***
После успешного ответа на опросе солдаты гарнизона Люцифера наблюдали за мучениями тех, кто не смог воспроизвести текст слов командующего. Ими оказались Акобель и Нороцит — два ангела, пренебрёгших зубрежкой. Теперь они старательно концентрировали внимание на создании белого свечения из ладони. Как и архангел. Волнующаяся за судьбу спутника Анабель кусала кулаки, которые от её же лица отводила Ханна, награждая суровым взглядом. Нечего портить кожу из-за нервов. Хотя сама ещё несколько минут назад не поверила бы в свой настрой теперь. — Орлы, может всё-таки было проще меня слушать, чем болтать о чём-то ином? — усмехаясь, поинтересовался Люцифер. — Я знал, что именно ваш дуэт провалит опрос. — Простите, командир, но вы нам мешаете сосредоточиться, — всполошился Акобель, и Нороцит согласился с ним. — А я специально. Усложняю вам жизнь. Поодаль от него хмыкнула Ханна, став шептать на ухо Анабель. — Кто бы говорил, лучше б свою облегчил. Собеседница изогнула брови, посмотрев на ангелессу с любопытством, и та прикрыла глаза, пожав плечами. После чего проследила за отвлечённостью архангела на двух провинившихся и продолжила. — Мне Аммит рассказывала, что он какой-то замкнутый, будто прячет что-то. Какую-то часть прошлого. Ни в какую не говорит. — Что может быть такого, о чем нельзя болтать? — Не знаю. Аммит подробностями не наделила. К сожалению ангелесс командир услышал их благодаря острому слуху. Да, он руководил выполнением упражнения у парней. Однако параллельно делал и другое. И все же мужчина не показал этого, наоборот, задумавшись: Ханна была права — держать в себе тайну трудно, а хранить её при наличии любовного интереса — ещё сложнее. Когда парни наконец смогли исполнить волю командира, он был доволен и поставил зачёт и им, и отпустил гарнизон. А сам пошёл в другую сторону. Разговор неминуемо должен наступить. Непростой, но должен. Планы пришлось нарушить из-за вмешавшегося Габриэля. Проказник догнал брата и резво развернул на себя, вызвав негодование. — Так, я знаю, что хочешь сказать: мало тебя порол в детстве. Да, заявляю, — старший архангел лишь успел удивиться, как сладкоежка продолжил тараторить. — В общем, Люся, я хочу тебя попросить поговорить с нашим старшим братом Михаилом. — Хулиганы снова в деле, ясно все. — Ну, Люся. — За «Люсю» побью, — Люцифер указал пальцем на брата, изменившись в лице. — О-о-ой, — Габриэль отмахнулся, на что собеседник закатил глаза. — Дела такие: мы с Бальтазаром должны пропасть на пару часиков. Приблизительно на пару. — Дурь будете гнать где-нибудь? — Ты не мог бы заменить Бальтазара и отмазать перед Михаилом? — И как ты планировал меня заинтересовать? — Кого угодно доведу до белого каления, любого, кто донимает тебя глупыми вопросами. — Себя доведи. Мой ответ — нет. Так себе сделка. Светоносный дважды указал пальцем на брата, подмигнув, и тут же убрал руку. Габриэль практически вскипел из-за отказа. Люцифер был последним, кто мог согласиться на сотрудничество. Но характер не сахар. И привычка безудержно язвить. — Люся. Обидчиво показав язык архангелу, сладкоежка ушёл. Насмешив брата.***
Чуть позже обеденного времени мужчина стоял у здания суда, прижавшись к стене и скрестив ноги и руки у груди в ожидании. Все это время он размышлял, как лучше преподнести историю. Намекать ли на судьбу, говорить все четко или рассказать альтернативу? Архангел петлял между версиями. Каждая казалась сомнительной. Раз за разом мысли менялись, он злился. Пока не появилась она. Едва выйдя из суда и преодолев два метра расстояния от него, ангелесса была схвачена за руку. Улыбающийся Люцифер притянул опешившую Аммит ближе. Девушка поправила белое платье-костюм, окинув мужчину недобрым взглядом. — Не дуйся. Тебе не идёт. — А тебе шутом быть не идёт. Опустив грубоватый ответ спутницы, Светоносный завёл обычный, стандартный разговор. — Как день прошёл? — Нормально. Как твой? — Тоже сойдёт. Они покивали друг другу. А после наступила тишина. Каждый стоял и молчал, думая о чём-то. Долго продолжаться это не могло. Архангел оглядел Аммит с ног до головы, искренне восхитившись. — Тебе идёт. Ты в нем такая статная. Настоящая судья. Ангелесса подняла глаза на собеседника. И хотя он вёл себя в последние дни не совсем так, как она себе представляла, комплимент в данной ситуации ей понравился. Аммит улыбнулась, продолжая глядеть на Люцифера, и тот резко сошёл с места. Положил руку на талию, вторую на шею и прильнул к губам. Жадно, требовательно, безотказно. Будто прошло пять столетий, на протяжении которых они не виделись. Ни разу. Девушка даже не успела сообразить, когда мужчина уже отдалился, оставляя лишь отпечаток своих губ на её. Она провела пальцами по нижней губе, бегая глазами по траве, и, опустив руку, подняла их на довольного собой архангела. — Что это было? — Я хочу, чтобы ты знала: даже если что-то не договариваю, не значит — не люблю. — Не любишь. Владеешь. Аммит склонила голову к плечу, глубоко вздохнув. Она читала в глазах спутника какие-то эмоции, чувства, но что-то её смущало. А его — ответ. Светоносный премного поразился выводу девушки. Такому уверенному и не доказанному. Или… Лазейка к секрету оказалась простой. Но к ней ангелесса подбираться не хотела, собираясь с духом. Да, в ней вызывал симпатию архангел, но она стремительно угасала, как и любовь. Из-за отсутствия доверия привычная картина ушла на второй план, мужчина постоянно мешкал, поэтому и выдавал своё опасение как защитную реакцию, он не хотел раскрываться. Аммит неуверенно положила ладонь на сердце Люцифера. И та моментально очутилась в оковах рук Светоносного. Что не сыграло роли. — Я не чувствую здесь… ничего. Люцифер помрачнел. Он не знал мотивов, начал дышать в напряжении. Неужели, права? Аммит на грани слез увела голову в сторону, разжимая сжатые до этого губы, и убрала руку от архангела. — Пойми, иногда бывает поздно. — Аммит, я должен был рассказать тебе о ней, прости, но это личное. И даже сейчас не уверен, что хочу. — Тогда не рассказывай. Мне это… — она пожала плечами, параллельно вскинув бровями вверх, — уже неинтересно. Произнесла девушка, хотя думала иначе: её разрывало изнутри. Откройся мне, скажи, скажи! Не слушай меня! Люцифер выдохнул без прежнего рвения к выражению чувств и оставил её в раздумьях и дальше. Он и сам думал о причинах такого отдаления. Но предпочёл заняться этим по одиночке. Ангелесса осталась стоять на месте, наблюдая его уход. Не двигаясь, вытаращив ошарашенные глаза, пробив себя же на дрожь. На душе расположился камень, который никак не хотел отпустить её. Аммит не могла так быстро разлюбить вруна, но и продолжать отношения не видела возможным. Она понимала это. А ему будто было все равно. Через несколько минут она заметила слежку — за ней наблюдал другой архангел. Освободился, сдержал слово. И пришёл. Точнее, он слышал почти весь разговор брата с девушкой, прочувствовал всю ее боль из-за его лжи. И специально появился чуть подальше. Грустная Аммит повернула к нему голову. И просто побежала навстречу. Пока она приближалась, Михаил протянул руку, за которую после она зацепилась. И перенёс к прежнему месту встреч. Только там, на обрыве рядом с журчащим водопадом и волшебным видом на закат она успокоилась, нервы пришли в норму, внутренняя тряска прекратилась. Коснувшись ладоней друг друга, пара переплела пальцы. Ангелесса, улыбнувшись через силу, повернула голову на архангела, тихо-тихо прошептала. — Спасибо тебе. — За что? Михаил уверенно посмотрел в ответ, после чего Аммит рассмеялась сквозь подступающие слёзы. Ей вдруг стало хорошо. По-настоящему. Она расслабилась и положила голову на левое плечо архангелу, чуть крепче сжимая его левую ладонь своей правой. Его поддержка в самый переломный момент оказалась более, чем важна. Жизненно необходима. И значила многое. Например, ключевой поворот в истории.