал именно тут. Я бы и дальше жил с ними, если честно, но офис компании находился в городе, а родители предпочитали тихую жизнь вдали от городской суеты, поэтому добираться отсюда было тяжеловато. Что уж там, я еле как уговорил их переехать в Сеул и молча приобрел им тут жилье. Если бы не мамино сердце, тяжело переживающее разлуку с сыном, они бы остались в родном городе. Я на самом деле был близок с мамой и всем был обязан ей. Она поддерживала любые мои увлечения и начинания, на кастинги водила меня она, как и в разные секции. Отцу всегда было слишком некогда, он старался обеспечить нам безбедную жизнь. Настолько старался и заработал привычку, что даже сейчас, когда они могли позволить себе не работать, он упорно продолжал ходить на службу. Они любили шутить между собой: мама говорила: «Вот видишь, ты работал всю жизнь, а я воспитала звезду сидя дома», после чего заливалась смехом, а папа угрюмо отвечал: «Если бы я не работал, ты бы за меня даже не вышла» - и тут уже смеялись все, потому что правда. - Папа на работе? - я принялся за еду, потому что не ел ничего еще с вечера. Желудок ликовал в предвкушении маминой еды. Это чертовски забавно, но порой, когда мне было некогда приехать самому, мама отправляла мне свою еду через курьера. - Да, ты же знаешь, как обычно, - она снисходительно улыбнулась, - Чонхён еще не вернулся из штатов, наверное, вы созванивались. - Да, я говорил с ним на прошлой неделе, он сейчас слишком занят проектом, - брата мы не беспокоили, бесконечно названивая, он связывался сам, когда освобождался. Трудоголизмом он пошёл явно в отца. - Где ты пропадал? Мы очень беспокоились, но получали твои сообщения: «всё хорошо, позвоню на днях», и не тревожили. Я пыталась несколько раз поехать к тебе, но отец меня останавливал. Ох, вот тут спасибо папе, потому что если бы она приехала ко мне аккурат в тот момент, когда я собирал себя по полу, рыдая в одиночестве, была бы картина маслом. «Брошенный сын-гей - горе в семье» Я обдумывал в голове ответ на её вопрос, ведь рано или поздно правда бы выяснилась. Я осознал свою ориентацию около двух лет назад, но раскрыться одному человеку получилось лишь в прошлом году. Сейчас же об этом потихоньку начали узнавать все близкие люди. Мама была мне самым родным человеком, роднее кого-либо в этом мире, и в её отношении к этому я был уверен, в том, что она поймёт и примет меня - тоже. Но я не был уверен, не скажет ли она отцу. Из чувства переживания и материнского долга «защитить и оправдать сына в глазах отца» она могла это сделать. Я не планировал признаваться ему. Это... получилось бы само собой? Я не знаю, я старался не заходить в своих суждениях настолько далеко. - Мне надо тебе кое в чём признаться. - Боже мой, - мама театрально схватилась за сердце, - я же знала, я точно знала, что что-то случилось, - она начала суетиться, обеспокоенно заглядывая мне в глаза. - Мама, просто выслушай, - мой голос начал дрожать, хотя я представлял себе этот разговор много раз и был уверен в исходе, - я разорвал отношения. Мне было очень плохо, поэтому я не выходил ни с кем на связь. Я остановился, пытаясь прочесть в глазах матери ее мысли. Увидеть знак, продолжать мне, или она уже сама обо всём догадалась. - Это всё? - она почувствовала, что я еще не закончил, - Гуки, ты можешь мне довериться, что еще случилось? - Это был парень. Я замолк, отведя взгляд в сторону. Первая эмоция людей, когда они это слышат - самая неприятная. Это смесь смятения, испуга и какого-то отвращения. Так посмотрел на меня Юнги в тот день. Разумеется, он не хотел обижать меня этим или выказать свою неприязнь, такое обычно выходило у людей на автомате. Я понимал эти эмоции и наверняка бы чувствовал то же на их месте, но видеть это на лице мамы мне не хотелось. Прошло несколько секунд. - Мой маленький - она слегка улыбнулась, придвинувшись ко мне ближе, - ты лишь это хотел сказать? - Да... - Какая ерунда. Не пугай меня так больше, - она взяла меня за локоть, слегка сжав, - сейчас ты как? Тебе всё еще больно? Больно - вот именно то слово, которое описывало моё состояние. Не «плохо», «подавленно» или «расстроенно». Больно. Не от того, что меня бросили спустя столько времени; не от того, что предали, шантажируя фотографией. Больно, что я настолько доверился. Никто не делал мне больно, это сделал я сам. Мама чувствовала, отчего-то мне так казалось, что мне на самом деле больно. Возможно, именно поэтому она так беспокоилась. Она понимала состояние своего ребенка, даже не зная, что с ним случилось. - Я солгу, если скажу, что меня полностью отпустило, но мне гораздо легче, - груз свалился с моих плеч и дышать стало физически легче. - Ты еще очень молод, у тебя всё впереди. Если это он тебя бросил, то забудь о нём, он ещё поймёт, кого потерял. Если вы расстались по обоюдному согласию, то всё наладится само собой. Тебе просто нужно время, - она гладила меня по волосам, перебирая пряди пальцами. Её теплые руки успокаивали мою душу, будто прикасались к ней. Больше ничего не было. Никаких допросов о том кто он, как мы познакомились, из-за чего расстались и прочее. Я тоже не стал рассказывать о том, что произошло, заставляя ее волноваться. Она и так каждый раз переживает перед моими отлётами, поэтому я никогда не говорил ей о своих проблемах. Это всё решаемо, и я никогда не был один на один с ними. Мои хёны были со мной, как и сейчас. Мы проговорили еще несколько часов на отвлечённые темы, не возвращаясь к разговору. Мама поведала мне о том, что её куры перестали нести яйца и я уверил её, что обязательно найду решение этой проблемы. Неизвестно, когда мы вернёмся к этому разговору в следующий раз, поэтому я решил перестраховаться. - Мама, - я стоял у ворот, теребя в руках ключи от машины, - я прошу тебя не говорить папе. Я сам ему скажу, когда решусь, ладно? - Дорогой, я не собиралась. Это ведь твоя жизнь и ты уже взрослый человек. - Хорошо, спасибо, - я обнял её на прощание, думая о том, что увижу ее лишь через две недели, в лучшем случае. По пути из родительского дома я решил всё-таки заехать к себе в квартиру и разобрать беспорядок, который устроил перед уходом оттуда. Новенькая консьержка будто Бога увидела, когда я зашел в дом и поздоровался с ней, проходя в сторону лифта. Скорее всего, её наняли в мое отсутствие и не поделились, что тут живет знаменитость. Забавно это всё, эти взгляды людей, когда они тебя узнают: долгий прищур, неуверенность и по итогу шок. Квартира была в полном беспорядке, ничего другого я и не ожидал, и даже удивился бы (ну, и вызвал копов), застань я её в чистоте. Повсюду валялись в основном бутылки из-под алкоголя, ведь я много пил, прежде чем решиться позвонить менеджеру и рассказать о том, что случилось. Я перерыл весь дом, найдя все оставшиеся вещи Юнсона и собрал их в мусорный пакет. Мне хотелось сжечь их, но наверняка на меня бы пожаловались соседи, которые унюхают запах дыма, поэтому я просто отнес их в мусоропровод. До вечера я находился у себя, вылизав все до последней пылинки и зная, что до отлёта в Новую Зеландию я поживу у Тэхена. На улице уже темнело, когда я вернулся в дом Тэхена. Открыв дверь своим ключом, я увидел горящий в гостиной свет и услышал разговоры. Хен был с компанией своих близких вуга-друзей. Мне казалось, что позвал он их, потому что не хотел оставаться со мной один на один, и надеялся, что мы примиримся в общем разговоре. Хотя, возможно, он просто хотел оправиться после вчерашнего. Поменьше ЧСВ, Гуки. Я поздоровался со всеми, коротко глянув на стол с пивом, снэками и разной заказной едой. Кушать хотелось, но сидеть сейчас в компании и поддерживать разговор - не особо, поэтому я удалился в спальню, объяснив, что очень устал сегодня и хочу отдохнуть. Перед сном я читал книгу и строчки совершенно не лезли в голову. Я обдумывал всю сложившуюся ситуацию, как мог бы исправить её; пытался найти оправдания поступку Юнсона: вдруг его заставили так со мной поступить и он ни при чём? В сотый раз вспоминал, как у нас с ним всё начиналось, когда я начал понимать, что со мной происходит. Я никогда не смотрел и не увлекался порно, с самого детства. Мы делали это с друзьями в школе, как и все ребята нашего возраста, но я никогда не испытывал особого энтузиазма, а уж тем более удовольствия от просмотра. Я не считал, что со мной что-то не так. В средней школе я целовался, трогал, когда мне позволяли это девочки, и был вполне себе обычным парнем. Потом началась стажировка в БигХит, дебют, карьера и было попросту не до этого. Не только мне, всем. Мы уставали настолько, что еле могли поесть и лечь спать. Первые серьезные отношения с Джихе у меня начались в 2018 году. С того момента все и пошло по наклонной. Я не испытывал влечения к Джихе, хотя она и носила красивое бельё, всегда выглядела потрясающе, отправляла откровенные фото, словом, вела себя, как самая обычная девушка в самых обычных отношениях. Но мне это никогда не было интересно. Я даже ни разу не возбудился просто от поцелуев с ней, как остальные парни. Ей все время приходилось мне дрочить или делать минет, чтобы я был готов к сексу. Её все устраивало, до определённого момента, когда она начала намекать, что со мной что-то не то и мне бы стоило сходить к доктору. Ей надоели эти отношения без страсти, поэтому мы решили разойтись. После её слов я задумался: такая девушка, как Джихе могла возбудить парня одним взглядом, тогда как я возбуждался лишь от стимуляции полового органа. Я все еще не подозревал о своей ориентации, до одного момента на премии. ... Я отлучился вместе с Чимином: он остался в коридоре концертного зала, встретив знакомого и разговорившись, а я ушёл в сторону кабинок. Зайдя внутрь одной из них, я услышал стоны. Мне совсем не показалось это странным, потому что перепихон в туалете во время премии - довольно частое явление в нашей индустрии. Но доделав свои дела, я услышал, что стонал парень. Довольно громко, высоким голосом, периодически. Парни не занимаются любовью так, они не стонут так. Я собирался выйти из кабинки, но тут второй мужской голос сказал: - Давай потише, кто-то может зайти сюда. Да, я тогда знатно охренел. Нет, я, конечно, знал, что в индустрии много людей нетрадиционной ориентации, но они не касались меня и я не был с ними знаком. И тем более я не планировал заставать их за такими делами и становиться свидетелем. Я просто знал, что они существуют, и этого было достаточно. Не зная, куда себя деть, я сел обратно на крышку унитаза, стараясь не выдать свое присутствие. Выходить отсюда было бы ужасно неловко, потому что они не заметили, как я зашёл. Они продолжали заниматься сексом, а я сидел в соседней кабинке. И, слушая эти звуки, я начал зачем-то представлять в голове, что они делают. В какой они позе, как выглядят, что чувствуют. Спустя еще десять минут они закончили, выйдя и исчезнув за дверью. Наконец, я был свободен и, встав с унитаза, обнаружил, что у меня встал. Ширинка неприятно давила на член, я даже пощупал его, чтобы убедиться в этом. Мой член встал только лишь от этих мыслей (или звуков?). Я готов был провалиться сквозь землю, потому что никогда ранее я не испытывал такого. Вынув рубашку из-под пояса брюк, я опустил ее, чтобы скрыть выпуклость. В тот день, по возвращении из туалета, я получил от Намджуна нагоняй за долгое отсутствие. В тот день я впервые решил ввести в поисковике «гей-порно». В тот же день я впервые испытал настоящий оргазм. ... Я не заметил, как уже час смотрю на одну и ту же страницу в книге, а за окном уже окончательно стемнело. По звукам в коридоре я понял, что парни ушли домой. - Можно? - голова Тэхена всунулась в приоткрытую дверь. - Это же твоя квартира, входи. - Откуда я знаю, вдруг ты занимаешься тут непристойностями. - Не фантазируй, я бы делал это хотя бы в ванной. Он лег рядом со мной на кровать, положив голову мне на руку и заглядывая в книгу. Для справки: пьяный Тэхен - тактильный Тэхен. - Ты злишься на меня? - Нет, я просто устал. Я даже не умею на тебя злиться. - Но ты обижен, правда? - Немного. - Что мне сделать чтобы ты не обижался? - Мне ничего не нужно, хён. Просто иди спать уже, - я высвободил руку из-под его головы, откинув книгу на прикроватную тумбу. - Мне нравится, когда ты так меня зовёшь. - Хён? - Да. - Ты же говорил, что тебе всё равно на формальности? - Я не то имею в виду. Мне нравится, как это звучит из твоих уст, - он посмотрел мне в глаза снизу вверх, продолжая лежать теперь уже на кровати у меня под грудью. - Окей, я могу звать тебя так, если ты хочешь. Поправка: пьяный Тэхен - тактильный и очень странный Тэхен. - Ладно, спи тогда, я пошёл, - он лениво поднялся, потянувшись. - Стой, хён. - Да? - Ты же говорил, что догадывался о моей ориентации... Откуда? - Хах, - он потер лицо руками, коротко зевнув, - не стоило мне этого говорить. - Подожди, скажи мне, откуда? - Ты что, сам не понял? - он состроил гримасу непонимания, будто я должен был обо всём на свете догадаться. Жутко раздражающая привычка Тэхена. - Нет, как я могу это понять? Доступ к твоей голове имеют только твои тараканы. - Новогоднюю вечеринку в 2017 помнишь? - Нет... - я безуспешно пытался восстановить какие-то картинки с того дня, - я помню, что нажрался в тот день и провёл всё первое января в кровати, но что касается остального - нет. - Ты тогда меня поцелова-а-ал, - он растянулся в пьяной улыбке, как чеширский кот, - вот сюда, - он указал длинными пальцами себе на губы. Что за приколы? Я долго смотрел на него, ожидая услышать дальше: «да я шучу, расслабься». Но этого не последовало. Мои щёки вспыхнули, будто по ним ударили горячей кастрюлей, и воспоминания начали медленно возвращаться. ... 31 декабря 2017 года. Мы стояли во дворе общежития, глядя на салюты. До 12 часов ночи оставалось несколько минут, и весь стафф тоже был там с нами. Была небольшая вечеринка в честь праздника и я позволил себе выпить немного больше обычного. Окей, гораздо больше обычного. Мемберы играли в снежки, догоняя друг друга и резвились, как дети. Мы с Тэхеном наблюдали эту картину, стоя чуть поодаль всей компании. Я ужасно замерз, находясь там лишь в одной легкой куртке. Выходя из общежития, мой пьяный разум не был в состоянии подсказать мне надеть что-нибудь потеплее. От холода у меня дрожали и постукивали зубы, но я упорно не убирал из рук стакан с холодным шампанским. - Так холодно, я хочу зайти домой, но хочу посмотреть салюты, - жаловался я Тэхену. - Иди сюда, - он подошел ко мне сзади, распахивая свой пуховик, и обнял меня со спины, - так теплее? - Д-да, - зубы всё еще стучали, но стало гораздо легче. - Ты бы перестал пить это на холоде, - он показал на мой стакан, - а то сляжешь завтра с температурой, - он говорил это низким голосом мне прямо в ухо, отчего становилось как-то непривычно и горячо. - Да, а то руки тоже замерзли, - я сказал это и тут же вздрогнул, но не от холода, а от прикосновения его горячих рук к моим рукам. - А теперь теплее? Мой воспалённый, мой жутко воспалённый мозг позволил мне прижаться к нему всем телом, слегка откинув голову ему на плечо. - Гораздо, - я держал его за одну руку, второй всё еще не отпуская чёртов стакан, - только губы еще мёрзнут. Вы же помните про то, каким я был пьяным? Я не сказал? Так вот, я был чертовски пьян, а еще, видимо, закинулся довольно тяжёлыми наркотиками, что позволил себе сказать это хёну. С минуту он так и стоял, никак не реагируя, а потом развернул меня лицом к себе и сказал: - Ты хочешь, чтобы я согрел и их тоже? Алкоголь в крови поднимал мне температуру тела, мне уже было не то что не холодно, а чертовски жарко. Остатки мозга совершенно отказывались слушаться своего хозяина и я еле заметно кивнул. После чего он приблизился ко мне, оглядев мое лицо, будто смотрит на ребёнка. Я и был ребёнком для него, и делал он это, я уверен, только из любви к младшему брату. Он прикоснулся своими губами к моим в детском поцелуе, только чтобы согреть. Это продолжалось не более двух секунд. - Мне всё еще очень холодно... Чон Чонгук, здесь тебе стоило остановиться, потому что дальше - п*здец. Я провел языком по своим губам, ощущая этот холод физически. Я не лгал. Губам действительно было холодно, а Тэхен действительно просто помогал мне их согреть. Он осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что никто на нас не смотрит, после чего приблизился и обхватил мою нижнюю губу своими, начиная ее медленно обсасывать, пытаясь и вправду согреть. Не более. Подумаешь, дружеская услуга. Проделав то же и с другой губой, он отодвинулся. - Еще, хен... Мне все ещё очень холодно. Мой мозг окончательно капитулировал, поднял белый флаг и оставил меня наедине с пьяным организмом. Он в последний раз оглянулся по сторонам, и взяв мое лицо в руки, впился настойчивым поцелуем. На этот раз не было невинных действий, он целовал по-настоящему, со вкусом, пуская в ход язык, а я отвечал точно так же, аккуратно взяв его за край футболки, не решаясь притянуть ближе. Мы целовались долго, даже не заметив, что часы пробили 12 часов и салюты уже начали затихать. Скорее всего, это видели все, как бы два пьяных придурка не пытались это скрыть. Но все были слишком пьяны, чтобы разглядеть нас и вспомнить это наутро. Подумаешь, какие-то пацаны в углу сосутся, мало ли кто это мог быть. ... Я ошарашенно глядел перед собой, вспомнив это всё только сейчас. - Ну что вспомнил? Тэхен смеялся, хватаясь за живот. - Черт, какой ужас... - я был в прострации, - какой ужас, прости меня, хён, я такой придурок. - Да ладно, чувак, мы были слишком пьяны в тот день, алкоголь ударил в голову, в такие моменты всякое бывает. Радуйся, что ты дальше не зашёл, - он нахально подмигнул мне, встретив мой недовольный взгляд. Я ударил его в плечо: - Замолчи, мне ужасно стыдно. Слава богу, что я не запомнил тот день, а то избегал бы тебя до конца жизни. - Не загоняйся, Хеншик однажды чуть не отсосал одному парню, когда набухался в дрова, - он пытался успокоить меня, - ну, вот, как-то так я и понял, что, возможно, ты по мальчикам. Тебе хоть понравилось? - Заткнись, - я спихнул его с кровати на пол под непрекращающийся смех. После чего он поднялся с пола, пожелал мне спокойной ночи и ушёл к себе. Я ещё долго не мог уснуть. Хотя какой тут сон после такого?