Под сенью леса

В жару и в стужу жгучую, чтоб не было беды, Не пей ни в коем случае ты ведьминой воды… ©

Этот старый, полуразрушенный дом, что стоял на самом отшибе деревеньки Литл Хэнглтон, жители старательно обходили стороной. Недоброй славой он пользовался с самого момента своего основания, а когда этот момент случился, ни один из них толком вспомнить не мог. Некоторые, склонялись к мысли, что сама деревня была возведена уже вокруг этой покосившейся, и изъеденной насекомыми хибары, в которой, как поговаривали местные сплетники, обитали злые силы, способные ввергнуть человека в безумие. Эта народная легенда, с лихвой окупалась странным поведением семейства, жившего в том доме. Всегда мрачный, и нелюдимый глава семейства Гонтов, из-под нахмуренных бровей, брезгливо удостаивающий редким взглядом жителей деревни. Его старший сын, Морфин, с его жутковатым увлечением, - приколачивать дохлых змей к входной двери их и без того пугающего дома, а также, без особой на то причины, порой набрасываться на мирных жителей, выкрикивая непонятные слова, скорее всего оскорбительного толка. У Морфина была ещё младшая сестра, даже имя которой многие с ходу затруднялись вспомнить, - настолько невзрачной, неприметной и забитой была эта девушка, не отличавшаяся ни красотой, ни особыми талантами. Её порой можно было застать на поляне, недалеко от леса, где девушка прилежно собирала грибы, ягоды и разнообразные травы, в сплетенную из веток большую корзину. Одета она была всегда в один и тот же истрёпанный, серый балахон, а на её ногах никто так и не смог рассмотреть обуви. Зато, очень чётко на её изрядно исхудавшем теле были видны большие синяки, а на лице, черты которого ввиду его невзрачности никто не мог запомнить, проглядывались шрамы. «Та бедолага со шрамами», «та, из «прибабахнутой семейки», - обычно шептались люди, косясь в сторону быстро пробегающей через поле Мероуп. «Вот уж никто не найдёт управу на этих Гонтов! Ни девке нет житья, ни нам», - сочувственно вздыхали они, имея в виду мужскую часть этого «престранного семейства». Управа, всё таки нашлась, и как-то на удивление быстро и незаметно для жителей деревни Литл – Хэнглтон, в один прекрасный вечер в старый дом явились какие-то люди, и арестовали смутьяна Морфина и его отца. Как только это произошло, всё те же рьяные сплетники, стали активно обсуждать иную горячую новость, - сын помещика Риддла, завидный жених, умница и просто красавец Том, подыскал себе пару, красавицу ему под стать, Мегги, и скоро у них должна состояться свадьба! Во сём Литл – Хэнглтоне любовались этой красивой парой, когда молодые люди под ручку прогуливались по улице. Во всём Литл – Хэнглтоне с улыбками на лицах ждали знаменательного дня. И только одна девушка, - та, которую никто не замечал, никто не воспринимал всерьёз, та, имя которой даже не удосуживались запоминать, та, которая большую часть жизни провела под гнётом отца и брата, - и только Мероуп с глубокой печалью во взгляде наблюдала за «счастливой парой», а пальцы её нервно теребили золотой медальон на шее. А потом, всё также незаметно печаль в её взгляде сменилась мрачной решимостью… Это случилось в небольшой деревенской лавочке, торговавшей разнообразными продуктами. Счастливая невеста, будущая «миссис Риддл», зашла туда пополнить запасы. И тут же натолкнулась взглядом на стоявшую перед прилавком, подобно статуе девушку, в изрядно потрёпанном балахоне, которая скрестив руки на груди, мрачно рассматривала невесту Тома с головы до ног. Лавочник заулыбался постоянной покупательнице, и поманил её рукой, - здравствуй Мегги, сегодня завезли богатый выбор товаров. Но едва сделав шаг в сторону прилавка, девушка натолкнулась на тонкую, но неожиданно сильную руку ещё одной странной посетительницы. Мероуп (а это была она), наверное, впервые за всё время своих публичных появлений в деревушке, открыла рот, и из него исторглось нечто, более всего напоминавшее змеиное шипение. Лавочник и другие покупатели напряглись, но с места не сдвинулись, - слишком сильное впечатление произвела на них развернувшаяся картина. С Мероуп, тем временем продолжали происходить метаморфозы, - ярость, исказившая черты её лица, неожиданно придала им чёткости. Люди увидели, что глаза девушки серого цвета, её нос сломан в двух местах, а щёки горят непривычным для её бледной кожи румянцем. Мегги, неожиданно закричала: – Помогите! Уберите от меня эту сумасшедшую! Мероуп, издала хриплый смешок, и сильно оттолкнув от себя девушку, сама двинулась вперёд, буквально наступая на неё. - Мероуп, прекрати! – неожиданно отмер лавочник, усмотревший в действиях мисс Гонт нечто угрожающее. Меропа резко повернулась к нему, дёрнувшись, как от оплеухи, - впервые кто-то из них назвал её имя… Потом посмотрела на перепуганную невесту Тома. Том… И в следующую секунду, развернувшись, бросилась бежать к своему пустующему дому - что-что а способности быстро перемещаться у неё было не отнять. Оказавшись рядом с крыльцом, девушка смахнула выступивший на лбу пот, а в её висках стучало - «Том.. Том… Том… её Том». Она не могла дать названия тому, что с ней творилось сейчас. Она знала лишь одно – она хочет Тома Риддла. А если ведьма чего-то хочет, она это непременно получает. Разве нет? Где-то в доме должен быть рецепт приворотного зелья. Ей было необходимо самое сильное из всех - пора начинать действовать. *** Том Риддл – красавец-мужчина, сын богатых родителей, молодой человек с широкими видами на будущее и большими перспективами. Жители небольшого городка в южной Англии под названием Литл-Хэнглтон уже больше месяца обсуждают одну новость, которая не оставляет равнодушным никого – отпрыск богатейшего семейства наконец-то нашел себе невесту. Мегги и Том были идеальной парой – оба красивые, образованные, целеустремленные. Сразу становилось ясно, что этот союз обречен на успех, иначе ведь просто не может быть. Несмотря на то, что Риддл был весьма завидным женихом, все остальные предполагаемые невесты очень быстро ушли с «поля боя», признавая свое поражение и безоговорочно капитулируя. Мегги очень красива. И каждый, кто хоть один раз видел их вместе, подтверждал, что лица юной парочки буквально светятся от счастья. Сегодня утром Том собирался на очередное свидание со своей суженой. Жаркий летний день, солнце нещадно палит, но парень одевает темный костюм, так как всегда считал, что черный цвет для мужчины является признаком торжественности. Карие глаза тщательно осматривают свое отражение. Лакированные туфли, золотые запонки, белая идеально отутюженная рубашка, черные, как смоль, волосы уложены в незамысловатую прическу… Просто, но со вкусом. Именно так, как всегда любил Томас Риддл. Миссис Риддл со слезами на глазах наблюдала за сыном, облокотившись об дверной косяк, скрестив руки на груди, и взгляд ее буквально утопал в нежности и понимании. - Том, милый, вы главное будьте осторожны… Завистливые люди часто коварны. Женщина средних лет, еще очень красивая, опрятно и элегантно одетая. Сразу видно, что плавные черты лица и притягательную внешность Том унаследовал от матери. Юноша повернулся, и слегка улыбнулся, поправляя галстук-бабочку. - Мама, все будет в порядке, не стоит переживать. Нежно сжав ее руку, Том быстро упорхнул, насвистывая под нос какую-то мелодию, пребывая в наилучшем расположении духа. Улицы были немноголюдны – будний день, у простых крестьян много работы. Но все немногочисленные прохожие приветливо улыбались юному пижону, получая широкую улыбку в ответ. Том любил жизнь, и она частенько отвечала ему тем же. Беззаботно шагая по извилистой тропинке, под названием «судьба», парень не собирался сворачивать с твердо намеченного пути. Учеба в Оксфорде, перспективы престижной работы в одной из самых известных юридических фирм Британии, удачная женитьба – в общем, вся судьба впереди, осталось только прожить. Что, в принципе, Томас и собирался делать. Достигнув окраины деревни, юноша замедлил шаг. На улице было жарко и душно, в горле пересохло, а юный Риддл совсем не хотел портить свой идеальный внешний вид. От леса, расположенного неподалеку, веяло блаженной прохладой. Вдохнув полной грудью, молодой человека автоматически подправил запонку на рукаве пиджака, и сосредоточил свой взгляд на дороге, которая виднелась спереди. Осматривая дома, попадавшиеся теперь все реже, Том остановил свой взгляд на немного покосившейся хибаре. Особняк Гонтов – правда, особняком это можно назвать с большой натяжкой. Риддл знал, что тут живет старый Марволо с двумя детьми – сыном Морфином, чье имя стало известно в городке благодаря дебошам, которые тот устраивал в местном пабе, и дочерью. Том постоянно забывал, как ее зовут. Об этой семье говорили редко, но метко, обсуждая так рьяно, что даже до безразличного слуха младшего Риддла доходили отголоски. Например, он четко помнил, что буквально несколько недель назад Марволо и Морфина забрали какие-то специфические органы, никто толком и не знал, чем они занимаются. Каким образом Морфин и Марфоло привлекли внимание столь серьезной организации также оставалось тайной. Местные сплетницы с уверенностью могли утверждать только одно - теперь юная мисс Гонт живет в одиночестве. Увидев хрупкую фигуру на пороге дома, Том сразу пришел к выводу, что это хозяйка. Учитывая, что настроение юноши было прелестным, он решил проявить вежливость. На губах заиграла улыбка, Том негромко кашлянул, привлекая к себе внимание. - Доброго утра, мисс. Уже не спится? – Риддл остановился возле калитки в ожидании ответной реакции, отчаянно силясь вспомнить ее имя. Где-то вдалеке послышалось пение соловья. Подул ветерок, вынуждая листья нарушать свой покой. Тихий шелест мягко ласкал слух. Все-таки лето – замечательная пора. *** - Вы видите этот медальон? Видите, видите? Это знак самого Салазара Слизерина! Мы его прямые потомки, и на Нас не действуют ваши идиотские законы, убирайтесь!!! Мавроло колотило от ярости, когда он, тряся медальоном, выкрикивал эти слова представителю «законов магической власти», осмелившемуся сунуться в дом к Гонтам, - весьма смелый, надо признать, поступок со стороны этого джентльмена. Только ему, из всех присутствующих, было дело до того, что мистер Гонт схватил медальон, не утруждаясь даже снять его с шеи Мероуп, которая отчаянно хватала ртом воздух, тем не менее, даже не пытаясь сказать отцу о причиняемых им ей «неудобствах». Она давно привыкла к этому. Она нисколько не удивилась, когда на возмущённую фразу представителя порядка, «Вы её задушите!», Мавроло гаркнул, - «не ваше дело! Она – позор нашей семьи! Она, - поганый сквиб, и заслужила это!». - А ещё она неровно дышит к тому магглу… оторвать бы ему голову… это было бы та-ак весело… - ехидно протянул из угла Морфин, поглаживая очередную пойманную им змею, и залился безумным смехом. Мероуп заметно напряглась при этих словах, а Мавроло одобрительно хохотнул, - к сыну он явно испытывал куда более нежные чувства, нежели к дочери. Представитель порядка неодобрительно покачал головой, и, заявив – Вас предупредили, Мистер Гонт, в следующий раз явлюсь сюда не один! – поспешно выскочил из хижины. Своё обещание он сдержал - пришел в дом Гонтов, в сопровождении нескольких крепких волшебников - пара заклинаний, и они скрутили и Мавроло, и Морфина. - Вам больше нечего бояться, мисс - попытался ободрить Мероуп тот самый представитель закона, - их посадят в Азкабан на долгий срок. Она ничего не ответила на этот «жест жалости», а просто молча проводила взглядом свою «милую семейку». А потом… у сквиба Мероуп всё же проявились кое-какие «магические таланты», о которых девушка узнала чисто случайно, когда в воздух, без видимых причин поднялся глиняный горшок, и, повисев в нём пару секунд, со звоном разбился на черенки. Это было практически невозможно – но это случилось – в ней пробудилась магия. Возможно, ей помог её знаменитый предок, кто знает? Для Мероуп главным теперь было, что благодаря пробуждению своей ведьмовской сущности, она могла осуществить свои потаённые желания - впервые удача улыбнулась ей. Зелье, как же оно готовится? Она видела этот процесс всего один раз - лет десять – пятнадцать тому назад. Это долгий срок, но всё необходимое у неё здесь было, - сухие травы, старый ржавый котёл, и главное, непременный атрибут сильного зелья, - её собственная кровь, всего пара капель добавленных в котелок, и приворотное зелье, зашипев, изменило цвет с бледно–желтого на ярко-зелёное. - Помоги мне, взываю к тебе, мой великий предок, Салазар Слизерин! Пусть это зелье подействует, пусть Том забудет всех, забудет всё, что было до меня, и пусть, отпив его, испытает ко мне то же, что сейчас испытываю к нему сама… не знаю, как оно называется, но оно сжигает меня… Прошептав эти слова, Меропа вылила пузырёк с зельем в кувшин с прохладной водой, где оно быстро растворилось, на миг окрасив воду в красноватый оттенок, который быстро исчез. Теперь на вид это была самая обычная вода, и, довольная своими успехами, девушка вышла на крыльцо… Ждать ей пришлось недолго, - (а может наоборот, она ждала слишком долго, и потому несколько часов, проведённых под палящим, летним солнцем показались ей мгновениями?), - и вот она уже видит поднимающегося к ней Тома Риддла, который улыбнувшись ей ( Салазар, какая у него улыбка!), произнёс: - Доброго утра, мисс. Уже не спится? Сначала она, по привычке молча, покачала головой, но потом, будто спохватившись, проговорила: - Нет, мистер Риддл, не спится… На миг опустить глаза, и посмотреть на его безупречные ботинки, а затем поднять взгляд и легко, как бы, между прочим, произнести роковое: – Жарко сегодня, сейчас вынесу Вам воды. Салазар, она никогда так много не говорила, и собственный голос казался ей чужим. Но это же Том! - Если Вам так удобнее, мистер Риддл, давайте лучше пройдём в дом? – луч в этот момент упал на её медальон, и он ярко вспыхнул на солнце. Она взяла в руки ковш, и всё с тем же почтением и хорошо слышимой нежностью в голосе, тихо произнесла. - вот, мистер Риддл, родниковая, холодная вода, пейте… *** Том был, мягко говоря, удивлен. Начав разговор исключительно из вежливости, юноша не планировал долго тут задерживаться, а потому, когда мисс Гонт ему ответила, на мгновение опешил. «Как же ее зовут?» Силясь вызвать из памяти злополучное имя, Томас и не заметил, как девушка озвучила весьма интересный вопрос. Риддл еще удивился, как четко она угадала его потаенное желание именно в данный момент. Да, было душно, и очень хотелось пить. Том улыбнулся – по натуре своей он являлся добродушным малым, потому перечить не стал. Коротко кивнув, он последовал за девушкой в дом – правда, домом эту лачугу едва ли можно назвать. Однако, одна странная особенность не ускользнула от внимания Риддла – яркий луч солнца упал на медальон, который висел на шее у мисс Гонт, отчего он тут же вспыхнул. Наверняка, драгоценный метал. Скорее всего золото. Откуда у бедных Гонтов деньги на такие дорогие драгоценности? Причем там еще какой-то знак. Теряясь в догадках, Том молча шел вслед за своей «проводницей», отмечая про себя бедность обстановки, запущенность сада и облупившуюся краску на заборе. Сам «особняк» стоял криво, и уже с улицы сразу бросалась в глаза мрачная атмосфера, которая царила внутри. Кажется, они когда-то были богатым и уважаемым родом… Том всегда считал, что напыщенность и эгоизм до добра не доведут. Уже на пороге он промолвил, поправляя слегка растрепавшуюся от долгой ходьбы прическу.. - Только если ненадолго… Меня уже ждут, - короткий взгляд на часы, и мысленный образ Мегги перед глазами. При воспоминании о невесте лицо Томаса озарилось блаженной улыбкой. Уже и лачужка приобрела яркость тонов, да и сама хозяйка дома вдруг резко перестала казаться такой уж невзрачной. - Простите, мисс, мою невежливость, но я все никак не могу вспомнить вашего имени, - Том кашлянул, якобы подтверждая крайнюю степень своего волнения. Щеголь и льстец, он не желал портить свою репутацию даже сейчас, будучи помолвленным и вполне себе радуясь перспективе в скором времени женится. Впрочем, сейчас юноша решительно улыбался, старался казаться искреннее благодарным, ведь, насколько он знал, эта странная девушка была малообщительной. В принципе, их семья всегда жила отчужденно, славясь исключительно буйным характером Морфина, и тяжелым нравом самого Марволо. Интересно, если Том проявит любопытство, будет совсем не вежливо? - Спасибо большое, - приняв из ее рук полный ковш воды, и слегка удившись тому почтению и нежности, с которыми хозяйка на него смотрела, Том осушил его залпом, все так же улыбаясь. Потом юноша внезапно замер. В первое мгновение он резко побледнел, и улыбка тут же сползла с его лица. Уставившись на Меропу, Томас отчетливо слышал биение собственного сердца. Раз, два, три… Голова закружилась, взгляд помутнел, юноша выпустил из пальцев уже пустой ковш, и резко схватился рукой за ближайший стул. Еще мгновение, пульс нормализировался, мир снова виделся четки, но… Что-то явно было не так. - Меропа! - Том вскинул свои прекрасные карие глаза на девушку, и тут же потянулся к ней руками. Все остальное вдруг резко стало неважным – только она, самая красивая, единственная, неповторимая… - Любимая! Боже, как он мог не вспомнить ее имени! Стыд в одно мгновение вытеснил все другие чувства из его сознания... Мысли ураганом проносились в голове, и каждая из них имела непосредственное касательство к личности Меропы Гонт. «Я не могу позволить ей и дальше жить тут… Господи, лишь бы она меня тоже полюбила! Надо уезжать, уезжать, родители… Мегги…» Последнее имя пронеслось мимолетно, Риддл даже внимания не обратил. Кровь бешено пульсировала в висках, юноша выглядел явно и сильно перевозбужденным. Раскрасневшийся, с горящим взором и приоткрытым ртом – куда делся тот уверенный в себе щеголь, который еще несколькими минутами ранее беззаботно шагал по улицам родного городка? *** Чуть слышно она называет ему своё имя, неотрывно следя за тем, как Том берёт в руки, и осушает до последней капли протянутый кувшин. Ей неважно, что он сейчас не может припомнить её имени, и торопится уйти, потому что его лёгкая, прекрасная улыбка, адресованная ей, звук его голоса, с поразительной лёгкостью влекут Меропу за собой, заставляя забыть обо всём… Но вот улыбка исчезает с его, такого близкого для неё лица, и когда юноша хватается за стул, она взволнованно подаётся к нему, с немалым волнением припоминая, не слишком ли много было положено дурман-травы в то зелье? Слишком большая её концентрация… нет, она не может даже допускать подобных мыслей. Ей кажется, что проходит целая вечность, прежде чем Том устремляет на неё свой взгляд. В ответ, она смотрит на него, боясь пошевелиться, боясь произнести хотя бы звук, боясь нарушить ту связь, что промелькнула между ними… Ещё совсем недавно, она уже наблюдала подобный взгляд, - почти так он смотрел на Мегги, когда они за руку прогуливались вдоль дороги, а в это время она, надёжно спрятавшись, следила за ними. В том взгляде было то многое, о чём мечтают влюблённые девушки, - но в нём не было и половины того, что сейчас видела Мероуп по отношению к себе. От этого взгляда её будто бы обдало сильным жаром. Но он не обжигал девушку, нет - она наслаждалась им, тянулась к нему, сливалась с ним. Великий Салазар, подействовало! Твоё могущество, пронесённое через века, затаившееся на очень долгий срок дало о себе знать, в, казалось бы, совсем не подобающем для этого месте, через исполнение заветной мечты, казалось бы, совсем не подающей надежд девушки. Ей вспомнилась одна из любимых фраз Мавроло, которую он частенько повторял, - магия – великая сила…, - да, теперь она тоже так считает, - магия, проявись она раньше… а, всё неважно, главное, что Том только что произнёс её имя, и как произнёс. Когда тот лавочник, вопреки обыкновению, припомнил имя девушки, и окликнул её, в его голосе слышались предупреждение, страх и угроза. В голосе же Тома скользила нежность, понимание, стремление быть с ней всегда и вопреки всему. А следующее слово, сорвавшееся с его уст, было самым заветным, самым долгожданным, самым прекрасным из всех, что она знала, - любимая,…- так необычно, так тепло,… она, не смела и надеяться, и вот она делает шаг, за ним ещё один, подходит к нему вплотную. - Том, - она поднимает на него взгляд, прикладывает руки к его груди, произносит медленно, по слогам, пробуя это непривычное ей слово на вкус, - лю-би-мый. Так необычно стоять рядом с ним вот так, в потрёпанной одежде, и проводить рукой, испещренной шрамами по его такому прекрасному лицу. Шрамы, жестокость, Мавроло и Морфин, - девушка вздрагивает, от внезапно пришедшей догадки, - если сюда вернётся её семейка, если Гонты увидят здесь Тома, то… Магия – великая сила, а магглы – нарост, который мешает величию магов, - так звучала целиком та фраза, но Мероуп никогда особо не прислушивалась к речам Мавроло. Знала только, что эта фраза была самой безобидной из всего, что он мог поведать. Морфин, бывало, сопровождал эти фразы безумным смехом… Тот человек, сказал, что они не выйдут из Азкабана очень долго, но кто этих безумцев знает? Ей стало жутко, - мы должны уйти отсюда, - её испуганный взгляд остановился на входной двери, а руки, всё так же приложенные к его груди, задрожали. Она не могла сказать ему прямо о своих страхах – это звучало бы, как безумие. Хотя, это и было безумием, - ей стало казаться, что они шагнут на порог с минуты на минуту, и тогда, Морфин исполнит свои угрозы, а Мавроло ему поможет. Она не знала что представляет из себя Азкабан, не знала, можно ли верить заверениям того человека, избавившего её от гнёта, но она до потери рассудка боялась того, что может произойти, что что-то или кто-то отнимет у неё Тома, а значит отнимет всё. - Том, любимый, пожалуйста, - сейчас она, наверное, кажется ему безумной, - давай уйдём. *** Наверное, это чувство было сродни ощущению человека, который всю свою жизнь прожил в неведении, а теперь получил доступ в огромную библиотеку, и начал непрерывно черпать оттуда знания. Ведь, попробовав однажды, остановится уже невозможно. Том чувствовал неуверенные прикосновение Меропы на своих плечах, и сердце его трепетало. Все его существо хотело одного - чтобы стоящей рядом девушке было хорошо. И как же он мог жить раньше, даже имени ее не помня? Сейчас все казалось абсурдным, неправильным, все те мысли, действия, планы, которые он так тщательно лелеял еще полчаса назад, отошли на десятый план, уступая свое законное место новым, совершенно другим, надеждам. Мегги... теперь ее имя не вызывало даже частично того трепета, которого удостаивалось ранее. Том воспринимал эту девушку исключительно как преграду, которая может помешать их с Меропой счастью. Но я не позволю! Периодически мысли снова начинали туманится, но стоило Риддлу посмотреть в бездонные, казавшиеся ему сейчас самыми прекрасными в мире, глаза Меропы, как все снова становилось ясно. Внезапно юноша заметил в них страх. Он невольно подался вперед, и прижал девушку к себе. Ее голос дрожал, и Тому было невыносимо от одного предположения, что кто-то может сделать ей больно. Он в клочья разорвет любое существо, которое позарится на его любимую женщину. Она принадлежит только Тому! Ласково коснувшись пальцами ее щеки, Том, с хрипотцой в голосе, попытался приободрить, заверить, что теперь им ничего не страшно. - Милая, успокойся. Ведь я с тобой. И мы вместе. Безмятежная улыбка озарила его лицо. Риддл радовался, что Меропа ответила взаимностью. Ведь кто он такой по сравнению с ней? - Мы уйдем отсюда. Ты больше не будешь жить в этой хибаре, - во взгляде Тома появился маниакальный, но оттого еще более решительный, блеск. Взяв Меропу за руку, он двинулся к двери. Солнце как раз приближалось к зениту, часы пробили двенадцать раз. На свое свидание с Мегги Том уже безнадежно опоздал, но для него в данный момент это не имело ровным счетом никакого значения. - Я должен познакомить тебя с моей мамой! Она должна увидеть, какая ты у меня замечательная... - легкий поцелуй в губы, и все выглядит очень естественно. На улице было все так же душно, но Тому сейчас любые преграды нипочем. Он знает цель, и будет двигаться к ней при любой погоде. Хрупкая ладошка Меропы тут же утонула в его могучей руке. Девушка – такая беззащитная, что очень хотелось прижать ее к себе, чтобы спрятать ото всех невзгод, который и так на протяжении всей ее жизни сыпались не переставая. Редкие прохожие, встречавшиеся парочке по пути к особняку Риддлов, удивленно взирали на эту картину. Некоторые возмущенно цокали языками, но тут же замолкали, наткнувшись на разъяренный взгляд Тома. Он не позволит над ней смеяться! Садовник, работающий на Риддлов уже очень долгое время, приоткрыл калитку, ошарашено глядя на хозяина. - Мистер Риддл, с вами все в порядке? Том не удостоил этого жалкого человека и взглядом. - Да, - рявкнул он, и буквально потащил Меропу к дому. И почему все такие неискренние? Завидуют? Входная дверь была распахнута, и из гостиной слышались отголоски какого-то очень уж эмоционального разговора. Том замер в нерешительности, но тут же пришел в себя, и уверенным шагом двинулся дальше. Меропа не отставала. В гостиной можно было наблюдать любопытнейшую картину. Родители Риддла, бледные и напуганные, лепетали что-то перед разъяренной Мегги, которая в гневе оказалась не такой прекрасной, какой представлялась ранее. Впрочем, для Тома перестали существовать абсолютно все девушки, кроме одной, которую он крепко держа за руку. Обернувшись на шум, Мегги ахнула и схватилась за сердце. - Том, милый! А я уже места себе не находила! – она сделала несколько шагов, но замерла, обратив внимание на Меропу. – А она что тут делает!? – голос тут же сорвался на визг, Том вздрогнул, и помрачнел. - Мегги, я не позволю тебе так с ней обращаться. Это Меропа. Женщина, которую я люблю, - Мегги замерла, побледнела, судорожно сглотнула, и несколько минут молчала, переводя взгляд с Тома на Меропу, и обратно. - Том, дорогой… но как? Скажи… - она нервно захихикала. – Это всего лишь шутка? Неудачная шутка? Том вздохнул, и покачал головой. Обнимая Меропу за плечи, он окинул яростным взглядом всех присутствующих. - Я ее люблю! И вам всем надо будет с этим смирится! Мегги попятилась. На ее лице читалась злость, боль и обида. Девушка готова была разрыдаться, и потому, не обращая больше ни на кого внимание, вылетела из комнаты. Том слышал всхлипы, но даже не повернулся. Теперь он уставился на родителей, которые все никак не могли придти в себя. В ожидании их реакции, юноша ободряюще улыбнулся Меропе. Теперь все будет хорошо. *** Он поцеловал её, - быстрое, лёгкое касание его губ, ощущение блаженства… и всего мгновенье спустя, Меропа отвечает на поцелуй Тома Риддла, и ей хочется, чтобы он продолжался как можно дольше, ведь это первый поцелуй в её жизни… «Мы вместе… и этот поцелуй, скрепил твои слова, Том. Если бы ты только знал, что значит для меня этот мимолётный поцелуй!» А толпа… о, эта глупая, ничего в большинстве своём не смыслящая толпа! Бездумное стадо, проносящееся мимо них, - таких счастливых, буквально возвышающихся над всей этой серой массой. Косые взгляды, перешептывания, цоканье, и даже свист им вслед… глупцы, - взгляд её Тома ставит их на место, заставляет уступить им дорогу, вынуждает прекратить все те бессмысленные действия, коими они хотели нарушить их идиллию. В его взгляде было всё – обещание, запугивание, угроза, презрение, - смесь, заставляющая даже самых упёртых болванов отступить в сторону. И она уже влюбилась в этот его взгляд, - так хотелось спрятаться за его могучую спину, и показать им всем не очень приличный жест, - вот такое, очень странное желание посетило мисс Гонт, когда они, минуя любопытные взгляды, входили в сад Риддлов. Остановило Мероуп лишь понимание того, что для всех этих манипуляций, ей придётся отпустить руку Тома, - так крепко сжимавшую её собственную. Ну, нет, пусть в таком случае, эта толпа обойдётся только её презрительным взглядом, - уж этому-то Мавроло мог научить, как никто другой. Сад Риддлов поразил девушку своей ухоженностью и пышностью, - раньше, она могла видеть всё это лишь через прутья решетки, - ито, до тех пор, пока садовник гневно размахивая граблями, не прогонял её с участка своих господ. Забавно было сейчас наблюдать того же самого садовника, склонившимся в раболепном поклоне перед проходящим мимо Томом, который гневно ответил на его нелепейший вопрос. Конечно же, с ним всё в порядке! И нечего на неё так смотреть! Она сейчас не жалкая бродяжка, коей ему нравилось обзывать её раньше! Уже поднимаясь по ступеням, ведущим к парадному входу, Меропа кинула взгляд на залитое потом лицо садовника, который всё никак не мог поверить в разворачивающиеся перед ним события. Девушка крепче прижалась к Тому, когда перед ними возникли взволнованные лица мистера и миссис Риддл. Мероуп изучающе осмотрела будущих «родственничков», - нет, таких не проймёшь, - непреклонные взоры, устремлённые на «незваную гостью», говорили о многом. А последующий крик Мегги, красочно озвучил то самое, что застыло на лицах Риддлов – старших. Действительно, что она, точнее они с Томом здесь делают? Нужно уходить. Совсем. Это единственно правильный для них выход. Том дважды, во всеуслышание повторяет, что любит её, - и Мероуп устремляет на него взгляд, наполненный нежностью, - он защищает её перед всеми этими людьми. Он лучший. Всхлипы Мегги доставляли Мероуп болезненное наслаждение, - Том с ней, как и должно было бы быть с самого начала. А Мегги – слабое звено. С ней можно попрощаться. По-видимому всё это безумное рассуждение отразилось во взгляде девушки, когда она посмотрела на Риддлов – страрших, потому что миссис Риддл, многозначительно попятилась назад от этого взгляда, а мистер Риддл, напротив, сделал шаг в их сторону, и указывая на Мероуп, отрицательно покачал головой. Их решения не изменишь. Их ответ, - нет, нет и ещё раз нет. Вполне разумно с их стороны, если учесть, что Мероуп – ведьма. Ведьма безумная. Ведьма влюблённая страстно и безоглядно. Ведьма, отнявшая у них их мальчика, и полагающая, что так и должно быть. О, как вы правы, - она наклоняется к уху Тома, и шепчет ему, так, чтобы не услышали присутствующие неподалёку Риддлы, - встречаемся под сенью леса, как только стемнеет, - вот и всё. Что значат их слова одобрения? Да ровным счётом ничего! Она целует его в щёку, мягко отпускает его руку, тихо произносит - скоро мы будем вместе, - и уже через несколько секунд, снова оказывается в саду Риддлов. Садовник, с нескрываемым любопытством смотрит на остановившуюся перед воротами девушку. Мероуп протягивает руку к увядшему цветку, и некоторое время стоит, прикрыв глаза. Ей хочется, чтобы он подобно ей самой познал заботу. Постояв перед клумбой какое-то время, девушка выходит за ворота. Когда садовник, проводив недавнюю гостью молодого мистера Риддла взглядом, посмотрел на клумбу, его удивлению не было предела, - на месте увядшего бутона красовался распускающийся цветок… *** Меропа ушла, а Том так и остался стоят посреди гостиной, гневно взирая на родителей. Да как они могут? Как?! Гнев клокотал в жилах мужчины. Смешавшись с любовью, это чувство грозилось взорваться в любой момент. Горячая смесь - страсть, желание быть рядом с любимой, непонимание, ярость... Том Риддл никогда не отличался вспыльчивостью, но сегодня он был сам на себя не похож, причем во всех смыслах. Побагровевшее лицо, ладони, сжатые в кулаки, взгляд, в котором явно читалась решительность. С родителями он больше не говорил. Не проронил ни слова, развернулся, и направился в свою комнату. На протяжении дня миссис Риддл пыталась пойти на контакт с сыном, но ни слезы, ни гневные угрозы, ни заламывание рук не помогли. Том оставался беспристрастным. Замкнув двери собственной комнаты на ключ, парень собирал чемоданы, тщательно выбирая лишь то, что, по его мнение, должна была оценить Меропа. Голова немного кружилась, но Риддл не обращал внимание - словно в лихорадке, парень неистово отшвыривал пиджаки и рубашки, отбирая только самое лучшее. Он и не заметил, как наступил вечер. Но чемодан был собран, и Том, самодовольно улыбаясь, приступил к выполнению своего плана. Сперва он подошел к родителям, и извинился. Якобы признал их правоту, и они даже поужинали вместе. Затем началось самое интересное. Том прекрасно знал, что мама после ужина поднимается в библиотеку, и читает книгу. Отец запирается в кабинете, перебирая какие-то бумаги. Сделав вид, что у него болит голова, младший Риддл ретировался. Очутившись в своей комнате, парень кинулся к чемодану. За окном окончательно стемнело, на небе ярко горел молодой месяц. Томас блаженно улыбнулся - совсем скоро, милая, мы будем вместе... Навсегда. Коридоры были пустынными – слуги уже отправились отдыхать в ближайший паб. Том тихо крался, стараясь ни в коем случае не привлекать внимание. Внушительный чемодан казался ему очень легким – когда человеком двигают глубокие чувства, то и море по колено. Подыскав удобные брюки, рубашку свободного кроя, Томас тщательно подправил свою прическу, резонно решив, что для Меропы он должен быть самым красивым. Его карие глаза светились от счастья – улыбнувшись своему отражению в зеркале, парень скрипнул дверью, и уже в следующее мгновение вдохнул полной грудью вечерний воздух. Вот и калитка осталась позади. Том невольно рассмеялся. Шагая по знакомой дороге, юноша не встретил никого - пустынные улицы наталкивали на унылые мысли. Впрочем, Риддла сейчас расстроить было попросту нельзя. Он буквально светился счастьем. «Лес… Под сенью леса я найду свое счастье.» Вот и величественные деревья. Томас нервничал, да так, как уже давно не нервничал. Обычно уверенный в себе и своих действиях, юноша дрожал, словно терновый лист, ожидая перемен, которые непременно настанут в его жизни. Опушка леса встретила его такой же тишиной. Еще несколько шагов – и вот она! Риддл приметил хрупкую фигурку. Не смея сдерживать свои эмоции, он тут же выпустил из рук чемодан, который с грохотом повалился на землю, и обнял Меропу за плечи. - Привет, - широкая улыбка озарила его лицо. – Что ты задумала? Я готов ради тебя на все! В глазах маниакальный блеск, решительность. Том наклоняется, и нежно целует девушку, стараясь заслонить ее ото всех невзгод. Мысли путаются, но Риддл не обращает на это внимание. Главное сейчас – это она. ***

Целуй меня так крепко, Целуй меня так сладко, Целуй меня, чтоб стало жарко ©

На землю опустились сумерки, а вместе с ними пришла и долгожданная прохлада, особенно ощутимая здесь, - в тени деревьев, кроны которых, переплетаясь где-то в вышине, и в дневное время надёжно укрывали от палящих лучей. Мероуп сидела, под большим, раскидистым дубом, спиной привалившись к его шершавому стволу, и ждала. Она знала точно, - он придёт, как только стемнеет, он найдёт способ пробиться к ней, через все заслоны, воздвигаемые теми, кто был против них. А против них были все. Магглы, - так с презрением говорил Мавроло. Магглы, - вторил ему Морфин. - Магглы, - тихо проговорила Мероуп, наблюдая за севшей на ветку соседнего дерева птичкой. Такой невзрачной, маленькой и неприметной, что её едва ли можно было заметить. А вот она заметила, и даже узнала, - эта была кукушка, - девушка посмотрела на листву, скрывшую юркую пташку, и обратилась к той, с вопросом, извечно задаваемым лесными путниками. - Кукушка-кукушка, а сколько мне жить осталось? В окружившей лес тишине, ответ кукушки, как показалось девушке, прозвучал особенно громко. Она кукукнула, но кукукнула всего один раз, - это немного. - Но рядом будет Том, он защитит, - вслух пробормотала девушка, и вновь обратилась к своему невидимому собеседнику, - а может быть тебе не хочется больше отвечать мне? Порыв неожиданно прохладного, для жаркого лета ветра был ей ответом. И откуда он взялся? Было же тихо, - ни намёка на ветер… Где-то хрустнула ветка, и девушка вскочила на ноги, - Том? – повернувшись, она увидела стоящего перед ней юношу, с чемоданом в руке. - Том! – девушка бросилась ему на шею, крепко обняла, с удовольствием подставляя лицо под его поцелуи. Её руки как-то сами собой стали расстёгивать пуговицы на его рубашке, - одна, вторая, третья…, - сень леса, редкий путник в здравом уме забредёт сюда, - слишком опасно. Как поговаривали жители деревни, - путников могли утащить в густую чащу злые ведьмы. О, да она сама, кого хочешь, утащила бы в чащу, и как следует, проучила, - посмей он нарушить их уединение! Нет, ни один житель деревни, не забредёт сюда в здравом уме. Что до неё, - она уже давно не в здравом уме, она давно сошла с ума от того, кто стоял сейчас так близко… Он спрашивает, - надо отвлечься, надо ответить, - задумала, мы убежим отсюда! Она посмотрела на принесённые юношей чемоданы, затем на него самого, - ты уже собрал вещи? – последняя пуговица на его рубашке никак не хотела расстёгиваться! Девушка не могла разобраться, - злит её это, или успокаивает? С одной стороны, один Салазар ведает, как ей хотелось остаться здесь, под сенью леса, с ним, - её лицо пылало от его поцелуев. Этот жар, это томление, это дано понять лишь двоим, лишь тем, кто связан незримыми нитями. В их случае, - магическими, но какое это имеет значение? Главное, то, что происходит сейчас, - оно выше любого понимания. Их же тянет – тянет вопреки всему друг к другу! Она смотрит ему в глаза, и ей кажется, что ещё немного, - и всё полетит куда подальше, - она не выдержит больше этого напряжения. Всё свершится прямо здесь, в этом лесу. И никто не посмеет их отвлечь друг от друга, никто! Но, внутренний голос шептал ей, - нет, Мероуп, нужно бежать сейчас же, не теряя времени ни на что более! Бегите – бегите, пока Салазар вам благоволит. Пока, земля во власти ночи. Пока, ваши враги не кинулись вас догонять! Они ведь отнимут – отбросят – растопчут! Им ведь не докажешь, ничего не докажешь! Тепло его кожи, всё так же греет ей руки, она всё так же смотрит в его глаза, и, через силу, произносит, - Том, нам нужно уходить, сейчас. В Лондон. Здесь, нам не дадут… не позволят быть вместе... они никогда не поймут, Том, никогда! Не этого они сейчас хотят, но нужно уйти подальше, нужно… Она запинается, повторяется, с трудом отпускает рубашку парня, с одной, так и не расстёгнутой пуговицей. С её губ слетает лёгкое, - идём? – и она медленно шагает по лесной тропинке, чтобы оттуда, выйти на дорогу, ведущую прочь от Литл –Хэнглтона. Она знает, что Том идёт рядом. Так же, как знает, что теперь он будет рядом всегда.