Русские народные рэп сказки

Знаешь ли ты, сколько исполнителей осталось в DEAD DYNASTY? Четверо. А как их зовут? Фараон, Многознал, DIE4R, 39 Многие поуходили друг за другом. Кто-то вернулся. Кто-то ушёл навсегда и о нем забыли. Но те, кто остался — стали самой настоящей стаей. Семьёй. Но люди рассказывают, будто в России ещё остались люди, которые видели Мертвую династии в первоначальном, полном составе. И даже, хотят присоединиться к ней. Как же это случилось? А вот как. В одном городе жил продажный и зазвездившийся мужчина с двумя сожителями. Нет, они не были геями. Одного он люб… уважал, а другого напротив. Ничем тот не мог угодить. Что ни сделает — все не так, как ни повернется — все не в ту сторону. Любимец по целым дням на перине валялся да устрицы и ел, а отброс, если так можно выразиться, с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то белье на речке выполощи, то грядки в огороде выполи, то в Блэк Стар бургер собак зарежь Знал он и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ему однажды увидеть всю династию разом и поговорить с ней. Была зима. Шел январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер. Люди сидели в домах и топили за путина. В такую-то пору, под вечер, злой владелец квартиры приоткрыл окно и поглядел, как метет вьюга, а потом вернулся к теплом камину и сказал своему нелюбимому Эльдару Джарахову: — Сходила бы ты в лес, да закладки поискал. Завтра Моргенштерн именинник. Посмотрел Эльдар на Тимати: шутит он или вправду посылает его? Страшно теперь в лесу! Да и какие закладки в лесу? Раньше марта месяца сталкеры в зимней чаще не появляются, сколько их ни ищи. Только пропадешь в лесу, увязнешь в сугробах. А Алишер говорит ему: — Если и пропадешь, так плакать о тебе никто не станет. Ступай да без клада не возвращайся. Заплакал карлик, натянул мёртвые найки. Ветер снегом ему глаза порошит, кроссовки в жёлтом снегу погрязли. Идет он, еле ноги из сугробов вытягивает. Все темнее становится кругом. Небо черное, ни одной звездочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега. Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь. Сел Эльдар на бутылку и сидит. Все равно, думает, где замерзать. И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонек — будто звезда среди ветвей запуталась. Поднялся Джарахов и пошёл на этот огонек. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. «Только бы, — думает, — огонек не погас!» А он не гаснет, он все ярче горит. Уж и теплым дымком запахло и слышно стало, как люди кричат. Эльдар прибавил шагу и вышел на полянку. Да так и замер. Светло на полянке, точно от солнца. У всех бланты горят, чуть ли не до самого неба долбят, экраны айфонов светятся. Кругом люди. Сидят, громко переговариваются, пьют морс. Смотрит на них Джарахов и думает: кто же они такие? На оффников будто не похожи, на ауешников еще того меньше: вон у них, какой шмот— кто в Трэшере, кто в Хилфигире, кто в Вансах. Стала он считать, насчитала четверых: все молоды, да красивы. И вдруг обернулся один — блондинистый, с длинными патлами, как баба, и поглядел в ту сторону, где стоял Эльдар. Испугалась он, хотела убежать, да поздно. Спрашивает его блондин громко: — Что тебе надо? Эл показал ему свою пустую корзинку и говорит: — Привет! Я твой рот ебал. Засмеялся длинноволосый: — Ля, кладмен мудак, в лесу закладки не разносит да? — Меня послали, я охерел. Тимати сказал, типо не найдёшь — в Блэк стар не возьму. Тут все поглядели на него и стали между собой переговариваться. Стоит Эльдарка, слушает, а слов не понимает — будто это не люди разговаривают, а Паша Техник. Поговорили они, поговорили и замолчали. А блондин опять обернулся и спрашивает: — Что же ты делать будешь, если не найдешь? Ведь раньше марта месяца их тут и не будет. — В лесу останусь, — говорит Джарахов. — Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замерзнуть, чем домой без закладок вернуться. Сказал это и заплакал. Вдруг один из четверых, с банданой на голове и небольшой бородой, встал, подошел к блондину: — Фарыч, мы обойдёмся, давай поможем человеку! Запустил руку в волосы блондин и ответил: — Мне вообще похуй.Что ребята скажут? — Ладно уж, — проворчали остальные. — Отдавай, мы спорить не станем! Все хорошо знаем, какого это. — Ну, будь по-вашему, — сказал Бородатый. Он засунул руку в карман, и произнес: Человек просит закладку, Мы имеем этот вес, Я дошёл прямо до матки Сука пьёт, будто дюшес Она чертит мне две полосы Нос покрыт весь порошками, Я держу её за волосы, Жизнь засыпало снегами! Замолчал блондин, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза огни в зубах четверки, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями. — Макс, ты адекватный или у вас в Коми все такие? Я принял вызов. — блондин встал и начал вещать: Волки, суки и ебланы, Твоя смерть тут во плоти. Сука драит до нирваны, Но нам с ней не по пути Засыпаю в луже крови. В шприце черный ассорти, Запускаю в лоб свинцовый, Разлагаюсь изнутри. Тварь! Только он это сказал, как парень в бандане вынул пакетик с содержимым и протянул его Джарахову А блондин все также холодно смотрел — Теперь это твоё. Иди, пока не передумали. Смотрит Эл, наглядеться не может Забрал зип скорее, отошёл подальше, а потом глянул на полянку, где косяки горели, где парни сидели. А там уже ни костра, ни ребят нет. Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огней свет, а от полного месяца, что взошел над лесом. Пожалел Эльдар, что поблагодарить ему некого и побежал домой. А месяц за ним поплыл. Не чуя под собой ног, добежал он до своих дверей — и только вошел в хрущевку, как за окошком опять загудела зимняя вьюга, месяц спрятался в тучи, и раздались, вновь, недовольные крики алкашей. — Ну, что, — спросили его Тимати и Алишер, — уже домой вернулся? А клад где? Ничего не ответила Эльдар, только высыпал на стол белую горсть. Моргенштерн с Тимоном так и ахнули: — Да где же ты взял? Рассказал он им все, как было. Слушают они оба и головами качают — верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на столе целых полкило, свежего, белого. Так и веет передозом! Переглянулись Морген с Тимуром и говорят: — Чел это же ты Династию встретил! Как так! А больше они ничего не предлагали тебе? Эльдар задумался, да ответил: — Да я больше ничего и не просил! —Ну, в смысле, тебе ничего не предлагали? Не поили тебя? Не предлагали закрыть глаза, и рот открыть? — начал Алишер — Стыд! — говорит Тимати. — Одевайся, Алишер, потеплее да сходи на поляну. Отсоси хоть им, но попросись в Династию. — Да я знаю! — отвечает Морген— руки в рукава, тапки гуччи на ноги. Тимати ему вслед кричит: — На крайняк предложи полкило белого, бабок поднимем! А Моргенштерн уже за дверью. Убежал в лес! Идет по карликовым следам, торопится. «Скорее бы, — думает, — до полянки добраться!» Лес все гуще, все темней. Сугробы все выше, бурелом стеной стоит.Бомжи кричат. «Ох, — думает парень с шестёрками на лбу, — и зачем только я в лес пошел! Лежала бы сейчас дома в теплой постели, а теперь ходи да и мерзни! Еще пропадешь тут!» И только он это подумала, как увидела вдалеке огонек — точно звездочка в ветвях запуталась. Пошёл она на огонек. Шел, шел и вышел на поляну. Сидят четверо с огнём в зубах, ВК листают и тихо беседуют. Подошел Алишер к четвёрке, да начал справлять малую нужду. Замолчали поцаны. Тихо стало в лесу. И вдруг блондин зарядил кулаком в лицо Алишера и начал глагольствовать: — Ссаные нарики? — возмущается. — Сколько можно? — Ассалам алейкум, ебаный рот, — отвечает Морген. — Вы нынче Эльдарке Джарахову полкило дали. Вот я и пришел по его следам. — Карлика мы знаем, — говорит блондин, — а ты меня бесишь. Сядь в свой мерин и дальше делай то, что ты называешь «легендарным говно»! — Фара. Я гений. Моя альбом прослушали больше, чем твой ипаный Долор и Флору. В мертвой династии не хватает медийной, популярной личности… — Либо ты даёшь по съебам, либо твое лицо разлетается. — перебил Фараон. — Ишь, какой сердитый! — говорит Моргенштерн. — Да я не к тебе и пришел — от тебя, кроме «умных» высказываний и фраз, какие все предатели, а ты волк, ничего не дождёшься. Мне другие парни нужны. Потушил Фара самокрутку. — Поясни за шмот. — говорит. Махнул он рукой. Вдруг, из гущи лиса выбежали дети в Норд Фейсе и Гоше Рубчинском. Испугался Морген. — Только не оффники! — кричит. — Хватит! Да где там! Начался настоящий забив. Один против толпы несовершеннолетних. А Тимати ждал-ждал Алишера, в окошко смотрел, за дверь выбегал — нет его, да и только. Надел он шубу Гуччи и побрел в лес. Да разве найдешь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень, да ещё бомжи дерутся с волками!