Жизнь-водоём

Пьянствовать Артём перестал. Себе и печени на радость. Хорошенько проспавшись, умывшись, побрившись, подрочив на светлый образ сволочи Лёхи в душе, Тёма облачился в свой лучший костюм, выпил сначала таблетку от похмелья, а потом кофе, и был готов к выходу из дома. Ну, почти – пришлось вернуться в комнату за сотовым телефоном и гарнитурой. Улица встретила Артёма яркими солнечными лучами, пением птиц и грохотом города. Ничего не могло испортить настроения бывшему алкоголику. Даже легкая головная боль и сухость во рту. Подбросив в руке ключи с брелком в виде рыжего лиса – именно лиса, а не лисицы, и это было важно! – Артём нажал на кнопку, снимая машину с сигнализации, и забрался в салон своей Сонаты.** - Ну что, любимая, поехали кататься? – поинтересовался он у своей девочки, интимно вставляя ключ в замок зажигания. Вырулив со двора, включив «Авторадио», Тёма стал настраиваться на продуктивный рабочий день. Про Лёху в данный момент он старался не вспоминать. Гад. Несмотря на то, что мысли об Алексее доставили ему в дУше несколько приятных минут, он был все еще зол на своего друга. Нужно было перебеситься, задавить в себе чувства, поднятые со дна растревоженной души. Все как всегда. Офис в центре города приветливо распахнул перед Артёмом двери. Его тут же облепили коллеги, жаждущие обсудить финансовый анализ деятельности предприятия. Тёма ослепительно улыбался всем. Молча. Смотрел из-под солнцезащитных очков, которые не снял даже в помещении. Он был крут и знал это. И пользовался этим: - Светочка, вы не могли бы принести мне кофе? – эту пагубную привычку - глушить кофе в диких количествах - Артём уже давно отчаялся искоренить в своем измученном организме. Кофе бодрил. Это было непреложной истиной. Позволял собраться, очнуться и забыться. Мозги работали четче, дурь выветривалась. Светочка резвой болонкой умчалась выполнять просьбу, и Тёме стало ее даже немного жаль: то, что он не по девочкам, на работе не знали и потому надеялись. Артём был очень воспитанным человеком и не любил разбивать чужие надежды. В конце концов, почему бы и нет? Он являлся предметом всеобщего обожания. Всеобщего, но только, блять, не Алексея Тимофеевича! - он готов был зарычать. Тёма прошел в свой кабинет, на двери которого красовалась позолоченная вывеска, гласящая: «Главный экономист – Артём Владленович Куницкий». Просто, дорого и со вкусом. Тёма с облегчением опустился в свое кресло, вытянул ноги. В двери торопливо вошла Светочка с подносом: умница-красавица не только сделала кофе, но и положила рядом с чашкой несколько бутербродов, зная, что сытое начальство – доброе начальство. - Света, - проникновенным голосом проговорил Артём, оттягивая пальцем солнцезащитные очки и глядя поверх них, - когда-нибудь, - он сделал точно выверенную паузу, полностью завладев вниманием секретарши: - я женюсь на вас. Она посмотрела на него оленьими глазами, но Тёма уже выпрямился, отхлебнул кофе и произнес уже нормально: - Но не сегодня. Принесли отчет по закупкам? - Еще вчера. - Так что же ты стоишь? Быстро, быстро за ним! Девушка шустро удалилась, и Артём довольно улыбнулся: как же хорошо, что он – начальник! Сотовый тренькнул сообщением: «Надеюсь, ты умер». Тёма хмыкнул и ответил: «Не надейся, Карась. Еще и тебя переживу». Телефон зазвонил. Звонок совпал с приходом Светы. Артём сделал жест секретарше, чтобы положила документы ему на стол, и ответил на вызов: - Внимательно. Света, оставив принесенное, тихо удалилась, прикрыв за собой дверь. - Занимательно! – отозвался Лёша. – Пришел в себя или по-прежнему в неадеквате? - Всегда поражался твоей чуткости и гражданскому состраданию. - Так то гражданскому, а ты нажрался как свинья. Да еще и стриптиз у меня устроил. - Правда? – Артём несколько удивился. – Когда это? – он помнил только свои танцы. - Тогда это – кто на столе танцевал? – было слышно, что Алексей смеется над ним. - Но танцевал же, - возразил Тёма, - а не трусами размахивал. - Да, Бог отвел, - усмехнулся Лёха. - Но рубашку с себя ты стащил. - Главное, что я не стащил ее с тебя. Этого эпизода Артём совершенно не помнил. «Больше никогда!» - клятвенно пообещал он самому себе. Алексей кашлянул: - Послушай, Тём, ты – мой друг, - он сделал многозначительную паузу, чтобы Тёма прочувствовал всю глубину его слов. - Я не хочу, чтобы что-то менялось. Артём посмотрел за окно и приподнял левую бровь: - Вот как, - произнес он сдержанно. Это всегда действовало на друга. - Черт, ну не обижайся! – засуетился Алексей. - Я о… Тёма не стал унижать его лишними словами и объяснениями. Он перебил друга: - Я понял, о чем ты, Алексей Тимофеевич, - теперь уже улыбался он сам. - Ну, Тём! – в голосе Лёхи послышались просительные нотки. Артём мысленно махнул рукой: - Что ты хотел: нагрубить мне, посмеяться над моими чувствами? – поинтересовался он. - Хотел тебя пригласить на дачу, - пробубнил Лёша. - Мы устраиваем нечто вроде мальчишника. «Мы. Интересно». - Проститутки со стриптизершами будут? – своим голосом Артём владел в совершенстве. Судя по всему, Алексей об этом был отлично осведомлен. Он помолчал, а потом возмущенно спросил: - Блять, ты можешь хоть когда-нибудь быть серьезным?! - Разумеется, - Артём потер ногти о борт пиджака, - я ж начальник отдела. - Вне работы, - сердито уточнил Лёша. Было слышно, как он сопит с той стороны связи. Тёму это искренне забавляло: Лёха был ему должен нереализованные желания. Прощал Куницкий редко и неохотно. Сейчас был явно не тот случай, когда хотелось изобразить доброго самаритянина. - Вне работы я предпочитаю быть самим собой, - отрезал он. Лёха тяжко вздохнул: - Ты невозможный. - Возможный, только ты этого не хочешь, - понизил голос Тёма. - Тяжело с тобой, - пожаловался Алексей. - Это значит «нет»? - Это значит «да». Когда, во сколько? - Сука, - с восхищением произнес Лёха и Артём улыбнулся. – Сегодня пятница. Давай после работы? Где дача, ты знаешь. Приезжай, поможешь мне с шашлыком. - Хорошо. Проституток точно не будет? – Артём не упустил шанса поиздеваться напоследок. - До свидания, Артём Владленович! – с психом проговорил Лёха. - До встречи, сладкий, - самым мерзким голосом проворковал Артём. Он готов был поклясться чем угодно, что в эту секунду Лёша жалел, что звонил не со стационарного телефона: в таком случае он мог бы с грохотом швырнуть трубку. Без грохота экспрессии было маловато – лишь несколько сердитых коротких гудков перед тем, как связь прервалась. Отлично. Артём покрутился вокруг своей оси, сидя в кресле. Теперь он сможет безнаказанно говорить о своих чувствах и одновременно подтрунивать над Лёхой. По крайней мере, когда они наедине. Устраивать публичный каминг-аут ему не хотелось. Артём не боялся огласки. Просто это было личное. Как использованный презерватив – им необязательно размахивать как флагом, переспав с предметом своей страсти. Или любви. Тут уж кому как повезет. Итак, Артёма ждал нескучный вечер на природе с шашлыками. - Вот и ладушки! – потер он руки, подтягивая к себе документы по закупкам. – А теперь поработаем. Тёма отключил все посторонние мысли. Он умел так делать. И погрузился в рабочий процесс. Время пролетело незаметно. Артём успел поучаствовать в совещании, созвать собственное, раздать новые задания подчиненным и отчитаться перед начальством по старым. Три раза выпил кофе, пока сердце не стало биться быстрее, чем ему было положено. Он потянулся, оглядывая дело рук своих – сводную таблицу на экране монитора, и удовлетворенно вздохнул. На секунду задумался: не выпить ли ему еще кофе? – однако потом решил, что нет. Время неумолимо приближалось к концу рабочего дня. Наверное, можно было уйти пораньше – он же начальник, - но Артём честно досидел до конца, раздражая своим присутствием подчиненных: без него они бы смылись из офиса гораздо раньше. И встал ровно в пять вечера. - Света, до понедельника. - Артём Владленович, а что вы делаете на выходных? – краснея, спросила девушка. Наверняка у нее были какие-то надежды и планы на него, но такие вещи Тёма предпочитал отметать сразу: - Занят, - коротко ответил он, не останавливаясь по пути к выходу. Светлана разочарованно вздохнула: - Поня-ятно. Хороших выходных. Он мило улыбнулся: - И вам, Светочка, - с чем и вышел из приемной. С женщинами Куницкий не имел дел принципиально. Опыта не было, но получать его Артём считал лишней тратой своего времени. Девушки почему-то не замечали этого, время от времени предпринимая попытки соблазнить симпатичного начальника. «Ну-ну», - думал он и возвращался к своим голубым делам. Монахом не был. Любовь к Лёше не мешала. Наоборот, стимулировала на подвиги и разного рода глупости. Но сейчас Артём был пай-мальчиком и собирался хорошо провести время. Он уселся в машину, бросил сумку на заднее сидение. Нужно было заехать домой и поменять официоз на что-то более удобное и практичное, взять смену нижнего белья. Кто знает, может, ему предстояло переночевать на Лёхиной даче. Когда Артём приехал, там уже было несколько гостей. Он поставил машину около двора – где было место – и прошел через калитку. Радушный хозяин с шампурами наперевес поспешил к нему. - Артём Владленович, ну наконец-то! – он развел руки, будто собирался обнять своего друга. Тёма улыбнулся, делая шаг назад: - Ты поздороваться или заколоть? - Вот еще! – фыркнул Лёха. – Проходи. Помоги с мясом! Я знаю, ты великолепно готовишь. - Да уж, - пробурчал Артём, шагая вглубь дачного участка к мангалу, - женой я был бы великолепной. Алексей догнал друга и тихо попросил: - Тём, ну не надо. Ладно? Я до сих пор не знаю, как мне реагировать. Артём скосил на него глаза: - Ты очень хорошо справляешься со своим смятением. - Нельзя просто так взять и вывалить это на меня! – повысил голос Алексей, но тут же замолчал, так как к ним обернулся их общий друг. Приблизившись к мангалу, Артём остановился. Огонь уже развели – весело потрескивали разгоревшиеся угли. Пахло костром. Сизый дымок поднимался вверх. - Но я именно так и сделал – вывалил это на тебя, - заметил Тёма, ища глазами продукты. - Да, ты именно так и сделал! – прошипел Лёха; засопел, а потом снова сменил тон на просительный: - Дай мне время. - Для чего? – повернулся к нему Артём. Друг мялся, помахивая шампурами, как последним оплотом своей невинности. Заметив взгляд Артёма, Лёха сник и виновато проговорил: - Я просто должен привыкнуть. - К чему? – сузил глаза Тёма, начиная злиться. - Что я – голубой? - Что ты меня любишь, - Лёша посмотрел ему в глаза. Артём внимательно взглянул на него. - Где твое мясо? – нужно было отвлечься: заводился он тоже – с полпинка. - Вот, - Алексей извлек из ниоткуда, словно по волшебству, пакет: из него приятно пахло специями и луком. - Иди, - коротко приказал Артём, заглядывая в пакет и прикидывая фронт работы. Друг молча ретировался, оставив Тёму наедине с мангалом. Приготовление шашлыка успокоило Артёма. Он снова настроился на благодушный лад, переведя дыхание. К нему то и дело подходили друзья и знакомые. Шутили, смеялись, кое-кто рвался попробовать запеченные на гриле овощи. Тёма был кремень – гнал всех взашей зеленым в ромашках полотенцем. Когда он закончил, над дачным участком распространился такой одуряющий запах, что терпеть не осталось никаких сил. Пиво вытащили из холодильника, обеденный стол поставили на улице, а Митёк растекся по пластиковому стулу барином и настраивал гитару. Тёма последний раз повернул шампуры и улыбнулся – понеслась! Гудели до поздней ночи. Благо соседи по даче оказались компанейскими людьми. Хотя с бабкой Надей пришлось поделиться для восстановления статус-кво шашлычком, но это было мелочью. Летнее звездное небо, приятная компания, песни под гитару и вкусный ужин настроили Артёма на лирический лад. Весь вечер он сидел в стороне от Лёхи, чтобы не провоцировать ни себя, ни его, но чем дальше, тем чаще его взгляд устремлялся на друга. Казалось, Алексей чувствовал это, и они частенько встречались глазами. Неловко не было - было как-то странно. Артём потягивал пиво и подпевал Митьку. В конце концов, его под дружный гогот попросили заткнуться. Ну, пел он действительно отвратительно. А вот шашлык делал на ура – весь вечер принимал комплименты. Градус вечеринки рос. В первом часу ночи парни решили, что просто необходимо сгонять на речку и искупаться. - Тёмыч, идем! – проорал Денис. - Я - пас, - отозвался Тёма, приподнимая свою бутылку с пивом. – Утону еще. - Мы тебя выловим! - Да, вы уж выловите! Через неделю. Ребята заржали и двинулись дружной толпой со двора. С гитарой. - Вот психи! – Тёма ухмыльнулся и приложился к горлышку бутылки. - Но мы все же классная компания. Такое сейчас редкость. Артём медленно развернулся: позади него стоял Лёша. - А ты почему не пошел? Лёха пожал плечами: - Да ты же знаешь: плавать не умею, воду не люблю. - Угу, я-то уж знаю. Даже на море ты предпочитал загорать. В чем кайф ехать на море и не купаться? - Ты уже задавал этот вопрос. - И, блять, понять не могу до сих пор. - И не надо, - Лёша улыбнулся и хлопнул Тёму по плечу: - Главное, ты у нас купаться любишь, а вот на речку все равно не пошел. Рука его так и осталась лежать на плече друга, и от нее по всему телу Артёма расходились волны жара. Он допил пиво, аккуратно пристроил бутылку около ножки стола. - Лёш, - негромко проговорил он. - М? – отозвался тот. - Ты специально дразнишь, или что? – Артём посмотрел Лёхе в глаза. - Я?! – с удивлением переспросил Алексей. Тёма взглядом указал на руку на своем плече. Лёша тоже перевел взгляд и, словно бы опомнившись, отдернул руку. - Извини. Извини, я… Что там «я», Артёму слушать было неинтересно. Он перехватил кисть друга, подтянул к себе, заставляя Алексея наклониться, и поцеловал его. Вкус у Лёши был пряный и хмельной. Оторвавшись от него, Тёма провел ладонью по волосам друга, запутываясь в них пальцами. - Что ж ты творишь? – как-то вяло поинтересовался Алексей, и Артём снова потянул его на себя. Они самозабвенно целовались под темным звездным небом. Хватались друг за друга руками, тянули одежду так, что вороты рубашек врезались в шею и мешали дышать. Где-то далеко были слышны вопли гуляющей компании, добравшейся до реки. Когда поцелуи стали кипятить кровь, Тёма оторвался от Алексея, уткнулся ему лбом в плечо. Оба тяжело дышали. - Если хочешь остановиться, то сейчас самое время, - проговорил Артём. Лёха молчал, но так стискивал плечи друга, что тот чувствовал, как начинает съезжать с катушек. Он порывисто поднялся, взял Алексея за руку и потащил за собой: - Идем! Лёха по-прежнему не произнес ни слова. Он покорно пошел за Артёмом, крепко сжимая его кисть. Тёма вытянул друга за дом. Там было тихо и темно. Пахло лесом и какими-то травами. Артём толкнул Лёху к стене, прижал и чуть двинул бедрами, желая ощутить близость с любимым человеком так сильно, насколько это было возможно. В его возбужденный член уперся стояк Лёхи. Он застонал, кусая друга за губу. Сильно, до крови. Чтобы знал, сука, как ему плохо было все эти годы. Крышу рвало. Трепало ветром. Казалось, что вокруг Тёмы чертов ураган – отрывает от него по кусочку и уносит. Нельзя схватить, нельзя вернуть. Да и не хочется. Артём очертя голову нырнул в этот темный смерч. - Лёшка… Лёшка… - стонал он, обхватывая лицо Алексея ладонями, дурея от его вкуса. Друг отвечал ему, но молчал. Впрочем, какая, блять, разница? Он отвечал! И это было важнее всего. Сердце билось где-то в горле. Тело горело и плыло. В штанах вообще творилось нечто невообразимое. «Так и до салюта недалеко…» - Тёма оторвался от Лёхи и посмотрел на него пьяными от страсти глазами. - Хочу тебя. Как я… - он приник губами к ложбинке под кадыком Алексея и прошептал: - …как я тебя хочу. Лёша громко сглотнул и, кажется, простонал. Артём не был уверен, что ему не послышалось. Он взглянул в лицо друга, облизнул горящие губы: - Я понимаю, что тяжело так сразу, но мы можем придумать кое-что еще. Хорошо? Лёха помедлил, но потом коротко кивнул, решаясь. За этот крохотный жест Артём полюбил его еще больше. Он расстегнул молнию на своих брюках, а потом на брюках Алексея. - Понимаешь? – спросил он хриплым голосом. Сунул руку Лёше в штаны и чуть сжал его, погладил поверх трусов. Руки Алексея вцепились в плечи Артёма. - Да, - проговорил он впервые с момента их помешательства, - понимаю. Только… помоги мне. Как… как надо? - Как себе, - прошептал ему на ухо Артём, придвигаясь почти вплотную. Он направил руку друга себе в штаны, под резинку трусов, и сам забрался под плавки Алексея. Охватил, почувствовал тугую пульсацию, прорычал сквозь сжатые зубы и двинул рукой, чувствуя ответное движение на своем члене. Это был Лёха. Не кто-то посторонний – проходной – а его единственный, долгожданный Лёха. От одного этого хотелось кончить прямо сейчас. Артём держался, продлевая свое удовольствие и стараясь доставить удовольствие другу. Ведь от этого зависело все. В буквальном смысле. Алексей не хотел, ставил жесткие рамки, а потом – кто знает, что перещелкнулось в его мозгу, о чем он подумал в тот момент, у стола, когда не пошел вместе со всеми на реку. Тёма не хотел, чтобы этот тумблер мотнуло в обратную сторону. Он готов был абсолютно на все. Двигался быстрее, потом медленнее, успокаивая прикосновениями, потом снова наращивал темп. Лёха держался или стонал ему прямо в ухо. Свободной рукой он тянул Тёму за волосы. Становилось невыносимо. И раз уж Артём решил переманить светлого лорда на свою темную сторону, он позволил себе кончить. Наслаждение затопило, чуть не лишив его остатка мозгов. Однако сейчас было не время терять свою буйну голову. Лёха замер с перепачканной спермой рукой в трусах Артёма. Тот потянул его, перехватил кисть и, глядя Лёше в глаза, лизнул. Глаза друга расширились. Рот приоткрылся, но тут же захлопнулся. На скулах заходили желваки. Тёма лизнул еще несколько раз, с оттяжкой. Член в его руке подрагивал, пульсируя. Улыбнувшись, Артём медленно опустился вниз. На колени. Он по-прежнему не сводил взгляда с глаз друга. - Ты же не собираешься?.. – прохрипел Алексей. Тёма чуть наклонил голову набок и коснулся языком возбужденной, натянутой, словно струна, плоти. Лёха зашипел сквозь зубы: - Ебать, Артём! Если бы я… - он не смог договорить, потому что Тёма снова лизнул его. На этот раз прижимаясь к члену широким мазком языка. Проехался щекой по влажной от слюны коже. Уперся носом в бедро Лёши, поцеловал покрытую золотистым пушком ногу. И не стал сдерживать себя, оставив на поцелованном месте метку-засос. Стон сверху прозвучал одобрительно. Рука Лёхи запуталась в волосах Артёма, дернула на себя. Опыт по части минета у Тёмы был не то чтобы обширный, но и новичком он не был. Если партнер попадался действительно стоящий, почему бы не доставить человеку наслаждение? Сейчас это был не какой-то другой человек – это был любимый человек. И Артём испытывал новое для себя волнение. Словно у него это было в первый раз. По сути, оно так и было – первый раз. Увлечения, влюбленности, даже страсть – да, он не отпирался, не святой. Но любовь – она была у Артёма одна. И она стояла сейчас перед ним. Во всех смыслах стояла. Тёма размазал вязкую капельку по дырочке уретры, потер подушечкой пальца. Волосы дернули сильнее. - Не издевайся, - раздался сверху прерывающийся голос. И Артём не стал издеваться: он обхватил губами сначала головку, погладил ее языком, втянул в себя, и постарался забрать в рот как можно глубже, раскрываясь, расслабляя горло. Лёша снова застонал и по мере влажных и горячих движений Тёминого рта стонал, уже не переставая. Артём вошел в раж. Он сосал, лизал, покусывал, дул на разгоряченную кожу, целовал. Он вспоминал все порнографические фильмы, которые смотрел в своей жизни и старался применить внезапно ставшие ценными знания. От звуков, которые издавал его друг, обносило голову, и член снова стоял. Безумно хотелось прикоснуться к себе рукой, но Лёша был важнее. Со стороны двора послышались голоса возвращающихся друзей. Алексей тоже их услышал. - Они… возвращаются… - прошептал он сквозь сдавленные стоны. Артём ответил не сразу: член друга был так глубоко в его глотке, что это было просто невозможно. Только когда стало совсем не хватать воздуха, и Тёма почувствовал, что сейчас его вырвет, он отклонил голову назад, обвел член Лёхи языком и отстранился. Между ним и Алексеем протянулась ниточка вязкой слюны. Она провисла мостиком, налилась капелькой и оборвалась. - Блять, - проговорил Лёха, откидывая голову назад, стукаясь ею о деревянную стену дома. - Пусть возвращаются, - хриплым голосом сказал Артём, - нас здесь никто искать не станет. - Мы не можем… Артём снова прижался губами к стояку Алексея. Тот замотал головой, и пальцы в волосах Тёмы сжались, причиняя ему боль. - Нет. Я… Мы… - он перевел дух, облизывая губы. – Начнутся вопросы. Тёма не ответил: он вернулся к прерванному занятию. Лёша был на пределе. Если дать ему возможность – он уйдет, и это будет точно все. Сейчас у Артёма была надежда. Он не собирался от нее отказываться. А потому он усилил напор. Он сосал так, что болели губы и горло, он вложил всю свою страсть в этот акт признания своих чувств и того, на что он готов ради них пойти. Лёха продержался недолго. Голоса стали громче. Движения Тёминого рта быстрее. И Алексей, зажав себе ладонью рот, кончил, рыча и скуля одновременно. Артём принял в себя все. Он сглатывал, не позволив пропасть ни капле своих усилий. Рука Лёши выскользнула из его волос. - Эй, ребята! Вы где? – послышался голос Дениса. - Где они? – присоединился к нему Митек. – Тёмыч, Лёх? - Бля, они же не спать пошли? - Да, кто знает… Хлопнула дверь дома. Лёха посмотрел на Артёма. - Я должен идти. Они ищут. Тёма вытер губы ладонью. Он по-прежнему стоял на коленях. Посмотрел на своего друга: - Ну, раз должен, иди. Он не показал, что уязвлен бегством Лёхи, но тот и так все понял. - Прости, - он надел плавки, натянул повыше брюки, заправил майку за их край и застегнул ширинку. - Мне, правда, надо. - Так иди, говорю. - А ты? - А я попозже приду. Лёха окинул его взглядом и кивнул: - Да, так будет лучше. Ну, я?.. – он сделал жест в сторону двора. - Я вас отпускаю, Алексей Тимофеевич, - улыбаясь, проговорил Тёма. Лёша пошел, но, оказавшись около угла дома, обернулся. Артём уселся голой задницей на прохладную траву и смотрел на него из темноты. - Тём… - Да? – на мгновение Артёму показалось, что Лёха сейчас вернется. - Спасибо, - проговорил совсем не то Алексей. Тёма сжал траву под своей рукой. - За такое не благодарят. - Да, ты прав, - растерянно отозвался Алексей. – Ты прав… И ушел, скрывшись за углом дома. Артём некоторое время просто сидел, глядя на то место, где совсем недавно был его друг. Со двора послышались веселые вопли друзей, нашедших пропаданца. Они весело переговаривались о том, что Артём пошел гулять с пьяных глаз по округе. Тёма разжал руку, стряхнул с нее несколько прилипших травинок. Потом повалился в бурьян за своей спиной и уставился в высокое звездное небо. Смешно же он сейчас выглядел, с раскрасневшимися губами, со спущенными брюками и так и не опавшим стояком. Немного полежав, предаваясь думами о вечном, Артём плюнул на свою ладонь и опустил ее к требующему внимания члену. То, что любовь не будет вечной, Тёма, конечно, подозревал, но чтобы настолько… Когда Артём выбрался из-за дома, друзья плотно сидели за столом и резво поглощали остатки ужина. - О, Тёмыч! – воскликнул Денис. – Где тебя черти носили? Тёма дернул плечом: - Где носили, теперь уже нет. - По бабам, небось, гонял, - гоготнул Митек. - Вот все тебе, маленькому, интересно, - беззлобно подтрунил над ним Тёма. Он опустился на свое место и взглянул на Лёху. Друг усиленно жевал подогретый на углях шашлык. В сторону Артёма он не смотрел, а его уши по своей яркости могли посоперничать с рыжими волосами – просто всполох огня. Тёма вздохнул и снова развернулся к Митьку: - А вот скажи, друг сердечный, где твоя гитара? – поинтересовался он. – Душа требует песни. Заржали все. Артём оглядел друзей: - Чего? - Да этот придурок с нею купаться полез. И утопил. - Она же деревянная. - Ну, вот деревянная и утонула. Все, нету теперь гитары. Надо бы за упокой… - Да типун тебе на язык, Серега! Далее последовал увлекательный рассказ в лицах и жестах о том, как Митек гитару топил. Что ж, было даже смешно. Артём смеялся, подшучивал над вяло огрызающимся Митьком. И продолжал посматривать на Алексея: нет, он не ошибся – друг избегал взглядов в его сторону. И это очень не нравилось Артёму. Но нужно было выдержать паузу, не давить. Он хорошо знал – спешить было смерти подобно. Потому, решив, что утро вечера мудренее, Артём сказал: - Так, честная компания, я - спать. - Детское же время! - Три часа ночи-то? Ну, смотря сколько лет детям, конечно, а мне в самый раз. - Ладно, вали, давай! Тёма поднялся. Лёха тоже встал, но Артём положил ему руку на плечо и заставил сесть: - Не суетись. Не в первый раз у тебя. Лёша молча сел, потянулся к початой бутылке пива. Тёма бы тоже не отказался от выпивки, но недавнее пьянство все еще давало о себе знать. Потому он просто прошел в дом, достал из старенького комода на втором этаже такое же старое постельное белье и застелил себе на мягком диванчике. Несмотря на усталость после долгого дня, заснуть сразу он не смог. Лежал и слушал гомон друзей во дворе. Постепенно голоса замолкли, отдалились, дом наполнился шорохом шагов и негромкими переговорами, а после стихли и они. Вот тогда сон и сморил Куницкого. Снилась какая-то ерунда. Что точно, проснувшись, Тёма не помнил, но определенно была ерунда. Он сел на диване, потер ладонями лицо и взглянул на часы – десять утра. - Мда, - произнес Тёма многозначительно. Убрал постель и спустился вниз. Дом еще спал. Артём вышел на улицу и поежился – было как-то прохладно. Он не сразу заметил Лёху, сидящего за пустым столом и пускающего вверх сизые струйки дыма. - Доброе утро. - Доброе, - Лёха даже не обернулся. Тёма сел рядом с ним, помолчал. - Артём… - начал Алексей, но Тёма не дал ему договорить. - Рано ты встал, - сказал он, гладя ладонью стол. - В девять, - Лёша стряхнул пепел на траву и снова затянулся. - Я и говорю, рано. Алексей посмотрел все же в его сторону. Выглядел друг, прямо сказать, не очень. Темные круги залегли под светлыми, сейчас будто выцветшими глазами, волосы были всклокочены. Две рыжих прядки посередине головы смешно торчали вверх, напоминая то ли рожки, то ли антенки. Собственно, и то, и другое соответствовало действительности. - Артём… - снова попытался выразить свою мысль Лёха. Артём снова его перебил: - Кофе есть? – он невинно улыбнулся. Только рука сжалась. - Тём… - Я бы сейчас не отказался, - кулак он все же разжал и отстучал ритм пальцами по столешнице. Отбросив в сторону сигарету, Алексей сердито проговорил: - Ты можешь не перебивать?! «Ох, господин начальник управления…» - Не могу, - сказал спокойно Тёма. - Я знаю, что ты мне скажешь. - И? - И не хочу этого слышать, - его улыбкой можно было убивать. Прицельно и наповал. Лёша сузил глаза: - А что хочешь? - Кофе хочу, - еще шире улыбнулся Артём. - И тебя. Зря он, конечно, это добавил. Портит же все. Хотя было бы что портить: было очевидно и без слов, что порывается ему сказать друг. Друг. Все-таки друг. Форэвэ энд нэвэ. - Артём… - Блять, Лёш, я все понял, ок? – Артём перестал скалиться и принял серьезный вид. А вчера было все по-другому. Звезды, Лёха, поцелуи. Любовь. Получил свою толику счастья? Получил. Ну, так вот распишись! Хватит. Лёша опустил глаза: - Ты не понял. Тёма усмехнулся, откидываясь на спинку стула: - Будешь со мной? Лёха покачал головой: - Я с Оксаной. - Я мог бы пережить это, - пожал плечами Артём. Соврал, конечно. Не мог бы. Он был слишком собственник, чтобы делить любимого человека с кем-то еще. - А я нет, - тихо проговорил Алексей. - Ясно, - кивнул Тёма: - Так, что там с кофе? - Я люблю ее. Правда. Артём смотрел на видавшую виды скатерть, покрывающую стол, и молчал. - Вчера… не знаю, что нашло на меня, - словно пытался оправдаться Лёха. - Ты сидел рядом, и я подумал… Я решил попробовать. - Попробовал? Понравилось? – чересчур спокойно поинтересовался Артём. Его сердце сбилось с ритма, и стало чертовски обидно. А потом и зло. - Понравилось, - ничего не заметил Лёша, - но так нельзя. Он был честен и прям, как… как член вчера! Хотя члены честными не бывают. - Да не переживай, Лёх, - нашел в себе силы не перевернуть к ебеням собачьим стол Артём, - не ты ж мне отсасывал. Друг вскинул на него глаза. В них плескались моря и океаны. Вчерашнее ночное небо. Звезды… ебучие, мать его, звезды. - Зачем ты так? Артём развел руками: - Как? Лёха осекся, потупился. Этот виноватый вид оскорблял чувства пострадавших в неравном бою за любовь еще больше. - Извини. Лоб внезапно зачесался. Артём потер его пальцами: - То извини, то спасибо. Такой вежливый. Прямо горжусь тобой, - он поднялся. - Ты куда? – с тревогой посмотрел на него Алексей. Как будто Тёма мог ему ответить: «Да вот, топиться пойду. Жизнь прожита зря». Но ответил Артём совсем другое: - Я тут подумал, что кофе у тебя все-таки нет. - Есть, - возразил Лёха. - Растворимый? - Ну да. - А я натуральный хочу, - от улыбки уже скулы сводило. - Вот прям сейчас натуральный такой кофе. Самый натуральный, который только можно найти в нашем ебаном городе. Он все еще ждал, что Лёша скажет что-то такое, что заставит остаться. Но даже если так и случится – будущего у них все равно не будет. Это Артём понял как нельзя ясно. Прямо сейчас. Как и то, что от этой любви надо избавляться. Отрубить ее, как искалеченную ногу, пока не начала гнить и не отравила весь организм - вот тогда будет по-настоящему плохо. Собственно, и сейчас ничего хорошего, но Артём все-таки попытается вылечиться. - Тебе необязательно уезжать, - Лёха тоже поднялся. - Мы же… - Мы друзья, - сказал Артём. - Все верно. А я хочу кофе. Как можно больше кофе! Цистерну. Или две. - А ребятам что сказать? «Да кого это волнует?!» - Что я кофе пить поехал! - Артём пошел к калитке. Вещи свои он из машины не доставал, так что собираться ему не пришлось. Переодеться можно будет и дома. Выйдя за двор, он увидел, как к забору подъехала еще одна машина. Из нее вышла Оксана. - Привет! Артём, кажется? – проговорила она. - Привет. Он самый, - и снял сигнализацию с машины. - Ой, я опоздала, да? Все уже разъехались? – в голосе девушки слышалось искреннее огорчение. – А я пива привезла. Раков… Тёма открыл дверцу своей машины, уселся в нее и ответил: - Да нет, Оксана, ты очень вовремя, - он посмотрел во двор дачи, где по садовой дорожке к калитке шел Лёха. – Тебя заждались, - а после захлопнул дверцу, сдал назад, выехал на проселочную дорогу и утопил гашетку в пол.