То, что должно быть сказано

«Вау». На самом деле это очень мило, - Джордж благодарно хвалит своего младшего брата. - Хороший выбор, братишка, не думал, что у тебя есть вкус. - Да, трудная часть действительно закончилась, не так ли?- Угрюмо отвечает Рон, прежде чем схватить кольцо обратно. Он опускается в свое офисное кресло, и в этот самый момент поддельная палочка визжит, прежде чем превратиться в цыпленка, одетого в куртку Уизли. Рон сердито отбрасывает его. -Какого черта ты так злишься? Разве это не должно быть счастливым случаем? Или ты действительно думаешь, что она откажется? Не могу сказать, что я бы винил ее-представь, что ты просыпаешься каждое утро рядом с таким уродливым лицом до конца своей жизни. Рон хмурится, вертя в руках маленькую синюю коробочку. Пурпурный карликовый пух летает вокруг его головы, в комнату врывается группа возбужденных школьников. Джордж начинает стрелять вонючими шариками в карликового Пуффа, в конце концов промахиваясь и попадая Рону в нос. - Эй! - Мерлин, у тебя отвратительный характер. Итак, - быстро продолжает он, пытаясь удержать рассерженного Рона на расстоянии, - Гермиона. Кольцо. Свадьба. В чем же проблема? "Ничего. Всё. Я не знаю. -Ну, это все проясняет. -Я просто... сейчас подходящее время? Ты действительно думаешь, что она согласится? Джордж закатывает глаза. -Послушай, Гермиона по-неизвестным причинам, думает, что солнце светит из каждого твоего отверстия. Как бы она ни была безумно независима, она, вероятно, ждала, что ты попросишь ее об этом целую вечность. Она скажет "да", и ей будет наплевать на то, как ты это скажешь. -Да, но я хочу сказать это правильно. Она так хорошо владеет словами, А я... - Неумелый? Идиот? С неправильным мозгом?" - Ну, дерьмо с чувствами и прочим было тем, к чему я стремился. Но да, я полагаю, что все три эти вещи могут быть правы. Джордж ухмыляется, отвязывая бланк заказа от лапки совы, которая только что прилетела в магазин. Рон бросается прочь, чтобы отругать двух подростков, возящихся с одной из витрин любовного зелья. -Итак, да, - продолжает он, вернувшись, - теперь, когда мы установили, что я неумел, как мне это сделать? Я имею в виду, в глубине души я думаю, что знаю, что она скажет "Да", но я хочу сделать как бы сказать....- Он довольно смущенно замолкает. Джордж поднимает бровь, прежде чем Рон грубовато продолжает: - она так много значит для меня, и я хочу, чтобы она знала. Я хочу, чтобы это было что-то особенное. Я не хочу облажаться по всем фронтам.... Рон смотрит на свои руки, рассеянно теребя один из многочисленных маленьких шрамов на пальцах. Вот так всегда можно было сказать, что Рон испытывает особенно сильный прилив эмоций. О, Конечно, это был румянец Уизли, который всегда был особенно сильным у Рона. Однако румянец свидетельствовал лишь о гневе или смущении. Красноречивым знаком для Рона, которого всегда смущали слишком сильные чувства - несмотря на его эмоциональную природу, - было то, что он всегда смотрел вниз на свои руки, как будто избегая зрительного контакта, это делало вещи менее неловкими и эти эмоции менее очевидными. Джордж много раз наблюдал подобное поведение на протяжении многих лет. Самое яркое воспоминание об этом было вскоре после похорон, когда Рон впервые по-настоящему заговорил с ним после того, как это случилось. Он медленно подошел к нему, ломая «руки» при каждом шаге, и бесцеремонно опустился на сиденье рядом с Джорджем. Он склонил голову, пристально глядя на свои сцепленные в замок руки, и сказал, очень неуместно, что это дерьмо, что Фред ушел, но он не знал, что будет делать, если Джордж тоже уйдет, поэтому был "чертовски рад", что он все еще рядом. Это была маленькая речь, которая могла бы быть бесчувственной от любого другого, но это был Рон, и это, вероятно, так же искренне, как и от него. Он может быть мерзавцем, но Рон был единственным человеком, который был по-настоящему честен с ним в тот день, и это очень помогло Джорджу. Рон все еще смотрел на свои руки, царапина, которую он ковырял, медленно воспалялась. - Послушай, Рон, - начинает Джордж, - если она надолго застряла, то только на "ты". Я признаю, что то, что ты говоришь, иногда не самое главное... но то, что вы говорите, – это правда. Это важно, и ты в это веришь. Я никогда не забуду, что ты сказал мне после того, как Фред... это было и есть дерьмо, что он умер, но ты напомнил мне, что я все еще здесь,и это то, что волнует многих. Рон поднимает глаза от своих рук: "конечно, людям не все равно, Джордж."-Я думаю, что знал, но услышав это от тебя ... все это расставило по своим местам. Так что, с точки зрения Гермионы, не имеет значения, как ты спрашиваешь, даже не имеет значения, как ты это скажешь - просто скажи, что ты чувствуешь, и она скажет "да". - Но с чего же мне начать? Я имею в виду, - его взгляд возвращается к коленям, - я просто так много чувствую. -Ну, да, знаю. Рон вопросительно смотрит на него. -В свое время у меня было несколько девушек, младший брат, и эта последняя особенная, но они ничто по сравнению с тем, что есть у тебя и Гермионы – я не думаю, что кто – то может сравниться с этим,но самое близкое, что я могу придумать, это то, что я чувствую к Фреду. Он моя родственная душа. Вопросительный взгляд превращается в брезгливый ужас. -Э-э-э, ты и Фред? Это отвратительно! Мерлин! -Ох, черт тебя побери, не в этом смысле. Родственная душа - это не просто романтический термин. -Это не так?- Он шутит, явно не убежденный. -Конечно, нет. Я имею в виду, что это может быть, но не обязательно. Фред был моим братом, моим лучшим другом, моим деловым партнером, моим близнецом. Мы закончивали фразы друг друга. Я знаю о нем все, и наоборот. Это было неправильно, когда мы не были вместе. Честно говоря, это бы меня взбесило. Я мог точно сказать, что он чувствовал или думал, просто глядя на него. Мы просто работали и подходили друг другу как надо. Он был и остается для меня всем. Ты понимаешь, о чем я говорю? -Да, действительно понимаю. То же самое и с ней. Ну, - ухмыляется Рон, - некоторые вещи, возможно, немного отличаются. Джордж поворачивается, чтобы подшить какие-то бумаги, и наступает пауза. Рон сглатывает, прежде чем сказать: как ты вообще его отпустил? Я не думаю, что когда-нибудь смогу это сделать. Я не мог пройти через то, что прошел ты. Рон и Джордж определенно сблизились за эти годы. Конечно, прежде они были братьями, но, став деловыми партнерами, наконец-то стали настоящими друзьями. Они были честны друг с другом, иногда до крайности, за исключением одного – они редко говорили о Фреде или чувствах, связанных с ним. Рон не был уверен, переступил ли он черту, задавая вопрос, но это было самое большое, что они говорили о нем за долгое время, и, учитывая тот факт, что они оба были готовы выложить все начистоту, он решил, что это будет единственный раз, когда он сможет спросить. Джордж застывает, прежде чем сделать глубокий вдох. - Я не собираюсь лгать, но... это было ужасно. Я бы никому этого не пожелал. Вот почему вы должны сделать это, хотя, в один момент все это может быть... хорошо. Я знаю, что мы никогда не говорили друг другу таких вещей, но это было там, и я хотел бы сказать это.- Он поворачивается и громко шмыгает носом, - вот почему ты должен сказать. Это не будет иметь значения, как искаженно или глупо это звучит, потому что Гермиона просто уже знает всё, но говоря это ... говоря, просто сделает этот монолог идеальным, потому что некоторые вещи должны быть сказаны, даже если кажется, что нечего сказать, нет способа объяснить это или что это просто не может быть сказано. Потому что это важно, это действительно. - Дружище, - нервно начинает Рон, - Фред все это знал, ты же знаешь. Джордж улыбается: Да, но, как я уже сказал, тебе просто нужно иногда говорить. А, Гермиона, ты же знаешь ее, Мерлин знает, как долго, ты влюблен в нее, она просто будет любить тебя еще больше за это. -И я могу убить тебя, если она откажется? - Полагаю, что да. Братья пристально смотрят друг на друга, в их глазах читается общее понимание. Рон протягивает руку, чтобы сжать плечо старшего брата; Джордж протягивает Свою, чтобы похлопать Рона по спине. -Ты хороший брат, знаешь? -Это единственное, что я знаю, брат. Конечно, то, что ты делаешь-это важно, но некоторые вещи, должны быть сказаны.