Трах на цокотельном этаже

— Юра, — обратилась бабушка к Броку. Она упорно кликала его Юрой. — Юрок, давай съездием в Русь-матушку, — кинула она заманчивое предложение. Видно, в её старческой душе упорно жила «ностальгия по Руси». — Хочу перед смертынькой повидать свой славный Киев-град, — заявила она. — Бабуля, я чёт опасаюся за наши жизни, — возразил Брок, — в Раше медведи ходят. Вон в ленте было, как в районе Раши Комчатка медведь по улице бегает. Там ещё тигры и леопарды. Может, не поедем, а? Честно сказать, Броку не хотелось расставаться со Стивом, они ведь привыкли регулярно делать трах. — Бабуля, с каких пор Киев-град находится в Раше? — спросила мама Брока. Дело в том, что бабушка на самом деле приходилась Броку прабабушкой или прапрабабушкой, это было слишком сложно для него и он называл её бабулей. Их семейка в отличие от исконно америкосовских соседей не сдала бабулю в трёхзвёздочный Стархаус, а содержала сама. — Мы своих не сдаём! — гордо била себя в обширную грудь, обтянутую тельняшкой, мама Брока, — Мы не аборигены! — Мама, а где тогда Киев-град? — удивился Брок. Он особо не забивал себе умную и без того голову всякими там географиями, и был уверен, что Австрия и Австралия — одно и то же, просто разные варианты для разных случаев. Типо если торопишься, говоришь Австрия, если в компашке бухой, можешь себе позволить Австралию. Ещё как мы помним, Брок очень социально ответственный. И он проявлял заботу о тех, кто, например, заикается. Значит, те могут говорить Австрия, типо покороче вариант. Брок так же не парился насчёт всяких там пейсателей. Он книженции легко продавал, а не читал, поэтому для него Поль Валери и Поль Верлен, Войнич и Войнович, Эптон Синклер и Синклер Льюис был один хрен. — Киев в Украине, — объяснила мама, а затем обратилась к бабуле, — а Совьет Юниьен давно распался. — Ёбтвоюмать! — перешла бабуля на исконно русский, — Когда он успел?! Дело в том, что бабуля в силу своей древней дряхлости мозгами осталась во временах Киевской Руси. — Сейчас Москва — это Россия, — принялась делать расклад мама Брока. Бабуля призадумалась. Брок не хотел расставаться со Стивом и решил взять его с собой в Рашу, но Стиву не дали визу. Наверно, в посольстве сидят одни гомофобы и не хотят пускать загнивающий запад в свою крутую страну. Брок в аэропорту утирал слёзы. Стив тоже. Мама тоже. И лишь бабуля была воодушевлённой предстоящей встречей с родиной, откуда она отчалила ещё в тысяча девятьсот каком-то году. Она сама точно не помнила. Только одесские берега стояли в её старческой памяти. — Маски! Маски не забудьте надеть! — напутствовала путешественников мама, — В Россию без них не пускают! По прилёту в Москву Брок начал озираться. Ему казалось, что из-за любого угла выскочит медведь. Они с бабулей стояли и ждали с моря погоды, но их тут подхватил таксист-итальянец. Брок обрадовался, он умел слегка болтать по-итальянски благодаря второй бабушке. Однако итальянец их не понял. Тогда Брок понял, что это испанец. А на испанском он знал только несколько слов, которые и выпалил: — Пэдир, трабахо, хульо. Водитель посмотрел на него в зеркало, показал большой палец. — Учишь русский мат. Молодец, парень. — Бабуля, это испанец, — шепнул Брок бабушке. — Вот как! — оживилась она и принялась рыться в памяти. — Solo las prostitutas trabajan en este calor, — сообщила бабуля водителю, вежливо улыбаясь вставной челюстью. — Вам нужен проститутка? — удивился водитель. — Mis viejos huesos están calientes con este calor, — ответила бабуля. Таксист по пробкам привёз их куда-то и высадил, не забыв взять бабло. — Это и есть Красная площадь, куда ты хотела, бабуля? — удивился Брок, — Но тут нет ничего красного. — Нет, это не Красная площадь, — ответила бабушка, — здесь нет ничего красного. Тогда они тормознули такси и доехали до Красной площади ещё с одним таксистом-испанцем. Брок, вообще, убедился, что Раша — очень крутая страна. Гордые испанцы здесь работают простыми таксистами. Где ещё такое увидишь? Правда, в этот раз водитель не понял их испанский и в ответ на бабулино " — Una prostituta», начал затирать странное " — Арбуз-марбуз». Брок с бабулей провели чудесный день, гуляя по Красной площади, накупили матрёшек, будёновок, валенок и самоваров. С чем и поехали в отель. А наутро бабуля отдала концы, точнее душу богу. Сбылось её затаённое желание — умереть на родной земле, на Руси-матушке. Жаль, что не в Киев-граде, но ничего. Брок убедился, что мечты сбываются, даже посмертно. Когда бабуля дома начинала разговор, что как бы она хотела умереть на Родине, вся семья смотрела на неё с нескрываемым скепсисом. — О-ла-ла, глупая русская старуха! — говорила тогда итальянская бабушка Брока, если слышала эти речи, — Да, мы повезём тебя через океан хоронить в мавзолее с Лениным. А тут вот раз и желание бабули исполнилось, нежданно-негаданно. Символичная смерть в окружении русских сувениров и безутешного внука. Увидеть Красную площадь и умереть. Москва стоит мессы.