Рыжая ведьма.

Рыжие кудрявые волосы сверкают золотой ливкой от лучей солнца, приникающих в комнату сквозь витражное окно, падая прямо на тебя. В бледных руках обладающими длинными пальцами находится книга, чьи страницы пожелтели сквозь долгие века. Но буквы, в коих таятся заклинания, все ещё можно прочесть, а значит, она имеет все ту же нескончаемую ценность. Ты — сын потомственной ведьмы, чей род зародился ещё в средневековье. Ещё самый первый отец семьи начал писать эту книгу, передав ее наследникам. Настало время и тебе получить это творение, но прямо в этот момент тебя отправили в ссылку к вампирам, у которых ты находишься по сей день. — Пусть облака и небо растворятся, лучи звезды, светящей над землёй, кою назвали Солнцем! Луна поднимется обратно, чтоб... Произнести заклинание до конца не дал нахальный, высокомерный вампир, который, вероятно, поставил перед собой цель жизни — помешать тебе и взбесить. Этот идиот, чьё имя Аято Сакамаки, ввалился в комнату, с шумом и несдержанностью, капая на мозг. — А? Опять со своей книжонкой манаешься, Аннет? Выдохнув, пытаясь успокоиться, ты отложил сборник заклинаний, понимая, что в присутствии этого недочеловека бесполезно тренироваться в магии. Заместо этого ты принялся менять воду в вазе на подоконнике, в которой красовался букет подсолнухов и подкармливать собственного ворона, который уже был помещён в свою золотую клетку. Между делом ты спрашивал у Аято: — Ну и зачем "Великий Ты" опять наведался ко мне, когда я занимался? Высокомерно и дерзко цыкнув вампир подошёл к тебе вплотную, прижимая к стене. — Мне стало скучно. Я хочу твоей крови. Он не пугает, а скорее раздражает. Выбешивает всем своим существом. — Ты вкусно пахнешь... Травами, жжённой соломой, страницами книг и сушеными фруктами... Мне нравится. — Я знаю, чем пахну. Может, выйдешь? Ему нравится твоя строгость. Она заводит, хотя и может вывести из себя. — Так необычно слышать подобное от такого, как ты. Низкого, худого, бледного, рыжего, веснушчатого мальчишки в больших круглых очках, с искорками в чёрных глазах и с серебряным крестом на ароматной шее... Ты совсем не боишься? — Ни капельки. — с прежним холодом и безразличием ответил ты. Стало теплее... Сердце начало колотится чаще, а по телу прошёл жар, распространяющийся от укуса. Такие крепкие объятия и грубые поцелуи, сминающие нежные алые губы... — Теперь ты хоть немного боишься, Аннет?