Солнце и Звёзды

Намалюю тобі зорі, Що падуть з небес вночі І малюнок той складу, І в куточку підпишу, Що ті зорі, то є ти.

Говорят, днём в поле опасно: палящее солнце и запах скошенной травы, медленно выгорающей на жаре, может одурманить, да так, что утратишь связь с реальностью, а то и вовсе лишишься сознания. В древности, даже легенды слагали, о духах дев прекрасных, что в полдень по полям ходят, да людей со свету сживают, чтоб дети и крестьяне трудолюбивые днём в поля не ходили. Вот только минули те дни давно, солнце уже не светит столь ярко, а простодушные крестьяне сменили свои серпы на высокотехнологичные комбайны, рёв которых теперь запросто мог напугать даже самых смелых духов. Даже здесь, в Женеве, прогресс не стоял на месте. Хоть село и жило какой-то своей, только ему понятной жизнью, застряв в культурных традициях на стыке XVIII–XIX веков, технологии смогли просочится и сюда. А как иначе? В конце концов, плодородная почва, которой славился этот край так и манила сюда людей, связанных с Аграрной промышленностью, а те в свою очередь требовали быстроты и качества от выполненной работы. «Страну кормить — не баклуши бить!» — заметил однажды один из приезжих агрономов, рассказывая жителям Женева о возможностях, которые откроются им после культивирования нового поля. Взрослые соглашались, понимая, что подобные действия скажутся на их благосостоянии в будущем, тогда как старики ворчали, недовольные тем, что село медленно, но верно наводняют приезжие умники в дорогих пиджаках. Единственные, кому пока было всё равно до всеобщей суматохи — это дети. Им лишь бы на речке покупаться, да на пустыре мяч погонять, пока мать обедать не позовёт, а бывало, что даже это наскучивало, и тогда они могли часами лежать на земле просто уставившись в небо и разговаривать о своих детских мечтах, а порой даже и разговоры надоедали. Елисей лежал, вперив свои глаза в ярко-синее небо, над его головой качались травинки ковыля, напоминавшие мальчику белесые волосы Полуденницы, про которую так любила говорить бабушка, наказывая внуку не ходить в поля пока солнце высоко. «Днём в поле не ходите, Лесенька, час Полуденницы. Задурманит голову — так и сгоришь там!» — часто говорила Марта Васильевна, отпуская внука на прогулку, Елисей лишь заливисто смеялся, клятвенно обещая бабуле слушаться, а затем тут же сбегал у неё из-под носа в любимое поле. Не верил он в эти россказни, не маленький ведь уже, хотя нет, да и нет, оглядывался пару раз пока резвился на степном просторе вместе с остальной ребятней — древние легенды не на пустом месте выросли. Елисей мечтательно вздохнул, протянув руку к небу, на голубом фоне его бледная ладонь смотрелась ещё более светлой и тонкой — прямо как у девчонки. Он и правда был не сильно похож на мальчика, его худое тельце, длинные голубые волосы и бледная кожа с россыпью веснушек, что не загорала, под каким бы палящим солнцем не гулял мальчишка. Ещё и бабушка его Лесенькой окрестила, да так, что прозвище вышло за стены родной хаты, распространившись по селу, хотя Елисей не возражал, всё лучше, чем Мальвина, как его шутливо называли соседские девчонки, нет он не обижался, в конце концов, не всем же быть обычными мальчишками. Леську вполне устраивало даже то, что на фоне лучшего друга он и вовсе терял всю свою внешнюю мужественность. Мальчик повернулся на бок, украдкой наблюдая за другом. Зореслав лежал на траве рядом с ним, его глаза были закрыты, а в растрёпанных золотистых волосах застряли примятые цветы. Они дружили сколько Леська себя помнил, на вид Зореслав был настоящим мальчишкой, в латаных штанах, с красивым загаром и сильным телом от постоянных подвижных игр, в которые его втягивал Леська. Говорил он немного, но если уж и открывал рот, то обязательно выдвигал какую-то интересную идею, вот только робкий и спокойный характер никак не давал ему проявить себя по-настоящему. Даже с Елисеем он общался осторожно, и позволял себе немного расслабится, только если они были одни. Когда мальчика никто не видел, он и правда вёл себя чуть смелее, мог пошутить или чуть-чуть поспорить, а иногда даже лидером себя почувствовать, впрочем, после таких моментов от тут же тушевался и смущенно отводил взгляд. Елисей в такие моменты всегда старался поддержать друга, пошутить или просто сказать что-то хорошее — очень хотелось мальчику, чтобы Зореслав весёлым был. — Думаешь, я не знаю, что ты следишь за мной? — Не открывая глаз спросил Зореслав, заставляя друга испуганно подскочить — Леська думал, что он спит, — Что случилось? — Та не, ничего, просто… — смущенно ответил Елисей, снова опускаясь на траву. Где-то вдалеке проехал комбайн, оглашая своим рёвом окрестные поля, солнце потихоньку начинало клонится к закату, забирая с собой полуденную жару. — О чем думаешь? — Всё так же не открывая глаз спросил Зореслав. — О звёздах, я недавно нашел учебник по астрономии на чердаке, представляешь, по мнению ученых в нашем млечном Пути больше 200 миллиардов звёзд! Хотел бы я полетать среди них, там, наверное, так красиво… — А в древности говорили, что звёзды — то девы прекрасные, что по небу свечи зажигают, чтоб Богам и людям светло ночью было, — ответил Зореслав. Очень он любил Славянскую мифологию, да к тому же язычеством интересовался, зато истории, что он рассказывал всегда на сказки походили. — Здорово, наверно красивые девы были, раз их со звёздами связали, прям как ты! Не зря же тебя в честь звёзд назвали! — Восторженно воскликнул Елисей. — Странный ты, Леська, — смущенно пробормотал Зореслав, принимая вертикальное положение, — и вообще, меня в честь Солнца назвали! Зореслав — от слова «Зоря», а не от слова «Зорі!» — Знаю, — вздохнул Елисей, — но в конце концов, Солнце ведь тоже звезда, — заметил мальчик, поднимаясь вслед за другом. — Солнце, звёзды… О странных вещах ты сегодня болтаешь, не перегрелся? — Зореслав заботливо пощупал лоб друга. — Да ну, тебя, — скидывая его руку со лба, воскликнул Елисей, щеки мальчика вспыхнули багрянцем, так что и правда можно было подумать, будто он пересидел на солнце, — ничего я не перегрелся, пойдём лучше в село! — Елисей стремительно подорвался на ноги, и побежал через густую траву в направлении дороги. — Эй, меня подожди! — Обижено закричал ему в след Зореслав, пускаясь в погоню. Он догнал мальчика уже возле дороги, Елесей стоял на обочине, ожидая пока мимо проедет тарахтящий на всю округу комбайн. Следом за гигантской машиной тянулась целая дорожка из земли и травы, что осыпалась с колёс и специального оборудования. — Ты чего меня бросил?! — Стараясь перекричать шум, создаваемый техникой, спросил Зореслав. — Не знаю! — Так же крича ответил Елисей. — Дурень ты, Леська, — засмеялся мальчишка, легонько толкнув друга. — Сам дурень, — в тон ему ответил Елисей, после чего тоже засмеялся, — пойдём уже, это железное чудище давно проехало. Выйдя на дорогу, мальчики, всё так же толкаясь и смеясь побрели в сторону родной деревни. Уже прощаясь у дома Елисея, тот внезапно пообещал: — Слушай, Зорь, когда-нибудь, я нарисую тебе зорі и ты поймёшь, почему они такие красивые. Зореслав ничего не ответил, лишь, как всегда, смущенно улыбнулся, отводя взгляд.

Намалюю тобі сонце, Що блищить в твоїх очах. А ти скажеш: воно є, коли бачиш ти мене, Що те сонце, то є я. Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла Солодка любов твоя. Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла В обійма твої хочу я

Четырнадцать лет пролетело с того дня, поля засевались и убирались, солнце вставало и садилось, а жизнь в Женеве, как и раньше текла в своём размеренно-сонном темпе. Те, кто жили тут всю жизнь, не замечали того, как медленно течёт время, однако, стоило хотя бы ненадолго покинуть село, как приходило осознание быстротечности жизни, её суетливости и бешеного накала, а уж если живёшь в городе, так и подавно. Когда четыре года назад Елисей уехал учится в Киев, он долго не мог привыкнуть к тому, как шумен и стремителен город. К бесконечным потокам машин и людей, плотному учебному графику и отдыху, от которого чаще всего приходилось снова отдыхать. Приезжая на каникулы в родное село, Леся долго не мог перестроится в своё привычное медлительное состояние, пугая бабушку чрезмерной активностью и вгоняя в ступор нерешительного Зореслава, который никак не мог угнаться за ним. Зореслав… два года назад, приехав на майские домой Елисей и подумать не мог, что всё закончится вот так. Нет, в глубине души он всегда мечтал об этом, но услышать признание от робкого Зореслава… Если бы Леське кто-то об этом сказал, он бы в жизнь не поверил! Парень даже представить не мог, что первый шаг будет сделан Зорькой, да пускай тот тут же стушевался, но то, какие эмоции были на его лице не могли обмануть Елисея. Они тогда долго пролежали в поле, болтая об о всём на свете, прямо как в детстве, и даже когда Елисей снова отправился на учёбу, покинув родной дом, слова Зореслава, произнесённые им в тот день, помогали парню пережить вынужденное расставание. «Ти моє Сонце» — его нежный шепот всплывал в памяти Елисея каждую ночь, пока тот не проваливался в сон, сокращая дни до следующей встречи.

Моє серденько, послухай, Сльози поцілуй мої І любов свою в долонях, Намалюю я тобі, Моє серце, то є ти. Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла Солодка любов твоя. Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла В обійма твої хочу я

Ещё быстрее полетело время, Леся считал дни до каникул, чтобы поехать в родное село. Учёба хоть и была сложной, проходила для парня практически незаметно, ведь о чём он действительно думал, так это о Зореславе. О его золотистых волосах, сильных, привыкших тяжелой работе, руках, россыпи веснушек на родном лице и прекрасных карих глазах, так похожих на кусочки шоколада, что обожал Елисей. Совсем недавно Зореслав предложил ему переехать к нему и они даже успели какое-то время пожить вместе, пока Леська был на каникулах, вот только ютится в небольшой комнатке Зореслава под боком у его родителе, которые могли зайти в любой момент, было прямо скажем, не очень. И ладно бы родители, они хотя бы стучали, а вот маленькая Златка врывалась в комнату братишки, что называется «без объявления войны», едва не заставая парней за чем-то, что маленьким девочкам знать пока рановато. Глядя на ситуацию, Леся и Зоря начали задумываться об отдельном жилье, Елисей предлагал снять квартиру где-то в городе, но Зореслав колебался — парню, прожившему всю жизнь в селе, не хотелось покидать родной дом. Ведь больше не будет широких полей, чистых озёр, ясного звёздного неба по ночам и тишины, разбавленной лишь стрекотанием цикад. Подобные перемены пугали Зореслава, а потому парни не торопились. Было решено, что сначала Леська закончит университет, а уже тогда они подумают о совместном проживании. Однако случай подвернулся раньше, Елисею оставалось всего каких-то пару месяцев до конца обучения, когда в один весенний день Зоря ошарашил его новостью о собственном доме. Как оказалось, пока парень был на учебе умерла соседка — одинокая старушка, за которой досматривала семья Зореслава, перед смертью бабушке удалось оформить документы и переписать дом на своего «названого» внука, так что теперь у парней появился свой уголок. Впрочем, и Леся, и Зоря были весьма озадачены таким внезапным поворотом, поначалу Елисей даже задумался о том, чтобы обменять этот дом на квартирку в Киеве, но видя, что любимый не хочет расставаться с родным селом, уступил, позволив Зореславу начать ремонт в их новом жилище. Автобус медленно ехал по просёлочной дороге, то и дело подскакивая на ухабах и оставляя за собой облако рыжей пыли. Что-то в этом мире оставалось неизменным, каким бы ни был технический прогресс, дорога от Киева до Женева явно не знала о его существовании, что странно, ведь поля вокруг села пользовались популярностью как у государства, так и у частных компаний, а уж они могли бы поспособствовать ремонту, но должно быть их и так всё устраивало. Елисей прижался головой к окну, рассматривая знакомые места, что проносились за окном — на горизонте уже показалось родное село с его маленькими домиками и цветущими садами. Автобус подпрыгнул на очередном ухабе, и парень больно ударился лбом, как только слезливых в клипах люди умудряются ездить, прижавшись головой к стеклу? Ах, да, их ведь снимают на нормальной дороге! Леська обиженно потёр ушибленное место и снова уставился в окно, родные поля, проплывающие мимо автобуса, уже покрылись зеленью посевов, парню вспомнилось как в детстве они с Зореславом подолгу могли лежать среди густой травы, разговаривая о своих детских заботах. Вспомнив о Зореславе Леська, улыбнулся, он специально сказал парню, что приедет на неделю позже, хотя сам в это время брал билет домой. Елисей готовил для любимого сюрприз и с нетерпением ждал, когда же наконец увидит своего Зорьку. Автобус затормозил, поднимая на дороге столб пыли и сгоняя с обочины прохаживающихся туда-сюда птиц. Елисей спрыгнул со ступенек и покрепче перехватив свои сумки направился в сторону села. В груди поднимались странные чувства, счастье, предвкушение и свобода, все они были связаны с этим местом, как и сам парень. Леське вдруг почудилось будто ему снова семь, и он идет домой после весёлых игр в полях, бабушка будет ворчать, но всё равно нальёт ему теплый суп, а потом они с Зорькой будут ждать любимый мультфильм собравшись перед телевизором в доме Ржевских. Да, Елисей был дома. Парню так не терпелось увидеть Зореслава, что он вопреки здравому смыслу пошел сразу к нему, хотя стоило бы сначала занести вещи к бабушке и обрадовать её своим нежданным приездом выслушав по дороге десяток другой причитаний и замечаний о том, как сильно он вырос. Но скорая встреча с любимым убила в голове Леськи остатки рационализма, а потому он, сгибаясь под тяжестью сумок, поспешил к дому Зореслава. — Златко, чорта лисого, чому курчата знов у батькових чоботах сидять?! Ану йди сюди, шкода мала! — Раздался из хаты зычный голос матери Зореслава, после чего на улицу, звонко хохоча выскочила маленькая Златка. На девочке не было обуви, зато на шее болтались большие красные бусы, в которых малышка уже успела запутаться. Следом за ней из хаты выскочила и мать — Мальва Остаповна, хоть и была уже не молода, но сумела сохранить свежесть лица и блеск карих глаз, так похожих на глаза Зореслава. Сейчас женщина была раздражена, о чём свидетельствовали её тон и загнанный внешний вид, скорее всего, она уже успела погоняться за дочерью по дому. Оказавшись на крыльце хаты Мальва удивлённо застыла, разведя руками, из-за чего цыплята, которых она держала разбежались в разные стороны. — Добридень, тітко Мальва, — усмехнулся Елисей, опираясь на калитку. — Лесенька! Приехал! — Всплеснула руками женщина и кинулась обниматься к стоящему во дворе парню. Маленькая Златка, увидев, что про неё забыли осторожно выглянула из-за, но Елисея и принялась снова ловить по двору разбежавшихся цыплят. — Лесенька, что же ты не предупредил, что приезжаешь, я бы вареников налепила, а то вон как исхудал бедный, глядишь — страшно становится! Никак в Киеве совсем не кормят и куда только пшеница с наших полей уходит, — причитала Мальва Остаповна, кружась вокруг Елисея. — Тітко Мальва, задушите! — Засмеялся парень, пытаясь высвободится из объятий женщины. — Я специально раньше приехал, хотел сюрприз сделать, Зорька, наверное, сейчас в другом доме ремонт делает? Пойду обрадую его. — Ой, леле! Нету его, — раздосадовано ответила женщина, — он-то думал, что ты только через неделю приедешь, вот и поехал в город за стройматериалами и теперь, наверное, только завтра приедет, я ему столько поручений надавала, а он ещё хотел к дяде Степану зайти, а от него так просто не уйдёшь. Ты уж прости, Лесенька, не вышло сюрприза. — Ничего, тётя Мальва, может так даже лучше, смогу хорошенько подготовится, только если Зорька будет вечером звонить, не говорите, что я приехал, — попросил женщину Елисей, — и да, можно мне ключи от хаты, где ремонт идёт, хочу посмотреть, как там Зоря всё облагораживает.  — Конечно, Солнышко, — улыбнулась женщина, — Златка, піди принеси з хаты ключі, они на полочке в прихожей. — Услышав слова матери маленькая златка бросила гонятся за цыплятами и послушно пошла в хату, как видно она пока не хотела привлекать к себе внимание непослушанием. Проследив взглядом за дочерью, Мальва снова повернулась к парню:  — Сладу с ней нет, соседские девочки хоть и маленькие, а матерям по дому помогут или во дворе в куклы играют, а нашей лишь бы шкоду какую устроить или к отцу в поле сбежать. А бывает, что просыпаюсь утром, ещё солнце не встало, а её уже и след простыл — к Зорьке в новую хату удрала. Совсем замучила меня, а ведь ей только пятый год пошел, что дальше-то будет? — Ну, вы уж не ругайте её, — усмехнулся Елисей, — это она пока шкодничает, а как повзрослеет, будет вам и помощь и поддержка. Мы с Зорькой тоже всё детство по полям скакали, а сейчас уже и не до этого, он, вот ремонт делает, я учился, а Златка пусть играет, когда ещё играть, как не в детстве? — Коли ж ти таким розумним став? Ніяк Університет допоміг? — Хитро улыбнулась Мальва Остаповна. Леська хотел что-то ответить, но из хаты выскочила Златка, размахивая над головой ключами что звенели ударяясь друг о друга, так словно это была линейка в честь первого сентября, а ей доверили нести звонок. — Вот, ключи! А можно мне с Леськой, позалуйста? — Стала приставать к матери девочка, но Елисей перебил её. — Давай лучше я сегодня вечерком к вам ещё зайду, и мы с тобой в поле сходим, а то сейчас я устал немножко с дороги, — незаметно подмигнув Мальве Остаповне, пообещал парень. Такой расклад девочку вполне устроил и согласно кивнув, она снова куда-то унеслась, оставив мать и «брата» одних. — Лесенька, может всё-таки поешь или хоть сумки оставишь? — Снова предложила женщина. — Нет, тётя Мальва, спасибо, пойду я, а то я ещё даже к бабушке не заглядывал, могу представить сколько еды она сможет в меня запихнуть, так что в другой раз, — вежливо отказался парень, выходя за калитку. То, что Зореслава не оказалось дома, немного расстроило Леську, но, с другой стороны, теперь он мог беспрепятственно подготовить свой сюрприз. Парень прошел пару домов вверх по улице и свернул к небольшой хате за плетёным забором, в поросшем травой дворе лежали доски, кучи кирпичей и разный строительный мусор, который ещё не успели вывезти — как видно, ремонт шел полным ходом. Елисей примостил свои сумки возле крыльца и попытался открыть дверь, однако старый замок поддался не с первого раза и парню пришлось здорово повозится, прежде чем он смог попасть внутрь. В хате было светло и тихо, строительная пыль кружилась в солнечных лучах, что проникали из новеньких окон, в кухне стояли вёдра с водой и лежал грязный джинсовый комбинезон Зореслава, в маленькой комнате были навалены инструменты и стройматериалы, да так, что казалось если вытащить что-то из этой кучи, то вся конструкция рухнет погребя тебя под собой. Елисей усмехнулся увидев эту Пизанскую башню, но всё же не рискнул расчистить себе дорогу, чтобы осмотреть комнату получше, куда больше его интересовала другая комната, самая большая в доме, именно в ней была идеальная чистота, а главное — большая ровная стена, уже загрунтованная и выкрашенная в нежный молочный цвет. Елисей провёл по ней рукой, словно пытался почувствовать тепло Зореслава через его работу и удовлетворённо кивнул сам себе — идеальное место для его сюрприза! Недолго думая, парень перенёс в главную комнату одну из своих сумок, а также ведро воды из кухни, рассудив, что со своей удачей он обязательно вымажется, Елисей переоделся в комбинезон Зореслава. Штанины были немного коротковаты, а в ширину он наоборот был немного большим, но подобные неудобства не смутили Елисея, тем более, найдя в нагрудном кармане комбинезона свою фотографию парень и вовсе забыл думать о них, переключив свои мысли на любовь к Зорьке. Снова придя в главную комнату, парень ещё раз осмотрел стену и принялся вытаскивать из своей сумки краску. Идея, что задумал Леська была грандиозной, а потому нужно было начать работу как можно скорее, но и особенно спешить было нельзя, ведь подобная кропотливая работа требует терпения и спокойствия, и несмотря на то, что похвастаться этими качествами Елисей не мог, любовь к Зореславу придавала ему уверенности. Расстелив под стеной строительную плёнку, парень принялся за работу, к своему удивлению очень скоро он понял, что полдня уйдёт только на набросок, но даже это не останавливало Леську, в конце концов, он был до жути упёртым. Только проголодавшись парень, наконец, оторвался от своей работы и с удивлением заметил, что солнце уже клонилось к закату, надо же, он просидел у этой стены целый день и даже не заметил этого. Понимая, что если сейчас не поест, то точно не сможет работать дальше, Елисей с сожалением поднялся с насиженного места, по крайней мере он смог закончить эскиз, а значит у него была ещё целая ночь и время до приезда Зори, чтобы закончить свой грандиозный сюрприз. Переодевшись в свои вещи, парень закрыл дом и отправился к бабушке, зная тётю Мальву, Леська точно мог сказать, что она уже разболтала половине села о его приезде, а значит удивить бабушку не получится, зато навлечь гнев — запросто. Хотя в какой-то мере Елисей мог её понять, в конце концов он приехал ещё утром, а так и не удосужился зайти домой, так что парень с покорностью решил принять свою судьбу и молча выслушать всё ворчание бабули, лишь бы его накормили. Как и предполагал парень, Марта Васильевна и Мальва Остаповна сидели на лавочке перед домом Елисея и, судя по всему, обсуждали их с Зореславом. Женщины были так увлечены разговором, что не заметили, как Леська подошел к забору, решив немного послушать, парень не стал привлекать внимание и тихонько встал возле калитки, ожидая пока его заметят. — … Хоть бы ночевать домой пришел и то ладно, — причитала Марта Васильевна. — Прийде, куди він подінеться! А уж как появится, то мы его об о всём расспросим, и про Киев, и про учёбу… — успокоила Мальва Остаповна. — Только вы меня сначала накормите, напоите и спать уложите, — засмеялся Елисей, открывая своё присутствие. Увидев внука, Марта Васильевна тут же подорвалась с лавки, готовая бросится к нему, но Леська уже и сам вошел во двор, и крепко обнял бабушку. Едва не расплющив внука своей любовью, Марта Васильевна, наконец, взглянула в его лицо, после чего нахмурилась — Елисей был перемазан в краске, его привычка вертеть ручкой перед лицом во время того, как особенно задумываешься, сыграла злую шутку, когда парень начал красить стену, так что сейчас всё его лицо было в брызгах краски, словно бы Елисей подхватил вирус Радужной болезни. Иронично, что уж тут сказать, однако, у Марты Васильевны всё же нашлись слова: — Батюшки, Лесенька, на кого ти схожий? Брудний, як порося! — Та нічого, не сравнится с тем, как они с Зорькой в компостную яму упали, век не забуду, — усмехнулась Мальва Остаповна. — Ещё чего не хватало! — Воскликнула бабушка Елисея. — Так, давай-ка в душ, а я пока тебе поісти насиплю, небось целый день нічого не їв! — Подталкивая внука в сторону хати, раздавала указания Марта Васильевна. По прошествии часа Елисей уже сидел за столом в родной хате уплетая любимые вареники с вишнями. Несмотря на то, что краска не отмылась полностью, Марта Васильевна всё равно осталась довольна результатом, сейчас женщина сидела напротив внука, ожидая, когда от наестся, чтобы начать расспрашивать. Рядом сидела и Мальва Остаповна — как видно, матери Зорьки тоже было интересно послушать истории о городской жизни, но Елисей не спешил делится с женщинами своими «приключениями». С трудом прикончив последний вареник, парень устало откинулся на спинку стула и прикрыл глаза — только сейчас Леська понял, что дико устал, а ведь ему предстояла работать всю ночь! — Лесенька, коли ты устал, так ляг поспи, комнатка твоя тебя уж заждалась, — заботливо предложила бабушка. — Нет, бабуль, спасибо, мне нужно назад идти, я там работу не закончил, а завтра Зорька приедет… — Тільки не кажи, що ти вирішив за ніч будинок до ладу довести? Да там и за год не управишься, — заметила мама Зореслава. — Да, не, тётя Мальва, я не камикадзе, но в чём-то вы конечно правы, — поднимаясь из-за стола, усмехнулся парень. Видя, что бабушка явно не собирается отпускать его на ночь, Елисей предпринял ещё одну попытку уговоров. — Лесь, ну киди ти підеш? Можна ж завтра зробити. Побудь вдома, ти бабцю стільки не бачив! — Не послабляла оборону Марта Васильевна. — Не могу, нужно сегодня закончить, к тому же ты мне всегда говорила: «Раз начал, так до конца доведи!» — стоял на своём парень. Елисей с бабушкой какое-то мгновение молча смотрели друг на друга, после чего женщина сдалась. — Чорт з тобою, йди вже! Не мала баба клопоту — онук його знайшов! — Сдалась Марта Васильевна, устало опускаясь на стул. Горящие Энтузиазмом глаза Елисея напомнили женщине о сыне, сейчас парень был особенно похож на отца, так что устоять перед его просьбами было просто невозможно. Получив одобрение, Елисей крепко обнял бабушку, схватил со стола приготовленную заранее бутылку воды и послав воздушный поцелуй Мальве Остаповне, выскочил из дома. Дальше всё происходило словно бы на одном дыхании. Елисей даже не заметил, как уже оказался в новой хате, как с первого раза победил старый замок, как переоделся в комбинезон Зореслава и как начал творить. Творить и творить, всю ночь на пролёт, прерываясь лишь на то, чтобы отойти и полюбоваться на труды свои или же выпить немного воды. Мысли парня занимал лишь Зореслав и предстоящая встреча с ним, Леська гадал, понравится ли любимому его сюрприз, помнит ли он о данном много лет назад обещании, обрадуется ли, увидев Елисея дома? С каждым взмахом кисточки, всё больше вопросов, с каждым часом, проведённым наедине с собой всё больше мыслей…

Намалюю тобі зорі, Що падуть з небес вночі… І малюнок той складу, і в куточку підпишу, Що ті зорі, то є ти…

Утром Елисей проснулся от громкого копошения в замке, понимая, что это либо какие-то бродяги, либо Зореслав, парень решил выйти на встречу, на всякий случай прихватив с собой монтировку из маленькой комнаты. Ели как встав, ведь от спанья на полу тело ужасно затекло, Елисей поплёлся в прихожую и распахнул двери прямо перед незадачливым визитёром из-за чего тот, потеряв точку опоры ввалился в хату, выпустив из рук целую гору разнообразных стройматериалов. Один из мешков тут же порвался и в воздух поднялся целый столб пыли, сощурившись, чтобы защитить глаза Елисей взглянул на того, кто валялся у него в ногах. — Леська? — Зорка? Узнав в госте любимого, Елисей тут же выпустил из рук монтировку и помог ему подняться, после чего крепко обнял. Зореслав стоял не понимая, что вообще только, что случилось, он себе принёс покупки домой, а тут засада в виде неизвестно откуда взявшегося Елисея, перемазанного краской словно индейцы во время ритуалов и теперь они обнимаются в пыли. — Это что за ловушка для Слонопотама? Леська, ты откуда взялся, говорил ведь, что через неделю приедешь, я хотел комнату закончить, сюрприз сделать, — взглянув на перемазанного краской и пылью любимого, спросил Зореслав. -Так я тоже, хотел сюрприз, — засмеялся в ответ Елисей, — пойдём, у меня для тебя кое-что есть! Я работал всю ночь, но всё же успел, — таща Зореслава в главную комнату тараторил парень. Стараясь понять, что происходит, Зоря поспешил за любимым, на ходу протирая глаза от пыли и когда он наконец поднял взгляд перед ним предстала стена. Огромная стена, на которой красовалась просто гигантская картина. Пшеничное поле, а над ним ночное небо с мириадами звёзд, большими и маленькими, яркими и блеклыми, к тому же с одного краю это действительно были звёзды, а с другого в небе были красивые девы в белых одеждах, зажигающие на черном полотне маленькие фонарики. Поле под ними было желтое от пшеницы, а кое где проглядывали яркие пятна цветов — маки, васильки, ромашки… Где-то вдалеке виднелись крыши сельских хат, а на другом конце поля можно было различить едва заметный силуэт Полуденницы. В центре всей этой картины были нарисованы два мальчика, одни с голубыми волосам, плетущий венок из степных трав, а второй с золотистыми, что с интересом наблюдал за другом. Зореслав шокировано повернулся к любимому, на лице Елисея играла довольная улыбка, да такая широкая, что ещё чуть-чуть, и нужно было бы искать скотч. — Лесь, ты… — Зореслав не мог подобрать слова, чтобы описать, что он чувствует. — Я же обещал, что намалюю тобі зорі, ждать пришлось долго, но ведь оно того стоит, правда? Вместо ответа, Зореслав лишь крепче прижал к себе любимого, зарываясь руками в его голубые волосы и прильнул к его губам. Парни опустились на пол перед разрисованной стеной, они оба были в пыли, Елисей, перемазанный краской, но это не имело значения, сейчас были важны только они двое. Зоря ещё долго сидел, обняв Елисея и любуясь на сюрприз, что так усердно готовил для него парень, пока не услышал, как Леська мирно сопит, положив голову ему на плечо. Парень аккуратно, переложил любимого себе на колени и мерно перебирая его волосы почувствовал настоящее спокойствие. Говорят, днём в поле опасно: палящее солнце и запах скошенной травы, медленно выгорающей на жаре, может одурманить, да так, что утратишь связь с реальностью, а то и вовсе лишишься сознания. В древности, даже легенды слагали, о духах дев прекрасных, что в полдень по полям ходят, да людей со свету сживают, чтоб дети и крестьяне трудолюбивые днём в поля не ходили. Вот только минули те дни давно, солнце уже не светит столь ярко, а простодушные крестьяне сменили свои серпы на высокотехнологичные комбайны, рёв которых теперь запросто мог напугать даже самых смелых духов. Зореславу не нравились перемены, но не будь их, не было бы их с Зорькой истории. Всё менялось, но одно было неизменно в этом мире с самых древних времён — любовь.