Активная горничная Хва

      Лучи прохладного весеннего солнца сверкали на слегка колышащейся от ветерка водной глади небольшого озера, расположенного справа от въезда на территорию огромного загородного поместья. Маленькая роща отделяла озеро от высокого белоснежного забора, украшенного элементами эпохи романтизма.       Огромные ажурные ворота медленно растворились, впуская на территорию поместья лимузин цвета слоновой кости. В его затемнённых окнах отразился фонтан в виде дерущихся статуй имуги, выплёвывавших в друг друга мощные струи воды.       Лимузин медленно пересёк расстояние в сто метров от ворот до мраморных ступеней особняка, веранду которого поддерживали большие античные колонны.       Тихо зашуршав колёсами, лимузин остановился, и из него вышел высокий красноволосый молодой человек с тонким носом и весёлыми глазами.       Он был одет в чёрную облегающую форму с большими золотыми пуговицами и чёрные лакированные туфли. На голове сверкала золотой эмблемой потомственного рода Кан чёрная фуражка. Его рука в белоснежной перчатке аккуратно открыла дверцу лимузина перед наследником особняка. - Господин Кан, - водитель поклонился, когда на тщательно подметённую площадку перед ступенями из лимузина ступила туфля из крокодиловой кожи.       Из автомобиля, под лучи солнца, вышел Кан Ёсан, одетый в коричневый костюм-тройку и накинутое на плечи коричневое приталенное пальто. - Минги, - кивнул он водителю и, придерживая пальто, по-женски держа воротник левой рукой на груди, медленно, стуча по мрамору подошвой туфель, поднялся к огромным, сделанным из красного дерева, дверям.       Вопреки его и нашим ожиданиям, его никто не встретил и никто, вежливо кланяясь, не предложил взять его пальто. Наоборот, двери были глухо-наглухо заперты.       Раздражённо подёргав ручку двери, Ёсан закрыл глаза, вздохнул и, подняв свою изящную руку в перчатке из крокодиловой кожи, медленно, но громко постучал костяшками по дереву. - Да етить твою налево! Опять припёрся! Вот я тебе сейчас накостыляю! Будешь знать, как шляться, когда другие в поте лица трудятся!.. - поток нелестных высказываний оборвался, как только двери с шумом распахнулись, чуть не зашибив наследника. - Прости?.. - ошарашенно и недоумённо вскинул бровь Ёсан, на секунду испуганно теряя своё "лицо", но тут же возвращая маску аристократии на место, где ей положено было быть.       На пороге стоял парень с белоснежными волосами, от удивления раскрывший рот. - Господин Кан!.. Сэр!.. - парень начал быстро низко кланяться, так же быстро пятясь в сторону, пропуская хозяина в дом. - Простите! Я думал, это Джунён... - Так уволь его, - равнодушно сказал Ёсан, подходя к изысканному столику справа от двери, снимая с себя перчатки и кидая их на него. - Ну?       Парень сглотнул. - Пальто, - устало сказал Ёсан, поводя плечами. - О! Простите!.. - пальто через секунду оказалось аккуратно повешано на вешалку из красного дерева. - Ужин? - Ёсан, пройдя семь метров вперёд по белому мрамору, которым был выложен пол в огромном холле, стал подниматься на второй этаж по самой правой деревянной лестнице, на которой лежал красный бархатный ковёр. - Будет готов через десять минут, - парень следовал за ним.       Он был одет в чёрный удлинённый фрак и чёрные лакированные туфли. - Хорошо. Где твои перчатки? - слегка надменно спросил Ёсан, сворачивая направо и идя по коридору второго этажа, на стенах которого висели картины, портреты и фото, отображающие природу окрестностей, ране и ныне живущих обитателей этого особняка. - Господин Кан, я помогал Юнхо в кладовой, поэтому снял перчатки, чтобы их случайно не испачкать и не порвать, - парень достал из кармана чёрных брюк белые перчатки и надел их.       Ёсан выудил из своего кармана ключ и отпер дверь справа, предпоследнюю в самом конце коридора. - Хорошо, - сказал он, открывая дверь и заходя в элегантно обставленную, просторную и освещённую с западной стороны, комнату, из которой можно было попасть в большую ванную комнату, туалет, небольшой бассейн и бильярдную. Стеклянные двери вели на огромную веранду, выходящую на задний двор особняка. На ней были расположены шезлонги, столики, бар, ещё один бильярдный стол и, самое главное, - спуск по огромным витиеватым горкам в бассейн на заднем дворе. - Что ж. Нам понадобится горничная, - задумался Ёсан, подходя к стеклянным дверям, ведущим на веранду и вглядываясь в верхушки фруктовых деревьев, растущих в огороде в двухста метрах от бассейна во дворе. - Мне нужна лучшая. Мой дом нуждается в лучшей уборке и кристальной чистоте. - Господин Кан, тогда необходимо нанять очень много горничных, чтобы поддерживать такое большое поместье в постоянной чистоте... - начал было парень, но Ёсан его перебил. - Хонджун, тебе знакомы такие слова как "спор" и "пари"? - Конечно, сэр... - этот вопрос ввёл управляющего имением в лёгкое замешательство. - Так вот. Мы с моим старым другом поспорили, что нет такой горничной, которая в одиночку могла бы привести дом в порядок и поддерживать его хотя бы месяц. - Сэр... - Я держал пари, что такая горничная существует, с чем был категорически не согласен Чон Уён. Хонджун. Найди мне такую горничную. На кону половина моих акций. - Сэр, может быть, Вам не стоило спорить с господином Чоном на такую огромную сумму?.. - осторожно спросил Хонджун. - Разве у меня есть повод сомневаться в твоём профессионализме? - строго спросил Ёсан, поворачиваясь на каблуках к нему лицом и теребя в руках цепочку карманных часов - верный признак недовольства и нетерпеливости. - Неужели ты хочешь сказать, что я принял на работу человека, который только зря протирает на ней штаны? - он прищурился, пытаясь увидеть страх и согласие со своими словами на лице управляющего. - Нет, господин Кан, - поклонился Хонджун. На его лице не дрогнул ни один мускул. - Хорошо, - удолетворённо кивнул ему Ёсан. - Полагаю, обед готов. - Да, сэр, - Хонджун снова поклонился, после последовав за наследником на первый этаж в левое крыло, где находилась кухня и большая столовая. "Даже не представляю, где я найду эту горничную", - думал он, спускаясь за господином по лестнице. - "Вот как стрельнёт у него какая-нибудь шальная мысль в голове, так мне сразу же нужно выполнять его прихоти..."